Я никогда не буду твоим

— Эд, у меня же съёмки завтра, — отнекивается от близости омега. — И что? — не перестает приставать рэпер. — Мне нужно выспаться. — Сделаем дела и сон крепким будет. — Ты вообще меня не уважаешь. — Это ты меня не уважаешь. Я же не усну. Давай быстренько и все. Больше разговоров. — Я устал, муж. Сняли 3 выпуска сегодня. — Если бы я тебя не уговаривал, и мы бы сразу исполнили супружеский долг, то давно бы спали и десятый сон смотрели. У нас, между прочим, медовый месяц. И если тебя вызвали на работу, то, будь добр, успевай совмещать все дела. — Я ещё не привык. — Учись. Или тебе придется оставить работу. — Нет! Я буду успевать! Только не отбирай импровизацию! — Антон быстро разделся и стал целовать мужа, забираясь на него. В его глазах появились слезы от мысли, что его «любимый муж» заберёт последнее, что приносит ему радость. — Антоша, ну чего ты сразу в слезы. — Выграновский убирает капельки. — Пообещай… Что не заберёшь работу… — Что ты за нее так зацепился? Это из-за чего ты так трясешься? — Эд больно сжимает бедро. — Вот представь, что ты не будешь заниматься музыкой. — Не могу представить. — Потому что ты сильно любишь музыку. Записывать песни, играть на гитаре, придумывать текст… — Ты прав. Вообще, я могу сам тебя обеспечить, и ты можешь не работать, но если тебе это приносит удовольствие, то я не буду тебе это запрещать. Только чтобы прилично все было, а не как сегодня. — Спасибо. Такое больше не повторится. — Вот и славненько. — Я уже разделся, а ты все ещё одетый почему-то… — говорит Антон. — Мой муж… — Эд переворачивается вместе с Антоном. — Твой… — шепчет Шастун. — Люблю тебя… Только не лги мне… Я знаю, что ты ещё не влюбился… Но это поправимо… — Скруджи нежно целует супруга, оглаживая его обнаженное тело. — Эд… — Чего, родной? — Можно я тебя поцелую? Всегда ты это делаешь. — Конечно! — омега робко целует в щёчку, а затем и в губы. — А ещё я хотел… — зеленоглазый не заканчивает предложение. — Не стесняйся, малыш. — Погладить твои татуировки… — Хорошо. — Выграновский снял верх. — Эта татуировка, — он указал на надпись «hard» на косточках руки, — моя первая. — Шаст легонько касается ее пальцами. — Прикольно. — А вот эта — вторая, — он перетаскивает руку омеги на грудь. Младший провел по рисунку и следом поцеловал. Маленькие поцелуи покрыли весь рисунок. Омега прикоснулся губами везде, кроме сосков. — Мне будет приятно, если ты поцелуешь здесь, — указал альфа на соски. — Даже не знаю… — Позволь показать… Ты же ещё глупыш… — сероглазый пальцами прикасается к соскам омеги, сначала лаская их таким образом. — Просто берешь и делаешь так… — он целует розовые бусинки, (у омег они чувствительнее, но альфам тоже приятно, когда их ласкают) облизывает и посасывает. — Можно чуть укусить… Но, думаю, тебе такое не понравится… — альфа продолжил нежные ласки. Антон невольно застонал. — Эд… Мммм… Хорошо… — Сделаешь мне тоже приятно? — Как? — Возьмёшь в ротик? — Я не умею… — Хорошо. Тогда позже… — он рукой нашел пижаму омеги и помог ему одеться. — Спокойной ночи… — Спокойной ночи… — «Не знаю, что с ним случилось, но хорошо, что он уснул. Уже поздно. Надо быстро уснуть, чтобы утром быть бодрым на сцене.» — подумал Шаст и уснул.

***

— Доброе утро, — только прозвенел будильник омеги, как муж уже его поцеловал. — Доброе. Спать хочу сильно...— ворчит омега. — А на съёмки не пойдешь? — Пойду. — Антон встаёт с кровати и бежит собираться. — Так не пойдет. Сначала завтрак. — Я не голоден. — Не пущу на работу, пока не поешь. — Хорошо. — Антон быстро выпил принесённый чай с бутербродом и пошел одеваться. — Ты же меня отвезешь? — Да. — Спасибо. — Не за что. — Только поехали быстрее. Вчера все только меня ждали, не удобно как-то. — Без тебя, моя звёздочка, не начнут. — Эд быстро собрался, и они пошли к машине. Они достаточно быстро доехали до главкино.

***

— Ну, я побежал. Пока. — Антон чмокает щеку супруга. — Я с тобой. — Зачем? — Просто. — Ну, ок. — Скруджи пошел со своим омегой в Главкино. — Я с тобой буду на съёмках весь день. — У тебя разве своих дел нет? — Есть, но я хочу посмотреть импровизацию. — Понятно. — И ещё напомнить, что я существую. — Кому напомнить? — Тем, кто любит руки в импровизациях распускать, — намекает на Арсения. — Ты же пообещал не ругаться. — Я не буду ругаться. — Угу. Тогда пойдем. Я попрошу у Стаса тебе место в зале. — Я бы согласился на закулисье. Мне все равно. — Но я все равно попрошу. — Спасибо. Они зашли в гримерку. — Всем привет. — Привет. Как жизнь замужняя? — спросил Дима. — Прекрасно. А как может быть иначе, когда у тебя такой муж?! — отвечает Эдуард. — Мы рады за вас! — ответил Сергей. — Вы уже готовы к выходу? — поинтересовался Шастун. — Я и Сережа готовы, а Арс не пришел пока. — А что с ним, Серый, не знаешь? — спросил Антон. — Нет. Он и трубку не берет, — ответил альфа с хвостиком. — Странно. — Будем ждать! — подбодрил своих коллег Дима. — Мне сейчас переодеться или когда Арс точно появится? — Сейчас. Чего его ждать? — строго ответил муж. — Может, нет смысла и он вовсе не придет. — Всем привет! — залетает в гримерку голубоглазый. — Я задержался, простите. — он пролетел мимо Антона и не заметил Выграновского. — Все нормально? Выглядишь не очень. — спросил Позов. — Пойдет. — Арсений разворачивается и замечает супружескую пару. — Ой, Эдуард, я не заметил тебя. Так забежал быстро. — И тебе привет. — Арс начал быстро переодеваться. Антон просто смотрел на это, но, когда Скруджи заметил куда направлен взгляд мужа, он встал перед ним, одними глазами говоря: «На меня смотри.» Антон смотрел в серые глаза альфы. — Я готов! — сообщил Попов. — Ребят, теперь я переоденусь. Не могли бы вы… — мягко намекнул омега. — Выходите все, — достаточно грубо сказал альфа. — Без проблем. Мы ещё вчера в коридоре ждали Антона, — сказал Дима и все импровизаторы вышли. — Ну и что это было? — Ты про что? — Что ты на него пялился? — стараясь не повышать голос, спросил альфа. — Я не пялился. — Антон боится альфу. — Я видел! Ты пялился! — ревность — ужасное чувство. — Зачем мне на него пялиться, когда у меня есть красивый муж? — пытается сгладить углы омега. — У меня злости не хватает! И почему у вас общая гримерка? Почему нет разделения на альф и омег? — Это не ко мне вопросы. Мы так три года переодеваемся. — Ужас! — только после разборок Антон начал переодеваться. — Я готов. Пошли. — Красивый. — Спасибо. — Антон выходил первым. Эд не удержался и шлёпнул его по попе. — Ты чего? — Не сдержался. — он поцеловал Антона. Пока Антон переодевался, к Диме с очередной порцией расспросов подошёл Арсений. — Дим, почему этот пришел сюда? — Ты про Эда? — Ага. — Не знаю. Пришел и пришел. А ты чего опоздал? — переводит тему омега. — Проспал. Вчера чуть выпил. — Зачем пить? — Да вот… — Арсений хотел излить душу хоть кому-нибудь, но сейчас не место и не время. — Не важно… — Арс, ты чего? Ты не заболел? — беспокоится товарищ. — Я в порядке. А ты как? Дома все нормально? — спрашивает у Димы. — Все хорошо. — Здорово. — Арс, ты чего Антоном интересуешься? — прямо спросил омега. — Просто спросил про коллегу. — А если серьезно? — Мы вчера с ним поговорили, и он мне стал врать. Какой-то бред наговорил. Этот индюк сюда ходит каждый день. Этот брак откуда взялся не понятно. — Его жизнь теперь такая. И почему ты решил, что Антон будет перед тобой отчитываться? У него теперь есть перед кем отчитаться. Тебе мешает Эд что ли? — Бесит меня. — Почему? — Просто так. — Арс, ревнуешь? — куда еще прямее можно задать вопрос? — Что за глупости! — отрицает ревность брюнет. — Не понимаю это все. — Я тоже не понимаю. Такая ситуация дурацкая получилась. — Ты про что? — Про все...— тут вышли мужья и Арсу с Димой пришлось закончить разговор. На самом важном месте им не дали поговорить. — Эд, я сейчас к Стасу. — Шастун обогнал ребят и пошел к Шеменову. — Здравствуйте, Стас. — Привет, Антон. — Можно Вас попросить. Эд пришел. Можно ему место найти в зале, если возможно это? — Да. Сейчас сообщу Оксане. — он взял рацию. — Окси, найдешь место для особого гостя? — Да, найду. — Хорошо. Выграновский. Скруджи пришел. — Я поняла. Все сделаю. — Будет место, — сказал он Антону. — Спасибо. И ещё просьба. — Говори. — Можно меня не ставить с Арсением сегодня? Боюсь, меня заревнует муж,— просит омега. — Хорошо. Будешь с Димой участвовать. — соглашается Станислав. — Большое спасибо! — благодарит он. — Да не за что. Вы там готовы? — Да. — Тогда начинаем. Как и пообещал Стас, Арсений и Антон вообще не контактировали. Эдуард сидел в зале и смотрел шоу и на своего мужа. В перерыве между импровизациями он выходил из зала и заходил за кулисы. — Шастун, тебе поправят грим. Дима, у тебя штаны почистят. Арс и Серёга, у вас все нормально, — сообщил Стас актёрам. Первый перерыв Эдуард просто наблюдал как поправляют грим мужу, как костюмеры носятся с штанами Позова. Серёга сидел в телефоне, а Арсений сам себе поправлял волосы. Он вернулся в зал, и импровизация продолжилась. Было весело на это все смотреть. После импровизации «опции» и «шокеры» шоу закончилось. — До свидания, дорогие зрители. Увидимся ровно через неделю. А попрощается с вами тоже импровизационно! — Павел даёт задание, и они прощаются. Эдуард получает сообщение, что ему срочно нужно приехать на студию. Он идёт за кулисы, чтобы попрощаться.

***

— Антош, у тебя ещё сколько съёмки будут идти? — Ещё два выпуска. — Понятно. Мне нужно уехать. Срочное дело на студии. — Хорошо. Раз нужно срочно… — делает вид, что расстроился. — Я не могу… Ты такой красивый… — Выграновский целует Антона, крепко прижимая к себе. Он тянет вверх его футболку, откидывая на пол ненужную тряпку. Он завелся не на шутку. — Прекрати! Сейчас сюда ребята зайдут, а ты ко мне пристаешь! — отталкивает омега. — Даже не подумаю перестать. Я соскучился и хочу тебя! — Я на работе! И тебе ехать надо! — он боится его. Вчера он был нежным и ласковым, а сейчас, как зверь, сорвал одежду и жадно целует, не смотря на сопротивления омеги. — Помолчи! — Эдуард затыкает его поцелуем, подсаживает на столик и устраивает ноги омеги на своей талии. Тут заходит Арсений в гримерку и, видя всю картину, уходит, громко захлопывая дверь. — Арс? — спрашивает Матвиенко, который хотел тоже зайти. — Там занято! — рычит Попов. — Антон что ли переодевается? — спрашивает Позов. — Он самый. С мужем. Только не переодевается… Дим, одолжишь сигарету? — ему очень хочется покурить после увиденного. — Ты же не куришь. — Курю. Начал. — Пачка там, — кивнул в сторону гримерки. — сейчас постучу. — Позов стучит и с разрешения заходит. Антон уже одетый сидит на диване, а Скруджи далеко от него. — Вы заходите. Мы ничего такого… — оправдывается Шастун, краснея. — Понял. А я Арсу сиги несу, он резко курить начал. — Сейчас попросил сигареты? — спросил Шаст. — Ага. — Я побежал на студию. Пока. — Подожди. Можно я с Димой посижу в кафешке? Мы давно не виделись. Пока ты на студии будешь. Часик. — Да, конечно. Я как раз тогда успею тебя забрать. Напишешь, где вы будете. — Конечно. Спасибо большое. Удачи на студии! — они целуются на прощание. Эд выходит и отправляется на студию. Дима передает сигареты Арсу, с ним идёт Серёга. Просто составить компанию. — Все ещё будешь отрицать свои чувства? — Не буду. — Ты, дурак, при Скруджи себя веди нормально. Так он заподозрит неладное и устроит полную изоляцию. — Я нормально себя веду. — Ты так дверь захлопнул, что все главкино задрожало. Возьмёт и увезет его в теплые страны. Денег немерено у этих певцов недоделанных. И больше Антона не увидишь. — Я про это не подумал. — То, что Позов ему сто процентов про твои вопросы расскажет, тоже не подумал? — Пусть говорит, что хочет… Я просто как за друга и коллегу спрашиваю. — Ну ну… Коллеги… А если завтра он спросит, почему спрашиваешь и что надо тебе? — Признаюсь. — Дурак? — Да. Я же вижу, что ему с ним плохо. Он не так улыбается, не светится… — Фосфором не намазался… — неудачно шутит Сергей. — У него глаза потухли. Грустные стали. А то что они красные из-за слез? Тоже ни о чем не говорит? — Арс, ты думаешь, что ему с тобой лучше будет? — Да. — А ты его примешь таким? — Конечно. Хоть у него сто альф было. А ты признаваться не собираешься? — Пока нет, — перерыв быстро закончился, и ребята опять вышли на сцену.

***

После съёмок омеги пошли в кафешку. — Он тебя легко отпустил. Странно. — Я же послушный теперь. — Тебе хоть легче? — Да. Вчера не стал трахать меня,— выдает подобие улыбки Шастун. — Достижение. — Зато чуть в гримерке не нагнул. Я так испугался. — Он бы не стал этого делать. Просто всем показать хотел, что ты его муж и принадлежишь полностью. — Возможно. Что мы только обо мне говорим. Ты мне рассказать хотел… — Да. Разговор не самый приятный. — Дим, просто говори, я буду слушать, не перебивая. — Спасибо. Но лучше перебивай. Извини, что раньше тебе всего не рассказывал. — Дим, я видать очень плохой друг. Я не хотел тебя расстраивать и поэтому умолчал. — Про что? — Я видел Егора с каким-то омегой. Они явно больше, чем просто друзья. — Ты про его бесконечные измены? — Я видел только с одним и пару раз...— признался младший. — Это пустяки. Он шляется с первых дней нашей совместной жизни. Но это херня. Я знал, что он гуляет. Тебе врал, что мы избранные и что все хорошо. Но есть нечто большее. — Что? — Он не хочет детей. А я очень хочу. Ты про мою любовь к детям знаешь, но ты не знаешь, что Булаткин заставляет меня сидеть на противозачаточных, не сцепляется со мной, плохо ко мне относится во время течки, запрещает думать о детях. — Ты так уговаривал меня оставить детей, пугал всем, чем можно. — У кого что болит. Сам хочу деток так и тебе советовал. — Вот родятся малыши, будешь приходить играться и сюсюкаться, — он взял друг за руку, пытаясь поддержать. — Было бы очень здорово. Жаль, что я не могу своих так… — расстроился Дима. — Когда-нибудь эта гулянка Егора закончится. Он образумится и захочет семью. — Только вот это «когда-нибудь» — неизвестно, когда случится. А у меня часики тикают. — Мне 22, тебе 27. Мы ещё молодые. — Считается, что после 30 уже поздновато рожать. — Никогда не поздно создать семью,— опровергает дурацкий стереотип младший. — Столько лет жить с альфой и ни разу не забеременеть… Очень странно… — У всех по-разному. Не приравнивай себя к другим. Я вообще залетел до свадьбы, хотя так не положено. — С детьми тянуть тоже не положено. — Он артист, певец. У него образ такой молодого холостяка. — К чему мне его образ, если я детей хочу? — Может, вы с ним слишком разные. Ему самому это надоест. — Хочешь сказать, что он меня бросит? — понимает намек. — Никто не знает. — И кому я нужен буду? Разведённый и попользованный? — Дима знает, что такие омеги никому не сдались. — Тому, кто тебя любит. — Ну и где он? Я за 27 лет не видел такого. — Скрывается. — Скажи ещё, что ждёт развода, — шутит кареглазый. — Может быть. А может другой альфа повлиять на развод? — Избранный может. Или если муж не простит измену и сам выгонит неверную омегу. — Значит есть варианты развестись… — Антон уже говорит про себя, рассматривая небольшое количество возможных вариантов. — А ты планируешь развод? — Да. — Антон, тебе ещё повезло, что Выграновский в тебя влюблен. Он мог тогда скрыться и все. А он женился, ждёт рождение детей, старается тебе угодить. — Дим, он меня избил сильно. Я думал, что сдохну вместе с детьми. — Егор на меня тоже руку поднимал и что… — перед глазами у Димы возникли неприятные воспоминания. — Надо терпеть. — Терпеть и сдохнуть. — Ты преувеличиваешь. — Знаешь, я думаю, что скоро ему надоем. Мы не избранные, разный цикл, сейчас живот вылезет огромный. Я сразу ему стану некрасивым, и он разлюбит меня. — Шаст, детей после развода оставляют альфе отцу. Учти это. Ты сможешь оставить их? — как бы Антон не любил отца своих детей, ненавидеть самих малышей он не мог. — Нет. Я же омега. У нас в крови любовь к детям. Они ещё очень маленькие, а я их уже люблю и думаю, как им жизнь получше устроить. — Все омеги такие. Если и думать про развод, то нужно думать куда ты пойдешь. Один же не останешься. — Не знаю… Как сложно… — Знаешь, я не хочу тебе навязывать свое наблюдение, но Арсений ревнует тебя. — Ты уверен? — Антон рад это слышать. — Он опять спрашивал про ваш брак, про то, что ты неубедительно врешь. А я ему так и сказал, что он теперь перед мужем отчитывается, а другим не обязан. Арсений расстроенный какой-то… Курить начал. — Антон задумался. Может такое поведение означать влюбленность альфы? Вполне! — Что он увидел в гримерке, так хлопнул, я думал дверь отвалится? — Эд меня на столик посадил и целовал, положил мои ноги себе на талию, чтобы я обвил его ими. Все. Ничего больше,— рассказал застуканный омега. — Ты сказал ему правду или наврал про избранных? — Соврал. Мне стыдно говорить правду. — Меня настораживает его заинтересованность. Будь осторожнее. — Я хожу по минному полю. Сегодня получил за то, что якобы пялился на Арса в гримерке. А завтра он мне глаза завяжет? Или дома запрет? — Может мне с ним поговорить? Спрошу напрямую. — Так он тебе и скажет… — Слушай, есть идея получше…