Северная роза Тархистана

Сколько бы не проходило времени, сколько бы не сменялось правителей, а жизнь в гареме всегда шла своим чередом. Дворик гарема, являвшийся по совместительству спальней рабынь и местом проведения праздников, был освещён мягким солнечным светом, пробивавшимся из зарешёченных окон и стеклянного потолка. Была та часть дня, когда большинство девушек отсутствовали. А те кто остались, болтали или разучивали танцы. В тени увитых плющом декоративных колонн, на больших мягких бархатных подушках расположилась Нарджис, разодетая в тончайшие шелка голубых оттенков, вся в золотых цепочках. Рядом с ней сидела её подруга и помощница, Наба, не такая красивая и одетая немного проще, как и положено девушке её статуса, фактически, рабыне матери сыновей светлейшего царевича, не удостоенной внимания правящей семьи, но имеющей относительно хорошие отношения с любимой наложницей наследника престола. Пока дети были оставлены на попечение других рабынь и евнухов, Нарджис и Набу наслаждались покоем и прохладным щербетом. Однако, их покой продлился недолго. По гарему прокатился шёпот: - Вот это да! Кто это? Невероятно! Такие люди бывают? Какая красавица! Неземная красота! Это ангел? Нарджис подняла голову. В гарем в сопровождении рабыни вошла статная девушка со светлой кожей, как у всех северян. Удивительно красивая, но холодная, как зимнее утро, и лицо её выражало почти полное безразличие к жизни. Тёмные волосы ниспадали вниз по спине мягкими волнами. Пухлые губы цветом походили на лепестки роз. Голубые глаза, казалось, отразили в себе небо. Девушки сели на подушки рядом с мраморным фонтаном. - Кто это? – презрительно изогнув губы, спросила Нарджис. Наба с удивлением посмотрела на подругу. - Ты не знаешь? Правда? Ты разве не слышала про королеву северных варваров? Лицо Нарджис медленно вытянулось от удивления. - Это она? Наба сухо усмехнулась. - Надо же. Впервые вижу тебя такой испуганной. Что-то не так? Нарджис раздражённо взглянула на неё. - Поаккуратнее со словами, Наба! Не забывайся! – а потом смерила королеву взглядом. – И не такая уж она красивая. - Ну, это как сказать. Была бы некрасивая, царевич наш не стал бы мчаться за ней через всю пустыню и отбивать у варварского короля. Нарджис сверкнула глазами, но ничего не сказала. Ей не хотелось думать про эту женщину, однако и взгляда отвести не могла. Она следила за каждым её движением, задаваясь вопросом: почему именно она, чем она так хороша, что сможет занять её место, место любимой наложницы наследника престола! Сьюзен чувствовала на себе чужие взгляды, но ей было не до них. Свободу передвижения ей дали как только она согласилась на брак, однако воспользовалась ею впервые: с того момента, как она узнала о гибели брата, она не сказал ни слова и почти не ела. Не заболела она только стараниями рабыни, которую ей дали: милой, наивной девушки орландки Инас, ещё не успевшей получить место наложницы. Шла подготовка к скорой свадьбе с царевичем. Рабадаш не пожелал всё делать по обычаям и решил сначала заключить союз, без празднеств, а после уже знакомить невесту с матерью, что очень не понравилось Руфейде, но вразумить сына у неё не вышло. Сьюзен не участвовала в подготовке. Ей было глубоко безразлично всё, кроме собственного горя и чувства вины. Однако, надо отдать должное Инас: она смогла убедить свою новую госпожу, что ей необходимо познакомиться с гаремом, хотя бы по причине её здесь жизни на ближайшие несколько лет, если не на всю жизнь. И потому девушка даже сейчас не переставала щебетать с удовольствием замечая, что Сьюзен понемногу возвращается к жизни. - В гареме есть строгая иерархия. Во главе стоит госпожа Руфейда – она мать наследника престола, любимая наложница тисрока – да живёт он вечно! Второе место по положению занимают сёстры тисрока и наложницы тисрока. Ниже стоят наложницы царевичей, и первое место среди них занимает Нарджис, она мать старшего сына царевича Рабадаша. Кстати, она сидит вон там, - девушка указала на Нарджис, и та, заметив это, тут же отвернулась, чтобы не выдать своего интереса. Сьюзен кивнула и попросила продолжать. – Далее идёт казначей гарема, госпожа Такия. Она – правая рука госпожи Руфейды и глава всего гарема, без её ведома здесь ничего не делают даже госпожи из семьи тисрока. Ниже стоят старшие рабыни и евнухи – это их должности, как тех, кто работает во дворце и получает за это жалование. Они смотрят за гаремом, за рабынями, занимаются их воспитанием и обучением. И самое низкое положение занимают обычные рабыни. Пока не стали наложницами, они работают на госпожей, если их выбирают для этого, выполняют их поручения, занимаются уборкой, учатся музыке и танцам. - А какое же место занимаю я? – спросила Сьюзен. - Вы, госпожа, - невеста царевича Рабадаша. Пока что Вы – не часть гарема, поэтому у Вас нет положения. Вы – гостья и королева другой страны, поэтому пока к Вам будут относиться только как к гостье и невесте наследника. Сьюзен тускло улыбнулась и опустила взгляд. Однако, для раздумий ей не дали времени. Плывя по полу, словно лебедь по озеру, к девушкам подошёл один из евнухов гарема, сложил руки на животе и поклонился со сладкой улыбкой на лице. Инас, приветствуя его, поднялась на ноги и тоже поклонилась. - Госпожа-невеста, - произнёс евнух. Инас шепнула на ухо Сьюзен: - Это Юнус, старший евнух. Сьюзен холодно улыбнулась служителю гарема. - Светлейшая госпожа Руфейда поручила мне организацию Вашей свадьбы со светлейшим царевичем. Свадьба назначена на восьмой день этого месяца. Ваш наряд принесут Вам за два дня до торжества для примерки. Будут ли какие-то особые пожелания? - Особых пожеланий нет, Юнус. Делайте всё так, как принято при дворе Ташбаана. Юнус, несколько сбитый с толку, покорно поклонился. - Я передам Ваши слова госпоже. Жемчужная нить рассыпалась по мраморному полу. Наба с удивлением уставилась на подругу, которая, бледная от гнева, сжимала дрожащие руки в кулаки, не обратив внимание на то, что случайно разорвала одно из любимых украшений. - Ведьма, - процедила она сквозь зубы. Первым порывом Набы было постараться успокоить подругу, но она быстро отказалась от этой мысли. Если царевич настолько увлёкся северянкой, что собрался жениться на ней, то это означает только то, что Нарджис безвозвратно потеряет свой статус любимой наложницы и скоро сможет забыть дорогу в покои наследника престола.

***

Время пролетело быстро. В назначенный день в башню к Сьюзен были отправлены слуги с пошитым для невесты нарядом. Как и сказала королева, платье было исполнено согласно тархистанским обычаям: из белого и красного шёлка, вышито золотом и усыпано драгоценными камнями до такой степени, что в нём почти невозможно было стоять. Но королева не обращала на это внимания, пропуская мимо ушей льстивые речи Юнуса и швей, полностью погружённая в свои мысли. Инас было жаль новую госпожу. Она была с ней с того момента, как королева согласилась на брак, а это случилось буквально на следующий день после того, как Сьюзен узнала о гибели брата. Инас была свидетелем глубокой скорби королевы: девушка не говорила ни слова в течение двух дней и ничего не ела. Сколько трудов стоило рабыне привести её в чувства! Сьюзен, наконец, вздохнула и подняла руку, жестом останавливая швей и призывая к тишине. По стенам брызгами разлетелись солнечные зайчики. - Хватит. Я всем довольна. Оставьте, как есть. - Госпожа, - Юнус поклонился и жестом приказал остальным снять свадебный наряд с госпожи. Однако, в следующую секунду по темнице королевы разнёсся взволнованный крик. Королева внезапно побледнела и упала на руки швей без сознания. Спустя всего несколько минут новость разлетелась по всему гарему, и незадолго после того, как королеву отнесли в лазарет к лекарю, туда же пришла не на шутку встревоженная Такия: женщина в возрасте, плотного телосложения, властная, но ещё сохранявшая остатки прежнего своего мягкого и доброго нрава. Сверкнув глазами, она обратилась к евнуху: - Юнус, что это значит? Ты знаешь, что будет, если об этом узнает наследник? - Госпожа Такия, клянусь тебе, я не мог ошибиться! Рядом с ней всегда была её рабыня, она не могла наложить на себя руки! - Ты хочешь сказать, что её отравили? Или она заболела? - Нет, госпожа, - в этот момент лекарь вышел из-за занавеси, за которой лежала Сьюзен. – Невеста наследника не больна. Её отравили. Я дал ей лекарство, благо, яд удалось обезвредить, так что через несколько дней она встанет на ноги. Такия поджала губы. - Юнус, я сама сообщу обо всём госпоже Руфейде. Переверни весь гарем, но найди мне того, кто мог отправить отравленную еду в башню невесты. Юнус поклонился и удалился так быстро и бесшумно, как только мог. До самой ночи в гареме не утихала суматоха, но уже после полуночи дворец погрузился в долгожданную тишину и покой. По гулким коридорам разносились только мерные шаги стражей и треск огня факелов. В смежной с лазаретом комнате спал лекарь, но спал так крепко, что его не разбудил приход нежданной гостьи. В лазарет тихо вошла тонкая фигура, завёрнутая в тёмный плащ. Осмотревшись, незнакомка быстро подошла к занавеси и, отодвинув её, склонилась к постели больной. Лунный свет, лившийся из окна, осветил бледное лицо фаворитки Рабадаша. - Жаль, что тебя спасли, - шёпотом сказала она. – Но не страшно. Надеюсь, это послужит тебе уроком. Я не расстроюсь, если ты умрёшь, и надеюсь, ты всё-таки сделаешь мне такое одолжение. Иначе я зря потратила на тебя яд. А если всё-таки останешься жить, то мой тебе совет: держись подальше от Рабадаша. Поверь мне, если ты этого не сделаешь, то жизнь здесь покажется тебе адом. Я тебе это обещаю. Потом Нарджис также тихо покинула лазарет, но так и не заметила, что как только она задвинула обратно занавеси, Сьюзен открыла глаза и взглядом проводила женщину, пока за ней не затворилась дверь.