Spit your love on me

Неделя — НЕДЕЛЯ, вы прикиньте — 7 дней! Именно столько ушло у Арсения, чтобы перевезти все свои полугодовые пожитки в квартиру Шастунов. Это 168 часов: можно пересмотреть все 8 сезонов «Дневников вампира», еще время сходить пописать останется. С началом отношений Арса и Антона всё стало как-то проще, причем у всех. Дима наконец-то смог вздохнуть спокойно, а не слушать бесконечное нытье обоих, как им нравится их лучший друг, еще и в разное время. Коллеги Арсения с удовольствием отметили его душевный подъем и более интересные уроки: теперь, если завуч заходил в класс посреди урока, на лицах детей читалась жизнь, а не смертная скука. Босс Антона тоже заметил, что статьи парня наполнились энтузиазмом и какой-то ноткой восторга, хотя писал он всё про тот же никому не всравшийся в Вероне биатлон, иногда перемежая это не менее душными статьями о конькобежном спорте. Просто, кроме прожившего 18 лет в России Антона, никто в редакции понятия не имел, как выглядят зимние виды спорта, и, более того, Шастун не был уверен, что со своими +8 в январе они хоть когда-то видели вживую снег. Но ведь Антон теперь берет интервью у звезд — скажете вы. Безусловно! Но командировки и интервью выдаются не так уж часто, а платят за это не миллионы евро, к сожалению. Вот и не стал Антон увольняться с первой работы: пусть не очень интересно, но стабильный доход был обеспечен. Парням, безусловно, стало тоже проще жить: душевные терзания отпали, как присохшее к ботинкам говно. Однако, с переездом Арсения к любимому, жизнь наполнилась новыми проблемами. Привыкший к жизни с чистоплюями: сначала общажные соседи-шведы, затем одногруппник, и, наконец, главный педант общества — Дмитрий Андреевич Шастун, Антон не выносил чужой срач. Притом, что собственный срач его абсолютно не волновал. Ну, стоят носки в углу третью неделю, пусть стоят. Его же носки, собственные. Как говорится, свое говно не пахнет. А тут выяснилось, что Арс, оказывается, и тоже любит оставлять носки на месте преступления раздевания, и забывает мыть кружки от чая и кофе с молоком, и вековая пыль на книжных полках для него — повод не убраться, а скорее нарисовать писюн с рожицей. Антона это вымораживало. Он, конечно, и сам еще тот грешник, но это же другое. Да и в таком случае, носков по углам стало в 2 раза больше, а чистые кружки теперь заканчиваются вдвое быстрее. Главным отягчающим фактором стало еще и то, что Арс работал 5 дней в неделю и пропадал на работе с раннего утра и иногда допоздна. А Антон был вынужден вылавливать вдохновение для статей про злоебучий биатлон из витающего в воздухе флёра из носков, присохшего к дну чашки кофе и чего-то вроде итальянского «Мистера Пропера», которым Дима настойчиво драил полы чуть ли не каждый день. Коварный Дима: в комнату парней он и соваться не смел — мол, не его территория, там и так два взрослых мужика живут. Поэтому вся квартира, любовно вылизанная младшим Шастуном, сияла, как будто в ней принимали по меньшей мере Папу Римского. Вся, кроме свинарника, именуемого комнатой Арса и Антона. Или, как их прозвал Дима — Артонов. Артоны были в отношениях уже две недели — и за это время расставались лишь на рабочее время Арсения и пару поездок Антона в редакцию и на интервью. В остальном, они даже до туалета ходили за ручки, чем пару раз уже пугали Бьянку, ещё не привыкшую к слоняющемуся по Диминому дому «нечту» в трениках. Удивительно, что за все эти две недели у парней ни разу не случилось секса. Дима с Бьянкой были свято уверены, что те ебутся, как кролики, и даже делали ставки, кто снизу. Один раз Антон даже спалил их за этим грязным делом: выходя из комнаты за очередной пачкой чипсов, он сбил с ног подслушивающего брата, который как раз уверял свою девушку, что именно в этот момент Антон разложил Арса на письменном столе, как колоду игральных карт. Артоны же с сексом не спешили: у Тохи это были первые нормальные отношения, у Арса же Антон был во всех смыслах первым парнем на деревне. Да и какой тут секс, если это лохматое чудо не убирает за собой тарелки в мойку и не может поменять вовремя постельное белье. И пока новоиспеченная парочка сквозь зубы плевалась друг в друга, как дракончики, претензиями насчет неубранных носков, на дворе наступило 31 октября, что значило Хэллоуин. Последний день октября не очень удачно выпал на вторник, а потому все тусовки были отложены до ближайшего уикэнда. В редакции Антона праздник планировался более чем тухлый — посидеть пятничным вечером в тесном кругу коллег, съесть тыквенный пирог и выпить по бокальчику темного пива. Скука смертная, скучнее чем тема сложноподчиненных предложений на уроке Арсения Сергеевича этим прохладным ноябрьским утром. Кстати, о школе: тут-то Хэллоуин отмечали со всем размахом, как и любил Антон. Костюмированная вечеринка, свисающие с потолка мерзости, десерты в виде пальцев с кровавыми ногтями — всё, как и полагается на тусовках у 16-леток. Однако, отметить здесь праздник не представлялось возможным: Арсений Сергеич, как уважаемый человек, был бы вынужден следить за бухими малолетками и позволять себе разве что сожрать пару хрустящих песочных пальцев, пока не видят ученики. Но Дима напомнил своему любимому тупице, что в их универе тоже намечается праздник — и каждый студент может спокойно получить билет «+1» в деканате. Он, Дима, между прочим, давно позаботился о том, чтобы его девушка отметила этот «ужасный» день вместе с ним, в стенах его альма-матер. Антон за 4 года учебы в Риме напрочь отвык от такого формата тусовок: обычно он с общажными приятелями заваливался побухать в ближайший бар или, если не свезло, в чью-нибудь комнату. Все эти тематические праздники были ему чужды, потому что без друзей там делать просто нечего, а друзей, как вы помните, у Шастуна тогда не наблюдалось. Но в этом году все было иначе и праздник был спасен: Антон как раз забрал последний «+1» со стола деканши, буквально на десять секунд опередив какую-то бесючую девочку с надутыми губами, с параллельного потока. Кажется, Бетти, или Трейси, а может вообще какая-нибудь Юнона. Да и похуй, зачем ей этот билет. Её «+1» — очередной долбаеб из ближайшего бара — как-нибудь переживет и поебется с ней и без Хэллоуина. А ему, Антону, очень надо.

***

— Попов, тебе так или иначе придется постирать свои носки! — ликуя, ворвался в комнату старший Шастун. — В пятницу мы идем на вечеринку, а это была твоя последняя чистая пара. — Тох, ты ебанулся? Какая вечеринка? Мне двадцать шесть, мои вечеринки заканчиваются голубым огоньком по телеку и парой салатов. — Таким же голубым, как ты сам. — обиженно протянул Антон, выпячивая губы. — Арс, тебе двадцать шесть, не восемьдесят. Харе свою хуйню мне заливать, иди стирай носки. Попов оскорбленно выдохнул, как будто его заставили не собственные носки стирать, а, по меньшей мере, мыть задницу чужим детям, однако, поднял жопу с дивана и стал собирать с пола непонятного вида куски ткани. Носками это было назвать нереально. — Что за туса хоть? — Арсений напустил на себя самый скучающий вид, который только мог, но блестящие глаза выдавали в нем искренний интерес: конечно, он хотел на вечеринку. Еще можно было бы не стирать носки — и вообще красота была бы… — У нас в универе. И тебе нужен костюм, без него не пустят. — Шастун, и во что ты мне предлагаешь одеться? Обернуться простыней и играть призрака на пенсии? — У тебя есть латексные штаны, ты можешь одеться женщиной-кошкой… Фу, звучит ужасно, согласен! Антон почесал репу. Затем тыкву, свёклу и огурец. Кхм, простите. — Может, парные костюмы? Например, я буду торчком, а ты моей наркотой. Оденешься во все белое… — А тебе и костюм не нужен! — раздалось из кухни. Дима, в отличие от этих распиздяев, готовил ужин: на всех, хотя по-хорошему надо было только на себя. — Шастун, ты долбаеб или прикидываешься? — рассмеялся Арс, причем было не совсем понятно, к кому из Шастунов он обращается.

***

После долгих споров и пререканий парни решили, что примкнут к образу Димы с Бьянкой — парочка превратилась в Мэвис и Джонатана из «Монстров на каникулах». Антон тут же забил себе роль Дракулы, а Арсу предлагал быть то его любовницей-капитаном корабля, то зеленой слизью, то человеком-невидимкой. Наконец, Попов решил одеться малышом Дениской — и в этом случае стал называть Антона «папочкой» (хотя, следовало бы «дедушкой»).

***

Концертный зал университета был уже заполнен людьми, хотя вечеринка началась всего двадцать минут назад. На стенах мелькали отблески огромного диско-шара, игравшего всеми цветами радуги. В полутьме это смотрелось очень красиво и немножко ужасающе, особенно сочетание красного света с зеленым. Атмосферу ужаса создавали и многочисленные паучки, свисающие с потолка на длинных белых нитках, и расставленные по углам светящиеся тыквы с рожицами, и завывающие звуки из колонок. Пока народ поджирал различные закуски и входил в кондицию с помощью пронесенного в трусах алкоголя, диджей разогревал публику с помощью тухловатых песенок, похожих на какой-то чарт муз-тв 2016. В перерывах между заглатыванием шотов водки и текилы Антон даже пару раз пожалел, что пришел сюда: даже он бы подобрал музычку получше. Но после пятого шота то ли музыка стала круче, то ли жизнь интереснее, то ли Арсений сексуальнее, то ли Антон пьянее. Так или иначе, он взял своего парня под локоток и повел на танцпол. Арсений водку не любил, а потому на пару с нежной Бьянкой выхлебал всего лишь бутылку крепкого вина, от которого, однако, вставило не хуже.

***

Ночь. Хэллоуин. Танцпол. Вспышки света. Алкоголь. Музыка. Антон. Арсений. Поцелуй. Парням было пофиг, что их увидят: тут половина парней пересосалась друг с другом, как и половина девушек, так что, одним больше, одним меньше… Антон больше не жалел, что повел Арса на эту тусовку. Вот они пьют пронесенный кем-то из одногруппников Антона вискарь. Вот Дима целует Бьянку, пока кто-то снимает это на камеру. Вот Антон орёт во всю глотку «АЙ ВОННА БИ ЁР СЛЕЙВ, АЙ ВОННА БИ Ё МЭСТЕР». Куда только делось его идеальное произношение, за которое его препод по медиакоммуникациям и взял на работу? Подозреваю, что бесследно утонуло в литрах водки и вискаря.

🎵: Earth, wind and fire — September

Внезапно популярная попса сменилась какими-то старыми, но очень знакомыми мотивами. Антона осенило: это ведь песня про них! И число практически схоже… Парень повернулся к Попову, который, спрятавшись в шторе, снова лакал из фляжки вино. — Потанцуем? — мнение Арса не особо волновало Антона, потому что он уже по-хозяйски положил ему руки на талию и начал смешно двигать бедрами из стороны в сторону, изображая какой-то шутливый танец, понятный лишь ему одному. — Do you remember the twenty fourth day of September? Love was changing the minds of pretenders While chasing the clouds away…* Антон заменил пару слов в песне и Арс понял это только спустя пару строчек. Сложив в уме дебит с кредитом, Попов наконец-то догадался, ЧТО имеет в виду Антон. — Our hearts were ringing — стал подпевать брюнет, глядя прямо в глаза любимому. — In the key that our souls were singing… As we danced in the night, Remember how the stars stole the night away… Hey, hey, heey… Парни, безусловно, были пьяны. Но не только сейчас — сейчас свое грязное дело сделал алкоголь. Они были пьяны друг другом, пьяны любовью. — Ba de ya — say do you remember… — глаза Антона светились счастьем и нежностью. — Ba de ya — dancing in September… — Арсений отвечал парню тем же влюбленным взглядом синих глаз. — Ba de ya — never was a cloudy day… — Шастун наклонился к таким любимым и таким желанным губам и впился в них, как будто это был их последний в жизни поцелуй. От Арсения пахло красным вином и его любимым парфюмом. Руки любимого скользнули под пиджак Антона, и он осознал, насколько жарко было в зале. Или может, жарко было только им двоим…

***

🎵 K.Flay — High enough (slowed)

Два целующихся пьяных тела ввалились в квартиру, едва не забыв закрыть за собой дверь. Страсть страстью, но хозяйка за обчищенную хату по головке не погладит. Никто из них не помнил, как они вообще доехали от универа до дома и что происходило по дороге. Антон помнит лишь Димкино пьяное восторженное «наконец-то!», когда старший брат сообщил ему, что у него намечается секс, а потому, по возможности, Диме бы не появляться дома до утра или хотя бы еще пару часиков. Пока Шастун ловил флешбэки, Арс снял с него этот ужасный жаркий пиджак и вытащил изо рта накладные клыки. Они прикольные и очень сексуальные, но с ними все-таки больно. Антон в рубашке выглядел очень возбуждающе. В целом, для Арса он всегда выглядел возбуждающе, даже сидя на унитазе. Влюбленность она такая, коварная. Но сейчас он был особенно сексуален. Зеленые глаза, блестящие не то от виски, не то от любви к нему, Арсению. Непослушная кудрявая челочка, вставшая дыбом. Пухлые губы, которые не отлипали от Арса, целуя его то в губы, то в ключицы, то в шею, вызывая блаженные стоны. Приоткрытый ворот рубашки, плохо сдерживаемый смешным зеленым, под глаза, галстуком, так и манящий Попова расстегнуть все пуговицы до единой и насладиться видом любимого торса. И пальцы. Длинные, изящные, игривые пальцы Шастуна, сплошь покрытые различными кольцами. Арсений помнит историю каждого из них, ведь он внимательно слушал рассказы Тоши. Вот это он купил летом в Питере, в память о родителях. Вот это — нашел под партой в универе на втором курсе. Вот это — подарок Димы, привезенный из Лондона. А вот это, на мизинце, ему подарил он сам. Маленькое колечко из розового мрамора с белыми переливами. И на нем — маленькая фигурка. Маленький мраморный пятачок. Он увидел его на ярмарке в прошлые выходные и думал лишь секунду, прежде чем броситься и купить. Правда, с размером не совсем угадал, а потому налез подарок лишь на мизинец. Но Арсений считал, что кольцо на мизинце — это очень бисексуально. Пока Арсений любовался изящными тонкими пальцами, эти самые пальцы расстегивали ему штаны. Арс не совсем понимал, как так вышло. Вот вроде они целуются на дискотеке под какую-то попсятину, и бац! — оба уже в своей постели, без штанов, но с крепкими стояками. Антон навис над любимым, расставив руки по обе стороны от его головы. Он лежит под ним, такой возбужденный, такой беззащитный, такой…его… Тоша мечтал об этом с самой первой их встречи, с того самого момента. Не признавался даже себе, но сладко мечтал. Мечтал ущипнуть эту упругую задницу, мечтал пробежать пальцами по слабым кубикам, коснуться языком сосков. Мечтал, чтобы Арс стонал и выгибался, пока он, Антон, втрахивает его в кровать со зверским возбуждением. Мечты сбываются — Газпром — и вот, Антон уже легонько гладит отшлепанную ягодицу, другой рукой ища в рюкзаке смазку. Не зря, ох не зря вчера он по дороге с пар забежал в аптеку. Нашел! Тюбик открылся со звонким хлопком. Арсений застонал от одной лишь фантазии, что будет делать с ним Антон и выгнулся, как будто его поясница была резиновая. — Скажи мне, чего ты хочешь… — прошептал Антон, обжигая ухо Арса своим дыханием. — Скажи это вслух. — Я… Хочу тебя… — только и смог выдохнуть Попов. Он не привык выражать свои желания вот так. Обычно, в сексе с девушками, он доминировал и всё, что хотел, исполнял сам, а иногда заставлял партнершу. Но заставлял, не просил. Антон же ждал именно этого. — Я здесь, я твой, вот он я. Ты скажи мне, чего ты хочешь от меня… — голос младшего становился всё более томным и нетерпеливым. — Я хочу слышать это из твоих уст. — Я… Хочу… Чтобы ты трахнул меня… жестко… папочка… Такого Шастун не ожидал, а потому очень сильно и знатно охуел. — Повтори… — только и смог выдохнуть он. — Трахни меня, как ты этого хочешь! Я знаю, что ты хочешь выебать меня, чтобы я не мог завтра сидеть… Так сделай это! — Арс поднялся, приблизился к парню, облизнул его губы и повторил то, что так ввело его в ступор. — Папочка… Значит, ему не послышалось… Антон снял кольца, чтобы не было всяких казусов, и кинул их куда-то в рюкзак — потом разберется. Затем вылил на пальцы немного смазки — она вкусно пахла шоколадом и (кто б сомневался) немного мятой. Свободной рукой он провел по члену Арсения, очерчивая рисунок вен, чтобы отвлечь его внимание. И в этот момент вставил в дырочку палец. Немного подвигал, чтобы дать парню привыкнуть, и вставил второй. Арсений, было видно, уже был готов кончить только от пальцев Антона в себе, но это было бы слишком просто. Парень вытащил пальцы и вытер их салфеткой, поднимая Арсения к себе и целуя в приоткрытые губы. — Я обязательно трахну тебя, малыш… — Антон все-таки включился в игру. — Но сначала ты должен поработать, чтоб заслужить оргазм… — парень склонил лицо Арса к своему члену, намекая на хороший отсос.

***

Сколько поз они сменили, сколько салфеток использовали, вытирая сперму со всех возможных мест — ни в сказке сказать, ни пером описать. В эту ноябрьскую ночь весь мир сузился до них двоих. Влюбленные даже не слышали, как под утро вернулся Дима — сегодня один, проводив свою девушку домой. Уже совсем утром, когда почти рассвело, они, обессиленные, вырубились в обнимку, даже не дойдя до душа. И пусть весь мир подождет.