Я никогда не буду твоим

Прошла неделя после свадьбы. Молодожены привыкали к совместной жизни и наслаждались друг другом. Другие же пары были не очень счастливы. Эдуард сообщил Алану, что тот будет его вторым мужем. На такие условия омега не согласился, не желая делить своего любимого с папой его ребенка. Антону выбора тоже не дали. Будешь жить и воспитывать сына, а если захочешь развод, тогда тебе следует заранее попрощаться с ребенком. Арсений обговаривал все моменты с адвокатом, которого ранее нанимал Сергей. Из-за ухода Шастуна из импровизации съёмки приостановились, следовательно, и зарплата. Денег особо не было. Остались только сбережения. Но Арсений был готов отдать последнюю копейку, только чтобы его Антон перестал страдать и был с ним.

***

— Димочка, я не хочу прерывать наш медовый месяц, но мне нужно на съёмки. ТНТ снимает новое шоу, и я как гость там должен быть, — он чмокает губки мужа. — Хорошо. — Ты без меня не скучай. — Я буду скучать… — до сегодняшнего дня они ещё не расставались на день. — Сладкий мой… — альфа целует мужа. — Если ты так продолжишь меня целовать, то никуда не пойдешь… — Тогда бегу. Буду вечером. — Пока! Буду ждать! — Сергей уходит, а Дима принялся за работу по дому. Он хотел приготовить ужин и немного прибраться. Так он и поступил. Позов начал с готовки, решив, что лучше приготовить жаркое. Пока блюдо готовилось на плите, он протирал пыль. Тут у него начал немного болеть живот. Особое внимание он этой боли не придал, с надеждой, что само пройдет. Когда вся пыль в квартире была уничтожена, он решил немного отдохнуть. Низ живота колол и ныл. Тогда он позвонил Сергею. — Серёж, у меня животик болит. Не хочу тебя отвлекать, но сказать надо. — Ты не отвлекаешь. Возьми таблетки. Чего ты так заболел? — он начал немного волноваться. — Не знаю. Болит не как обычно… — По-другому что ли? — Угу… Не могу описать… — покалывания у омеги усилились. — Возьми обезболивающие, а я дома буду через час. — Хорошо. Жду тебя… — он не хотел сильно пугать мужа. Дима взял таблетки, принял их и лег отдыхать. У него начался жар и озноб, рези внизу живота усилились. Омега встал с кровати и пошел попить воды. К этому всему у него ещё разболелась спина. Поясница просто отваливалась. Проходя мимо зеркала, он посмотрел на свое отражение. Выглядел он очень плохо. Под глазами темные круги, а все лицо белое. От такого вида ему стало ещё хуже. Он вернулся в кровать. — Серёженька… Когда ты придёшь… — вслух спросил Позов. Почти сразу послышался скрежет ключей в замочной скважине. — Димочка, я дома… — омега поднялся с постели и пошел на голос мужа. — Мне совсем плохо, Серёж… — он обнял мужа очень слабо. — Давай в больницу поедем? В экстренный кабинет. — Не хочу. Сейчас само пройдет. Поцелуй меня… — супруг выполняет просьбу и по привычке кладет руки на попу омеги, слегка сжимая. Но тут он чувствует, что там мокро. Никакой течки быть не может… Он с боязнью смотрит на свою руку… Она в крови… — Дима… Поехали в больницу… — Почему ты так напуган? Просто живот болит… — Матвиенко целует его лоб, убеждаясь, что у него жар. — Иди ко мне… Оп… — он подхватил его на руки и понес в спальню. Тут же он достал телефон и набрал номер скорой помощи. — Объясни… Зачем ты звонишь… — омега начал паниковать. — Здравствуйте. Моему мужу плохо. Выкидыш… Вроде… — Что… Серёженька… Какой выкидыш… — Ждём. Скорее, прошу, — говорит он в трубку. — Любимый, успокойся… — уже обращается к супругу, убирая телефон. — Какой выкидыш… — У тебя кровотечение идёт. Это может означать только одно. — Нет… Наш ребёночек… — рыдает омега. Вся жизнь рушится от этих суровых слов. Такое страшное слово «Выкидыш». Только сейчас они поняли всю боль и ужас этого. Дима не может унять страдания души. Сергей тоже должен держаться и быть сильным, несмотря на горе. — Тшшшш… Не плачь… Все будет хорошо… — пытается успокоить альфа. Ему самому хочется рыдать и кричать от муки. У них не получилось. Их малыш не прожил и месяца внутри папы. Виноват ли в этом Егор? — Это то, о чем говорил Егор… Я не смогу выносить ребенка… — Позов сразу подумал об этом. Неужели он стал бесплодным из-за подсыпанных в еду препаратов… Течка пошла не сразу, боль и плохое самочувствие после зачатия, а через неделю и сам выкидыш. Кого винить в произошедшем? — Может ты переволновался или поднял тяжёлое. Выкидыши бывают по разным причинам, — объясняет Сергей. Он ненавидит певца. Убить бы его самого, как он убил возможность омеги иметь детей. — Не успокаивай меня! Я бесплодный! Я не смогу родить нам детей! Я старый и больной! Ты меня бросишь! — кричит Дима. Под влиянием нервов он сам себя не слышит. Позов разучился верить в хэппи энды. Ему кажется нереальным родить малыша. — Димочка, я тебя не брошу. Я клянусь! Все будет хорошо. Сейчас надо успокоиться. Сделать глубокий вдох и выдох, — он хочет взять мужа за руки, но тот не позволяет. — Не надо мне обещаний! Не говори их! — в данный момент ему кажется, что жизнь на этом закончена. Он не хочет потом оказаться у разбитых ожиданий. Нет никакого желания потом вспоминать о пустых словах любимого. — А я скажу! Все будет у нас хорошо! Если что-то со здоровьем, тогда будем лечиться. — Сережа… А у нас есть деньги на это лечение? — здраво размышляет он. — Будут. Я буду пахать. Я для тебя все сделаю. Я хочу быть тебе достойным мужем. Да, пока у нас трудности, но я все решу. — Деньги — ерунда… У меня здоровья нет. Я не могу родить. А вдруг и лечение помочь не сможет? — Сейчас врачи должны приехать… Успокаивайся… — он вытирает слёзки. — Угу… — омега продолжает немного хныкать.

***

Прошло пару месяцев. Самый ужасный период в жизни семерых ребят. Больше всего страдали импровизаторы. Но и реперы тоже натерпелись. Дима и Сергей бегали по больницам, Егор боролся с долгами и зависимостью от запрещенных веществ, Матранг со своими чувствами, а Выграновский пытался все устроить повыгоднее себе. — Шастун, давай возвращайся на сцену. За неделю отснимем материал, и вы получите хорошую зарплату, — ему позвонил Стас по просьбе Сергея. Только он попросил остаться неизвестным просителем. — Я же беременный. Я не хочу, чтобы ребенок пострадал от моей работы, — в этот период у Антона пропало все желание заниматься импровизацией. Со дня на день к ним с Выграновским в дом должен прийти Матранг. Антон ужаснулся, когда узнал, что Алан ждёт ребенка. С Арсением они эти дни не виделись и Шастун начал тосковать по соулмейту. — Хорошо. Тогда у меня есть предложение всё-таки сделать шоу «На репите» и есть ещё одна идея. Импровизация. Команды. Шастун, ты будешь ведущим. Объяснишь правила, объявишь команды, будешь называть темы для шуток. Особой нагрузки там нет. Ребят мы пригласим как судей. Ну и ещё позовём звезду ТНТ. На каждую передачу разный звездный гость. — Хорошо. Пока можно сделать «на репите». А вот сами команды где возьмём? — Объявим конкурс. Потом пересмотрим видео с нашей креативной группой. Пригласим понравившихся и посмотрим, насколько честно они прошли отбор. Первый сезон будет не очень большим. Потом и другие потянутся. — Звучит прикольно. Давайте пробовать. — Антон, у тебя дела то как? А то только о работе, да о проектах говорим. У тебя голос какой-то расстроенный. — Нормально. Вот жду ребенка. Я опять в положении же. — Здорово. Я слышал, что Дима и Сережа поженились, — эти слухи очень интересовали креативного продюсера. — Да, было такое. Мы вчетвером отмечали. Никого не звали больше. Вы не обижайтесь, пожалуйста, — стало как-то неловко, что не пригласили Стаса. — Какие обиды, брось. Как они живут? Все нормально? — Почти. Дима ребенка потерял, — грустно ответил Шастун. — Да и эти месяцы только по врачам мотался с Матвиенко. Говорят, что безнадежно, — убитый тон, которым он это говорил, дал понять о всем кошмаре, сложившейся ситуации. — Ужасно. Надеюсь, что все получится у них. — Я переживаю за Диму. Он такой подавленный. — Это ужасно сложно. Но, пройдя это сложное препятствие, они станут самыми счастливыми.

***

— Серёж, я больше не могу… — психует омега. Он опять записал в блокнот препараты, которые он пропил, но они не дали никакого результата. Этот список был огромным. Такой же огромный список был специалистов и обследований. Дима крепко держал блокнот. Его хотелось сжечь дотла, чтобы не видеть и не считать количество врачей, что не помогли ему, а только лишний раз обнадежили его на выздоровление. Заверили, что все будет хорошо, а потом сказали: «Извините, но мы бессильны. Вам лучше обратиться в другую клинику. Там вам смогут помочь.» — Ты хочешь сдаться? — устало спросил альфа. — Я устал… Ужасно вымотался… Сил нет… — Любимый, ты чего? Не надо руки опускать. Мы справимся, — старший подошёл к нему и обнял. Вот только лучше от объятий не стало. — Полгода таблеток, обследований, врачей и клиник. Я не хочу так жить! — он вырвался из рук мужа. — Я вообще жить не хочу! — прокричал он. По глазам мужчина с хвостиком понял, что тот не шутит. Он серьезно говорит это. — Ты чего такое говоришь? Не думай даже произносить такое. — Я пуст… У меня души не осталось… Я полон этими бесполезными таблетками. Они вот тут стоят! — он показал на горло. — Это не повод говорить про завершение жизни. Димочка, ты чего? Успокойся. Ты просто перенервничал… — старается мягко успокоить нервный срыв своего любимого. — Мой бывший муж постарался, чтобы я не смог забеременеть и выносить ребенка, врачи не могут помочь, мы с тобой несчастны. Это не повод? Думаю, этого достаточно… Это все бесполезно… — Есть же выход. Он всегда должен быть. — Только не в нашем случае! Как ты этого не видишь? Весь мир против нас! Что я такого сделал или где согрешил, что меня так наказал Всевышний? Чем я заслужил такую жизнь, полную несчастий? — Димочка, ну почему ты такой пессимист? Нельзя так говорить. Всевышний нам поможет, не говори такое. — Матвиенко приблизился к нему и приобнял за плечи. — Я — реалист. Я же не дурак. Мы оба прекрасно понимаем весь пиздец нашего положения. — Матом не ругайся. — А что ещё говорить, если это откровенный пиздец? По-другому не скажешь! Буду говорить, что это все полнейший пиздец, ебать просто! — опять срывает он на крик. — Уууууфф… Я предлагал взять ребёночка из детского дома. Ты отказался… — Сергей уже не знает, что предложить и как осчастливить своего мужа. — Он же чужой. Альфы только своих любят. — Я буду любить малыша, как родного, — обещает старший. — Говорить одно, а на деле другое. — Но, если у нас такая ситуация, что я могу поделать? Я предлагаю тебе всё возможное, пытаюсь найти любые пути и выходы из этого лабиринта. Я понимаю, что ситуация непростая, но из-за того, что ты постоянно рассчитываешь на худшее и у меня падает мотивация и надежда исчезает на хороший финал. Я даже не знаю… Ты, наверное, даже слушать не захочешь моё следующее предложение, но может быть оставим это всё как есть? Будем жить просто для себя. Так тоже можно. Не обязательно заводить детей, воспитывать их, а можно жить только вдвоём. Я понимаю, что это предложение звучит ужасно. Я осознаю, как ты хочешь полную семью, но если не получается… Конечно, мы будем продолжать пытаться, но я не знаю сколько времени уйдет на это. Я тебя люблю и хочу сделать все для нашего счастья. — Пожить для себя? Я не представляю себе такой жизни. Понимаешь, у меня всегда был стандарт я, мой любящий муж, ребёночек, а сейчас эти мечты разрушились и обвалились на меня. Я просто не могу выбраться из этой разрухи. Ну и как ты себе это представляешь жить для себя? Ну будем мы жить для себя, заботиться друг о друге, любить, кувыркаться. Ну и сколько это продлится? Сколько тебе будет интересно со мной? Это совсем не то, понимаешь? Дети укрепляют брак, а это всё совсем другое. Да, мы избранные, но я боюсь, что этого недостаточно. Но этот вариант точно отменяется. Я не могу. Я не знаю, что ещё делать и как вообще дальше бороться и пытаться. Я понятия не имею. Не знаю и мне непонятно, где искать ответы. Я запутался, я чувствую себя отвратительно из-за того, что не могу что-то сделать и как-то изменить эту ситуацию. Такое чувство, что никто не поможет. Это просто безысходность. Ну и сколько ты будешь терпеть меня и решать эти проблемы? Когда я тебе надоем и когда ты уйдёшь? — Почему ты постоянно мне говоришь про то, что я уйду? Я тебя очень люблю и никуда не собираюсь уходить, как бы сложно не было. Просто пойми, что и мне нелегко. Ты не представляешь, как как затруднительно быть таким сильным и делать вид, что ты такой, когда силы на исходе, чтобы твой любимый человек рядом с тобой чувствовал защиту и покой, уверенность в будущем. Мне сложно. Я не могу, понимаешь, все твои слёзы, все твоё отчаяние — это просто невыносимо. Я должен быть сильным ради тебя и ради нашего будущего, но я же не какой-то супергерой. Я — обычный альфа, обычный человек. Знаешь, я боюсь тебя обидеть или сказать что-то не то. Просто имей ввиду, что я не брошу тебя. Я очень надеюсь, что мы проживем с тобой долгую, счастливую жизнь, что у нас появятся дети. Я очень этого хочу. Нужно потерпеть и приложить ещё немного усилий. — Столько усилий уже приложено. Ты думаешь, я не стараюсь для этого? Мне больно… У меня душе плохо… — он отбросил очки, закрыл глаза руками и заплакал. Слезы были каким-то способом облегчения для омеги. Он мог поплакать и ему было легче от из введения негатива. Вот только слезы бесили Сергея. Он был уверен, что слезами делу не поможешь. — Дим, я же просил только что… Успокойся… — он делает глубокий вдох и выдох. — Нервы сдали. Не могу, — хнычет младший. — Мне нужно на воздух. Так не пойдет… — Серый хочет погулять. Он не может смотреть на слезы, истерики, крики омеги. Это все так достало. Он боится сорваться и обидеть омегу, итак обиженную жизнью. Он выходит из комнаты в коридор. — Ты уходишь? — Вернусь через пару минут… — он быстро обувается и хлопает дверью. — Сережа… — не успел ничего сказать омега. Он облокотился об дверь и скатился вниз. Слезы полились ещё сильнее. — Я так больше не могу… — сквозь слезы произнес омега, встал с пола…

***

— Свежий воздух — то, что сейчас нужно. Прогуляюсь до цветочного. Повезло, что он совсем не далеко. Куплю своему люблюське тюльпанов. Небольшой букетик, но ему будет очень приятно, хотя и ворчать будет, что я деньги потратил. Но это мелочи… Альфа быстро дошел до цветочного магазинчика, выбрал нужные цветочки и обратно. Небольшая прогулка помогла привести мысли в порядок. — Димочка… Я вернулся… — в квартире было подозрительно тихо. Он сразу направился в спальню. Омега лежал на кровати, а рука безжизненно свисала с нее. — Спишь, любимый? — в ответ лишь молчание. Омега за такое короткое время не мог уснуть. Минут 20 прошло от силы. Дима так устал, что в принципе мог быстро отключиться Матвиенко сделал шаг к супругу и его нога задела что-то. Когда он поднял предмет, то понял, что это пустая баночка от снотворного. Каких-то двадцать минут назад она была почти полна. — Нееет… Дима… — Сергей уронил цветы. Его руки стали слабыми. Он подбежал к мужу и попытался привести его в чувства. Но тот никак не реагировал. Казалось, что уже поздно… Доза принятого снотворного велика…