Элдийская принцесса

Пули разрезали холодный вечерний воздух. Каждой клеточкой тела Ури чувствовала напряжённость всего происходящего. Казалось, ещё минута — и конец. Чёртова пуля рано или поздно попадёт либо ей, либо Ханджи в спину. Они бежали уже почти десять минут, скрываясь от преследователей. Если Зоэ не было сложно немного побегать, то вот Рейсс уже было тяжело. Воздух заканчивался, а в боку нещадно саднило. — Давай сюда! — скомандовала Ханджи, хватая Ури за руку. Девушки свернули в тесную подворотню. Ханджи, не рассчитав силы, случайно прижала Ури к стене и тяжело задышала, пытаясь восстановить дыхание. Послышались крики и противный лязг. Видимо, их товарищи уже успели нагнать преследователей и, воспользовавшись моментом неожиданности, напасть со спины. Впрочем, на это и был упор: сплавить заплутавших марийских солдат, предварительно раззадорив их до посинения. Только вот никто отчего-то не подумал, что чужакам разрешено использовать оружие на мирных гражданах. — С тобой всё хорошо? — обеспокоенно поинтересовалась Зоэ. — Выглядишь так себе. — Не очень хорошая физическая форма у меня, Ханджи. — пожаловалась Ури. — Может, потренируешь меня? — С удовольствием! Они улыбнулись друг другу, понимая, что план удался — им удалось сбежать и даже не получить ранения, что уже было весьма хорошо. Эрен, когда прислал ещё одну записку с планом, поставил их в не очень хорошее положение, но зато пообещал за это важную информацию. Сама суть плана была проста: пробраться под видом марлийских новобранцев в штаб и получить записи от Зика Йегера. Только вот реализация этого плана загоняла в тупик, ибо можно ли верить Эрену, они ещё до конца не знали. — Почему этот Зик сам не может передать нам документы? — весьма точно спросил Леви читающую письмо Ханджи. — Я так поняла, за этим человеком следят, и он не может вынести записи за пределы корпуса. А вот за кадетами следят не особо. По крайней мере, так написал Эрен. — Дай сюда! — Леви выхватил из рук Ханджи письмо и принялся зачитывать нужный отрывок всем вслух: «Зик Йегер целиком и полностью на стороне Парадиза. Во время финала вы должны будете похитить не только меня, но и его. Елена наверняка говорила вам о плане Зика или упоминала его имя. Он сам подойдёт в нужное место и передаст необходимые бумаги. Вам нужно только зайти, предоставив липовые пропуска. Закройте пальцем фотографию. В субботу солдаты на посту стоят ленивые, так что особо спрашивать не будут. Карту нарисовал на обратной стороне этого письма. Вы встретитесь в нужное время и в нужном месте. Зика стали подозревать в предательстве, так что его приказано проверять внимательно. Собственно, как и его друзей. Эти документы очень важны. Если бы это было не так, я бы не стал подвергать вас такому риску. P.s.: Пропуск новобранцы хранят в нагрудных карманах. В отличие от солдат, носят они синюю форму. Удачи». После этого Леви ещё долго покрывал Эрена матами, возмущаясь его дерзости. Но ради хорошей информации можно было и рискнуть. Поэтому хорошо всё обдумав, отряд всё-таки решил поверить Эрену, ибо другого выхода у них просто не было. — Кажется, у них всё, — заметила Зоэ. — Пошли? Ури на секунду стало немного неловко. Ей всегда было неловко, когда Ханджи так сильно погружалась в их планы, что совершенно переставала себя контролировать. Глаза горят, как у малого ребёнка, щёки алые. Порой принцесса ловила себя на мысли, что завидует ей. Зоэ имела способность отдаваться делу полностью и без остатка. Сильная и смелая женщина, что возглавила разведчиков и смогла вызвать к себе огромное восхищение. А самое главное, она искренне болела сердцем за будущее и разведкорпус. «Хотела бы я быть тобой, — с тоской подумала Ури, выходя из переулка следом за бодро вышагивающей Зоэ. — Наверное, когда ты такая сильная, то всё по плечу». — Их всего двое, так что выбираем сейчас кто пойдёт. — Ханджи подошла к связанному солдату и добродушно похлопала его по голове. Тот замычал, но, увидев, как капитан Леви достаёт нож, затих. Леви внушал страх даже марлийским солдатам. Да и как тут не испугаться? Сегодня капитан выглядел особенно жутко. Он всегда так выглядел, когда был особенно сосредоточен. — Я пойду с Аккерман, если нет других желающих, — уверенно высказал своё предложение Леви. — У нас больше шансов отбиться, если что-то пойдёт не так. — Остальные тогда будут прикрывать, — согласно кивнула головой Зоэ. — Если что пойдёт не так, остальные вызволят вас. — Я тоже могу пойти! — вышла вперёд Ури. — Я хочу пойти. Ребята затихли, ожидая ответа. Капитан Леви, оглядев её с ног до головы, нахмурился. — Это опасно. Мы не знаем, не подстава ли это. — Я в курсе. — Ты останешься тут, я пойду с Аккерман. Хотелось бы Ури поспорить, да только при остальных делать этого не хотелось. Да и, впрочем, с Леви спорить тоже себе дороже. Смирившись и не подав виду, что расстроена, Ури отошла в сторону, словно признавая поражение. Капитан Леви принялся снимать с себя футболку. Микаса же, не желая раздеваться перед мужчинами, решила сначала оголить бедного солдата. — Жан, Саша, постойте на стрёме, — приказал капитан, доставая из кармана пленника пропуск. — Если что — свистите. — Есть, сэр! — хором ответили ребята и тут же побежали исполнять приказ. Потребовалось меньше десяти минут, чтобы капитан и Микаса переоделись в форму Марлии. Новый образ шёл капитану, и даже Ханджи это с удовольствием отметила. Ури же продолжила молчать. Понимала, что лезть нельзя, но всё равно хотела. Ей так надоело, что к ней относятся как к принцессе, которая ничего не умеет делать, что хотелось просто взять и всеми доступными способами доказать — она тоже человек, от неё есть польза. — Армин, проводи Ури домой, — приказал Леви, пряча в новые сапоги старый нож. — Нам много народа не надо. Саша и Жан справятся. Если что пойдёт не по плану, ждём от вас подкрепление. — Но я тоже могу пригодиться! — снова возразила Ури. — Не надо меня со счетов списывать! Я тоже участник этой миссии! Аккерман на это заявление лишь раздражённо цокнул. Ситуация и так была не совсем хорошая, так ещё и Ури начинает раздражать. И ведь даже времени отвести её в сторону и объяснить, что переживает, просто нет. Они на миссии, и это сейчас важнее всего. — Мы уже подвергли достаточному риску принцессу Парадиза. А нам сейчас лучше всё сделать тихо, привлекая как можно меньше людей. Поэтому, пожалуйста, давай без пререканий. Уловив в голосе капитана нотки раздражения, Ури снова отступила, ненавидя свою трусость. Ведь вполне могла настоять на своём, подменившись с кем-то. Вполне могла, да только снова не стала. И как такая слабая девушка, как она, должна будет принять «чуть ли не самый главный выбор в жизни»? Знать бы, на что ей придётся ответить согласием. Знать бы, почему они с Эреном должны быть врагами. — Пошли, — Армин легонько подтолкнул девушку к выходу, — нам пора. Ури кивнула и, попрощавшись со всеми, пошла следом за Арлертом. Спиной чувствовала на себе пристальный взгляд капитана, да только так и не решилась обернуться.

***

— Чего хмурая такая? — Ханджи вошла в их общую комнату с бутылкой вина в руках. — Сейчас не время впадать в панику. Ури на это лишь тяжело вздохнула и, закрыв глаза руками, облокотилась о спинку дивана. Они с капитаном изрядно повздорили, когда отряд вернулся после успешно выполненной миссии. И дело тут было в том, что они принесли. — Эти документы ясно дали понять, что Марлия не собирается выбирать мирный путь, — сказал Леви, передавая документы Армину. — Они просто уничтожат нас, если мы потеряем силу титанов. Бумаги, что предоставил этот загадочный Зик, действительно поражали. Некий лорд Тайбер собирается устроить представление, во время которого Марлия официально заявит о войне. Неопровержимые доказательства того, что плевали они на мир и доброжелательность. Они — дьяволы, и им веры нет, даже если они приползут на коленях. Стоит эти бумаги увидеть Закклаю или королеве, как тут же будет решено хвататься за силу титана и не отпускать, пока не будет другого варианта спастись. — Хистории придётся съесть Зика, — не спрашивая, а уточняя факт сказал Армин. — Судя по написанному, этот Зик Йегер — брат Эрена, и его сила с силой Эрена может пробудить Гул земли. От этой новости у Ури подкосились ноги. Она знала, что если человек станет титаном, то навсегда укоротит свою жизнь. Вечная передача силы от одного человека к другому. Вечное мучение и проклятие человеческого рода. Вся её почившая семья была вынуждена жить с этим долгое время. И Хистория снова станет началом проклятия рода Рейсс. Ури просто не могла этого допустить. Она своими, пусть и ещё детскими глазами видела, чем закончилась такая история. — Нужно найти другой выход! — возмутилась она, смотря в глаза капитана Леви. — Разве это правильно? Разве наш народ недостаточно страдал? Руки её тряслись, а от пугающих мыслей разболелась голова. Ей, к великому её стыду, было все равно на то, что это необходимо или важно. Единственное, чего она по-настоящему не хотела, чтобы это всё было правдой. Не хотела, чтобы её драгоценная сестра, единственная её семья пострадала. — Порой лучше одна жертва, чем тысячи, — ответил на это спокойно Леви. — Но речь идёт даже не об одной жертве! — возмутилась Рейсс. — Но и не о тысячи, а о миллиардах. — Леви подошёл к ней и схватил за руку. — Сейчас рано ещё впадать в панику. Только как бы то ни было, выбора у нас нет, если всё указанное в документах правда… Мне жаль твою сестру, но у нас… — Нет выбора, — едко ответила она, выдирая свою руку и зло смотря в лицо капитана. — Нет выбора, да? — все остальные затихли, ожидая, что будет дальше. — Только почему нам надо переживать за всех них? Переживать за тех, кто желал нам смерти столько лет? — Ури, — капитан снова схватил её за плечи в попытке образумить, — среди этих миллиардов есть обычные люди! Это банальная ответственность. Мы не можем уничтожить их всех! — Зато они могут уничтожить всех нас! — Их вина в том, что их учили ненавидеть? Ури, давай сейчас без истерик? Это не поможет! Повзрослей уже, пожалуйста! — То есть повзрослеть, это значит мириться со всем происходящим дерьмом и молчать в тряпочку? Уж извините, но если это так, то для вас, капитан, я никогда взрослой не стану. Она не стала слушать его. Позорно убежала наверх и заперлась в их с Ханджи комнате, ненавидя весь мир и даже проклиная Эрена. Ури Рейсс, принцесса Элдии, что была наделенная особой силой. Принцесса, владеющая деньгами и призрачной, но всё же властью. Наверное, многие простолюдинки мечтали бы о таком статусе. Только что этот статус принёс ей и её семье? Древний королевский род Рейсов. Истинные правители Стен. Разве то, что она дочь этого рода, сделало её счастливой? Разве Хистория счастлива быть королевой? Её семью истребили только за то, что их кровь содержала ген титана. Её саму насильно выдали замуж только потому, что она принцесса. А сейчас? Сейчас её сестра отдаст себя в жертву, ибо она королева и должна быть примером? Так существует ли вообще свобода для особенных людей? Существует ли счастье, когда ты обязан жертвовать семьей и собой ради тех миллиардов людей, которых даже в глаза-то не видел. Так с того момента она и сидела в комнате, размышляя о судьбе, жизни и капитане Леви. Стыдно было перед Аккерманом за своё детское поведение. Стыдно было за то, что из всего отряда она была единственной, кто воспринял новость так остро. Стыдно за то, что она действительно не была настоящим солдатом, ибо солдат — а особенно разведчик — всегда думает в первую очередь о людях, а потом уже о себе. Она должна была успокоиться. Должна была подумать о других. Но просто не смогла. Просто не смогла совладать с накрывшим её отчаянием. Позорно сбежала. Просто позорно сбежала, словно маленькая девочка. Ханджи поставила бутылку на стол и села рядом с ней. От неё пахло приятно — чем-то мятным. Только вот чем именно, Рейсс понять так и не смогла. — Наш мир жесток, понимаю, — Ханджи положила свою руку Ури на плечо, — но надо надеяться и верить в лучшее, ибо, как говорит Эрвин, неужели мы зря родились на этот свет? — Ханджи, — прошептала Ури, — ты считаешь, что я ребёнок? — Я считаю, что тебе было очень больно услышать такую новость. — Зоэ вытащила из кармана брюк штопор. — Твои эмоции — это не повод обвинять себя в детскости. В конечном итоге, сколько тебе? Восемнадцать? Я в двадцать-то фигню творила. Да и сейчас иногда. — На какое-то время Зоэ задумалась, а потом добавила: — Да, определённо поумнела я довольно поздно. Для человека эмоции — это нормально. Даже капитан не всегда был спокойным и сдержанным. Надо через многое пройти, на самом-то деле. Так что не переживай. Железная ножка штопора вошла глубоко в пробку. Ури равнодушно наблюдала, как Ханджи открывает бутылку. Зоэ делал это с таким мастерством, что Рейсс невольно залюбовалась. — Немного расслабиться сейчас не помешает, — пояснила Зоэ, поймав на себе удивлённый взгляд. — Твои переживая, конечно, понятны, но мучиться с ними всю ночь я тебе не дам. — Леви не будет против? — спросила Ури, смотря на то, как Ханджи встаёт за бокалами. — На задании же. — Да ничего не будет, — весело отмахнулась Зоэ. — Ну правда, на шухере внизу Жан с Армином. Если что — про нас не забудут. Да и что может случиться, в самом деле? Вино на вкус было горьким. Ури пила его почти насильно. Закклай как-то сказал, что вино дурманит разум и кровь, делая человека счастливым. Добиться такого эффекта ей хотелось, пусть даже если и придётся насильно вливать в себя горькую жидкость. — Сладкое, — на одном выдохе произнесла уже вся розовая Ханджи, — безумно сладкое. В одурманенном состоянии её глаза блестели ярче, чем звёзды на чёрном небе. Такая расслабленная, довольная, безумная. — Где хоть? — фыркнула Ури, ставя на стол бокал. — Гадость редкостная. Как можно это пить? Она встала с дивана и тут же упала обратно из-за внезапного головокружения. Ханджи от неожиданности выронила из вялых рук бокал. Жёлтая жидкость пролилась прямо ей на футболку. Сам бокал упал на пол и разбился вдребезги. — Прости, — Ури, тихо смеясь себе под нос, принялась вытирать пятно краем своей кофты. — Я не хотела. Видимо, вино всё-таки потихоньку начало своё действие, ибо произошедшая ситуация больше смешила, чем вызывала переживания. Был стыд за испорченную вещь, но его бойко перекрывала навалившаяся на сознание легкость. Какая-то слишком противоестественная и пугающая одновременно. Пока Ури размышляла о своих новых ощущениях и гадала, можно ли это назвать опьянением, Ханджи молча наблюдала за ней. Что творилось в её голове, даже сама Зоэ уже не понимала. Всё казалось слишком приятным и смешным. Всё казалось заоблачным и нереальным. — Пойду-ка я спать, — бросив попытку спасти рубашку Зоэ, произнесла Ури. — Чёрт, рукав намок. — Не надо было им вытирать — есть салфетки. — К чёрту эти салф… поло… салветки. Блять. Я спать. Дабы снова не упасть, Рейсс принялась медленно спускаться с дивана на пол. Внезапное чувство опьянения ей совершенно не понравилось. Казалось, что она падает в приятную тёплую воду очень глубокого озера. Приятно. Затягивает. Но если упадёшь, то выплыть не сможешь. Не сможешь не потому, что не умеешь плавать, а потому, что не хочешь. — Подожди, — Ханджи резко наклонилась и, схватив Ури за руку, потянула недовольную принцессу на себя. — Что ты там сказала? Вино невкусное? Я так старалась найти его нам. Неужели ты так и не почувствовала, насколько оно вкусное? — Ну, невкусное и невкусное, Ханджи. Я это сп… — Тс-с-с… — палец Зоэ коснулся губ Ури. — Ну правда. Как можно не ощутить вкус этого сладкого вина? Не отпущу, пока не ощутишь. Рейсс кивает и всё-таки садится на место в ожидании. Зоэ, ощутив свою победу, хватает со стола почти опустевшую бутылку и суёт её Ури, после чего выжидающе смотрит. Рейсс, не желая расстраивать подругу, делает один глоток и снова морщится, затем, закрыв пальцами нос, допивает до конца, ставя пустую бутылку на стол. — И? — спрашивает Ханджи, подползая близко. — Как тебе? Чувствуешь, как сладко? — Нет. Кисло, — отвечает Ури, смотря, как Ханджи достаёт из коробки конфету и кладёт её себе в рот. — Кисло и, может, совсем немного сладко. — А если так? Зоэ резко сокращает между ними расстояние, целуя губы Ури. Воспользовавшись замешательством Рейсс, женщина губами раскрывает девичий рот и проталкивает языком подтаявшую конфету. После этого Зоэ, довольная своей проделкой, безумно улыбается, смотрит хитро, словно Ури — новый вид титана, над которым она ставит эксперименты. А принцесса тем временем мусолит угощение во рту, наслаждаясь необычной комбинацией вкуса. И в голове у неё ни одной здравой или хотя бы стыдливой мысли. — Вкусно, — сознаётся Ури, не зная, чему именно даёт характеристику: конфете или поцелую. — Так намного лучше. На некоторое время между ними воцаряется молчание. Ури, словно загнанная в клетку птица, тяжело дышит. Что-то определённо новое мелькало во взгляде Ханджи, и девушке это не сильно нравилось. Скорее, больше пугало, чем нравилось. — Я пойду. — Ури, осторожно поднявшись на ноги, прошла к дверям спальни. — Что-то плохо мне. — Поставь заранее ведро рядом с кроватью, — советует Ханджи, сладко потягиваясь и укладываясь на диван. — Принцессам нужно быть аккуратными.