Китана и Лю Кан: Вместе и навсегда

— Китана, — обратилась к синей эденийке богиня Цетрион, — приготовься. Твоя жизнь не будет прежней. Ты возложила на себя такую ответственность, с которой никогда не сталкивалась. Ассасин преклонилась перед Старшей богиней. — Вспомни, что ты накануне сказала своему возлюбленному! — продолжала предсказательница. — Я пообещала ему, что наша любовь не угаснет, и он это подтвердил, — вспомнила Китана. — Не совсем. Поройся в своей памяти, она у тебя хорошая, даже бойцы Земного царства тебе завидуют! — Неужели… — Да, — Цетрион словно прочитала её мысли. — Ты избавилась от причины, по которой долго не могла познать настоящее женское счастье. Смею заметить, Китана, ты опередила даже меня. Цетрион ушла. — Поздравляю тебя, доченька, — Китана почувствовала знакомый аромат магнолий, и материнские руки обвили её талию… — Мама, я… — Я хотела, — прошептала королева, — чтобы это была девочка… Я так мечтала о внучке… — А я хотела бы, — произнесла ассасин, раздираемая, противоречиями, — родить Лю достойного наследника… Мам, я знаю: ты любишь возиться с девчонками… — Да, дочка… Люблю… Они такие милые… Сын — это как отрезанный ломоть, а вот дочка тянется к тебе всей душой… Как ты ко мне… — Скажи правду, мам: что будет, если это окажется мальчик? — Спроси у папы. Он хотел наследника. — Хотел, — сзади послышался голос Джеррода, — но и наследницу любил бы. — Король улыбнулся. — Папочка, мамочка, — Китана прильнула к отцу, а затем обняла и мать, — я счастлива! Джеррод от неожиданности потерял дар речи, а у Синдел глаза наполнились слезами… — Береги себя, дочь, — напомнила королева Эдении, — если твой Лю поднимет на тебя руку, я… — Этого не произойдёт! — занервничала Китана. — Синдел, — многозначительно сказал Джеррод, — побойся Старших богов, к чему такие страсти… У Китаны впереди девять долгих месяцев, а ты… Королева заткнулась, её пыл моментально улетучился. Она подошла и положила руку на плечо дочери… — Китана… — Мам… Эденийки обнялись, Китана не могла не заметить, что Синдел прослезилась опять… Не нужно было слов. — Я очень за тебя боюсь, дочь, вот и не сдержалась… Я не хочу потерять тебя… Ассасин прислушалась: сердце старшей эденийки готово было выскочить из груди. Их потоки мыслей словно слились воедино: «Я навсегда с тобой. Я рядом!» — «Я тоже! Я тебя не брошу!»… *** Китану будто что-то подбросило в постели. Она металась, ворочалась… Сонные вскрики, печальные возгласы и стон разбудили Избранного. — Доброй ночи, моя Богиня, — Воин Земного царства потряс её. — А? Что? — встрепенулась принцесса Эдении, её колотило. — Что тебе надо? — Китана, проснись! — Не подходи, не трогай меня, я беременна! Только попробуй дотронуться до меня хоть пальцем! — То есть, ты… — Да, а ты что, не знал?! — Китана сорвалась на крик. — Затащил меня в постель, обесчестил меня… Убирайся вон, я сказала! Моя мать на тебе живого места не оставит! — Тебе кошмары снятся. — Он встряхнул свою красавицу. — Выслушай меня, а потом делай что хочешь. Эденийка сникла. Её закатившиеся глаза медленно раскрылись, она с трудом узнала Лю Кана. Он поднёс руку ко лбу. — Да ты вся горишь, Китана! У тебя жар! Ложись немедленно! — Монах Шаолиня проявил твёрдость и решительность. — Лю, мне жарко! — Она сбросила одеяло. Лю Кан оторопел: его любимая пылает, постель стала сырой… Она ощутила, как где-то внутри, посередине, словно появилось и стало нарастать невидимое горячеватое пятно… — Китана, с тебя семь струй льёт. Лежи, не двигайся, я рядом! Сердце эденийки резко ускорилось, её стало знобить… — Лю, мне холодно, согрей меня… Он заключил её в свои объятия. Жар у Китаны прошёл, теперь её стало колотить от холода. — Лю, я хочу одного: не бросай меня… — Она вновь задрожала… — Китаночка, моя самая любимая эдениечка на свете, мой лучший ассасин, я навсегда с тобой… — Он прижал её к себе, Китана счастливо растянулась рядом с ним. — Только ты одна, мне больше никто не нужен! — жарко шептал он ей. — Что тебе приснилось, дорогая? — Цетрион сказала, что я беременна. Во сне я услышала звук зарождения жизни! Они продолжали проникновенно шептаться. — У меня предчувствие… — …что у нас всё получилось, — договорил Лю. — Верно, милый… Я тебя люблю, мой рыцарь и верный защитник… — Я люблю тебя, хранительница чувств моих… Такая красавица — и досталась мне, я счастлив, — признался он. — Ты уже столько лет со мной счастлив, — потеплела эденийка, — я и со счёта сбилась… А я-то как счастлива! — ответные признания не задержались. — Дай мне свои локоны, я хочу подержать их, хочу прикоснуться к их шелковистости… — На, — Китана, схватив несколько прядей, хлестнула ими Лю Кана по лицу. — Любишь… Любишь… Я чувствую… Вот это всё — она показала на себя, — для тебя. Не отдавай меня никому, — эденийка вздрогнула, — уступишь — я… Не договорив, Китана схватила свою «гриву» в пучок и бросила Лю Кану на лицо со словами: «Темнота — друг молодёжи!». — Не просто темнота — а приятный полумрак, — ответил он. Лидер Шаолиня вдохнул аромат фиалки, гель из экстракта которой ассасин очень любила наносить на свои волосы. Она его втирала до тех пор, пока они не становились сухими. — Я люблю тебя, моя синяя фиалка, — Лю Кан продолжал наслаждаться близостью любимой женщины, — ты для меня самая лучшая. Хочу, чтобы ты меня отхлестала. — Да, любимый, — Китана принялась стегать его по лицу, по шее, по торсу волосами. — Да, да, да!!! — вскричала эденийка, её хлещущие движения становились сильнее, Лю был весь разгорячённый от такой «обработки». «Порез волосами, — подумал Лю Кан, — ещё немного, и…» — Опять?! — Китана почувствовала, как её колотит, лязгнули веера… — Просто ты у неё очень красивая, милая, — успокоил он её. — Я тебя люблю. Я хотел сказать, что дочь вся в мать уродилась — и это счастье! Я хочу заплести тебе косу, как у Джейд. — Нет, — Китана надулась. — Тогда две. — Хорошо, милый… Лю Кан принялся за дело. — Люблю перебирать твои локоны, Китаночка. — Спасибо, Лю, я очень счастлива. Закончив, он поцеловал свою принцессу. — Ты изумительна. Эденийка улыбнулась ему, её глаза играли нежным блеском, Китана ещё больше похорошела, преобразилась. — Глаза слипаются, Лю… Я очень устала… Ты счастлив? — Я тебя люблю, Китана… Ещё ночь. Спи, моё счастье. — Он дёрнул её за правую косу. — Обними меня, Лю… Не отпускай меня… Не бросай меня, я без тебя одна во вселенной… Одна, — всхлипнула Китана. — Ты не одна, — перебил её Лю, — я хочу, чтобы ты родила мне такую же милую, добрую и красивую, умную принцессу, как и ты! Я верю в это! — Он погладил её пока ещё плоский живот. — Я надеюсь. Я жду, моя любовь. — Как мы её назовём? — Точно не Синдел. Твоя мама не хочет, чтобы её именем называли наследников. Пусть будет… Катрина, — тотчас придумал Лю. — Лю, любимый, как же ты меня понимаешь. И чувствуешь. О да! Я мечтаю о дочке с таким именем, оно прекрасно! — горячо прошептала ассасин, срываясь на крик, её опять подбросило… — Тебе нужен сон. И спокойствие. Я целый мир кину к твоим ногам, лишь бы ты родила очаровательное дитя. А если… — Нет, Лю. Никаких «если». Я знаю. Я чувствую. Я уверена. Иначе и быть не может. Я жду. — Я тоже, Китана… — Тогда будем спать? — Она вновь поцеловала его в губы, Лю Кану показалось, что его лица коснулись огромные бабочки, он с жаром ответил ей… — Да. Никто на три метра не подойдёт к моей принцессе без её согласия. — Его руки обвили её талию, и минуты через две они заснули…