Spit your love on me

🎵: ZAYN feat. Sia — Dusk Till Dawn

***

Пражские каникулы пролетели, как один час, и парни, затраханные до смерти (во всех смыслах) снова плелись в аэропорт. Их рейс задерживали уже третий раз, и каждый раз они решали не сидеть в зале ожидания, а гулять по городу или трахаться в подворотне сидеть где-нибудь в кафешке. Оптимизм уже был на исходе: еще одна задержка, и парни за себя на ручались — отпиздили бы кого-нибудь прям там. Но в этот раз им наконец улыбнулась удача — и к вечеру 30 декабря в квартире Шастунов наконец раздался звонок, оповещающий Диму, что сладкая парочка всё же вернулась из свадебного путешествия.

***

За новогодним столом собралась вся семья — причем буквально: на стол поставили ноутбук, где по скайпу подключили всю семью Михальских и Арсовых маму с папой. Остальная компания была неизменна: сладкая парочка Артонов, Дима и его любимая девушка Бьянка. Как и в целом в Европе, итальянские приятели и коллеги ребят Новый год особо не праздновали, а потому составить компанию в эту ночь отказались. Антон впервые видел родителей Арсения, но смущение быстро улетучилось — вместе с первой пробкой от бутылки шампанского, улетевшей куда-то на балкон. Поповы знали его как лучшего друга Арса и соседа по комнате — мол, снимать вместе удобнее. Но после пары часов душевных разговоров вприкуску с салатами, Арсений понял, что готов представить Антона как своего парня. Ему было очень сложно решиться на этот шаг — вы же помните отношение его отца к ЛГБТ? Но скрывать больше не хотелось: Антон, безусловно, был его человеком. Арсений был в этом уверен так же, как и в том, что он, собственно, Сергеевич. Антон был тем, с кем хотелось прожить бок о бок до самой старости и умереть в один день. Антон был тем, ради кого он отдал бы свою жизнь, не задумываясь ни на секундочку. Антон был тем, кого хотелось назвать своим мужем. — Мам, пап! У меня есть тост! — Арс решил зайти издалека. Дима заметно напрягся, напряглась и Вероника — это было видно даже сквозь тысячи километров через экран ноутбука. — За то, чтобы каждый в этой жизни встретил свою настоящую любовь и пронёс ее сквозь годы, как вы! За то, чтобы каждый человек на земле мог любить того, кого он пожелает! За взаимную любовь! Когда все чокнулись бокалами с шампанским и утихли восторженные вопли «урааа», Арсений продолжил. — Пап, мам. Даже если вы никогда меня не поймете, я хочу, чтобы вы знали. Я не одинок, как вы думаете. Я сейчас встречаюсь с одним человеком, и я хотел бы прожить с этим человеком до самой смерти. Я люблю этого человека больше жизни. Этот человек сейчас сидит с нами за столом. В комнате повисла тишина. Был слышен только тихий гул компьютера. Даже дети на том конце провода притихли, не понимая, почему так посерьезнел дедушка. — Мы с Антоном любим друг друга и сейчас мы в отношениях. Мужчина уронил бокал с игристым, так и не донеся его до рта. — Вероника, уведи детей, пожалуйста. Нам с твоим братом нужно очень серьезно поговорить. — прорычал отец Арса. Антон сжал руку любимого под столом, давая понять: что бы ни произошло, он не один. Дима с Бьянкой тактично вышли из-за стола, незаметно сев на диван прямо позади ноутбука. Дима тихо набрал Нике, чтобы та могла хотя бы слышать тяжелый разговор. — Арсений. Ты помнишь, что я сказал тебе, когда увидел свою дочь лобызающейся с девкой, как подзаборная шлюха? ТЫ ПОМНИШЬ? — Помню. Это то, что я с тех пор все время пытаюсь забыть. И пап. Это, черт возьми, то, что я прятал в себе всю жизнь. Ты еще тогда запретил мне быть тем, кто я есть! Я всю жизнь думал, что это я какой-то странный. А это… оказалось… из детства… — слова Арсения были твердыми, но еще пока относительно спокойными. Он знал, что так будет, хоть в душе и надеялся, что ошибётся. — Пиздец… Таня! Наш сын ебется в жопу и еще в чем-то упрекает меня!!! — старший Попов уже не сдерживался в выражениях. — Хотя я обещал, и я сдержу слово. Он мне больше не сын. — Пап, почему ты ведешь себя как пещерный человек?! — Арсений отчаянно кричал в ноутбук, пытаясь достучаться до родителя. — Почему я не могу любить того, кого люблю по-настоящему? Почему моя любовь должна зависеть от того, что у меня в штанах?! — Арсений, я всё тебе сказал! ТЫ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ СЫН! Забудь дорогу в этот дом и удали мой номер из телефонной книги. Он больше тебе не понадобится. — мужчина вскочил из-за стола и выбежал из комнаты, не забыв громко хлопнуть дверью. — Ты тоже откажешься от меня, мам? — обреченно проговорил Арсений, глядя на опустевший стол на экране, за которым осталась лишь мать. — Арсюш, я… Я не знаю, что тебе сказать… Я твоя мать и ты мой сын, так было, есть и будет всегда. Но… Твоя новость меня ошарашила и разочаровала… Я не думала, что мой сын преподнесет мне такой ужасный сюрприз. — женщина выдохнула и замолчала. Она смотрела на экран, в котором отражались такие же голубые, как у нее, глаза, с немым укором. Она не сказала ни слова упрека, но Арсений почувствовал себя таким говнищем, что не смог сдержать слёз. — Я позвоню тебе как-нибудь, когда отец отойдет. Может быть, еще не всё потеряно и ты заслужишь его прощение… — женщина немного помолчала, зарывшись пальцами в накрученные локоны. — Антон. Вы такой хороший молодой человек. Найдите себе кого-нибудь другого. Хорошего Нового года. — мама Арса без тени улыбки на лице оборвала звонок, оставив сына наедине с черным экраном. — За что? За что они так со мной?! Почему, Антош?! — последние слова потонули в диком вое парня, насквозь пропитанном болью. Антон прижимал его к своему плечу и гладил по вздрагивающей спине, успокаивая. А у самого по лицу катились горячие слезы возмущения несправедливостью этого мира. Что в этом такого плохого? Это ведь его жизнь… Просто пройдите мимо и простите нам наше счастье…

***

Через пару часов телефон Арсения разразился звонком. Ника, уложив детей спать, вышла на улицу, чтобы поговорить с братом тет-а-тет. Она всё знает, она всё слышала. — Да, солнце? — Ника даже испугалась хриплого голоса в трубке. — Ты как? Такие простые и короткие, но такие важные слова. Если бы Арсений мог, он бы сказал, как он. Но разве можно выразить словами то, что чувствуешь, когда самые близкие в твоей жизни люди в лицо отказываются от тебя и не хотят больше знать? — Ужасно. — Я всё слышала. Я всё знаю. Я тебя люблю и никогда не брошу, слышишь? Ты мой самый родной человек в этом мире, и я никогда от тебя не отрекусь, даже если ты будешь есть младенцев. Потому что, что бы ты не выбрал в своей жизни, ты мой брат. В первую и основную очередь. Даже если весь мир встанет против тебя, я буду стоять за твоей спиной и подавать тебе патроны. Арсений ответил только хриплым всхлипом, но этот всхлип был полон любви к сестре, которую она ощущала кожей даже находясь за тысячи километров от брата. — Я надеюсь, что они когда-нибудь тебя простят. Примут и простят. Поймут — вряд ли. Но переступят через свою гордость и простят. — девушка помолчала, давая брату немного времени переварить сказанное. — А даже если не простят… У тебя есть я… Всегда, в любую секунду. И Антон. Я вижу, как он на тебя смотрит. Я чувствую его любовь к тебе даже из другой страны. Я верю ему. Он сделает всё, чтобы ты был счастлив. Брат снова отозвался сдавленным всхлипом. — Я не жду, что ты поговоришь со мной. Я звонила не за этим. Я звонила сказать, то, что сказала сейчас. Я люблю тебя, родной мой. Позвони мне завтра, как будешь в состоянии поговорить. — старшая сестра отправила чмок на другой конец провода, мысленно обняла брата и нажала «завершить вызов». Из голубых глаз снова полилось два соленых ручья. Но уже от счастья. Арсений как будто только что осознал, что у него есть сестра. И сколько подъебов не шло бы с её стороны, сколько шишек и подзатыльников он не получил от нее в детстве, сколько раз они бы не ссорились, она любит его больше жизни. И он действительно самый родной в её жизни человек. А она в его. Арс перевел взгляд на Диму, который аккуратно гладил по голове спящего у него на коленях Антона. Парень не дождался, пока Арс поговорит с сестрой и вырубился от переизбытка эмоций. — Арс? — шепотом спросил младший Шастун. — У нас с Бьянкой для тебя новость. Тоха уже знает. — А? — Мы женимся.