Ради тебя

— Ты спятил! Гермиона спрыгнула с рук Малфоя, как только тот ослабил хватку, входя в их общую гостиную. Он с совершенно спокойным выражением лица протащил Гермиону на своём плече через весь замок, не слушая ни её упрёки, ни выкрики её нудных дружков за спиной. Надоело. Надоело молчать и смотреть, как парни подбивают к ней клинья. Надоело делать вид, что ему все равно на Грейнджер, все надоело. — Гермиона, послушай… — начал Малфой, но девушка перебила его, не желая слушать. — Нет, это ты послушай! Что это было, черт возьми? Мы договаривались скрывать наши отношения ради твоей безопасности, и что вытворяешь ты? — Меня достал чёртов Маклагген… — прорычал Драко сквозь зубы. — Это не повод раскрывать нашу тайну! — Драко хотел обнять Гермиону, чтобы успокоить, но она отпрыгнула от него, складывая руки на груди. Малфой поморщился. Он не любил, когда Грейнджер закрывалась от него. — А что ты так держишься за эту тайну? Я сотню раз говорил тебе, что все будет в порядке и Пожиратели не сунутся в Хогвартс, а после выпуска мы бы придумали что-нибудь. В конце концов, мы не смогли бы скрываться до конца жизни. — Скрывались бы, если бы пришлось! Я волнуюсь о тебе, неужели не ясно? — злость кипела внутри волшебницы, заставляя повышать голос и размахивать руками. Ну как он не понимает? — А может ты просто меня стесняешься? — вдруг тихо сказал Драко, грустно хмыкнув. — Чего? — Ну а что? Ты так держишься за эту чёртову тайну, не желая ее никому раскрывать, хотя я уже миллион раз тебе сказал, что со мной все будет в порядке. Ты стесняешься меня, да? Боишься рассказать обо мне своим дружкам. Не хочешь слушать сплетни и осуждения. Ну конечно. Золотая девочка, героиня войны и какой-то Пожиратель, который явно не ровня такой, как ты. Да, Грейнджер? Я угадал? — Ты в своем уме? — прошептала она сквозь слёзы. Это последнее, что она вообще могла предположить. И никогда бы не подумала, что он может думать об этом. Она его стесняется? Да Гермиона готова была на каждом шагу кричать о любви к этому вредному Слизеринцу, с которым смогла найти настоящее счастье. Почему он вообще думал о таком? — Другого объяснения у меня нет, — он покачал головой, а потом вышел из гостиной, громко хлопнув дверью. Гермиона заплакала.

***

Чёртов придурок. Потому что только полный придурок мог не прийти ночевать в свою комнату после ссоры, чтобы нормально поговорить и всё выяснить. Гермиона ждала его всю ночь, рыдая в кресле у камина, и уснула, свернувшись калачиком, так и не дождавшись. Не впускала друзей в комнату, игнорировала Патронусы от Гарри, а только сидела и плакала, чувствуя полное опустошение. Она уснула под утро, дрожа от холода, а когда проснулась, обнаружила на себе зелёное покрывало с эмблемой Слизерина. Этот засранец был здесь… Укрыл пледом и снова свалил, потому что ни в одном уголке башни старост Грейнджер его не нашла. Это было худшее утро за последние месяцы. Она привыкла просыпаться от настойчивых и нежных ласк, сладких поцелуев и хриплого шепота на ухо, а не от затёкшей шеи из-за сна в неудобной позе и опухших глаз от пролитых слёз. Пока Гермиона шагала на завтрак, стиснула зубы, пытаясь не обращать внимания на кучу взглядов и шепот за спиной. Боже. Нашли что обсуждать. Будто в Хогвартсе никто никогда никого на руках не носил. Вон на прошлой неделе в шкафу для мётел застали Нотта с какой-то Пуффендуйкой, но почему-то это событие никто так рьяно не обсуждал, как Гермиону, покатавшуюся на плече у Малфоя. Сумасшествие. Она решила, что единственным способом избавиться от всех сплетен будет делать вид, что ничего не произошло. В любой непонятной ситуации просто прикидываться дурочкой и мило улыбаться, словно она действительно ничего не видела, ничего не знает, и ни с каким Малфоем дел не имеет. Большой Зал встретил все теми же взглядами и дурацким шепотом. А со стороны друзей исходило такое напряжение, что, казалось, безопаснее было бы сесть за стол Слизерина. Оттуда, к слову, не было ни одного косого взгляда. Это показалось странным. — Привет, — улыбнулась Гермиона, старательно делая вид беззаботности. Выходило дерьмово. — Доброе утро, Гермиона, — натянул улыбку Гарри. — Не выспалась? Выглядишь неважно. — Да, я писала эссе на сегодня, — сказала Гермиона и тут же замерла, когда дверь в Большой Зал открылась, пропуская внутрь Малфоя. Он злился, выглядел жутко расстроенным, потрепанным и помятым, но… Таким красивым. — Ну-ну, — фыркнул Рон, замечая взгляд Гермионы. — Эссе. — Какие-то проблемы, Рональд? — фыркнула Гермиона, строгим взглядом пригвождая друга к скамейке. Она была готова выслушать что угодно, от нравоучений до истерик по поводу неправильного выбора и всего прочего. Готова была ко всему, но злость отчего-то почти струилась по венам. Она не хотела, чтобы они осуждали её выбор. Ещё одна причина её долгого молчания. — Проблема одна, Гермиона, — начал Гарри, и волшебница закатила глаза. Началось. — Неужели ты настолько не доверяешь нам, что предпочитала молчать о вас с Малфоем с самого пятого курса? Неужели мы недостойны были знать? Столько времени, Мерлин! Что Гермиона опешила, открыв рот. То есть, не «Какого чёрта ты водишься с Малфоем», а «Почему ты не рассказала нам?» Серьёзно? А где нравоучения и психи по поводу его прошлого? И откуда Гарри вообще знает о том, что они вместе с пятого курса? — К мальчикам вчера подходил Драко после вашей ссоры, — начала Джинни, словно прочитав мысли подруги. — Он всё рассказал им. Они, конечно, хотели убить его, но всё-таки выслушали, и, кажется, убийство отменяется. — Он рассказал обо всём. О том, как всё закрутилось у вас на пятом курсе, о твоих страхах и почему ты хочешь молчать. А ещё о ревности и о том, что вы поссорились из-за этого, — сказал Поттер. — А ещё он постоянно говорил, как любит тебя, — кивнула Джинни. — Я всё ещё терпеть не могу хорька, — нахмурился Рон, — но я первый раз видел его таким… не Малфоем. Он как будто был под любовными чарами. Говорил о тебе и улыбался как сумасшедший. Кажется, он правда тебя любит. Только поэтому я не прикончил его. Гермиона застыла. Сморгнула слёзы, скопившиеся под веками, и перевела взгляд на Слизеринский стол. Мерлин… Он пошёл к её друзьям, чтобы во всем признаться, зная, что ему может там не поздоровиться. Серьёзно. Рональд со своим вспыльчивым характером и нелюбовью к Драко мог запросто запустить в него Непростительным, Гермиона уверена. Они могли избить его за выходки с Гермионой, и он это знал, но пошёл к ним, чтобы… Чёрт. — Какая же я дура, — прошептала Гермиона, глотая горький ком. Драко сидел напротив, бездумно колупая вилкой глазунью. Гермиона без труда проникла в его мысли и тихо прошептала: — Прости меня, Драко. Он вздрогнул, поднимая взгляд. Наклонил голову, рассматривая расстроенную Гермиону, и проник в её черепную коробку. Она пустила. Всегда впускала. До Гермионы дошло, что его мысли, выплеснутые на неё вчера вечером — не выдумка. Он и правда думал, что она может стесняться его. Глупый. — Ты плачешь? — Мне стыдно перед тобой. Я очень люблю тебя, Драко, и очень за тебя боюсь. Но я верю, что ты защитишь нас. И я постараюсь так не зацикливаться по этому поводу, хорошо? — У тебя нет другого выбора. Твой несносный парень вчера показал всем, что ты давно и глубоко засела у него в сердце. Прости, что не оставил тебе выбора. Я не мог молчать больше. — А ты прости, что дала повод усомниться во мне. Я люблю тебя, и даже представить не могу, чтобы могла стыдиться тебя. — Поцелуешь? — хитро сверкнул глазами Драко. — При всех. — Ты хочешь коллективное сумасшествие твоих друзей? Разве Слизеринцы не сойдут с ума, что их принц встречается с грязнокровкой? — Фу, Грейнджер. Что за слова? Кто из нас служил Тёмному Лорду? Предрассудки в прошлом. — И если я сейчас встану, подойду, и сяду к тебе на колени, то не умру от количества змеиного яда твоих дружков? — она тихо хихикнула, всё ещё глядя Драко в глаза. Он напрягся, сжав ладони в кулаки, и Гермиона знала, почему. У него была молниеносная реакция — сжимать руками ягодицы Гермионы, стоило ей оказаться на его коленях. И именно эти картинки он проектировал в своей голове. — Мои друзья, Грейнджер, знают о тебе с самого начала. Когда в поезде я выходил из купе по несколько раз — они всегда знали, куда. Это только ты боялась гнева своих львят. А твой Уизли мне даже в нос ни разу не дал. — Ты серьёзно? Твои друзья знают о нас? Не только Блейз? — Мои друзья настолько верные, что прикрывали бы нас мантиями, если бы я решил тебя трахнуть прямо на этом столе, — он приподнял брови, нахально ухмыляясь. Гермиона вдохнула и закусила губу. — Что за фантазии, мистер Малфой? Гермиона вздрогнула, когда их мысленный диалог прервал громкий кашель Рона. — Я не хочу смотреть как вы едите друг друга глазами. Я ещё не привык к мысли, что вы вместе. Идите в комнату, — проворчал он, скривившись, и Гермиона счастливо засмеялась. У неё лучшие друзья. — Спасибо за совет, Рон. Пожалуй, мы так и сделаем. Она подмигнула нахмурившемуся Драко и встала со своего места, направляясь к выходу из зала. Драко догнал её через пару секунд, схватил за руку, развернул к себе, и замер, глядя в любимые глаза. После ссоры он скучал по ней слишком сильно. — Ну и что не целуешь? — нахально спросила Гермиона, обнимая крепкую шею и поднимаясь на носочки. — Прямо тут? При всех? И ты даже не будешь кричать на меня? — Сейчас я хочу кричать совершенно в другом месте, Малфой, — она закусила губу. — Неужели я дождался этого? — прошептал, наклоняясь и втягивая Гермиону в аккуратный поцелуй, заставляя всех студентов залепетать и сойти с ума. Да, они определённо станут самым обсуждаемым событием этого года. — А я давно говорила, что между ними летают искры, — довольно улыбнулась Макгонагалл, посылая улыбку ученикам. — Обещаешь не бояться больше? — спросил Малфой, отрываясь от губ. — Обещаю. — Вот и правильно. Потому что бояться нечего. Ведь через неделю «Пророке» будет новость о том, что все Пожиратели пойманы, и для тех, кого они считали предателями, отныне нет никакой угрозы…