Christmas wish

      Лютик, широко улыбаясь, спросил:       — Ну как, клево, да?       Йеннифер постучала ногтями по столу, скептически глядя на сияющего Лютика.       — Дай повторить-ка это еще раз… Ты берешь билет в один конец в Нью-Йорк, заселяешься в какую-то комнату и, чтоб не потеряться там, первым делом ты идешь на свидание с мужчиной из тиндера, которого увидишь в первый раз в жизни?       Лютик активно закивал.       — Да! Круто же!       Йеннифер вскинула бровь.       — Лютик, мне очень жаль, если два года назад ты воспринял мои слова про то, что ты должен убиться — серьезно. Я не хочу, чтобы ты убивался, по крайней мере таким извращенным способом…       — Но что в этом такого?!       — Ты идешь на встречу с незнакомым мужиком! Вдруг он маньяк!       — Мы встретимся в людном месте!       Йеннифер тяжело выдохнула и помассировала виски, глядя на эту святую наивность перед ним.       Лютику, казалось, и вправду было легче убиться, чем нормально жить эту жизнь.       — Лютик — ты самая невинная простушка, тебе достаточно заговорить зубы, потрогать за коленку, и ты уже не заметишь, как тебя заведут в темный уголок, посадят в машинку и увезут черт знает куда!       Лютик обиженно надул губы.       — Неправда… Я никуда с ним ехать не буду! Мы просто будем гулять!       — О Боже, — Йеннифер устало закатила глаза. — Он хотя бы не знает, что ты не местный?       Лютик моргнул и глупо улыбнулся.       — О нет, — она устало простонала. — То есть ты сказал незнакомому мужику, что ты — едешь один? Дьявол, Лютик.       — Йеннифер, я правда не буду с ним никуда ехать! — старательно пытался убедить ее Лютик. — Мы встретимся в центре, прогуляемся там же, я не сяду в его машину!       Йеннифер смотрела на него очень уставшим взглядом, покачав головой.       — Как тебе вообще эта гениальная идея в голову пришла?       — Я… Я просто устал тут сидеть. Нет, у нас красивый город, конечно, но каждый год перед Рождеством мне так тоскливо… Так хочется чего-то нового, духа Рождества!       — По тебе не скажешь, что тебе в декабре было как-то «не так».       — Я поэтому и пил! Счастливые люди на Рождество не бухают!       Йеннифер вскинула бровь, качнув головой.       Лютика было бесполезно отговаривать, объяснять и просить. В какой бы жопе он не находился, какие бы советы ему хорошие не давай — он все будет делать по-своему.       В конце концов Йеннифер решила, что просто… оставит это.       Лютик взрослый человек, и она не может стать ему мамочкой. Да и не то чтоб ей сильно этого хотелось.              — Что ж, ладно, дело твое. С кем ты хоть на свидание идешь?       Лютик в спешке достал телефон, порылся там и ткнул в лицо Йеннифер экран.       — Геральт зовут, представляешь? Такое имя старое!       Йеннифер забрала телефон и посмотрела на фотографию. Фыркнула:       — Красавчик.       — Ага-ага! — закивал Лютик. — Я как увидел, что у нас мэтч счастью своему не поверил! И… Ну, он немного сложен в общении, но, думаю, я ему нравлюсь.       — В смысле «сложен»?       Лютик закусил губу, опустив взгляд, постучав по столу.       — Он просто… эээ… Бывает не очень многословен. Я думал, что ему со мной скучно, но когда я сказал, что не хочу тратить ни свое время, ни его, он извинялся и сказал, что у него просто бывают неудачные дни на работе. Кстати, он же полицейский!       — Ну да, полицейские маньякам не бывают, — цокнула Йеннифер.       — Ну вот, и я про то же!       Йеннифер крайне скептически на него посмотрела. Нет, бесполезно.       — Ладно, позвони, как заселишься и пообещай не садиться к нему в машину. Даже если она будет полицейской и вот ни разу не машиной маньяка.       Лютик кивнул и снова посмотрел взглядом влюбленного идиота на экран.       Йеннифер покачала головой. Она была уверена: то, что Лютик дожил до двадцати — это просто везение.       Лютик весь и полностью, до каждой клеточки своего тела, был в восторге. Едва самолет приземлился, он уже чувствовал — Лютик в правильном, нужном месте, и здесь все будет, как надо!       Вообще-то, он просто искренне считал, что Нью-Йорк даст ему заново полюбить Рождество. Хотя бы потому, что тут был снег.       За годы одинаково-проведенных месяцев, которые он тщетно пытался разнообразить рождественскими хлопотами, ему это все здорово надоело.       Не было этого трепета, этого особо настроения, не хотелось разглядывать яркие игрушки на елку или покупать подарки не то что другим, а даже себя таким радовать.       Он просто хотел увидеть новый город, надеясь, что это даст ему больше… возбуждения?       Лютик отчаянно охотился за тем настроением, которое было у него лет пять назад, когда у него впервые оно появилось.       А дальше его не было. Лютик считал это грубым опущением.       Свидание с Геральтом — которого Лютик ждал с нетерпением — было назначено на завтра, сегодня же Лютик хотел заселиться и, может быть, немного прогуляться по улицам.       Все высланные родителями деньги почти полностью уйдут на покрытие его Нью-Йоркских каникул. Он понимал, что это глупо, но еще он понимал: когда еще ему совершать такие глупые поступки? В сорок?       Ну уж нет, он-то знал, что все это будет вспоминать с нежностью и трепетом.       И совсем неважно, насколько тупым его считала Йеннифер.       Еще добираясь до своей снятой комнаты, он с восторгом оглядывал улицы Нью-Йорка. Рождественского настроения как не было, так и нет, но было… что-то другое. Трепет, восхищение, возбуждение! Этот город был полностью его!       Он чувствовал, как он давал ему сил, наполнял энергией и счастьем.       Нью-Йорк восхищал.       Едва Лютик поставил свой чемодан и забрал ключи, он стрелой выскочил на улицу, с раскрытым ртом все осматривая.       Только от мысли, что миллионы людей жили здесь, родились, его наполняла неприятная зависть.       Как бы ему хотелось тоже!..       Но сейчас он мог прожить эти моменты будучи приезжим. Ходить, любоваться и впитывать каждый момент. Он много фотографировал, рассматривал и улыбался. И начал чувствовать тот самый дух Рождества!       Он был в воздухе! В украшенных витринах, в Рождественской музыке и в пряничных человечках в кофейнях!       Лютик чувствовал: это было лучшее его решение.       И это решение становилось еще лучше от понимания, что небольшую экскурсию ему устроит самый горячий мужчина в его жизни. Высокий накаченный альфа с крутой прической, высветленными волосами и яркими карими глазами. Хотя нет, не карие — Лютик решил, что они у него бронзовые. Золотые. Да какие угодно, но точно не карие!       Под конец прогулки у него болели ноги, а еще щеки — от улыбок.       Хотелось поскорее пройтись по этим улицам с местным. Кто бы повел его по более… приятному маршруту. Лютик то и дело натыкался на подворотни и… странные районы.       Ему хотелось бы увидеть более гламурную сторону Нью-Йорка. На бомжей он и в любом другом месте посмотреть может.       Лютик приготовил себе поесть и забрался на кровать, открывая тиндер. От Геральта было новое сообщение. Лютик, влюбленно выдыхая, открыл его.       И тут же улыбка с его лица исчезла, и он буквально чувствовал, как весь его восторг, все его счастье высасывало одно жалкое сообщение.       «Извини, я не смогу с тобой встретиться в ближайшую неделю».       Лютик моргнул. Еще раз. Зажмурился. Но ничего не поменялось.       Геральт писал, что не сможет с ним увидеться!       Лютик сжал зубы, почувствовав, как разозлился, и принялся писать:       «Почему? Ты не пойми неправильно, но ведь ты знаешь, что я приехал сюда один и, кроме тебя, у меня нет знакомых, и мы договорились о встрече. Что мне теперь делать? С голубями гулять? Спасибо, в подворотнях я уже побывал!».       Он отправил и едва не запыхтел от собственного бессилия.       Что делать? Искать нового альфу? Так быстро?       Лютику на Геральта понадобилось две недели, и это Лютик считал везением, потому что, ну… У него был очень дотошный вкус, когда дело касалось альф. Он считал, что был достоин всего самого лучшего. И, наверное, именно поэтому его окружало все самое лучшее.       А тут? Что ему тут-то делать?       У него не так много времени!       Кроме того, он хотел именно Геральта, потому что они были симпатичны друг другу, а еще, ну… Геральт в самом деле не был похож на маньяка. Или он был бы каким-нибудь маньяком-неудачником, к которому даже такой человек, как Лютик, не смог бы попасться.       Геральт ответил довольно быстро:       «Прости, я знаю, что виноват. Мне стыдно, я думал, что разрулю все, успею, но сделал все только хуже. Но у меня есть замена! Я знаю: тебе нужен кто-то, кто покажет тебе Нью-Йорк и с кем ты не заблудишься в метро, так что я попросил своего брата».       Лютик фыркнул.       Брат? Ну, дай Бог он такой же симпатичный, как и Геральт.       «Брат? Покажи его хоть».       Геральт прислал фото. Лютик моргнул. Картинка, к его сожалению, как и недавнее сообщение не поменялось.       Лютик тяжело выдохнул и потер веки.       Видимо Геральт решил, что Лютик захотел встречи именно с ним за доброе сердце. Ага.       Ну уж нет, Лютик не хотел гулять с чем-то… таким.       Не то чтобы Лютик лукист, ему вообще нет дела до того, как кто выглядит, но все-таки сейчас речь была о ситуации, где Лютик бы хотел немного… романтики.       Это было частью его рождественского настроения!       И целоваться с этим? Серьезно?       Лютик тяжело выдохнул и покачал головой.       «Хм, спасибо хоть за это… У меня еще есть несколько человек, которые хотели со мной встретиться, так что я сначала им отпишусь, но буду иметь твоего брата ввиду) спасибо)».       Он отправил сообщения и понадеялся больше не вернуться в этот диалог никогда. Никогда.       К сожалению, его надежды не спешили сбываться.       Все его запасные варианты пугали до усрачки — один хотел встретиться в четыре утра, другой поздним вечером, а третий не любит общественные места, так что позвал в какие-то ебеня.       Лютик страдальчески застонал, рухнув на кровать.       В себе он еще долго вел баталии, не зная, продолжить ли поиски или брать, что дают. Ну, у брата Геральта есть борода… Лютик любит бороды. Если смотреть только на нее, то все будет не так уж и плохо.       Ага.       Он еще час безнадежно пытался найти хоть кого-то, но, как назло, все симпатичные альфы куда-то делись. Попалось несколько красивых девушек, но у Лютика с ними никогда не клеилось. А еще девушки чаще всего предпочитали таких же девушек.       И все-таки Лютику пришлось смириться с тем, что романтика медленно исчезает из его прекрасного плана.       Он тяжело выдохнул и попытался утешить себя тем, что пока, все же, ничего страшного не произошло. Да, все идет не совсем по плану, его ужасно расстроили и вообще, весь мир против него, но все-таки он в Нью-Йорке. И он должен взять с этого все, а не сидеть теперь и хныкать из-за того, что он, возможно, не потрахается.              Он же в Нью-Йорк не ради секса приехал!       Скрипя зубами, Лютик написал:       «Твой брат еще не против составить мне компанию?..»       Геральт ответил:       «Нет, ничего не поменялось. Место и время тоже, так же, как мы и договорились. Он может заехать за тобой».       Лютик тяжело выдохнул.       «Нет, заезжать не надо. Спасибо».       И отложил телефон, включив телевизор, отчаянно желая забыться об этой неудачи. Первый день и сразу все пошло не так, как надо!       Спасибо, что на него хоть птица не насрала…       Птица все-таки насрала. Прямо перед выходом.       Лютик глубоко вдохнул, выдохнул и медленно повернулся, заходя обратно в дом. Переодевшись в комнате он решил, что, наверное, это судьба. Он потянулся к телефону, чтобы отменить встречу, но заметил, что уже опаздывает и, скорее всего, этот бородатый брат уже едет на место.       Наверное, это будет некрасиво.       Устало простонав, Лютик застирал пятно, переоделся и без желания вышел на улицу. Он вызвал такси и все время, пока ехал, даже не обращал внимая на пейзаж за окном.       Он попытался себя одернуть. О чем он вообще?! Он в Нью-Йорке, городе, который сразу влюбил его в себя, и вот, ему стало на него все равно только из-за того, что он идет гулять со страшным мужиком?!       Им же не обязательно трахаться!       Лютик постарался себя приободрить, поерзал и с улыбкой посмотрел в окно, дожидаясь чувство того восторга, который он ощутил вчера.       Ничего.       Лютик снова нахмурился, насупился и грохнулся обратно в кресло, надув губы.       Полный отстой.       Перед местом встречи ему пришлось снова посмотреть на его фотографию, чтобы ему легче было сориентироваться. Фото он открыл почти со скрипом, и смотрел на него левым прищуренным глазом — настолько ему все это не нравилось.       Он оглядел столики хмурым, тяжелым взглядом. И не нашел его.       Внутри он обрадовался. Отлично, он сам не пришел! Прекрасно!       Лютик уже хотел уходить, даже не спросив у Геральта, не заблудился ли его братец, как кто-то ему помахал. Лютик остановился и всмотрелся. Знакомый какой-то? Бывший одноклассник?       Он лучше его разглядел и замер.       Прическа, борода… Это был его брат! Только красивый!       Лютик раскрыл рот и снова быстро открыл фото. Но на ней он… он стремный!       Лютик тряхнул головой и спешно пошел к нему. Может он издалека красивый? А вблизи все-таки страшный!       Но когда он подошел ближе, альфа все еще не превращался в эту стремную фотографию с маленькими глазками!       На него смотрели яркие, зеленые глаза.       Лютик замер, глядя на него впритык, как идиот.       Альфа сказал:       — Там была вешалка. Ну, эта такая штука — на нее вешают вещи. Только если ты не надел пальто на голое тело, — он подмигнул ему, усмехнувшись, и Лютик встрепенулся, опомнившись.       — Я… Да. Ой, да, сейчас.       — Могу проявить манеры, — он встал, подошел к нему со спины и медленно стянул с него пальто.       Лютику показалось, что его раздели полностью. Он почувствовал себя слишком уязвимо, открытым, и ему это понравилось.       От альфы пахло одеколоном, пахло кожаным салоном машины и морозом. Странно, не согрелся еще, что ли?       Лютик присел за стол и, сбитый с толку, посмотрел на свои руки.       Мужчина сел напротив и протянул свою руку:       — Ламберт. По несчастью — брат Геральта. По счастью — сводный.       Лютик протянул свою руку для рукопожатия. Ламберт внезапно усмехнулся, взял его руку в свою и, перегнувшись через стол, поцеловал его в тыльную сторону ладони.       Лютик замер. И даже дышать перестал.       — Ты так… всегда знакомишься?..       — Нет, только когда милые мальчики, вроде тебя, краснеют даже от моего дыхания.       — Да я… я просто сбился с толку! Ты знаешь, сколько у меня таких, как ты было?              Ламберт усмехнулся и подпер щеку кулаком:       — Сколько?       Лютик только тихо выругался и отвернулся от него, посмотрев в окно.       — Что ж, видимо я все-таки один-единственный такой. И что же тебя сбило столку? — он протянул ему меню, и Лютик неловко его принял, принявшись тщательно рассматривать позиции в нем, лишь бы не смотреть Ламберту в глаза. Ей-Богу, лучше бы он стремным оказался!       — Я… я просто не сразу тебя узнал, и растерялся… Потому что ты... немного отличаешься от фото.       — Потому что на нем я стремный?       — А, не… Нет! — Лютик резко качнул головой. — Я просто…       — Успокойся.       Ламберт улыбнулся ему. Не издевательски, а будто хотел улыбкой успокоить. У него это вышло, на удивление, чудесно, и Лютик понял: либо умный, либо опытный. Некоторые альфы умели контролировать свой голос, взгляды, запах и интонацию до такого уровня, чтобы повлиять на омегу определенным образом. Слава Богу, так умели немногие.       Лютик до сих пор помнит того ублюдка с первого курса, который специально на зачете так давил на всех омег, что некоторые могли разрыдаться. С Лютиком это не прошло. Он устроил такой крик и скандал, что к ним ректор прибежал. После того случая преподавателя уволили.       — Я знаю, что я страшным на всех фотографиях выхожу. Не получается у меня… Нормально на них выглядеть. Вообще-то у меня есть целая одна нормальная фотография, но Геральт всем отправляет самые стремные. А потом он говорит, что любит меня.       Лютик хихикнул.       — Но ты, в любом случае, пришел… Я удивлен. Потому что было буквально две омеги, которые согласились ко мне прийти, видя только мою фотографию. При встрече я понял, почему… Кхм.       — Почему? — заинтересованно спросил Лютик.       — Сначала сделай заказ. Я не завтракал.       — А ой, да, сейчас.       Ламберт подозвал официанта и, когда они озвучили заказ, Ламберт рассказал ему две занимательных истории.       В первый раз омега оказался сразу с двумя детьми, к которым Ламберт, определенно, не был готов, а вторая… Ну, она не затыкаясь говорила только о себе все свидание. А еще ела руками.       Лютик тихо хихикнул, мешая сахар в кофе:       — Честно говоря, мне несколько их жаль.       — Ну, у второй явно какая-то глубокая травма, а я — не психотерапевт. А первой просто следовало указать информацию о детях. Много мужчин не против омеги с детьми, но одно дело знать о них заранее, а другое — тебя обманывают. Неприятно, согласись?       — Ты дал ей совет писать прямо?       — Да, но потом зашел на ее профиль, и там ничего не поменялось, — он пожал плечами. — Мы с тобой говорим уже минут двадцать, но я пока не увидел подвоха. Только хорошее чувство юмора. Меня это пугает еще больше.       — Почему это? — Лютик недовольно нахмурился. Он всегда производил хорошее впечатление, и что Ламберту могло не понравиться?!       Ламберт внимательно его осмотрел, будто хотел в чем-то убедиться. Усмехнувшись, он сказал:       — Итак… красивый, адекватный омега с чувством юмора увидел на фото гремлина и решил… пойти с ним на свидание? Хм, если это должен был быть секс из жалости, то, уверяю, ты не должен был на такое идти.       — Я не занимаюсь сексом из жалости, — фыркнул Лютик. — Но спасибо за комплимент. Судя по всему, я тебе нравлюсь?       — Ну да, а сразу это было не понять. Я же наверное всем руки целую, ага. Босса своего вижу — сразу в губы чмокаю от большой дружелюбности.       Лютик тихо рассмеялся.       — Есть альфы, которые лобзают каждую омегу, которая на них смотрит.       — Ну, знаешь, в моей жизни был момент, когда я был к этому близок… Ну, когда в тиндере никто не хотел со мной мэтчиться.       Лютик хихикнул.       — На самом деле это не смешно, — сказал Лютик. — Наверное, это был… травмирующий опыт.       — Да. На самом деле очень. Но потом в моей жизни появилась девушка, которая так сильно меня обожала, что даже будь я в самом деле беззубым и опухшим, я бы после нее никогда бы не допустил мысли, что со мной что-то не так. Но все-таки… Хм, у тебя плохой вкус на мужчин?       Лютик цокнул.       — Сначала я должен был идти на свидание с Геральтом. Геральт. Это похоже на то, что у меня плохой вкус на мужчин?       — В таком случае, он слишком придирчивый.       — В точку, — Лютик подмигнул ему.       — Хм… Кажется, я смог втиснуться в твой придирчивый вкус? Меня это радует.       — Только не думай, что я буду той самой омегой, которая будет обожать тебя до того, что ты почувствуешь себя Богом.       Ламберт хитро усмехнулся и чуть прищурился, склонив голову к плечу. Он сказал:       — Это мы еще посмотрим. Я очень способный. В разных вещах.       Лютик лукаво ему улыбнулся, но румянец скрыть не сумел.       Хотелось бы ему, чтобы Ламберт не ошибся насчет своих умений. К сожалению, Лютик встречал достаточно мужчин, которые были свято уверены, что в постели им не было равных, а на деле… Ну, порой Лютик даже не кончал, хотя искренне старался объяснить, как ему нравится.       Как только мужчины поймут, что хорош в постели — это значит спрашивать и слушать своего партнера, мир явно станет лучше.       — В любом случае, так и будем здесь сидеть, или ты меня куда-нибудь сводишь? Я здесь впервые.       — Знаю. Свожу, как только скажешь, почему ты пришел.              Лютик покачал головой.       — Комплексы ушли, мнительность осталась… Ладно, ты прав. Ты… плохо выглядел на фото. Достаточно, чтобы не хотелось с тобой встречаться, но не то чтобы у меня был выбор. Я один в этом городе, я тут ничего не знаю. Поэтому я пришел.       Ламберт кивнул.       — Я вижу, что ты разочаровался. Неужели ты думал, что я тот тип невинных омег, которые: «ох, сначала я узнаю его душу»?       Ламберт прищурился, усмехнувшись.       — По правде говоря — да. Что ж, пойдем.       Ламберт нажал на кнопку вызова официанта, и Лютик посмотрел на него, вскинув бровь. Ну да, сильный и красивый. И травмированный.       Лютик не мог судить его за это, но это ведь было так глупо: полагать, что внешность ничего не решает.       Оплатив счет, Ламберт подал Лютику пальто и спросил:       — Итак, какие планы?       — Хм… Не знаю, если честно. Я… я приехал сюда, надеясь словить рождественское настроение.       — О, так значит у нас праздничная программа. Первым, что приходит ум — каток в центре с главной елкой.       — Наверное, это выглядит очень клево, но я не умею кататься.       — Совсем? — уточнил Ламберт.       — Ну, в одиннадцать я пытался, много падал и решил больше этого не повторять.       — Ну, может самое время научиться? В конце концов, просто посмотришь. Это… красивое место. Знаешь, если вбить «рождественские фото», то каждое третье — это место.       — Уверен, что видел его на фото.       — Но увидеть на фото не значит увидеть его в реальной жизни. Поехали.       Лютик, немного замявшись, кивнул, соглашаясь. Ну надо же с чего-то начинать. Посмотрев на Ламберта, он почему-то решил, что это вполне ожидаемо, что именно этот человек предложил начать их рождественское путешествия с синяков на жопе.       Выйдя на улицу, Лютик посмотрел на машину Ламберта. Тот любезно открыл перед ним двери, и Лютик на миг замялся, вспомнив их диалог с Йеннифер.       Не садиться в машину. И еще, что ему легко зубы заговорить.       — Все в порядке?.. — Ламберт вскинул бровь и осмотрел свою машину так, будто искал причину в ней.       — Э… Да. Просто подумал: а вдруг ты маньяк и сейчас меня куда-то не туда увезешь? — Лютик тихо усмехнулся и поежился. Не смешно как-то вышло. А еще, наверное, обидно. В случае, если Ламберт все-таки не маньяк.       Тот тяжело, но как-то понимающе выдохнул.       — Тогда на такси? Или метро, — он захлопнул дверь и снова поставил машину на сигнализацию.       Лютик рассеянно моргнул.       Наверное, маньяк не стал бы так легко соглашаться на метро. А еще сейчас день, а все маньяки, как известно, похищают только ночью!       Лютик махнул рукой, сказав:       — Ладно, поехали.       Ламберт удивленно на него посмотрел и усмехнулся, снова открыв машину.       Лютик грохнулся на переднее сиденье, оглядев машину. Нет, у маньяков машины старые и некрасивые. Ну и не кожаные… Хотя кожу, наверное, легко от крови оттереть.       — И что же заставило тебя поменять свое мнение? — поинтересовался Ламберт, заводя машину.       — Я понадеялся, что если ты и маньяк, то сексуальный, и максимум, что ты сделаешь — замучаешь меня оргазмами.       Ламберт хитро, довольно улыбнулся и оглядел его внимательным взглядом, чуть прищурившись       — Хм, хорошая фантазия. Напомни мне ее исполнить, если у нас что-то сложится.       Лютик подмигнул ему и кивнул.       Да, он бы и сам был не против.       Место было очень красивым и, наверное, еще более красивым оно бы было ночью.       Лютик, неуверенно стоя на коньках, вцепившись в борт, оглядывал огромную елку и еще более огромный каток. Он широко улыбнулся. Да, красиво.       — Так и будешь стоять? — Ламберт совершенно легким, плавным движением выехал перед ним.       — Если бы я умел кататься, то не стоял бы, — он боязливо посмотрел на лед, на который не был уверен, что хотел становиться.       — Ты так и не научишься. Давай руки, — Ламберт протянул ему свои, и Лютик, неуверенно, отцепил свои от перегородки и буквально схватился за него, пошатнувшись. — Не бойся, я тебя не уроню.       — Зато я тебя уроню! — пригрозил ему Лютик, а после едва не проскулил, когда Ламберт заставил его выехать вперед.       — Ну вот, держишься. Тут главное расслабиться и просто ехать, это выходит почти интуитивно, знаю, что сло-о-о! — Ламберт крякнул, когда Лютик повалился, и его утянул вслед за ним.       Лютик болезненно застонал, пытаясь присесть:       — Это тебе за то, что пиздел без продыху!       — Я пытался тебя приободрить! Я не думал, что ты вообще кататься не умеешь!       — Да пошел ты! — проскулил Лютик и яростно попытался подняться. Вдали от опоры это было сложно.       Ламберт быстро встал и поставил заодно и Лютика, а после кое-как допихал его до перегородки, в которую Лютик вцепился каменной хваткой и злобно уставился на Ламберта.       — Не смотри так! Я не специально! — Ламберт попридержал Лютика за плечо, чтобы тому было чуть устойчивее стоять.       Лютик фыркнул:       — Если ты хотел оставить на моей заднице синяки, то мог бы оставить их более приятным для нас обоих способом!       Ламберт лукаво улыбался.       — Еще несколько таких шуточек, и я пойду дарить тебе рождественское настроение в ближайшие кусты.       — Я не против, если ты заменишь куст на мягкую кровать.       — Возьму на заметку. Ладно уж, тогда держись за бортик и попытайся ехать вперед. Рано или поздно, тебе должно быть легче.       — Хорошо. А ты можешь придерживать меня не только за плечо.       — И за жопу?       — Начнем с талии, Ламберт. У моей жопы и так слишком большой стресс.       Ламберт рассмеялся и кивнул. Он прильнул к нему ближе и обнял за талию, прижав к себе. С такой опорой Лютику уже было намного легче — настолько, что он даже отцепился от изгороди и ехал только опираясь и Ламберта.       Под конец ему даже выходило ехать только держась за руку Ламберта, и он определенно был в восторге от своих умений. Только вот…       — Что с лицом? — спросил Ламберт, отнеся их коньки и подавая Лютику горячий шоколад.       Лютик принял его и посмотрел в сторону взглядом грустного щенка.       — Это было очень весело…       — По тебе не скажешь, — хмыкнул Ламберт.       — Потому что это было просто весело. У меня не появилось рождественского настроения! Хотя… тут же все супер-рождественское! И елка эта, и музыка, гирлянды… Даже люди!       Ламберт тяжело выдохнул и отвел его в сторонку, видимо, подальше от людей.       — Знаешь, мне кажется, что у тебя так ничего не выйдет.       — Почему это? — насупился Лютик.       Он считал, что здесь все должно выйти априори!       Хотя бы потому, что здесь был снег!       — Сужу по себе, конечно, но, мне кажется, такими вещами настроение скорее можно поддерживать или усиливать. А само оно появляется… само по себе. Или, по крайней мере, не так искусственно.       Лютик кивнул. В этом была доля правды. Наверное, странно было пытаться добиться определенного настроения. Не просто хорошего, а именно рождественского.       Он тяжело выдохнул, но сдаваться не был готов.       — А от чего у тебя появляется это настроение? — поинтересовался пытливо Лютик.       Ламберт пожал плечами.       — Давно такого не было, но чаще — от семейных хлопот. Типа украсить дом, купить елку, украсить елку, напечь печенья… не знаю. Что-то такое.       — Моя семья находится на другой стороне мира, и…это явно не то место, где у меня может появиться рождественское настроение.       — Плохие отношения?       — Нет, просто… ну, это не те люди. Вот и все. То, что мы семья не делает нас априори такими всеми подходящими. Я люблю их, а они — меня, но… это сложно. А у тебя как с этим?              Ламберт ответил не сразу, будто был в трансе. А потом как опомнился, он покачал головой, сказав:       — Никак. Хотя сейчас Весемир, конечно, как ребенок. Ему тоже надо все украсить. Уже всю плешь мне проел. Уже жалею, что взял отпуск. К другим же не прицепишься, работают.       — Весемир?       — Мой… Эээ… Отчим, наверное, не знаю. Отец. Нет. Короче, ты меня понял.       Лютик удивленно вскинул брови.       Кажется, у них с его названным отцом были не самые легкие отношения.       — Ну вот, — Лютик грустно улыбнулся. — У тебя есть то, чего у меня нет, но оно тебе не нужно.       Ламберт внимательно посмотрел на Лютика, а потом сказал:       — Тогда поехали.       — Куда?       — Ко мне. Он всегда дома, расскажет нам свои планы, будем их... исполнять.       Лютик дернулся и как-то будто бы засмущался.       — Ох, я… я не знаю! В смысле, мы с тобой и за ручку не держались, а я уже иду знакомиться с твоими… названными родственниками, —Лютик смущенно улыбнулся. — А тем более… вклиниваться в такой семейный праздник!       — Да Весемир только рад будет. Он знал девушку Эскеля два дня, но уже считал ее своей дочерью. Ну что, едем?              Лютик посмотрел на Ламберта. Он говорил так просто, будто в этом самом деле ничего такого не было, будто это совсем не смущало!       Лютик просто смотрел на него, глупо моргая. И все-таки то, как легко он это говорил… Даже Лютик на миг поверил, что в этом в самом деле ничего нет. И он сказал:       — Давай.       Ламберт улыбнулся и повел его к машине.