Ради тебя

— Ещё… Прошептала тихо Гермиона, тут же прикусывая распухшую от диких поцелуев губу. Она даже не успела выйти на завтрак из спальни, как туда ворвался Драко, припечатывая Грейнджер своим телом к постели. Повезло, что жили они уже несколько месяцев в башне старост и скрываться отныне было проще. Потому что, когда они начали встречаться в конце пятого курса, им приходилось быть предельно осторожными, чтобы не оказаться замеченными. Но с Драко было крайне сложно скрываться. Этот самодовольный змеёныш постоянно срывал с губ поцелуи, стоило им хотя бы на секунду остаться один на один. Даже если её дружки стояли в паре метров, на мгновение отвернувшись. — Драко… — хриплым шёпотом, зарываясь пальцами в любимые платиновые волосы. Она делала так уже почти три года практически каждый день, и готова была отдать что угодно, чтобы пропускать шелковистые пряди через пальцы до конца жизни. Малфой перевернулся на спину, усаживая на себя Грейнджер. Он обожал любоваться её миниатюрной фигуркой, скачущей на нём. Гермиона часто в такой позе сминала тонкими пальцами свою грудь, и Драко рычал, сильнее сжимая бёдра волшебницы, не в силах держать себя в руках от возбуждающей картины. — Моя ведьма, — рыкнул он, приподнимая корпус и впиваясь губами в соски Гермионы, заставляя ту кричать и содрогаться в предоргазменных судорогах. Она была близка, и он точно знал, что ей было нужно, уже давно изучив её тело от и до. Кажется, он знал каждую родинку на бархатной коже своей Грейнджер, предпочитая расцеловывать их перед сном. — Сейчас… я сейчас… — Гермиона запрокинула голову, открывая рот в немом крике, и прижала голову Драко к себе, едва ли контролируя свои действия. Он кусал соски, зная, что это слабое место Грейнджер, и что с их стимуляцией она получит просто крышесносный оргазм. Он всегда делал так, когда они не были в опасном месте, где могли бы попасться, издав хоть один лишний звук. Потому что Гермиона кричала. Не сдерживала себя, дрожала и сжимала внутри себя Драко, выкрикивая его имя как самое сильное заклинание, способное спасти весь мир, кажется. Всхлипывала, а потом обмякала в любимых руках, разрешая себе ещё понежиться пару минут в тёплых объятиях, обмениваясь нежными и ленивыми поцелуями. — Мы опаздываем на завтрак, — прошептала Гермиона с блаженной улыбкой на губах сидя верхом на Драко, всё ещё немного ощущая его внутри. — Ты снова делаешь это, Малфой, снова не даёшь мне нормально собраться, — она хохотнула, когда он куснул её за кончик носа. — Я просто зашёл к тебе за галстуком, который оставил вчера, а ты тут в одних трусиках. Ну и как я мог удержаться? — серьёзно спросил он, словно Гермиона действительно не понимала до ужаса простые вещи. — Нам нужно идти, — покачала она головой, нехотя поднимаясь с постели. После утреннего секса ей хотелось спать или целоваться, читать книгу или обниматься, но точно не вставать и идти на завтрак, а потом и уроки. — Джинни начинает подозревать нас, ты знаешь? — Почему это? — вскинул брови Драко, вставая вслед за Гермионой. Они медленно натягивали свои вещи, изредка касаясь губами, когда оказывались слишком близко друг к другу. — Мы разве повод давали? — Ну… — она задумалась, прикусывая губу. — Грейнджер, ещё раз укусишь губу, и мы вообще до обеда отсюда не выйдем. — Прости, — она улыбнулась, отчаянно пытаясь сделать хоть что-нибудь со своими волосами. — Джинни говорит, что мы слишком часто стали задерживаться вместе. Всегда, если опаздываю я, то обязательно опаздываешь и ты, даже если мы и приходим с разницей в пару минут. Нам стоило бы быть осторожнее, Драко, — сказала Гермиона, поворачиваясь к Малфою, в чьих глазах тонула, не боясь захлебнуться. Им нельзя было раскрываться. Об их отношениях знал только Забини, но тот точно бы никому ничего не рассказал. Наоборот, мулат частенько прикрывал парочку, если того требовали обстоятельства. Но раскрываться кому-нибудь другому было слишком опасно. Мальчишкам Гермиона ничего не могла рассказать по понятным причинам, а сдаться Джинни — означало раскрыть секрет всему Хогвартсу сразу. Но война закончилась совсем недавно, и ещё далеко не все Пожиратели были заточены в Азкабан. Именно поэтому им приходилось скрываться: если бы кто-то узнал, что Драко связался с грязнокровкой — у него могли быть серьёзные проблемы. И никому не было дела до того, что Драко наплевать на чистоту крови. ПСы не щадили никого, кто предавал их, а Малфой являлся именно таким предателем, ещё когда давал показания против Люциуса в суде. Нужно было быть тише воды, чтобы не попасться на крючок. Поэтому они молчали, потому что Гермиона не могла доверять никому со Слизерина, ведь любой из них мог быть ещё хоть как-нибудь связан с Пожирателями, а значит, информация легко могла выйти за пределы школы. — Ладно, — он выдохнул, заправляя за ухо Гермионы один из непослушных локонов, который тут же вернулся обратно, продолжая щекотать щёку волшебницы. — Мы будем осторожнее. Поэтому иди сейчас, я подтянусь позже. Не особо голоден. Гермиона поцеловала Драко с особенной нежностью, ведь им приходилось расставаться на целый день. Мимолетные взгляды в Большом зале или даже совместные занятия не удовлетворяли парочку до конца. Потому что приходилось притворяться чужими людьми, благо, что в связи с приобретённым статусом главных старост они легко могли поддерживать хотя бы малейшее общение при других людях. Если Драко подходил к Гермионе с вопросом о патрулировании — это уже ни у кого не вызывало шок. А то, что он тихо шептал ей после показательного вопроса, касалось только её нежных ушек.

***

Джинни уже ждала её у входа в Большой зал, сложив руки на груди и прищурив свои хитрые глаза. Уизли точно начинала что-то подозревать, и Гермиону это не слишком радовало. Она беспокоилась о Драко и готова была скрываться столько, сколько нужно, только бы он был в порядке. Потому что противным и злым Слизеринцем он был для всех людей в мире. Для Гермионы он был тем, кто не спал ночами, убаюкивая её, когда её мучали кошмары после войны. Гермиона поправляла рубашку, волосы, заправляла юбку и очень надеялась, что её губы не слишком распухли от утренних поцелуев с Драко, пока бежала по ступенькам на завтрак. Мерлин… она даже не взглянула в зеркало! А если Драко оставил засосы на шее? — Ты опять опаздываешь, Гермиона? — закатила глаза Уизли. — За тобой раньше такого не замечалось. Где ты снова пропадаешь? — Ох, Джинни, — Грейнджер тепло обняла подругу, стараясь отвлечь ту от навязчивых мыслей. — Я почти до рассвета составляла график патрулирований на следующий месяц, пытаясь подобрать для всех ребят не особенно загруженные дни. Эта должность старосты меня погубит, я совершенно не высыпаюсь. — С Малфоем? Гермиона поперхнулась воздухом. Драккл её дери, неужели они всё-таки где-то прокололись? Джинни не должна была узнать. Даже сейчас она говорила так громко, что на них оборачивались все, кто проходил мимо. — С Малфоем что? — тихо уточнила Грейнджер, нервно сжимая кулаки. — Ну, графики пишешь. Он принимает хоть какое-то участие? Или забыл, что тоже староста, и сбросил все обязанности на тебя? Мерлин. Да ей дышать стало легче. — А, — кажется, Гермиона слишком облегчённо выдохнула, когда поняла, что подруга имела в виду, — да, конечно. Он занимается другими делами, но можешь быть спокойна, я не делаю это всё одна. Малфой помогает мне. Целует в затылок, пока я засыпаю над пергаментами, а потом всю ночь пишет всё сам, предварительно отнеся меня в постель. — Ладно, идём уже завтракать, а то на Зелья опоздаем, Слизнорт не слишком будет рад. Гермиона кивнула и пошла за подругой на завтрак, улыбаясь, что сегодня удалось избежать глупых расспросов и выпытывающих взглядов. Настроение взлетело до небес, потому что и утро выдалось прекрасным, и, кажется, день не сулил за собой ничего плохого. Проблемы в принципе последнее время почти не преследовали Героиню войны, что несомненно влияло на общее состояние. А ещё на неё влияли поцелуи Драко, конечно же. Потому что проживание почти в одной комнате сказалось на их отношениях просто великолепно. — Доброе утро, Гермиона, — улыбнулся Гарри, двигаясь на лавке. Гермиона улыбнулась другу и присела рядом, замечая недовольный взгляд Рона напротив. — Рон, что-то случилось? — осторожно спросила она. В последнее время у неё ехала крыша: ей казалось, что все вокруг знают о ней с Драко. — Кормак, — проворчал он. — Этот кретин достал меня с самого утра. Как такой идиот мог попасть на Гриффиондор? Ему бы сидеть за Слизеринским столом, с такими же змеями, как и он сам. — Мерлин, Рон, — закатила глаза Гермиона, накалывая на вилку свежие овощи, — когда-нибудь ты перестанешь так ненавидеть Слизеринцев. Да и вообще всех людей. — Почему ты их защищаешь? — проворчал Рон, замолкая под испытующим взглядом Грейнджер. Проще было заткнуть рот куриной ножкой, чем пытаться доказывать Гермионе свою точку зрения, если она считала ту неправильной. За столом повисла тишина, но буквально через минуту их прервал громкий голос Кормака: Маклагген подсел к Грейнджер, собственнически закидывая руку ей на плечо. Гермиона округлила глаза от такой наглости, и аккуратно избавилась от руки, скидывая её со своего тела. — Грейнджер, ты что, недотрога? — усмехнулся Кормак, хватая пальцами одну прядь волос, выпрямляя ту и отпуская, завороженно глядя, как она скручивается обратно в локон. — Мы же друзья, что такого? Гермиона почувствовала себя дико неуютно. Поведение Маклаггена раздражало. Хотелось убежать из Большого зала и спрятаться в объятиях Драко. Драко… а где? Напротив. Держит в руках стакан с какао и сжимает челюсти так сильно, что о выступившие скулы можно легко пораниться. Злится, ревнует, и нервничает, что сделать не может ничего, иначе все сразу поймут, что просто так он не стал бы заступаться за Грейнджер. Малфой доверял ей. Но он не доверял этим похотливым придуркам, мечтающим засунуть руки Гермионе под юбку. Гермиона поёжилась, замечая напряжение Драко. Она понимала, что он с трудом держится на месте, когда хочется встать и унести Гермиону на руках в их общую гостиную. — Кормак, ты чего-то хотел? — спросила Гермиона, улыбаясь. Она чуть придвинулась к Гарри, чтобы быть подальше от настойчивого однокурсника, который с пятого курса частенько не давал ей прохода. — Хотел позвать тебя на свидание, Грейнджер. Завтра поход в Хогсмид, мы могли бы выпить сливочного пива в «Трёх Мётлах». Что скажешь? — Скажу, что завтра мы весь день будем готовиться к празднованию Рождества, и я, как главная староста, не могу отлучиться даже на пару минут. Так что нет, Кормак, я не пойду с тобой на свидание, — чётко произнесла Гермиона, отворачиваясь от парня и принимаясь за завтрак, который вот-вот уж должен был закончиться. Маклагген вздохнул, получив уже, кажется, сотый отказ от Грейнджер, но не пересел на своё место, оставаясь завтракать рядом с волшебницей. Когда Гермиона подняла глаза, чтобы найти успокоение в глазах Драко, его место уже пустовало. Чёрт.