Китана и Лю Кан: Вместе и навсегда

— Рейн вновь заявил о себе, — сообщила Китана Лю, — он в числе первых выйдет на поле боя. Ты с ним сражался? — Насколько помню, — почесал в затылке Лю, — нет. Хватило и других противников, — вон, твой отчим молоткастый чего стоит… Ты с ним спала? — Мы с Рейном тренировались и выступали вместе на чемпионатах. — Так же, как и со мной. Знаю я эти тренировки. — Ты меня не любишь! — Люблю. — Докажи. — То есть? — Вызови Рейна на бой. Победи его. — Он к тебе вновь подбивал лыжи? — Он — предатель моей многострадальной родины, Лю. Эдения… — Ты его любишь до сих пор? — прервал Китану Шаолиньский монах. — Любила… — Давно? — До того, как тебя повстречала, родной. — Ты так вздохнула, словно он тебе небезразличен. — Да, он был мне небезразличен… — Не уходи от ответа. Твои погрустневшие сейчас глаза. Скупая женская слеза, которую ты по нему пускаешь… Китана хотела обнять Лю, но тот отстранился: — Не так быстро, Китана. Я давно не мальчик. — А я — не девочка, Лю. Что с Рейном? Потянешь? — Хочешь посмотреть на меня со стороны? — Ты обещал, что будешь меня оберегать. — Значит, он тебя трогает… — Нет. Но Лю Кан не дал ей кончить: — Китана… Я чувствую, когда женщина лжёт. Принцесса Эдении бросила на него горящий взгляд: — Лю, ты мне обещал… — Что от тебя хочет Рейн? — Я давно не интересовалась его чувствами. Мне кажется, он пытается меня вернуть. — А, ясно, нарезал круги вокруг да около, подходил и вздыхал. Он узнает, кто такой бог огня Лю Кан. Я его так отделаю, что он на выстрел из пистолета к тебе не подойдёт. Лю не шутил. Намечался новый чемпионат Смертельной битвы, Рейн значился в списке кандидатов. Лю Кан не собирался дожидаться его начала — он достанет Рейна из-под земли. — И ещё, Лю… — Синдел, — Лю прочёл Китанины мысли. — Да. Мама против, чтобы мы с тобой поженились. Но папа бы, будь он жив, одобрил. Он мне во сне сегодня сказал: «Дочка, найди себе настоящего воина». — Китана, мы с тобой всех уберём с дороги. — Она пыталась тебя убить. В тот раз ты то же самое говорил — а она тебя чуть не прикончила. — В этот раз я не оплошаю. — Лю взял её руки в свои. Китана снова горько вздохнула. — Милая, я чувствую, тебе жаль мать… Она перешла на сторону зла… Глаза принцессы заблестели… Борец Шаолиня обнял её за вздрагивающие плечи. — Мне не хотелось поднимать руку на свою будущую тёщу. Я шёл до последнего… Она порабощена Шао Каном, мне не удалось её вернуть на сторону добра. Синдел объявила нам войну — значит, война. — Я бы её вернула на путь добра… — Ты хорошо воспитана, Китана, по-королевски. Ты — эденийская аристократка. И слишком хорошая дочь. Не пристало тебе поливать родную мать грязью. Если бы не Синдел, мы бы с тобой никогда не встретились… Она отреклась от тебя. — Я возьму её на себя. — Я пойду. В Смертельный бой. За тебя. Во второй раз. После того, как разберусь с Рейном… — Лю… Если меня убьют, отомстишь за меня? — Обещаю. — Ты лучше, чем я о тебе думала… Ты не сдашься. — Она сняла колечки с косичек и расплела волосы, теперь они были подкорочены, а пряди красиво свисали возле лица. — Как у Скорбной Китаны, — подметил Лю. — Ты хочешь видеть меня Скорбной Китаной? — Этот образ тебе очень идёт. Ты в нём так обворожительна, Китаночка. Китана провела длинными ногтями по его щекам и спустилась ниже. Раздался лязг железа. — Ох уж эта сталь, — засмеялся Лю. Прикосновение нагретого телом Китаны металла было приятным. Грани, резавшие сотни соперников, ласкали его. Принцесса провела веером, еле касаясь Лю, по его лицу. — Любишь? — И Китана, часто дыша от переполнявших её чувств, стала водить заточенными, как лезвие бритвы, ножами веера по его могучему торсу. Лю Кан обнял её… она прильнула к нему… Китана встала, и складной шест, подаренный Джейд — в память о подруге детства, убитой Королевой Эдении на базе землян, — раскрылся в её левой руке. Вееры лязгнули вновь. — Ну-ка, повернись на месте, — попросил Лю. — Китана выжала победную стойку. «You will learn respect» — коронная фраза перед боем взбудоражила Лю Кана, ему захотелось вновь овладеть Китаной. — Нравится? — она ему подмигнула. Очарованный Бог огня лишился дара речи. — Я тебе нравлюсь? — Моя красотка. Моя принцесса. — Лю подошёл сзади и, взяв Китану за грудь, покрыл ею шею и плечи поцелуями. Его руки медленно и осторожно заскользили вниз. Феромоны, источавшиеся её распалённой кожей, рождали в нём новую бурю страсти… *** Рейну донесли, что его хочет видеть Лю Кан. Но Рейн не сразу догадался, за что он вступит в схватку с этим китайцем. Встреча — это битва, а не разборки за пивом, как говаривал Джонни Кейдж. — Бойся меня, — немедленно понёсся в атаку Рейн. Не привыкший тормозить, он атаковал Лю Кана заключением в пузырь, затем «телепортом» свалил его. — Не догадываешься, за что ты по лицу получишь? — Лю также не стал церемониться, с ходу, встав, сбил фиолетово-пурпурного ниндзю ударом ноги в полёте, затем устроил ему «велосипед». — Каким ты вернёшься обратно, я уже не гарантирую — но за Китану… — Ты ей не нужен, гастарбайтер из Средней Азии, — усмехнулся Рейн. — Рубишь мясо на базаре и собираешь рис — уже чемпион? Ты не приспособлен к жизни, Лю Кан. — А это ты видел? — быстрые, как мельница, кулаки Лю напомнили Рейну о том, кто есть кто. — Она сама выберет, за кого ей выходить. Тобой она играла, Рейн, ты для неё остался мальчиком-раскраской. — Ты забыл, какой ты у неё по счёту! Я, Саб-Зиро — ты третий лишний, расслабься, её регулярно шпилят. — За родные слова лично перед Китаной извинишься. По цвету не выбирают, фиолетовый, иди к Милине, вы с ней — два сапога пара. — Не ждали? — послышался сзади знакомый линялый голос. Стоя неподалёку, Милина наблюдала, как Лю и Рейн тузят друг друга. — Лю Канг, ты забыл, кто такая Китана, Рейн прав. Таких, как ты, её десятки вертят на хую, Китулька-пиздюлька же всем даёт! Она бросается на хуй не глядя! Прикрываясь своим положением в высшем, типа, обществе, королевским происхождением, она и сейчас не отказывает себе в сексуальных утехах направо и налево. — Это неправда, мы с Китаной поженимся, — и Лю, издав боевой клич «За Шаолинь!», свалил Рейна окончательно. — А за «даёт» ты получишь. Мне плевать, кто ты, Милина, и откуда — но за Китану я тебя размажу. Милина встала в боевую позицию — и со словами: «Сам напросился, уродец плоскомордый» вынула саи: — Потанцуем! Иди сюда, обрубок, чмошник, Лю Кан-сукан, я тебя нашинкую соломкой! Забыл, как я тебя и твою Китану-путану разнесла? — Милина впала в раж. — Если б не Сектор, я б её пришила нахуй, — грозно, по-куриному выкрикнуло таркатанское создание. — Пока ты тут отираешься, олень, твою Китуху-шлюху ставят раком, залупой водят по губам. Иди погоняй свой хуйчик перед боем, пока я тебе его не отгрызла нах, — истерично расхохоталась Милина. — Ты можешь погрызть лишь свои саи, завидуй молча. — Бо-бо будет, поц, я тебе обещаю. Но минут пять на разогрев дам — или очканул, а, перекачанный баран? — Свои минуты оставь кому-то другому, — и Лю Кан поджёг Милину, но та заранее поставила «блок», огонь сразу же потух. — Очкуешь, мальчик? — и Милина кинула в него оба сая. — Хих. То-то же. Вот откуда лексикон Рейна богат подобными выражениями, догадался Лю. Она его научила изъясняться, как бомжи с Земли. — Ты и Рейн — сладкая парочка. Последуешь за своим новым любовничком — вот он, лежит в крови. Ляжешь-упадёшь. — И Лю Кан стал бить Милину с разворота, как его учили лучшие инструкторы восточных единоборств. Нельзя недооценивать противника, но и спускать ему с рук тоже нельзя. Не отступать, не сдаваться, идти вперёд. Лю Кан — мастер единоборств, эта установка стала для него мантрой. Шао Кана повергал — а тут какая-то полутаркатанка. Превращая Милину в отбивную, он думал, что наконец-то эта таркатанская кикимора получит по заслугам. Милина взрыла ему живот саями — как она это сделала с Китаной. Ощущая раздирающие внутренности клинки, он упал. — Ты отсюда живым не уйдёшь. — Милина торжествующе расхохоталась. — Я твои кишки на эту хуйнюшку намотаю, ха-ха, лузер ущербный. Ко-ко-кому бы шалоболить, — поддразнила его она, — тебе место на насесте, питух сраный. Сдаваться нельзя, подумал Лю. Никогда он не сдавался. Нельзя признать себя побеждённым. Бей с разворота, в челюсть, ломай врага, как можешь и умеешь. И Шаолиньский монах, схватив Милину за нижнюю челюсть, поднял таркатанку над головой и шваркнул оземь так, что оторвал эту челюсть со всеми потрохами. — Повязка тебе не идёт, — теперь смеялся уже Лю Кан, — там нечего прикрывать, Милина-половина. Милина встала, но грызть она уже больше не могла. Она запрыгнула на Лю Кана и всё же попыталась его загрызть — но было нечем. Он схватил её за руки, в которых саи были готовы нанести ему серию новых порезов и протыканий, и оторвал их напрочь. Затем сбросил с себя безрукое и беспомощное тело вампирши, превратился в столп огня — и сжёг тела Милины и Рейна. Отличное фаталити…