My destiny is Kumiho

            — А ты вообще готова к этому? — крикнул Хенджин, оборачиваясь.       Мы стояли в пятиста метрах от обрыва, ледяной ветер, окрепший ночью, стремился пробраться сквозь наглухо застегнутую куртку. Я ничего не ответила, лишь решительно затянула покрепче шлем, нервно целяясь за кожанку друга. Он мотнул головой, до сих пор не веря в этот абсурд, но нажал на газ. Секунда промедления, ещё пара секунд рёва мотоцикла, и мы летим со скалы в черную пропасть.       

***

      Это не история про неудачную любовь, и даже не история про неудавшуюся жизнь. Более того, если бы мне сказали, что через два месяца я решусь на полнейшее сумасшествие, я бы с удовольствием покуртила пальцем у виска. Но вот мы здесь, и это предостерижение всем тем, кто решил обвести вокруг пальца Кумихо.       Детям взрослые всегда рассказывают сказки про русалок, гномов, ведьм, драконов… Так много всего интересного и волшебного! А потом дети вырастают и перестают верить в волшебство. Жестокий мир жестоких людей диктует свои правила. И мы все живем, слепо веря, что мы — единственные и неповторимые. Сильные. Цари зверей.       А я знала, что это не так. Помню, как бабушка плакала, разговаривая с каким-то мужчиной. Будучи маленькой девочкой, я выбежала на рыдания близкого мне человека, и тогда-то я впервые с ним встретилась. Он посмотрел на меня с пренебрежением, показывая всем своим видом, что это не то, чего мужчина ожидал увидеть.        — Я предупреждал, Сохи, — отвернувшись от ребенка, произнес незнакомец, — я вернусь ровно через пятнадцать лет. И лучше бы её тебе подготовить.        Уловить смысл сказанного ребенок, конечно же, не мог. Зато мужчина, грациозно развернувшись, вдруг протянул мятную конфетку.        — Скушай её, — он взял меня за руку, развернул ладонью к верху и положил леденец, даже не улыбнувшись, — Сохи, проводи.       Бабушка, всё также рыдая, поплелась за незнакомцем, пока я стояла и завороженно смотрела на конфетку.         — Не вижу причин, по которым ты устраивашь тут истерики, — голос мужчины эхом разносился по дому, — ты знала, что я приду. Я выполнил всё по условиям договора. Так о чём ты меня сейчас умоляешь?         — Ты забрал уже мою дочь. — и столько отчаяния в её голосе. — Не забирай и Джису…         — Твою дочь забрал не я, как бы ты этого не хотела, — его голос чуть завибрировал от негодования, — это абсолютно беспочвенные и оскорбительные обвинения. А насчет возраста… Не переживай, ты доживешь.       Хлопнула входная дверь и бабуля побежала ко мне, отбирая конфетку. Конечно, моему возмущению не было предела, и, поняв, что детской истерики не избежать, бабушка всучила несколько леденцов побольше. И я со спокойной душой улеглась спать, забывая о странном мужчине, истерике бабушки и непонятных словах.       Открыв по утру глаза, я обнаружила на подушке тот самый мятный леденец. Он так заманчиво лежал, что позабыв о запрете есть сладкое перед едой, я тут же слопала конфетку. Это была очень странная сладость, которая почему-то обожгла мне горло, и я побежала вниз, на кухню, где уже готовила завтрак самая главная женщина в моей жизни.