Spit your love on me

***

Антону не очень хотелось жить, даже скорее, очень не хотелось. Единственным стимулом было то, что младший брат, спустя два года усердной учебы, заслуженно поступил в университет Вероны на политолога. Так как Антона больше ничего не держало в Риме, он собрал свои скромные пожитки и сейчас стоял в проходе поезда Рим-Верона, докуривая последнюю сигарету из пачки. — Giovanotto, non stare nel corridoio, per favore — к парню подошла девушка в форме проводницы. — Mi scusi — пробормотал Антон, выкидывая бычок в окно и поспешно уходя обратно в свое купе. Его попутчик раскинулся в кресле, закинув ноги на окно и дремал с бокалом просекко в руках. — «Красивый.» — подумал Антон и сам испугался своей мысли. Еще чего не хватало, влюбиться в рандомного мужика в поезде. Нет, ключевое слово тут не мужик, а именно рандомный. То, что Антон бисексуал, он знал едва ли не с рождения. Ему всегда нравились как девочки, так и мальчики в равной степени и лет до 10 он даже думал, что так вообще у всех. Но вот влюбляться в попутчика явно не входило в планы Шастуна. Они приедут в Верону и больше никогда не увидятся, а страдать — нахуй надо. А может, он вообще во Флоренции выйдет. — «Блять, да какая разница куда он едет!» — нервно подумал Антон. Парень сел на свое место напротив загадочного красавчика и отупело уставился в окно. Солнце нещадно хуярило в глаза и Шаст жмурился как недовольный кот. Минут через 5 Антон решил оставить эту затею, пока у него не сгорели роговицы, и отвернулся в другую сторону. В стене не было ничего интересного, собственно, как и на полу или потолке. Шаст открыл вотсап, практически не глядя отбил Диме «приеду в 8 вечера» с намеком «сходи в магазин и купи пожрать к моему приезду» и заблокировал экран. Время только 12.12, а зарядки осталось всего 69%, надо поберечь. От нехуй делать Тоша уставился на спящего попутчика. — «Интересно, кто он вообще такой. Все равно нехуй делать, можно и поразмышлять. Лицо какое-то аристократичное, я бы сказал, графское. Британец, или может даже, шотландец. С другой стороны, он закинул ноги в окно. Хуевый с него британец. Может, немец? Нет, немцы так не одеваются. Ну точно не русский, это прям сто процентов. Русский бы не пил просекко, он бы хуярил пивчанский или хотя бы сидр. Тьфу блять, просекко. Кто вообще такую кислятину может пить? Так рОмАнТиЧнЕнЬкО, не могу. Бля, француз по-любому. Ну точно, француз, ему вот берета не хватает и усиков закрученных. А в другую руку круассан.» Антон зажал рот руками чтобы не заржать в голос и не разбудить соседа по купе. В дверь постучалась проводница и предложила что-нибудь перекусить. Антон взял бутылку сока, а от еды отказался, вспомнив, что мама Стефано заботливо положила ему с собой пару сэндвичей. Шастун встал одной ногой на сиденье, чтобы достать еду из чемодана, валявшегося на верхней полке. Стоял он не очень устойчиво, но благодаря равномерной скорости поезда парню удавалось держать баланс. Внезапно поезд резко затормозил, и Антон очень «удачно» полетел прямо на спящего попутчика. От торможения Арс проснулся и, когда на него упал необъятной высоты пацан, от неожиданности выронил бокал с остатками просекко прямо на пол. Звон разбитого стекла разразился как гром в тишине остановившегося поезда. Парни синхронно посмотрели друг на друга, затем на осколки бокала и… — БЛЯТЬ! — смачно выругался Антон, вскакивая с колен красивого мужчины, которого посчитал французом. — БЛЯТЬ! — в ту же секунду рявкнул Арсений, охуевая от происходящего и наблюдая, как струйки напитка разливаются по полу вагона. Парни максимально охуевше посмотрели друг на друга. Первым прервать минуту молчания решился Шастун: — Брат, так ты че, русский что ли? — Ну, получается…. Как и ты… — Арсений продолжал охуевать от сложившейся ситуации и на длинные монологи был не способен. — Ты это, прости что я так… Сам дурак, не надо лазить хуй где попало… Я щас все сам уберу! — торопливо заизвинялся Тоша. Почему-то ему не хотелось, чтобы таинственный красавчик подумал о нем плохо. Как говорила Коко Шанель, «У вас не будет второго шанса произвести первое впечатление». Антон был с ней согласен, а потому изо всех сил старался производить впечатление адекватного и умного молодого человека. Но сегодня все пошло по пизде. По-любому, ретроградный Меркурий начался… Антон присел и начал собирать осколки бокала в руку. — Да боже, успокойся ты! — расхохотался Арсений. — Сейчас попросим чтоб убрали, не трожь. Порежешься еще. — у Арса почему-то случился приступ заботы и нежности. Ну пиздец, Арсений. Не хватает платьица и стразиков. Не иначе как ретроградный Меркурий. Ну или медведь в лесу сдох. Арс выглянул в коридор и подозвал проводницу. Девушка что-то сказала по-итальянски, кивнула и куда-то убежала. Через несколько секунд она уже аккуратно собирала осколки шваброй, а Антон предпринял вторую попытку достать сэндвичи. Арс счел своим долгом подстраховать парня и подошел сзади, чтобы в случае чего, поймать этого страуса. Но обошлось без происшествий, а потому Арс просто полюбовался шикарной задницей попутчика в обтягивающих черных джинсах. — Будешь? — ушастое лицо выглянуло из чемодана, предлагая Арсу один из сэндвичей. — Буду. — не стал ломаться Арсений и, с удовольствием вгрызаясь в бутерброд, прошуршал «шпашыбо». — Я Антон. — паренек протянул для рукопожатия левую руку, усаживаясь на свое место. Правая была занята едой. — Арсений. — улыбнулся в ответ мужчина, протягивая тоже левую руку. Голубые глаза озарились счастьем. — Можно просто Арс, я негордый. — Куда едешь, Арс? — В Верону, домой. А ты? — Ух ты нихуя себе! — от неожиданности Тоха подавился куском сервелата и закашлялся, выпучив глаза. — Я тоже в Верону еду. К брату. Антон прокашлялся, запил несчастный кусок колбасы соком и тезисно поведал Арсу события последних двух месяцев, которые привели его в этот поезд. — Ну и я приехал и понял, что в Риме мне больше вообще нехуй делать. Вместе с Димкой начнем жизнь с чистого листа. Новый город, новые люди, новый дом. — взгляд Антона моментально теплел, когда он упоминал брата. Арс внезапно подумал, что уже неделю не созванивался с Никой. Голубые глаза уставились на Антона. В них читалось сопереживание его горю и что-то еще. Уважение, что ли. Тоша почувствовал от Арса какой-то вайб дружбы. Чувствовать такое было странно, но очень приятно. Даже от добродушного Стефано, у которого Антон жил с момента выселения из общаги, никогда не исходило столько тепла, сколько сейчас чувствовалось от случайного попутчика, с которым Антон знаком всего минут 30. — Тебе не обязательно откровенничать из-за меня. — поспешил заверить нового знакомого Шастун. — Я просто поделился. — он дружелюбно улыбнулся и посмотрел на Арсения. Но Арсу как раз хотелось откровенничать. Он рассказал, как мечтал переехать в Италию, как провалил экзамены и не прошел ни в один итальянский университет, как в последний момент решил поступить в педагогический на учителя итальянского, как отпахал 3 года в школе с малолетними разбойниками, зарабатывая на мечту. Как родители не разговаривали с ним полгода, узнав, что он подал документы только в итальянские вузы, не подстраховавшись. Как жил у старшей сестры все студенческие 4 года. Как укачивал племянников ночами, готовясь к завтрашним урокам, пока Ника с мужем отсыпались после тяжелой рабочей смены… Антон слушал Арса так завороженно, что у него изо рта выпала жвачка. Шаст смутился и быстро смахнул ее со стола. «Хули я смущаюсь как девчонка? Он обычный мужик, а не английская королева. Антон, возьми себя в руки, а!» — думал Шастун, наматывая кудряшку на палец. Арсу Антон понравился. Так, стоп, что. Арс же не гей какой-нибудь, чтоб с мужиками спать. Хотя задница у Антона ничего такая, даже у бывшей Арса не настолько пиздатая… — Арсений! — брюнет вздрогнул и захлопал ресницами, смахивая с себя наваждение. — Третий раз спрашиваю, чай будешь? — А? Прости. Я бы лучше попил кофе. — Сейчас схожу. — кивнул Антон и вышел из купе. Дверца закрылась с характерным звуком и Арс остался один со своими тараканами. Впервые за 26 лет Попов задумался о своей ориентации. Ориентация — север, я хочу, чтоб ты верил, я хочу, чтоб ты плакааал… Извините, музыкальная пауза. Арсений всю жизнь свято верил, что натурал на все сто процентов. А как иначе? В школе и универе ему нравились исключительно девочки и девушки, встречался он тоже только с девушками, в сексе, естественно, все по канону. Да даже дрочил он на гетеро или, на крайняк, лесби-порно. Ни одного намека на гомосексуальность. Он бы и сейчас не переживал, если бы 15 минут назад не поймал себя на мысли о глазах Шастуна, а свои глаза — на его заднице.