Прожить счастливую жизнь

      Пока Петунья ходила к соседке с целью покопаться в мозгах оной, Вернон проверял наложенные на дом чары. Что же, что-то такое мужчина и предполагал — сигнальные, следящие, слабые антимагические и… хм… надо посоветоваться с Герми… Петуньей. Сняв все чары, кроме последних, в которых бывший Главный Аврор не разобрался, он пошел к детям. Наблюдать за резвящейся под присмотром няни малышней было приятно.       — Знаешь, любимый, — вернулась озадаченная Петунья, — что-то у меня не сходится. Или это не наш мир, или я что-то упускаю.       — Миона, посмотри чары на доме пока, — не утерпел Вернон. — Они какие-то странные.       — Странные — не то слово, любимый, — удивленно ответила женщина. — Это… Они снижают интеллектуальные способности даже ниже твоего уровня.       — Ниже — это куда? — улыбнулся мужчина. — На уровень табуретки?       — Дорогой, тебя Снейп не кусал?       — Шутки у меня такие от нервов, — грустно сказал Вернон. — Мало того, что все, что знал, разрушено, так еще и…       — Иди сюда, я тебе про миссис Фигг расскажу, — обняла мужа Петунья. — Она должна была докладывать только в случае, если Гарри сбежит, но почему-то не Дамблдору.       — А кому? — удивился Вернон.       — Маккошке, — лаконично ответила женщина.       — Ну, это ничего не доказывает, — поморщился мужчина. — Она верная с-с-с… собака Дамблдора.       — Да, это ничего не доказывает, однако странно… Но один плюс в этом есть — за нами никто не следит уже и до школы отслеживать не будет. Только мне очень странно, что Дамблдор не предусмотрел этого.       — Предлагаю сейчас поесть, — сказал Вернон.       — Мужчины… — вздохнула Петунья.       — Ну готовить обед буду все-таки, я, — улыбнулся мужчина. — Не знаю, унаследовала ли ты кулинарный талант тетушки, а жить-то хочется.       — Вот и… — задумчиво проговорила женщина. — Что?! А ну, повтори, что ты сказал?       — Сдаюсь, любимая, сдаюсь, — поднял руки Вернон.       — Иди, готовь обед, — сменила гнев на милость Петунья, — раз так хочешь.       Вернон ушел готовить, а Петунья взяла ручку, бумагу и принялась укладывать на нее все, что они сегодня узнали. Мир получался или не совсем их, или чего-то они не знали и о предыдущем мире. Во-первых, не было наблюдения, впрочем, возможно, его не было только пока. Во-вторых, миссис Фигг. Очень странная миссис под подчинением и в окружении книззлов. В-третьих, то, что они узнали в банке. Все это вместе в единую систему не складывалось, возникало ощущение какой-то нарочитости.       Вернон позвал семейство кушать, и Петунья настояла на том, чтобы няня также села за стол со всеми. Женщина удивленно посмотрела на Дурслей.       — Среди магов не принято приглашать за стол таких… как я.       — У нас принято, мы спокойно относимся к сквибам и не магам. Вы, в первую очередь, человек, — веско ответил Вернон, за что заслужил сияющую улыбку жены. — Кушайте, кушайте, а мы покормим детей.       Няня кушала вкуснейший суп, приготовленный этим необыкновенным человеком, и давилась слезами. Ее необычайно растрогало такое отношение к себе. Выросшая в приюте девочка, выкинутая туда собственными родителями, не могла поверить, что может быть иначе. Но вот перед ней сидит семья, которая совсем другая. Почему ее семья не была такой, почему?

***

      Наложив на дом полный комплекс защитных чар, специфических для домов, в которых проживали авроры, Вернон, оставив жену дома, поехал в городок, где жили Грейнджеры, чтобы присмотреть дом. Петунья в это время занималась детьми вместе с няней, пожелавшей остаться, и проверяла шрам Гарри. Под шрамом угадывалось что-то темное, но очень необычное. Да, полузабытый оттенок магии Волдеморта чувствовался, но был очень странным. Решив разобраться с этим вместе с мужем, женщина продиагностировала Дадли и поняла, что вскорости будут жертвы, возможно, массовые. С трудом взяв себя в руки, Петунья продолжила играть с ребенком. Вскорости приехал и Вернон. Как он умудрился обернуться так быстро, женщина не спрашивала, ответ был на поверхности.       — Гарри, — сказала она, увлекши его на кухню. — У Дадли блокиратор. Посмотри, пожалуйста, такое ощущение, что он не министерский, хоть и похож.       — Как блокиратор? — удивился Вернон. — Его же только преступникам ставят!       — Вот так… Сам посмотри…       Вернон широким шагом отправился в комнату, откуда вскоре донеслось сдавленное ругательство. Вернувшись обратно, мужчина выглядел взбешенным. Патронус в виде выдры убежал куда-то сквозь стену.       — Любимая, одевайся и одевай детей. Мы отправляется в Гринготтс!       — У тебя Патронус…       — Что Патронус? Он всегда такой был.       — Ка-ак? А олень?       — А оленем я был, пока не понял, что люблю только тебя.       — Гарри, — прошептала Петунья, обнимая мужа.

***

      — Крюкохват, нам нужна ваша помощь, — появившаяся в кабинете гоблина семья была сильно напряжена, что взволновало гоблина.       — Что случилось, Герцог? — спросил Крюкохват.       — Да оставьте эти именования, старый друг, не до них сейчас, — отмахнулся Вернон. — На моего сына кто-то наложил блокиратор. Надо выяснить, кто, что за блокиратор, и снять его. Заодно выяснить, что с нашим другим сыном, конкретно — что за сущность ему подселили под шрам.       — Пройдемте в ритуальный зал, — тихо ответил ошарашенный гоблин.       Именно такого он не ожидал. Певереллы с каждым разом ошарашивали все сильнее и сильнее, даже когда казалось, что больше некуда. Но блокиратор на ребенке? Вызвав мастеров-ритуалистов своего народа, гоблин провел семью в большой зал.       — Начнем с мальчика, у которого блокиратор, — сказал старик-гоблин, смотрящий с неодобрением. — Разденьте его и положите на камень.       Ритуал был необычен, совершенно незнаком ни Гермионе, ни Гарри, поэтому они просто тихо стояли и смотрели на то, что происходит. В какой-то момент раздался звук разорванной гитарной струны, и мальчик начал меняться. Менялись волосы, глаза, лицо… Мальчик будто бы перетекал в другую форму, меняясь на глазах, превращаясь в близнеца Гарри, но вот еще что-то случилось, его тело зарябило, будто бы идя волнами, и Вернон, будто подчиняясь воле самой магии, шагнул вперед.       — Нарекаю тебя Морриган Лилит Поттер-Певерелл, принимаю тебя своей дочерью, — прозвучали его слова, слышимые будто бы со стороны, и перед шокированными людьми и гоблинами на большом камне осталась девочка, похожая на Гарри, как две капли воды, при этом откуда-то донесся тихий смешок.       — Гарри? — жалобно спросила Гермиона.       — Ничего не понимаю, а что с блокиратором?       — Блокиратор фиксировал новую сущность ребенка и… Он странный, — сказал старый гоблин.       — Но зачем Дамблдору… — начала женщина.       — Дома, любимая, дома. У нас серьезная проблема, и все планы придется пересматривать, — ответил Вернон.       — Мы дадим вам маскирующие артефакты, — произнес Крюкохват неожиданно для себя.       — Спасибо, что со вторым сыном?       — Сейчас будем разбираться… — проговорил уже ничему не удивляющийся гоблин.