Кленовые листья этим летом

К одиннадцати в зале стоял отчётливый запах разного курева, а некоторые подростки и даже пара вожатых уже были пьяны. Несмотря на все уговоры Кадзухи, Сказителю тоже перепало пару стаканов. Яркий свет резанул всем присутствующих по глазам, а внезапно выключившаяся музыка навеяла панику на их лицах. Тишина была недолгой. Её сменили оры директора лагеря, а за его спиной с невозмутимым видом стоял Чжун Ли, сложив руки на груди. Подростков быстро разделили по отрядам и развели по корпусам. И только второй отряд вёл сам директор по причине неадекватного состояния вожатых. Утром их ряды заметно уменьшились. Венти валялся с похмельем, Беннет умудрился чем-то травануться, Фишль то ли реально выкурила что-то не то, то ли просто симулировала, чтобы прогулять ненавистную зарядку, Кли свалилась с жаром, так что Альбедо наотрез отказался оставлять её одну, выгнав даже учащуюся на медика Барбару. Сказитель, хоть и выглядел побитым жизнью, твёрдо стоял на ногах, изредко кидаясь колкостями в других. Каэдехара же наоборот казался менее всего затронутым вчерашней тусовкой, будто вообще там не был, хотя светился больше всего в разных частях зала, то и дело забирая стаканы и сигареты у соотрядников, чем, по идее, должны были заниматься напившиеся Чайлд с Кейей. Из-за последних у второго отряда выдался "выходной", где кроме зарядки и приёмов пищи у них ничего не будет. Досуг они должны придумать себе сами, благо телефоны у них тоже остались при себе, как будто на это есть дело кому-то, кроме заботливых вожатых. Клён погладил Скара по голове, покоявшейся на его плече. Будто эта ночь сблизила их, открыла болотистые тропки по пути к их сердцам. Светловолосый всё ещё не мог ответить себе, что чувствует к этому парнише, похожему на резкий порыв ветра среди ночи, хлестающий по лицу, но сейчас он мог точно сказать, что уже не был так против защищать его от неприятностей и подставлять своё плечо под его лохматые патлы. – Расскажи немного о себе, – мягко и ненавязчиво попросил Кад. – Да что рассказывать, – пожал плечами Сказитель. Парень решил совсем обнаглеть и лечь своему соседу по комнате на колени, уставившись в потолок. – Ну, в общем.. Вопреки его ожиданиям, из вечно скривившихся в ухмылке уст полился поток слов. Как ребёнок, обделённый лаской и вовлечённостью в его жизнь родителей, почувствовав рядом того, кому на него не безразлично. Он говорил тихо, на одном дыхании, будто утопающих, схватившийся за последнюю соломинку. Он рассказывал о маме, совсем закрывшейся и озлобившейся на весь мир после смерти сестры-близнеца, о её подруге, розовощёкой Мико, чья насмешка походила на оскал лисицы, о своей старшей сестре, надменно смотрящей сверху вниз на брата. Она была копией мамы, во всём подражала её манере, вот только менее вспыльчива. "Более идеальна". Наконец заговорил о тех парнях, с которыми тусовался большую часть свободного времени. В какой-то момент Скар наконец заткнулся, не решившись вываливать ещё и своё состояние в довесок. В тот же момент лицо парня залилось краской. Зачем он рассказал столько всего о себе? Потому что этот идиот позволяет ему лежать у себя на коленях?! Сказитель попытался подняться, но ласковое движение тонкой руки заставило его лечь обратно. Темноволосый увидел успокаивающую улыбку Кадзуха и тепло алых глаз, предназначенное специально для него и вернулся в положение лёжа, вроде как даже остыв. С губ сорвалась презрительная по отношению к самому себе усмешка, и парень положил предплечье себе на глазах. – Мб и ты что-нибудь о себе расскажешь, а? – небрежно спросил он, всё ещё сгорая от стыда за такую откровенность. Если Скар искренне высказывался, ища поддержки, Каэдехара говорил дозированно, будто платил за то, что сказал ему друг. Для него не было резона говорить об этом. Непроработанный синдром спасателя всё ещё взвывал в нём, запрещая сваливать на головы потенциальных "пациентов" свои проблемы. За окном щебетали птицы, бегали дети и подростки, а Клён перебирал в руках запутанные пряди тёмных волос, слушая неровное дыхание котёнка, пахнущего дождём, ночным ветром и даже немного мятой.