Golden Promises

Это произошло не сразу, а так постепенно, что Уилл поначалу даже не замечал. Несколько месяцев подряд он неизменно проводил все выходные в доме Ганнибала вместе со всеми собаками. Потом на смену выходным пришел период, когда он жил неделями то тут, то там. Все больше и больше его одежды понемногу оказывалось в доме Лектера, затем к ней присоединились и прочие его вещи. Ганнибал купил стол, чтобы он мог делать приманки, и оборудовал комнату, где Уилл мог бы спокойно работать, если бы захотел. Ганнибал приобрел собачью мебель. Не лежаки для собак, а настоящую мебель, похожую на маленькие кровати и миниатюрные диванчики для его дворняжек. Зима сменилась весной, и весь задний двор его просторного дома превратился в крошечный оазис для собак с фонтанчиком питьевой воды по центру. Некоторые из книг Уилла переехали вслед за ним, сопровождаемые его любимой кружкой. Возвращение домой начало казаться уходом, и он, наконец, признал, что они давно уже ... живут вместе. Ганнибал выглядел до странности виновато, когда Уилл наконец отметил этот факт, так, словно он знал об этом гораздо дольше. – Если ты хочешь забрать еще что-то сюда, я не возражаю, — сказал он, слишком небрежно пожав плечами. – Что, если я захочу перевезти свой старый кухонный гарнитур? – поддразнил его Уилл. Ганнибал снова пожал плечами, покосившись в сторону неиспользуемой части своей кухни. – Это было бы хорошим дополнением к моему, как только я его починю. На этом Уилл признал поражение и официально переехал. Он был уверен, что кое-что из безвкусного декора, принадлежавшее еще его отцу, будет спрятано с глаз долой, но... этого не произошло. Ганнибал нашел место для каждой мелочи, что принес с собой Уилл, почти с гордостью демонстрируя даже его удочки. Он откровенно наслаждался тем, что Уилл живет с ним. Это сбивало с толку, потому что… ну, Уилл иногда мог быть еще той головной болью. Ему нравилось проверять границы милых склонностей Ганнибала к обсессивно-компульсивному расстройству. Он часто немного сдвигал вещи с того места, где они стояли изначально, швырял книги на столик и оставлял кофейные чашки в раковине. Когда он убирал книги, то запихивал их туда, куда они поместятся, вместо того чтобы пытаться понять, какое место они должны занять по десятичной системе Дьюи. И Ганнибал спокойно относился ко всему этому, всегда улыбающийся и довольный тем, что Уилл находится в его доме. В их доме. С самой юности Грэм был твердо убежден в том, что со временем близость в отношениях ослабевала. Его отец всегда говорил, что никогда не следует жениться, потому что секс — это хорошо, но как только отношения стабилизируются, секс приедается. Пока что, спустя шесть месяцев, это не могло быть дальше от истины. Уилл полагал, что и через десять лет ему вряд ли надоест то, как член Ганнибала растирает его глубоко внутри, разжигая огонь внизу живота и плавя конечности. Это действительно казалось чертовски маловероятным. Целыми вечерами он с удовольствием размечал языком и пальцами тело Ганнибала, а желал его и вообще постоянно и непрерывно. Если бы кто-нибудь еще год назад сказал Уиллу, что он будет счастлив вылизывать задницу Ганнибала Лектера по два часа за раз, настолько взвинченный и возбужденный, что кончит нетронутым, он бы смеялся до слез. Однако это было правдой. Их влечение друг к другу граничило с дикостью, а их близость ощущалась сверхестественной. На несколько часов они становились единым целым, чем-то большим, чем-то, что было задумано самой природой. Жизнь с Ганнибалом могла быть и шокирующей, и не по какой-либо из причин, которые некоторые могли бы вообразить. В голове Уилла Ганнибал Лектер до этого всегда был идеален и безупречен. На самом же деле ему тоже требовалось время, чтобы создать эту идеальность. В первый раз, когда Уилл вошел в ванную и застукал Ганнибала делающим педикюр, ему показалось, что он стал свидетелем грязной тайны. Ганнибал, как оказалось, был человеком, таким же, как и все остальные. Иногда он чихал и просыпался с несвежим дыханием. Он должен был стричься, бриться и делать все то же самое, что делал и Уилл, когда собирался утром. Его «костюм» был всегда застегнут так плотно, что Уиллу и в голову не приходило, что он никогда не слышал, как тот чихает, пока они не съехались. И Уилл был благодарен, потому что, честно говоря, чихающий Ганнибал был абсолютно очарователен. Решение о продаже дома в Вулф Трап было чрезвычайно сложным. Хотя Грэм и не собирался возвращаться туда, он все равно слишком любил это место, но, поскольку он теперь жил с Ганнибалом, то хотел участвовать в оплате его ипотеки и счетов, что было достаточно сложно осуществить, когда платишь собственную ипотеку за дом, в котором даже не живёшь. Так что он таки выставил его на продажу, и дом был выкуплен в течение буквально трех дней. Сделка была настолько быстрой, что его агент по недвижимости даже не взяла с него полную сумму комиссионных, так как не успела даже побывать в продаваемой недвижимости. Часть денег от сделки была определена на их счет в банке, часть пошла на модернизацию кухни Ганнибала под потребности уже двоих человек. Уилл переделал все собственноручно, и Ганнибал гордился каждым изменением, которое он привнес. Тем не менее, дни превращались в недели, и Грэм исподволь оплакивал потерю своего невзрачного домика. Вдоль ручья у его прежнего дома были и общественные места для рыбалки, но это было однозначно не то же самое. Каждый раз, когда Уилл приезжал на рыбалку, он обнаруживал, что теперь бродит по реке еще с несколькими раздражающими людьми, а затем, когда дни стали теплее, еще и с теми, которые приходили поплавать. Его уровень стресса все рос, не имея выхода, и Ганнибал это, конечно же, заметил. Они знали друг друга достаточно хорошо, чтобы отмечать подобное без лишних слов. — Давай прокатимся? — предложил Лектер однажды в субботу днем. Уилл узнал маршрут практически сразу, потому что это была та самая поездка, которую он совершал уже почти десять лет, с тех пор как начал работать в Балтиморе. — Я не хочу смотреть на свой дом, Ганнибал, — вздохнул он. — Я не… это мне не поможет. Ганнибал склонил голову, словно не соглашаясь. – Я понимаю, что дом был продан и, скорее всего, изменился, — произнес он. — Еще лучше, — простонал Уилл. –Мой маленький домик выпотрошили и превратили в какую-то современную глупую мерзость. Ганнибал приподнял бровь, но промолчал. Было больно подниматься по длинной подъездной дорожке к его прежнему дому, но тот, кто ее обновил, не сделал из этого мерзости. Подъездная дорожка была заново аккуратно подсыпана гравием, кусты перед домом были ухожены и окружены богатой мульчей. Газон выглядел так, будто его удобрили и в некоторых местах засеяли новой травой. Переднее крыльцо явно подверглось модернизации, так как все доски пола были вырваны и заменены тиковым деревом с темными оазисами на срезах. Перила и ставни были окрашены в тот же темный цвет, и вся гнилая черепица на доме была заменена. Дом был покрыт свежей краской красивого темно-зеленого цвета, входная дверь стала темной и блестящей, как и настил. – Они сделали… – Уилл попытался и потерпел неудачу. Его горло сжалось, и он судорожно вздохнул. – Они проделали прекрасную работу. – Ты так думаешь? — спросил Ганнибал с нежной улыбкой. — Это все же не мерзость? – Они оставили все деревенское и все прекрасное в доме и сделали его… лучше, — признал Уилл. — Кажется, там даже новая крыша? — он наклонился вперед на пассажирском сиденье, чтобы лучше видеть. – Может, зайдем внутрь и посмотрим, не испортили ли они остальное?— спросил Ганнибал. — Мы не будем вламываться в дом, — рассмеялся Уилл. — На самом деле, нет, — усмехнулся Ганнибал, доставая из кармана ключ. – Так что? — Ганнибал, — взмолился Грэм, выпрыгивая из машины и следуя за мужчиной по подъездной дорожке, – что бы они ни надеялись получить от модернизации с целью перепродажи, это больше, чем я могу себе позволить, так что это… это бессмысленно, — он нахмурился, взбегая по уже не скрипучим ступеням знакомого крыльца. Его сердце колотилось в груди, когда Ганнибал отпирал входную дверь, богатый аромат нового дерева и свежей окраски приветствовал его нос, пока они стояли там. На крыльце теперь ютилась пара абсолютно чудесных плетеных кресел с ярко-зелеными подушками. Они выглядели настолько удобными, что Уилл пожалел, что никогда не думал обзавестись чем-то подобным для себя, когда жил здесь. Интерьер был… великолепен. Его книжные шкафы были заново окрашены светлой морилкой под дуб, стены сменили цвет на более приглушенный оттенок зеленого. Все полы были тщательно отшлифованы и отполированы, молдинги заменены новым деревом, которое идеально сочеталось с полом. Декор из речного камня покрыл камин до самого потолка, и было видно, что его починили и почистили. У окон в полу обнаружилась вентиляционная решетка, что означало, что в доме наконец-то установили отопление. Тому, кто будет здесь жить, обогреватели больше не понадобятся. Гостиная была обставлена ​​красивой мебелью, которая точно соответствовала пространству, и теперь выглядела теплой и уютной. Уилл следовал за Ганнибалом по всему дому, поражаясь вниманию, уделенному каждой комнате. В кухне и ванных комнатах был проделан самый серьезный ремонт, но даже они были модернизированы практично и с заботой о возрасте дома. Шкафы не были сборными, они явно были выполнены на заказ из дерева теплых тонов. У окна кухни теперь имелась белая эмалированная деревенская раковина, так что тот, кто мыл посуду, мог любоваться раскидистым лесом и простором своего заднего двора. — Не знаю, поможет ли мне то, что я теперь вижу здесь, — пробормотал Уилл, проводя пальцами по безупречной столешнице из белого кварца. – Почему нет? – Ганнибал задумчиво склонил голову. — Это заставляет меня чувствовать… — он изо всех сил пытался подобрать слово. – Я не знаю... Сожаление, наверное. Я увидел игнорируемый мною потенциал. — Это я купил дом, Уилл, — тихо сказал Ганнибал. Достаточно тихо, чтобы Уиллу показалось, будто он ослышался. – Что?! – Я купил дом. У тебя. Я был тем, кто… кто изменил его, — осторожно объяснил он, наблюдая, как тень возмущения мелькает на лице Уилла. – Но почему…? — Потому что, — перебил его Лектер, — потому что я знал, что ты все равно продашь его, сколько бы я ни говорил тебе, что в этом нет необходимости. Я также знаю, что именно этот дом значил для тебя, и как сильно ты любил его. Я хотел удивить тебя этим. Мы с тобой можем проводить здесь время, если захотим, уже сейчас. Можем переехать сюда на лето. Мы можем переехать сюда даже насовсем, если тебе этого захочется. Или это может стать местом твоего отступления, местом, где ты сможешь укрыться, когда город слишком давит на тебя. Дом будет ждать тебя здесь, теплый и твой, в любое время, когда ты захочешь сюда вернуться. — Ганнибал, — хрипло сказал Уилл, прикрывая пальцами лицо, чтобы скрыть смущающие слезы. — Я.. я даже не знаю, что сказать. — Это все еще твой дом, Уилл, — пообещал ему Ганнибал. — Он оформлен на твое имя, и полностью оплачен. Я доделал все документы сегодня утром, тебе только нужно будет подписать кое-какие бумаги. Лектер казался почти смущенным. Уилл подошел к нему, и Ганнибал без слов распахнул объятия. Со щек Уилла смахнули слезы, потом с век, а потом его крепко обняли. — Ты дал мне деньги за этот дом. Свои деньги, и потом взял их с нашего счета, чтобы... – Уилл усмехнулся. — Да. И я скрыл от тебя это, — со смешком согласился Ганнибал. – Я взял эти же деньги и сразу сделал наш дом лучше с их помощью. Я не жалею, что сделал это для тебя, Уилл. Ты самоотверженный человек и заслуживаешь этого. И, к тому же, я… я тоже не мог вынести мысли о том, что потеряю это место. Ты впервые сказал, что любишь меня, на этом самом крыльце. Ты впервые поцеловал меня во дворе. Я думаю, этот дом был основой нашего начала. Никто из нас не должен его потерять. — Ты любишь мой домик, не так ли? — спросил Уилл со смехом, в его глазах блестели благодарные слезы. — Да, — согласился он. – Я люблю этот дом, я люблю наших собак и люблю тебя. Бесконечно. Ты… ты счастлив, любовь моя? — Ага, — выдохнул Уилл, крепче сжимая своего упрямца. – Очень счастлив. В конце концов, они переехали в дом на лето вместе со всеми собаками. В летние месяцы у Уилла в расписании стояла всего пара лекций, поэтому его дни были заполнены тихим удовольствием от ручья, собак и его Ганнибала. Это было блаженством. Рыболовные снасти вернулись в дом вместе с новыми приманками. Одна из спален наверху была превращена в домашний офис Ганнибала, так как у него иногда имелась работа, которую следовало доделать дома Джек, несмотря на то, что Уилл не консультировал уже шесть месяцев, по-прежнему практически ежедневно просил Уилла вернуться на поле. Тот отказывался каждый раз, но говорить «нет» становилось все труднее и труднее. Он знал, что Ганнибал все еще убивает, но никогда не спрашивал, скольких людей и когда. Уиллу на самом деле всегда было втайне любопытно в те моменты, когда он замечал легкие изменения в поведении Ганнибала после убийства. Вызывали ли ФБР к его новым творениям? Признавало ли их Бюро убийствами Потрошителя? Он полагал, что нет, потому что он непременно услышал бы, что Потрошитель снова убивает, пусть даже краем уха. Джек использовал бы это как приманку, чтобы Уилл вернулся на поле боя, если бы решил, что Потрошитель вернулся. Летом Ганнибал несколько раз выводил его в свет на оперы и гала-концерты, официально представив Уилла друзьям в качестве своего партнера. В нем всегда ощущалась какая-то чудна́я гордость, когда он вот так хвастался Уиллом. Это немного сбивало Грэма с толку, но так радовало Ганнибала, что он никогда не возражал. Макс официально был признан собакой Ганнибала. Упрямая дворняга больше даже не смотрела на Уилла, его большие нетерпеливые глаза всегда и непрерывно были прикованы лишь к Ганнибалу и тому, чем он занят. Ганнибал отвечал на эту привязанность десятикратно. Макс был первым, о ком он думал, когда просыпался утром, и он был первым в доме, кого приветствовали по возвращении домой в конце дня. Если Ганнибал был дома, Макс был рядом с ним. Другие собаки тоже любили его, но не так, как Макс. В выходные по случаю Дня Труда они устроили огромное барбекю на заднем дворе, и на него были приглашены буквально все, с кем они общались. Ганнибал арендовал огромный шатер для вечеринок, занявший практически весь задний двор, вместе со столами и стульями. Это был их первый совместный прием как пары, прояснивший их отношения тем немногим людям, которые еще не были в курсе. — Итак, — начала Бев во время посиделок у костра под конец вечера, — ты бросил консультации почти в тот же момент, когда начал встречаться с доктором Лектером? — Бев, не начинай, — выругался Джимми, и Уилл рассмеялся. — В целом, да, — согласился он после глотка пива. — Слушай, а он всегда такой ... душнила? — она сморщила нос с дразнящей улыбкой. — Или он все же меняется...? Ну, когда вы вдвоем..? – Он… – Уилл изо всех сил пытался подобрать слово, которое описывало бы уникальность Ганнибала Лектера, – он невероятный, — решил он. – Могу только представить пиршество для глаз, которое скрыто под всеми этими костюмами, — согласился Джимми, облизывая губы и не сводя глаз с Ганнибала, пока тот разговаривал с несколькими гостями у шатра. Доктор был одет в белую рубашку, рукава ее были закатаны до локтей, а верхние пуговицы расстегнуты. Мягкие серые брюки облегали каждый изгиб его тела, и Уилл усмехнулся. Макс сидел рядом с Ганнибалом, следуя за ним повсюду, несмотря на толпу людей, стремившихся его потискать. — Он великолепен, — вздохнул Грэм. Уилл знал, что звучит как влюбленный щенок, но он действительно уже прошел тот момент, когда чувствовал необходимость скрывать это. — Ага, — снова согласился Джимми, потягивая из бокала белое вино и глядя на Ганнибала, словно на любовь всей своей жизни. — Господи, — рассмеялась Бев. — Я хочу спросить, как вы сошлись, но… чувствую, что мне не нужно это слышать. Ты так на него смотришь, Уилл, — вздохнула она, и Джимми вслед за ней. — Он явно хорош в постели. Уилл подавился пивом, наклонившись вперед в своем адирондакском кресле, чтобы не заляпать шорты. — Так хорош, да? – Джимми похлопал его по спине. Грэм расхохотался, смахивая пиво с носа тыльной стороной ладони. Его глаза, как всегда, обратились к Ганнибалу, и его партнёр, казалось, почувствовал на себе его взгляд. Рядом с ним оживленно щебетала Алана, но глаза Ганнибала буквально прикипели к Уиллу, а его мысли были явно далеки от того, что она ему говорила. — Ты поверишь мне, если я скажу, что постель не имеет к этому никакого отношения? — спросил Уилл, не сводя глаз с легких движений бедер Ганнибала, пока тот наливал себе еще один бокал вина. — Ни хрена, — сказала Бев, поиграв бровями. — Только не после того, как вы только что трахнули друг друга глазами с расстояния тридцати футов. Когда ты уже выйдешь за него замуж, Уилл? Откровенно говоря, это лучшее, что ты можешь сделать. Мысль о таком уровне обязательств когда-то вызывала у Грэма мандраж, от которого тряслись руки, но теперь это больше его не беспокоило. Кольцо на пальце Ганнибала стало бы приятным напоминанием всем окружающим о том, что он занят, и Уилл был достаточно собственником, чтобы теперь мечтать о чем-то подобном. Он отпил пива и заметил, как Алана склонилась к Ганнибалу, широко улыбаясь тому, что он говорил, а потом и вовсе звонко рассмеялась. Левая рука доктора держала бокал с вином, безымянный палец казался возмутительно обнаженным. — Скоро, — наконец ответил Уилл, хотя его глаза все еще были прикованы к гротескно-голому безымянному пальцу Ганнибала. — Очень, очень скоро. — Ты же не ревнуешь его к доктору Блум, ведь так? — с сомнением спросил Джимми. — Ты разве не видишь, как этот мужчина смотрит на тебя? — Не ревную, — сказал Уилл, наконец позволив своему взгляду отвлечься от Ганнибала и вернуться к окружающим его людям. — В самом деле, — серьезно сказал он, увидев сомнение на их лицах. – Я не ревную! Знакомые руки обвили его плечи, и он поймал себя на том, что улыбается, поворачивая голову в ожидании поцелуя. — Ты так красиво выглядишь у огня, — тихо сказал Ганнибал, но не настолько тихо, чтобы двое прочих собеседников этого не услышали. Он слышал их умиленные вздохи, но даже не подумал отстраниться. — Неужели? — со смехом спросил Уилл, зажмурившись, когда Ганнибал поцеловал его в щеку. — Ты же знаешь, что да, — сказал он мягко, проводя кончиками пальцев по груди. – Я только что разговаривал с Аланой, но мои ноги сами принесли меня сюда ради этого зрелища. Его ноги принесли его сюда вместе с лапами Макса, следовавшим за ним, куда бы ни пошел Ганнибал. Уилл погладил свою собаку. Ну, точнее собаку Ганнибала. — Довольно грубо уходить посреди разговора, — улыбнулся он. — И в самом деле, очень грубо, — согласился Ганнибал, снова целуя его в щеку. — Что вы все тут обсуждали? Все покраснели, и эта реакция вызвала у Ганнибала еще большее любопытство. — Ну, теперь я точно должен узнать, — рассмеялся он. Уилл схватил его за талию, потянув за собой на сиденье. Это было крайне неуместно, учитывая компанию гостей, но ему хотелось, чтобы Ганнибал был у него на коленях, а Уилл всегда получал то, что хотел. — Я говорил, что хочу взять тебя в мужья, — сказал Уилл так тихо, что никто больше его не услышал. Он почувствовал, как Ганнибал напрягся в его руках, его глаза расширились, а рот приоткрылся. – Ты сейчас сказал, что... — Да, — повторил Уилл все тем же шепотом. – Ты бы согласился? Выйти за меня? — Ты делаешь предложение или просто спрашиваешь теоретически? – Ганнибал неуверенно улыбнулся. — Делаю предложение, — уточнил Уилл, чувствуя себя очень смущенным из-за того, что у него нет кольца или чего-то более романтичного, кроме этих нелепых слов. — Тогда я согласен, — улыбка Ганнибала стала шире, обнажив зубы, лучики морщинок разбежались от уголков его глаз. — Подожди, — выпалила Бев, вскакивая на ноги. — Мы только что стали свидетелями того, как ты…? — Уилл только что сделал ему предложение ? — недоверчиво спросил Джимми. Рядом с ними рявкнул Макс, расстроенный тем, что все отвлеклись. – Уилл, кто-то однозначно должен провести с тобой беседу о подходящем времени и месте для подобного! — вскричала Бев, вскакивая и хлопая в ладоши от восторга. — Господи, мои глаза! — завопил Джимми. – Мне чертовски повезло, что я стал этому свидетелем!! — Ты этого недостоин, — фыркнула Бев. Ганнибал рассмеялся, приподняв лицо Уилла, чтобы накрыть его губы своими. Уилл прижал его ближе, не обращая внимания на улюлюканье и вопли, его щеки залил горячий румянец. – Что происходит? — спросила Алана у него за спиной, но Грэм не оторвался бы от этого поцелуя, даже если бы от этого зависела его жизнь. – Уилл только что попросил Ганнибала выйти за него замуж! — воскликнула Бев, все еще подпрыгивая на месте. — И доктор Лектер сказал «да»! – заключил Джимми, все еще хлопая в ладоши. Когда их губы разомкнулись, Ганнибал встал со стула и потянул Уилла за собой. Они ни разу не обернулись, чтобы увидеть лицо Аланы, потому что это не имело значения. Никто другой не имел значения. Уилл слышал, как хлопают бутылки с шампанским, а новости распространяются вокруг них, словно лесной пожар, но его глаза не отрывались от глаз Ганнибала. Те были полны слёз, которые так и не прорвались наружу, и тоже были сосредоточены только на Уилле. Они провели этот вечер, празднуя со своими собаками и друзьями, а затем остаток ночи – друг с другом. У Уилла не было кольца, но он компенсировал это, вылизывая Ганнибала, пока его жених бурно не кончил на их общем матрасе. Быть мужем Ганнибала ничем не отличалось от того, чтобы быть партнером Ганнибала. Они поженились в конце ноября, и на регистрации присутвовали все их самые близкие друзья, поскольку ни у одного из них не было семьи, которая могла бы приехать. Их кольца были… сумасшедшими. Уилл выбрал их без Ганнибала, и он знал, что они были воплощением их собственничества и безумия. Он нашел их в Интернете, отстранённо листая разные сайты, когда внезапно наткнулся на них. Они выглядели как стандартные черные обручальные кольца с отделкой из розового золота, но они были совсем не обычными. Они связывали их друг с другом через приложение в телефонах, давая владельцу возможность чувствовать сердцебиение своего супруга из любой точки мира. Когда Уилл был на работе, он мог постучать по кольцу, и оно вибрировало на его пальце в режиме реального времени. Сердцебиение Ганнибала. Ритмичная вибрация на его пальце. Они заряжали их по ночам у их кровати и чувствовали друг друга весь день, даже когда были порознь. Это стало методом снятия стресса в течение дня. Уилл находил тихий момент и постукивал по своему обручальному кольцу, наслаждаясь ровным гулом сердцебиения Ганнибала на своей коже. Они были абсолютно безумны, и их обручальные кольца доказывали это. Батареи в кольце Ганнибала никогда не хватало на целый день. К тому времени, как он возвращался домой, кольцо было разряжено, а это означало, что он стучал по своему кольцу гораздо чаще Уилла, хотя и Грэм проверял свое кольцо очень часто. В некотором смысле, они приносили не только облегчение, особенно когда ужасы цеплялись за подсознание Уилла. Ему снились яркие кошмары, в которых он на работе тянулся, чтобы постучать по своему кольцу, но абсолютно ничего не чувствовал в ответ. В те ночи он просыпался и прижимал Ганнибала к матрацу бедрами, трахая его до тех пор, пока сердце мужа не начинало биться под кожей с такой силой, что Уилл мог почувствовать его губами и языком. Они были собственниками в отношении друг друга. Это не было новостью, откровенно говоря. Джек по-прежнему периодически просил его о консультациях, и Уилл оставался тверд в своем решении не вмешиваться до одного дела в начале февраля. Кроуфорд подошел к нему после окончания лекций, и Уилл еле сдержал раздраженный вздох, увидев, как тот входит в лекционный зал. Он постучал по своему кольцу, позволив сердцебиению Ганнибала успокоить его, пока Джек поднимался на подиум. — Уилл, — поздоровался Кроуфорд, выглядя слегка неуверенно. — Чем могу помочь, Джек? — Грэм приветственно кивнул, собирая папки и ноутбук, чтобы занять руки. — Мы сейчас работаем над делом, — признался Кроуфорд, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Я не прошу тебя консультировать. Я уже могу закрыть это дело, но… – Но? — повторил Уилл, останавливая руки, чтобы взглянуть на него поверх оправы очков. – Тело женщины было найдено в… в лошади, — выпалил Джек. Уилл удивленно приподнял брови, ожидая продолжения. – Она была задушена в другом месте, а затем помещена в лошадь, уже после смерти. Мы нашли шестнадцать тел других женщин в том же районе. Но наш главный подозреваемый... он... другой, Уилл. Он знал эту женщину, которую мы нашли в лошади, и работал на ферме, где нашли ее тело. Он главный подозреваемый, но… я не уверен, что это он. — Что именно вы хотите, чтобы я сделал? – Уилл нахмурился. – Питер… он не такой, как все. Ему сложно разговаривать даже с психиатрами, с которыми он уже общался. Он очень любит животных. У меня есть ощущение, что, возможно, тебе лучше удастся разговорить его. Не мог бы ты сделать это для меня? Уилл заколебался, отводя взгляд, чтобы собраться с мыслями. — Ты хочешь, это чтобы я поговорил с Питером и все? — Именно так, — осторожно согласился Джек. — Если он не станет с тобой разговаривать, то я больше ни о чем тебя не попрошу. — Мне нужно посмотреть материалы дела, — вздохнул Уилл, сунув руку под очки, чтобы потереть глаза. – Мне нужна четкая картина. — К обеду они будут у тебя, — пообещал Джек. – Спасибо, Уилл. Я знаю… Я знаю, что ты больше не хочешь смотреть. Если ты сможешь заставить его рассказать хоть что-то, то, возможно, поможешь невиновному человеку, который выглядит непростительно виноватым. – Нет нужды зацикливаться на этом, — ответил Уилл. — Я посмотрю, Джек. — Я ценю это, — сказал Джек, махнув рукой из дверей из лекционного зала. – Файл будет у тебя в течение часа. Спасибо, Уилл, — повторил он, целеустремленно выходя из комнаты. Не было никаких сомнений, что Уилл получит этот файл через десять минут или даже меньше, слишком уж Кроуфорд опасался, что он передумает. В кармане зазвонил телефон, и Уилл потянулся, чтобы ответить. Нервный пот выступил у него на лбу. Так это и бывало прежде – он соглашался на одно дело, потом на другое и еще, и опять. Уилл ответил на звонок, даже не глядя, вытирая пальцами пот со виска. – Да? — сказал он, прижимая телефон к уху. — Любимый, — поприветствовал его Ганнибал обеспокоенным голосом. – Твой сердечный ритм ускорен. Ты в порядке? Уилл постучал по кольцу, чувствуя в ответ слегка учащенное сердцебиение мужа. — Я в порядке, — вяло ответил он. – Джек попросил моего... эмм... совета по одному делу. Он хочет, чтобы я поговорил с человеком, которого подозревают в серии убийств. Джек думает, что он невиновен, однако все улики явно указывают на него. — Я понимаю твое желание помочь этому человеку, — осторожно сказал Ганнибал, — но если ты не хочешь, то имеешь полное право отказаться. — Я собираюсь это сделать, — решил Уилл, переводя дыхание. — Только в этот раз, Ганнибал. Это не выйдет из-под контроля. Это чертовски сильно вышло из-под контроля. То, как Уилл оказался здесь, в этой ситуации, было абсолютно вне его понимания. Гнев и негодование, бурлившие в его жилах, заставили его с еще большей уверенностью направить пистолет на социального работника Питера. — Офицер, — взмолился Кларк Ингрэм, изо всех сил пытаясь изобразить уязвимость, — это я здесь жертва! — Я не офицер, — с горечью ответил Уилл, жёстче сжав пистолет. — Я друг Питера. – Питер сумасшедший! — сказал Ингрэм, еще больше разозлив Уилла. – Ну нет, — ответил он, недвусмысленно взводя курок. – Подними молоток. — Уилл, — мягко произнес стоящий рядом Ганнибал. В его голосе слышалась почти мольба. – Подними! – Уилл надавил, стиснув зубы до звона в слепой ярости. Его муж подошел ближе, нежно коснувшись руки с пистолетом. — Если ты хочешь его, — прошептал Ганнибал, прикасаясь губами к его уху с каждым словом, – то подожди. Не так, Уилл. Пожалуйста. Я обещаю тебе, что если ты захочешь его наказать, мы это сделаем. Однако не сегодня и не здесь. Поверь мне. Уилл заколебался и потянулся свободной рукой, чтобы огладить жёсткую линию подбородка Ганнибала. – Ты обещаешь? — Обещаю, — повторил Лектер. Уилл опустил пистолет, и Ингрэм облегченно всхлипнул, рухнув на пол сарая. Это было неправильно, и это было абсолютно несправедливо. Питер доверил этому человеку свое благополучие, и он теперь выйдет на свободу, а Питера, скорее всего, поместят в психиатрическую лечебницу. Ингрем был мразью, отбросом человеческой цивилизации, и мир однозначно стал бы лучше без него. Однако его муж обещал ему отмщение, а Ганнибал всегда держал свои обещания. Остаток их ночи был долгим и холодным, пока они дожидались Джека и остальных членов команды, чтобы дать показания о произошедшем. — Что заставило тебя вернуться сюда? — спросил Джек, хмуро оглядываясь на залитый лошадиной кровью пол. — Я просто понял, что Питер в опасности, — ответил Уилл, указывая пальцем на скорую, в которой ухаживали за Ингрэмом. — Этот человек — твое чудовище, Джек. Питер ни в чем не виноват. — Он запихнул своего социального работника в лошадь, — вздохнул Джек, устало потирая глаза пальцами. — Так что, судя по всему, он не так уж невиновен, Уилл. – Чушь! – выплюнул Грэм. — Уилл, — сказал Ганнибал, нежно касаясь его локтя. – Может, доверимся системе? Это стало тихим напоминанием о том, что Ингрэм получит свое, хоть и не через суд. — Послушай своего мужа, Уилл, — согласился Джек, оставляя их, чтобы поговорить с Бев и Джимми. Дорога домой была тихой. Уилл был рассеян, недовольный тем, что не убил Ингрема, когда у него имелась такая возможность. Этот человек убьет снова, в этом не было сомнений. Какая-нибудь очередная девушка будет задушена и похоронена там, где ее никто никогда не найдет, и от осознания этого Грэма просто тошнило. Они провели несколько часов на улице, на холоде, и его руки были просто ледяными, когда они добрались домой. Собаки радостно встретили их у дверей, но Уилл их почти не заметил. Ему не давал покоя вопрос, когда же Ингрэм собирается убить кого-то еще. Он мог сделать это даже сегодня вечером, разозленный произошедшим и тем, что Питер теперь вне его досягаемости. Он все еще стоял посреди фойе, пока Ганнибал вышел на задний двор с собаками, в шоке уставившись на свои руки, и позволяя себе осознать то, что он почти сделал сегодня вечером. В груди клубилось странное ощущение праведности. Ингрэм не заслуживал быстрого конца. То, что он сделал со всеми этими женщинами, а затем и с Питером, требовало куда более мучительной смерти. Ганнибал вернулся в дом, на ходу снимая с себя, а затем и с Уилла пальто, и направил его вверх по лестнице, прижав ладонь к пояснице. Грэма отвели в главную ванную комнату, затем раздели, и Ганнибал включил душ. Его кожа была настолько холодной, что, вступив под струи воды, он ощутил их тепло словно ножи, бьющие по коже, и это привело его в себя в достаточной степени, чтобы заметить, как Ганнибал моет его деликатными движениями. — Ты снова со мной, любимый? — Ага, — сказал Уилл со вздохом, подаваясь ближе к рукам мужа, смывавшим кровь и грязь с его кожи. – Мы должны действовать быстро с Ингрэмом. Он исчезнет, ​​Ганнибал. Если мы хотим… — Тсс, — оборвал Ганнибал, запрокинув его голову назад под теплые брызги, чтобы намочить волосы. — Хватит об этом. Я обещал тебе, что мы его достанем, Уилл. Поверь мне. Просто поверь. Об остальном мы поговорим завтра. Будь со мной сейчас. Я здесь, с тобой. Напряжение в теле понемногу истаяло, когда он почувствовал, как муж обнимает его за талию, прижимая к своей широкой груди. Уилл вздрогнул, и в ответ обнял его изо всех сил, хотя Ганнибал явно не собирался никуда уходить. Они тщательно вымыли друг друга, затем Ганнибал растер его пушистым полотенцем, прежде чем позаботиться о себе. Уилл побрел в спальню за пижамой, но его остановила твердая рука на талии. — Уилл, — шеи коснулся вздох, сменившийся поцелуем. Впервые с тех пор, как их отношения стали физическими, Уилл был не в настроении. По какой-то причине это заставляло его чувствовать себя виноватым, даже когда его тело охотно откликнулось на благоговейные руки и губы мужа на коже. Он хотел разорвать Ингрэма в клочья голыми руками, а не заниматься любовью с человеком, которого любил больше всего на свете. Если бы он трахнул Ганнибала в том настроении, в котором он был сейчас, то причинил бы ему боль. Он действительно не хотел вдобавок еще и чувствовать потом вину за причинение вреда мужу. — Наблюдать за тобой сегодня было упоительно, — сказал Ганнибал со стоном, вцепившись зубами в горло Уилла. — Я никогда не смогу полностью предсказать тебя, не так ли? — Ты доволен этим, — понял вдруг Уилл, наклонив голову, пока его муж развязывал полотенце на его талии, чтобы тут же отшвырнуть ткань на пол. — Я сказал себе, что никогда больше не сделаю ничего, что заставило бы тебя снова убивать, — вздохнул Ганнибал, лизнув шею Уилла. Его рука скользнула вниз по его животу. — Но в моем обещании не было необходимости, ведь так? Грэм чувствовал, как гордость его мужа проникает ему в кости. Ганнибал хотел заняться с ним любовью. Он хотел этого с такой яростью, что Уилл мог ощутить ее на вкус, и всякая остаточная нерешительность по поводу самой идеи рассеялась. – Я уже говорил тебе, что иногда это... заманчиво, – медленно сказал Уилл, отчаянно пытаясь поддерживать ясность мыслей, когда муж сжал его член в кулаке и начал поглаживать твердой рукой. Он почувствовал, как исчезло полотенце Ганнибала, а затем как его толстый член прижался к заднице. – Господи, я не могу говорить об убийстве кого-то, когда ты играешь с моим членом. Теплая рука тут же отпустила его, и Уилл заскулил. Ганнибал тут же прижался к нему плотнее. — Продолжай, — приказал Лектер, вылизывая чувственную линию на затылке Уилла. — Не могу, — простонал тот. — Не могу говорить об убийстве, когда ты голый и лижешь меня. Ему всегда было трудно говорить, когда Ганнибал набрасывался на него, будь то разговор об убийстве или что-то еще. — Тогда поговорим об этом завтра, — резонно предложил муж. Ганнибал уперся руками в бедра Уилла, направляя его к кровати и покусывая за лопатку. Грубые руки толкнули его лицом к кровати, и как только Уилл встал на колено, чтобы перевернуться, Ганнибал остановил его. Грэм чувствовал это. Ганнибал шел по тонкой грани, все еще отчасти контролируя то, что он делал, а отчасти и нет. Трудно было объяснить предостережение, которое Уилл ощущал на своей коже, когда Ганнибал терял контроль над собой, когда монстр внутри него решал вырваться наружу. Волосы на руках и шее встали дыбом, сердце заколотилось в груди. Даже не глядя, он знал, что Ганнибал изо всех сил пытался сдержать, обуздать то, что ревет и рвется внутри него, потому что он ненавидел показывать свою истинную сущность даже собственному мужу. Острые зубы впились в его задницу, и он вздрогнул, когда его раздвинули грубые руки. Звук, издаваемый Ганнибалом, когда он ласкал губами тело Уилла, был больше похож на вибрацию, чем на реальный звук, грубую и совершенно отчаянную. Граф доктор Ганнибал Лектер Восьмой точно не хотел, чтобы его муж убил безоружного человека, потому что это привело бы к аресту его мужа. Чесапикский Потрошитель, однако, хотел увидеть, как его партнер убьет другого человека, и к черту последствия. Грэм почувствовал, как зубы скользнули по его анусу, словно Ганнибал хотел укусить его самым ужасным образом. Он вздрогнул от охватившего его возбуждения и тихо застонал, когда Ганнибал вместо этого решил глубоко трахнуть его языком. — Ганнибал, — всхлипнул Уилл, отчаянно сжимая простыни влажными пальцами. Он откинулся назад к лицу Ганнибала, изо всех сил прижавшись к его лицу. Гладкие, прохладные пальцы скользнули внутрь него, раскрывая, в то время как Ганнибал сжал его колено, намекая перевернуться. Он был на краю кровати, так что теперь, когда он лежал на спине, ему было некуда поставить ноги. Длинные пальцы скользнули глубже внутрь, в то время как горячий рот поглотил его член, и Уилл изо всех сил пытался не забывать дышать. После года интимной близости Ганнибал точно знал, как довести Уилла до оргазма за минуту или даже меньше. Иногда он делал это просто для того, чтобы доказать, что может, прежде чем заставить его испытать еще один оргазм в более неторопливом темпе. Некоторые ночи были именно такими, как эта. Уилл знал, что к тому моменту, когда Ганнибал будет удовлетворен им сегодня вечером, он превратится в потную и безвольную стонущую невнятную массу. В глубине души Ганнибал был садистом. Он никогда не стал бы мучать Уилла болью. Никогда. Но удовольствием? Это было вполне в его стиле, и он использовал свое знание тела Уилла в качестве оружия. Его член толкнулся Ганнибалу в горло как раз в тот момент, когда эти длинные пальцы начали ласкать его простату, и двойное удовольствие от этого усилилось, как только муж провел большим пальцем по разбухшей промежности. Но когда он был уже почти готов потерять себя, его муж оторвался от члена, вводя в него еще один палец, чтобы растянуть его, одновременно прижав к кровати. Уилл скользнул по прохладным простыням и приподнялся на локте, чтобы схватить Ганнибала за затылок. Иногда, когда Ганнибал становился таким, он мог быть почти отстраненным, пока с удовольствием разбирал Уилла на части. Однако вернуть его было относительно легко. Ганнибал с рычанием рухнул на тело Уилла, запустив свободную руку в кудри на его затылке. Уилл нежно поцеловал его, лизнув изгиб, предостерегающе приподнявший его верхнюю губу. Это жертвы не могли понять, что им делать в компании маньяка, но Уилл вовсе не был жертвой. Все, что требовалось, это немного нежности, чтобы напомнить об этом его монстру. Ганнибал моргнул, глядя на него, его плечи напряглись, когда Уилл сладко поцеловал его, издавая короткие стоны прямо его рот, в то время как пальцы проникали все глубже. — Уилл, — прошептал он почти удивлённо. Пальцы покинули его, и Грэм тут же был раздавлен в объятии, от которого чуть не захрустели кости. Он захрипел, схватив Ганнибала за плечи и толкая его, пока не оказался сверху. Толстый, твердый член прижимался к его промежности, и он знал, что может опуститься на него, просто качнув бедрами. Однако его муж никогда бы этого не допустил. Он никогда не захотел бы, чтобы Уилл навредил себе только потому, что в уравнении было недостаточно смазки. Грэм проверил эту теорию, наклонив бедра и поймав толстую головку его члена растянутым анусом. Сильные руки тут же сжали его талию, не давая двигаться дальше. — Подожди, — пробормотал Ганнибал, приподнимая его бедра, пока Уилл не навис над ним. Грэм рассмеялся, наблюдая, как его невероятно красивый муж покрывает свой член смазкой до тех пор, пока с него почти не капает. Он знал этого человека от и до. Уилл опустился на него при первой же возможности и с душераздирающим стоном насадился до упора. Большие руки ласкали его кожу, скользя от горла вниз по груди, прослеживая каждую мышцу и вену на своем пути. Волосы Ганнибала упали ему на лоб, и Уилл потянулся, чтобы откинуть их назад, медленно покачиваясь. С его стороны не требовалось никаких усилий, чтобы получить удовольствие. С его мужем внутри него удовольствием было абсолютно все. Лицо Ганнибала расслабилось, и Уилла затопило эмпатией. Было легко перейти на его точку зрения, ощущая чужое наслаждение, как свое собственное. Темные глаза смотрели на него, любовно скользя по лицу и телу, словно запоминая каждую черточку, острые скулы отливали розовым золотом, блеск пота на лице придавал ему неземной вид. Он был красив и принадлежал Уиллу. Уилл наклонился вперед, медленно раскачиваясь на его члене, и их губы слились в поцелуе. На вкус Ганнибал был как тело Уилла и зубная паста, и его язык так же жадно пробовал рот Грэма на вкус. Лектер схватил его за бедра, сильнее прижимая к себе, и Уилл лизнул его влажную скулу, соленую от пота. Сильные руки соскользнули с его бедер, растирая нежными пальцами кожу сквозь пот на пояснице. — Любимый, — выдохнул он, закрыв глаза, так, будто это было слишком для него. — Люблю тебя, — прошептал Уилл, оставляя поцелуй на его щеке. Руки Ганнибала обвились вокруг его талии, когда он сел, сжимая Уилла так крепко, будто тот мог исчезнуть. Грэм сдвинулся, прижавшись ближе, так, что его член оказался зажат между их животами. Он обвил руками шею мужа, медленно притираясь к нему, и одновременно кусая его в изгиб плеча. Ганнибал выдохнул ему в ключицы, скользнул руками между лопаток и едва ощутимо поцеловал в шею. Трогательная нежность и яростная потребность этого единения сокрушала Уилла заживо, и он изо всех сил пытался не расплакаться, ощущая ее всем телом. Ганнибал любил его. Боже, он так сильно любил его. Если бы его жизнь вдруг превратилась в руины, и Уилл не смог бы доверять ничему иному, он мог, по крайней мере, всегда быть уверен в его любви. Оргазм обрушился на него без предупреждения, зазвенев сладостной судорогой во всем теле, до кончиков пальцев. Ганнибал держал его, хватая отчаянными руками и глубоко подаваясь бедрами. Острые зубы сильно впились в место соединения его шеи и плеча, когда Ганнибал безрассудно вонзился в него глубже. Уилл задохнулся от ощущения, боль, граничащая с наслаждением, заставила его закрыть глаза, пока он упивался ей. Ганнибал разжал зубы и, тихо застонав, кончил глубоко внутрь тела мужа. Грэм чувствовал, как влажный жар его освобождения вытекает из него с каждым движением бедер его партнера, и приподнял его подбородок, чтобы скользнуть поцелуем по губам. Уиллу нравилось ощущение колотящегося сердца в чужой груди, запах скользкой от пота кожи на его собственной. Он обожал их близость, но еще больше любил эти тихие моменты после нее. Ганнибал всегда держал его потом, столь потрясенный, словно Уилл был чем-то драгоценным, разглядывая его практически с изумлением. Но, как это обычно и бывало, Уилл испортил момент, открыв рот. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы съесть меня? Рот Ганнибала открылся, затем закрылся. Он выглядел ошеломленным подобным вопросом. — Нет… Не буквально, по крайней мере, — сказал он наконец. — Иногда я бывал весьма груб, — заметил Уилл, оставляя лёгкие поцелуи на его скуле. — Постоянно, если быть откровенным. Ганнибал усмехнулся, уткнувшись носом в подбородок Уилла, точно ласковое животное. — Я нашел твою дерзость милой, — признался он. — Я никогда даже не думал забрать что-нибудь у тебя, Уилл. Я уже говорил тебе раньше, что мир становится лучше, когда в нем есть ты, и моя жизнь тоже становится лучше рядом с тобой. Уилл улыбнулся, склонившись вперед, чтобы прижаться к его плечу. Сильные руки притянули его ближе, и он обнял мужа в ответ. Уилл обнаружил в себе грани, которые даже он сам не понимал до конца и ничто не могло выявить их ярче, чем то, что произошло, когда они, наконец, добрались до Кларка Ингрэма. Он был уверен, что захочет отступить, как только Ганнибал подарит ему его собственный прозрачный пластиковый костюм для убийства. Этого не произошло. Вместо этого его охватила поразительная собственническая эмоция от осознания того, что они будут одеты одинаково. Как только они проникли в дом Ингрэма, он был уверен, что начнет нервничать. Этого не случилось. Ганнибал вонзил иглу Ингрему в горло, вырубив его уже через несколько мгновений после их прихода. Они связали его, действуя слаженно и спокойно, и бесцеремонно бросили его бессознательное тело в багажник Бентли. Его сердцебиение не участилось, пока они с мужем складывали уже наполовину собранные чемоданы Ингрэма, стоящие по дому так, как будто он собирался исчезнуть в ближайшие дни. Они успели как раз вовремя, и единственным, что он чувствовал в тот момент, было облегчение. Они упаковали все, что выглядело личным, а также большую часть его одежды, его туалетные принадлежности и выключенный ноутбук. Ганнибал вытащил аккумулятор из его мобильного телефона, бросив устройство в открытый чемодан на кровати. Когда Ингрем не появится на работе, Джек обязательно приедет сюда, чтобы узнать почему. Все будет выглядеть так, словно Ингрэм сбежал, но они никогда его не найдут. Когда они вернулись домой, Ганнибал помог Уиллу отнести обмякшее тело Ингрэма в подвал, срезал с него одежду и привязал его к столу из нержавеющей стали. Грэм был уверен, что к этому моменту он будет на взводе. Он не был. Он чувствовал лишь тихое предвкушение, ожидая, пока их жертва проснется. Самым удивительным было поведение Ингрэма, когда он, наконец, пришел в себя. Он не был расстроен или разозлен, удивив их обоих искренним смехом. — Так и знал, что с вами двумя что-то не так, — хрипло сказал он Уиллу. — Ты такой же, как я, не так ли? Уилл был первым, кто бросился на него. Они были совсем не похожи.

***

Их первый официальный званый ужин в качестве супружеской пары почти полностью состоял из останков Кларка Ингрэма. Ганнибал приготовил тартар из сердца, легкие по-деревенски, розочки из прошутто на идеальных кубиках арбуза и вырезку с коньячным маслом. Устрицы с резедой из бекона. Рулька с гранатом и грецкими орехами. Шашлычки из колбасы и перца с соусом из свежего базилика. Просто поразительно, как много можно было подать на стол с помощью одного лишь человеческого тела. Более чем достаточно, чтобы накормить двадцать человек, и некоторые части Ингрема еще ждали своего часа в морозилке подвала. Ганнибал нанял свою прежнюю команду обслуги, чтобы освободить себя от кухни и провести время с гостями. Уилл поправил рукава своего новенького темно-синего костюма, идеально сочетающегося с золотыми запонками, украшенными надписью LELO. Однако устройства при нем не было. Он лениво потягивал шампанское, оглядываясь в поисках своего супруга. Тот обнаружился в углу, оживленно беседующим с миссис Комеда. Крой его костюма обрисовывал гордый изгиб спины, идеально облегая узкую талию. На его щеках был заметен лёгкий румянец, и Уилл рассеянно потянулся, чтобы постучать по своему обручальному кольцу. Сердцебиение Ганнибала было учащенным. Возбуждение заставляло его сердце работать энергичнее, чем обычно. — Ты часто это делаешь? — дразняще поинтересовалась Алана, подходя к нему со своим бокалом шампанского. – Проверяешь его сердцебиение, пока он с тобой в одной комнате? Уилл покраснел от того, что его поймали, и отвел глаза в пол. — Привычка, — уклончиво ответил он. — Марго очень милая. – Она потрясающая, – согласилась Алана, подняв голову и находя среди гостей свою новую девушку. Было ясно, что они были уже почти одержимы друг другом, так как Марго почти одновременно подняла глаза, чтобы улыбнуться Алане. — Я рад за тебя, — честно сказал ей Уилл. – Действительно рад. — Я никогда не говорила тебе, но… я тоже рада за тебя, — призналась она, глядя на Ганнибала, улыбающегося своей настоящей, а не фальшивой улыбкой. – Вы двое… ярче, когда вы вместе. Это делает вас сильнее. Она заметила, как Ганнибал бессознательно потянулся к своему кольцу посреди разговора, чтобы постучать по нему, и эта мелочь вызвала у нее смех. Что бы ни вытворяло сейчас сердце Уилла, это заставило Лектера посмотреть на него с нежной улыбкой. Той самой, что всегда была предназначена лишь ему. — Однозначно ярче, — повторила она, потягивая шампанское. Уилл до этого был абсолютно уверен, что если они когда-нибудь устроят здесь званый ужин, то их собаки будут непременно заперты где-нибудь в неиспользуемой комнате, но, несмотря на эти ожидания, собаки были здесь, слоняясь среди их высокомерных гостей и принимая взятки в виде еды из их холеных пальцев. Макс был там же, где и всегда – неизменно у ног Ганнибала, и выглядел скучающе. Было что-то невероятно трогательное в том, сколько места в жизни Ганнибала занимал теперь Уилл. Приятно было сидеть вместе за столом, пока бесконечные блюда, каждое из них было удивительнее предыдущего, сменялись на столе. Приятно слушать стоны удовольствия их гостей, пока они поедали этого отвратительного человека, не подозревая об этом, и наблюдать, как их ножи скользят по нежным кускам мяса на тарелках. Однако сосредоточиться на этом удовольствии Грэму сейчас было сложно. Ганнибал сидел слева от него, мягко покачиваясь в кресле знакомыми движениями, которые никто, кроме Уилла, постепенно твердеющего в своих дорогих брюках, снова не замечал. Ганнибал незаметно принюхался, его румянец стал еще гуще, а взгляд остановился на Уилле. Грэм прочистил горло, слегка потирая висок для вида. — Ганнибал, — сказал он достаточно громко, чтобы другие повернулись, чтобы внимательно прислушаться. – У нас есть аспирин? Адвил? У меня немного болит голова. — Конечно, дорогой, — вежливо сказал Ганнибал, поднимаясь со своего места. — Извините нас, мы на минутку. — Держись подальше от красного вина, — напомнила Уиллу миссис Комеда. — Это явно не твой напиток, мой мальчик. — Мне стоило бы уже это запомнить, не правда ли? – он рассмеялся. Он последовал за Ганнибалом в сторону их главной ванной комнаты, потирая лоб для выразительности. – С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросила Алана. — Ты выглядишь раскрасневшимся, Уилл. — Головная боль, — ответил Грэм. — Вернусь через минуту. В тот момент, когда за ними закрылась дверь ванной, Уилл напал. Их губы столкнулись, нетерпеливые пальцы вцепились в петли на ремнях и пуговицы на рубашках, пиджаки беспорядочно полетели в сторону. Ганнибал застонал, когда Уилл расстегнул их рубашки, не снимая их. Они были слишком возбуждены, чтобы тратить на них время. Их штаны были спущены с ног настолько низко, насколько это было возможно, прежде чем Уилл схватил мужа за плечо и развернул к стойке, раздвигая его задницу жадными руками. — Черт, — выдохнул он, дергая золотую металлическую ручку, глубоко зажатую между ягодицами мужа. – Ганнибал, блядь... — Уилл, — застонал Ганнибал, выгибая спину, пока Уилл манипулировал устройством, мучительно потирая им его простату. Металл в его ладони был горячим, и Грэм не хотел больше ждать ни секунды. Он вынул пробку, лихорадочно распределил по члену смазку, которую они оставили на столешнице как раз для этой цели, и резким движением толкнулся в мужа до упора. Они оба синхронно всхлипнули от вторжения, влажный жар сжимал член Уилла почти слишком сильно, чтобы, черт возьми, продержаться хоть немного. Время не было потрачено зря. Он трахал своего мужа жестко и быстро, их бедра издавали пошлые шлепки от энергии толчков Уилла. Ганнибал схватился за стойку и слегка обернулся к партнеру, а Уилл перегнулся через его спину, глубоко и жестко двигая бедрами. Их рты неуклюже столкнулись, пальцы Грэма собственнически впились в кожу, обещая расцветить синяками спину и талию его мужа. — Блядь, Уилл, — всхлипнул Ганнибал, выгибаясь, пока партнер жестоко вонзался в него. Тело Грэма светилось от удовольствия, нервные окончания пели с каждым толчком члена в идеальную задницу Лектера. Ганнибал кончил резко и внезапно, намного быстрее, чем обычно, но к этому моменту он уже несколько часов разогревался. Оргазм пронзил его, и его мускулы сжали Уилла, подобно тискам. Уилл продолжал трахать его, уткнувшись во влажные мускулы между его лопаток и тяжело дыша. Собственный оргазм взорвался в нем, и он зарычал, вонзившись в Ганнибала так мощно и глубоко, что казалось, будто хотел целиком проникнуть внутрь. Они задыхались и дрожали вместе, отходя от этого безумия, и Уилл напоследок лениво качнул бедрами, наконец успокаиваясь. Ганнибал перекинул через плечо пушистое полотенце, и Уилл со смехом взял его, чтобы стереть последствия их секса с тела мужа. — Хочешь пробку обратно? — спросил Уилл, аккуратно его вытерев. — Нет, — вздохнул Ганнибал, прижавшись лбом к прохладной мраморной столешнице. — Думаю, это убьет меня. Они помогли друг другу расправить одежду, нежными поцелуями касаясь кожи, прежде чем скрыть ее дорогой тканью. Их не было минут десять, и Уилл был немного обеспокоен тем, что все узнают, чем они занимались. — Мы женаты, — фыркнул Ганнибал, словно читая его мысли. Он заменил запонки Уилла простыми золотыми кружочками, ловкими пальцами расправив манжеты. – Я могу потрахаться со своим мужем, если захочу. И не планирую этого стыдиться. — Определенно не планируешь, — рассмеялся Уилл, притягивая его ближе, как только они привели себя в порядок. – Я так чертовски сильно люблю тебя, ты в курсе? Ганнибал крепко поцеловал его, собственнически лизнув его рот, прежде чем повернуться к двери. – Так же сильно, как я люблю тебя, дорогой. Возвращаемся? Уилл кивнул, переплетая их пальцы, прежде чем последовать за Ганнибалом. Он готов был следовать за ним, куда бы тот его ни повел.