красные розы

питера бенджамина паркера называют образцовым — второе место после капитана америки стива роджерса, почётное и уважаемое. «свои» демонстрируют почтение, считаются с его мнением и расступаются на вид красной дорожки. питер в рот их ебал. он надевает маску и не снимает её, когда ему стреляют в руку, когда он стреляет в голову, когда забегает мимоходом и забирает из холодильника содовую, игнорируя небольшую толпу вокруг себя. его ждали, чтобы поздравить с, вроде бы, победой — ему всё равно. пит уже давно не помнит, какая сегодня дата и тем более — число. после отчисления из университета течение времени стало постоянной переменной, необратимым процессом, дни срослись в недели, месяца тянулись, как нуга; он обязательно об этом задумается, если вспомнит. технологические прорывы и жестокие сражения становились работой в офисе, отвращение к которой росло с каждым открытием глаз: дресс-код, поведение, манеры, выполнение, дедлайны, отсутствие цветных снов и трель общажного будильника. был бы его выбор, он отказался от сотрудничества со всеми супер-хуюпер-героями и укусил в ответ того паука, с которого всё началось. «пити, тебя здесь быть не должно». пит цепляется к зданию и со стен осматривает наличие слежки. «глаза» склеенных коконов он выносит из списка по умолчанию и покидает засаду — если за ним будет хвост, то с ним разберётся его собственный — «глаза» на небе и «правые руки» его супер-коллег с ним в команде не для декоративных целей. тем более, если кто-то снесёт повредит коконы или остановочную систему, то его это будет ебать в последнюю очередь. «пити, уебывай по-хорошему». когда он уже продолжительное время как припечатанный к плоскому панорамному окну высотки, становится печально, что хвоста действительно нет. в смысле, конкретного. за которым, как мартовскому коту, приятно будет бегать следом. потому что жизнь пита напоминает сплошной январь, и никакого проблеска света в нём нет. он там же снимает маску, впервые за день, и с наслаждением вдыхает. воздух на большой высоте совершенно другой, не каждый способен позволить его почувствовать. голова начинает мелко кружиться, когда он вспоминает, что помимо содовой в нем были пара пуль и кулаки. — уже третий, — доносится до него. паучье чутье не сработало. питер не уверен, что сработает когда-нибудь. — тебя хочет прибить уже третий человек, предлагая побить все рекорды гиннесса взамен. весь мир считает, что тебя легко задавить газетой. — мир не три человека. около него садятся — он чувствует это и слышит. уэйд уинстон уилсон заводит разговор о горькой судьбе кота няна и играх с радужными дорогами, они вместе напевают «олл стар» и почти целуются, но уэйд в слоу-мо кладёт ладонь на грудного паучка и отталкивает пита так, будто они два врага, человек-паук и дэдпул; будто ничего никогда не было, а у пита провалы в памяти и несвоевременная старческая деменция. — будь здесь неподалеку твой папаша, было бы неловко. пит открывает рот, чтобы возразить — потому что энтони эдвард старк ему никто и никогда не был кем-то, кроме босса или его зама, — но уэйд находится с ответом быстрее. — теперь давай серьёзно: если задашься вопросом «это моя катана или я рад с тобой зависать?», то правда очень больно резанет. питер знает все о боли. он способен перетерпеть её, если потребуется. не сложнее, чем увидеть финал геометри дэш. он наклоняется, чтобы коснуться хотя бы маски уэйда, где различимо проклевываются губы, но костюм рассекается поперёк бедра и оставляет за собой жуткий болезненный холод. естественно, его это не останавливает. питер успевает оседлать уэйда до того, как тот отреагирует. маска пропиталась вонью гноя и кожного сала, перчатки хранили в себе остальные человеческие секреты, а сам уэйд уинстон уилсон привычно пах пересоленной жареной ветчиной. он сумасшедший. когда пит спускается на землю в самую толпу текучей американской жизни, вспоминает о глубокой ране в бедре и синеющих синяках на предплечьях по кровавому запаху железа. «ты заслуживаешь большего, пити» по возвращении ему в который раз говорят, что уэйд плохо — ужасно и просто омерзительно, пиздецово и максимально уебищно, серьёзно, питер, каким надо быть уебаном, чтобы не понять? — на него влияет. питер закрывается в своей комнате и тянет между ног одеяло, представляя, как уэйд — уэйд-уэйд-уэйд-уэйд-уэйд — обращает все своё внимание ему и трахает. он действительно сумасшедший. возможно, когда-то можно было повернуть назад, пропить курс антидепрессантов или хорошенько накидаться депрессантами, но уже поздно. в смысле, слишком поздно. питер знает, как уэйд целуется, когда хочет его, как уэйд любит и любится, и забыть адрес его обычного местоположения стало невозможным больше, чем просто давно. он кончает, когда уэйд в его мыслях приставляет к горлу огнестрельное и называет его своей бритни спирс. — жалкое зрелище. образ дэдпула почти неразрывно слился с его светлыми глазницами, и если бы пит плохо помнил, как выглядит его лицо под маской, то сошёл бы уже с ума. — ты про себя? — и давно вуайеризм успели причислить к списку психосексуальных расстройств? …выхода действительно уже нет. пит даже не пытается защититься или показать, как ему дискомфортно лежать полуголым на глазах серийного убийцы. — ты не сторонний наблюдатель полового акта, а вполне его участник. маловероятно, что уэйд польщён, но до прихода старка с предупреждением, что в здании кто-то посторонний, в ребра питера утыкалось огнестрельное, а сам он демонстрировал все движения, вырученные из порно. не без поползновений в ответ (и в него). — хороший мальчик, но в следующий раз нацелься на фан-аккаунты американских рэперш или российских актрис, бизнесвумен или других женщин. пожалуйста, пити, ты заслуживаешь большего. пит засыпает быстрее, чем тот договаривает. в принципе, ничего необычного. утром он просыпается не один. энтони эдвард старк проводит пальцами по своей козьей бородке и от недосыпа злится сильнее, чем должен. — ты же в курсе, что камеры установлены даже в туалетах? его сажают на домашний арест, стоило поинтересоваться о регулярности своего стула. в тот же вечер старк поднимает тему об излишнем безумии образцового — когда-то второе место после капитана америки стива роджерса — питера «человека-паука» бенджамина паркера. все с ним соглашаются для галочки. но соглашаются. в ответ на ментальные вопросы ему выписывают ментальные ответы и рекомендуют психоанализ. питер отказывается лизать анал и перестаёт слушать после кодового «дедпул плохо на тебя влияет». окно давно перестало быть настенной дверью: примерно тогда, когда невинного ребёнка-мутанта истыкал пушкой и растлил серийный маньяк. легендарный капитан америка стив роджерс просит остаться с питером тет-а-тет и терпеливо ждёт, когда тот найдётся с ответом, вместо активного игнорирования присутствующих и слов присутствующих. — я люблю его. — мы не запрещаем тебе любить его, — выдыхает он под конец, — как и не запрещаем устраивать свою личную жизнь и уделять ей время, даже если оно во вред твоей репутации или способностям, потому что это полностью твой выбор и решение, но — питер даже затаил дыхание от этого «но», — уэйд… питер, не пойми неправильно, но уэйд плохо на тебя влияет. бам! «can't read my, no, he can't read my poker face» — орало из динамика, пока энтони старк насильно не ограничил питу доступ к любой звуковыводящей аппаратуре, даже телефону. — «russian roulette is not the same without a gun and when it's love if it's not rough it isn't fun; right?». всю неделю он питался молоком, хлестал воду как умираюший у миража оазиса, и ждал зелёного света от босса. смотреть в глаза и нагло врать ему никогда не нравилось, тем не менее, лучше так, чем остаться на ещё одну. питер бенджамин паркер поздно признает, что все «до» — жалкое притворство утопленника. сейчас к нему прицеплен булыжник, и это именно то, что он хотел от всей своей жизни. ему все ещё противны убийства и лопавшиеся человеческие части тела, противны мысли о карме и несправедливом самосуде, но когда дэдпул превращает в решето свою спину, чтобы человека-паука не поцарапали, пит почти наслаждается запахом металла и его звоном о кости. его отпускают, как и пускают ситуацию по течению. первым делом он проверяет город. все районы, где проветриться стоило с самого начала, чисты и милостивы, здороваются и различимо кричат вслед, где же он пропадал? охуенно отвечать, что сидел на домашнем аресте, потому что водит в дом мальчиков. остался тот самый район. по пути пит отправил в грабителя им же выбитый стенд с закусками, уже явно непригодный к дефиле на ветрине, и приклеил его кокон к выступающей крыше фасада. пиздить посреди дня общедоступную пищу — своеобразная идея, но именно за этим пит здесь. в доме (теперь и его доме тоже) пахло солью и жареной ветчиной. он отпихнул с пути пару огнестрельных, валяющихся по углам, и упал на диван. здесь он чувствовал себя дома больше, чем где-либо ещё. хозяин дома тоже не заставил себя ждать. — предупредил бы, что появишься. у меня закончились аромасвечи, а лепестки роз сами осыпались и скукожились, — уэйд уинстон уилсон лёг за его спиной, укладывая голову питера бенджамина паркера на колени, — и я их полностью понимаю! поступил бы так же. — не люблю розы, — отозвался Питер и провел рукой вдоль чужой ноги. — необычно, что ты не любишь розы, потому что красные розы хорошо тебя описывают, — уэйд скидывает с себя его ладонь и одним движением подтягивает к себе лицом к лицу. — пити. — уэйд? — хватит. он смотрит на его маску — раздражающую и ебейше отвратительную, хочется стянуть её и… и не продумывать план дальше. хочется перестать заботиться о последствиях. именно этого же нельзя делать, так? до вечера они обсуждают, заслуженная ли популярность у снупдога и включают себе на фон его песни. они трогают друг друга через костюмы супергероев, и больше походят на подростков с маскарада, уединившихся, пока не придут родители. человек-паук под ним разрешает снять с себя маску и повернуться спиной, чтобы костюм расползся по молнии в стороны. совсем скоро супергерой приобретает человеческие черты и перестаёт им казаться: уязвимый и бледный от упадка сил подросток совсем не похож на героя. скорее на ребёнка в его костюме на маскараде, где уэйд услужливо составляет компанию. — пити, я же говорил хватит. пити не слушает его разлагающийся изнутри тон и тянется к лицу. к маске. но уэйд всё ещё боится её снимать. — пити, давай серьёзно, всё это похоже на сон в облаках, но это не то чтобы правильно и законно. это говорю тебе я, наёмный убийца-психопат, трахающий закон и фемиду в рот, — его перчатки касаются его подбородка и, наверное, он не должен растворяться в этих ощущениях, но по-другому не выходит: он будто герой китайского челленджа, послушно опускает голову на его руки. — пити, у меня есть принципы. — если ты скажешь, что плохо на меня влияешь, я сделаю все, чтобы твоя регенерация закончилась здесь и сейчас. руки возвращаются на место, но не успевают даже схватиться за края, как его частично поднимают и вжимают в себя. слушать дыхание уэйда уинстона уилсона и путаться в своём — нужда. когда пальцы уже подбираются к голому подбородку, дэдпул останавливается и останавливает его. — пити, ты не знаешь, что можешь там увидеть. — я знаю, — пити кивает, потому что знает. кивает ещё раз, для убедительности и на всякий случай. — я видел. мне показали твоё дело, чтобы я тебя остерегался. иронично? уэйд не двигается. уэйд не двигается достаточно долго, чтобы паркер начал мельтешить на месте и требовать к себе внимания. — и ты все ещё хочешь меня? — да, блять. уэйд, да. ноги дрожали, по рукам бегали мурашки от мелкой боли. за окном темнело, облака заливались в приятный лавандовый. вонь сходила на нет, диван переставал казаться плохой идеей для долгого крепкого сна. все приятные болевые ощущения скоро пройдут, к сожалению, и пит к этому готовился, запоминая, каково это: седлать уэйда, готового убить за тебя и умереть самому. когда курьер отдал коробку пиццы и быстро их покинул, тело питера уже ощущалось нетронутым. он предпочёл обсудить член уэйда подробнее, замолкая только ради еды и возобновлял тему снова под шум на фоне «кошмара на улице вязов» (потому что у уэйда тупые шутки и самоирония). дома — не у уэйда — его встретил энтони эдвард старк и поставил перед фактом, что следующая пропажа без даже попытки скрыть своих намерений приведёт его к полной изоляции от источника проблем. питер воодушевленно соглашается и уходит, пока энтони эдвард старк не закрывает за ним дверь. пути назад все равно уже нет.