Элдийская принцесса

      Только когда за окнами забрезжил рассвет, Зик окончательно разобрался с бумагами. После провала плана ему пришлось в спешке вернуться на родину, и правительство запросило огромный отчет с указанием причины неудачи над которым пришлось изрядно поработать. Мужчина снял с носа круглые очки и потёр переносицу. Всё казалось таким простым… План был идеальным, продумана была каждая мелочь. И всё же ничего у них не вышло. Эрена они так и не вернули, да ещё и титана потеряли. В дверь аккуратно постучали, а затем, не дожидаясь приглашения, в комнату медленно, слегка покачиваясь, вошла миниатюрная черноволосая женщина, волочившая за собой костыль. Под её глазами пролегли черные тени, а лицо было необыкновенно бледным. — Пик! — нарочито весело воскликнул Зик, снова надевая свои старомодные очки. — Как себя чувствуешь? — Уже лучше, — меланхолично ответила Фингер и, закрыв за собой дверь, приложилась спиной к стене. — Знала, что вы не спите. Зик хмыкнул. Как будто бы ему дали спокойно выспаться, после того как миссия с таким потрясающим и громким треском провалилась. — Ты что-то хотела, Пик? — поинтересовался он. — Я бы хотел немного поспать перед собранием. Женщина подняла кверху правую руку и улыбнулась. — Уверяю, я не отниму много времени, господин Егер. Мне просто было интересно узнать, что же будет дальше? Всю дорогу вы твердили о каком-то огне, вот мне стало интересно. Зик покачал головой. Лишние расспросы сейчас ему были совершенно не нужны, но милая улыбка Пик, которая, когда хотела, могла быть весьма очаровательной девушкой, заставила его усмехнуться и покорно исполнить её просьбу. — Тебя Порко послал? Ох уж этот любопытный засранец! — Зик встал со стула и, сунув руки в карманы, принялся расхаживать по комнате туда-сюда. — Мы столкнулись с новым, ранее неизвестным оружием, которым, как я могу предположить, овладел один из солдат разведчиков. — Ещё один титан? — предположила Фингер. — Нет. Это огонь. Странный синий огонь, способный пожирать титанов. Такое невозможно было сделать человеку. Если сама богиня не наделила кого-то такой способностью. — Он вдруг резко остановился и развернулся к женщине. — Не заметила ли ты чего странного, когда была в облике титана? Ты же какое-то время находилась рядом с Райнером и Бертольдом. — Да нет. — Пик посмотрела на окно. — Разве что среди них была одна девушка… Она держалась ближе к начальству, да и, судя по всему, не умеет использовать УПМ. Её всё другие катали. Тогда ветер сбил с её головы капюшон, но она всё время держалась, поэтому не надела его снова. Райнер тогда сильно удивился, заметив на её спине этого, как там его… Впрочем, неважно. Сказал, что не помнит, чтобы рядом с начальством был кто-то подобный. — Не умеет пользоваться УПМ?.. — задумчиво проговорил под нос Зик. — Это то устройство, благодаря которому они летают? — Тут он глухо рассмеялся. — Когда я в облике титана, то они напоминают мне зудящих комаров. Всё же странно, что они выпустили человека, неспособного пользоваться этой штукой. Вдруг мысль молнией пронзила его сознание. Зик успокоился, снова став серьезным и задумчивым. Его губы поджались. — А ты не видела, кого капитан Леви оставил на крыше, когда бросился к своему дружку-блондинчику? Пик пристально на него посмотрела, после чего пожала плечами. — Я была занята спасением вашей жизни, сэр. Уж извините. Правда, пробегая мимо, заметила, что та самая девушка без сознания лежит на крыше… Только я… — Она замолчала. — Вы думаете, что та девчонка может призывать синий огонь? Зик почесал свою бородку, задумчиво уставившись в пол. — А зачем ещё разведчикам брать с собой человека, не умеющего летать? Для них это всё равно что мёртвый груз. Раз она не научилась использовать эту штуку, значит, появилась в корпусе недавно. Собственно, силу эту они тоже показали только сейчас. Да и Райнер ничего о том, что они нашли человека, способного управлять огнем, не сказал. Думаю, стоит послать на остров ещё одного шпиона. — Думаю, сделать это будет на этот раз трудно, — меланхолично заметила Пик, но Зик уже не слушал её. Теперь, когда у него появилось подозрение, мозг уже начинал строить новый план, который, собственно говоря, он и решил представить совету. Нет, их война только начинается.

***

      Карета весело подпрыгивала по кочкам, заставляя сидевшую в ней принцессу сдерживать рвотные позывы. Уокер прикрывала рот рукой в черной перчатке и старалась глубоко дышать, дабы не вырвать на пол, прямо под ноги капитана Леви и нового главнокомандующего — Ханджи Зоэ. На её бледном лице выражалась великая усталость, а глаза с надеждой смотрели на дорогу через зашторенное окно. — Может, всё-таки остановиться? — участливо предложила Зоэ, обеспокоенно глядя на Ури. Девушка быстро покачала головой, делая вид, что всё хорошо. Без остановок они доедут намного быстрее, а чем короче дорога, тем лучше. Мысленно она ругала Дариуса за то, что он настоял на карете. Эрен был не против довезти её на своём коне, но Верховный Главнокомандующий запротестовал, заявив, что замужняя дама не должна быть слишком близко с чужим мужчиной. Ури уже так надоело слышать эти вечные наставления о правильном поведении и манерах, что Легион Разведки представился ей спасительным островом, где всем будет совершенно плевать на нее, и она сможет пожить полной жизнью. Только в этой жизни будет очень мало Габриэль. И это был тем единственным, что омрачало её радость. Сидевшая рядом с ней служанка — очередное решение Верховного — мирно посапывала, облокотившись о мягкую стенку кареты. Это была тучная дама лет пятидесяти в нарядном темно-коричневом платье и модном чепце. Нянюшка, как просила её называть служанка, была довольно знаменитой леди, что целых двадцать лет посвятила обучению благородных дам. Закклай выкупил её и приставил к Ури, дабы Уокер, изо всех сил пытающийся оставить жену при себе, больше не имел возражений. Ведь Нянюшка придерживается строгих взглядов и ей совершенно чужды расслабленность и недостойное поведение. Леви было даже интересно посмотреть на то, как эта женщина в слишком пышном платье будет ходить по штабу за своей подопечной, подобно курице-наседке, и отчитывать её за всевозможные непристойности. Ури же особо не переживала, ибо сбежать от надзора одной женщины она уж сумеет.       Осень заполонила собой всё вокруг. Куда ни глянь — чёрные, уже полностью лишившиеся своей золотой листвы деревья да укрытая пёстрым ковром земля. Температура резко упала. Женщины начали носить красивые пальто, повязывать на шею платки. Озорные ребятишки после мелких проливных дождей стали варить в мутных лужах супы, кидая туда разорванные желтые листья. В последнее время эта забава стала довольно популярна у детей, и многие лужи были просто забросаны листьями да травами. Осень принесла душе Аккермана относительное спокойствие, чего уже давно не было в его жизни. Ему отчего-то казалось, что они прошли через ад и, наконец, нашли своё умиротворённое счастье. Разумеется, настоящий бой ещё впереди, но в ближайшее время ничего подобного не планировалось, и капитан впервые за долгое время мог отдохнуть душой от постоянного напряжения. Впрочем, удавалось ему это с трудом. Привыкший находиться на грани жизни и смерти капитан воспринимал спокойное время с осторожностью, постоянно ожидая какой-то подлянки. Ему казалось, что некая заспанность природы обманчива, что враг не дремлет и сидит в укрытии, поджидая, когда они расслабятся. Но всё же, несмотря на эти пессимистические мысли, душа его словно предчувствовала долгую и спокойную зиму.       Затишье перед бурей.       — Каково возвращаться в штаб разведки принцессой, а не сестрой Смита? — Ханджи отодвинула шторку и взглянула на дорогу. — Немного неловко, — признала Ури, комкая в руках зелёную ткань своего плаща. — Но я рада, что смогу работать вместе со всеми. Зоэ снова задернула шторку и довольная облокотилась о стенку сидения, вытянув вперёд ноги. Настроение в этот чудный день у неё было на высшем уровне, и держаться строго, как это необходимо главнокомандующему, она не могла. Мало того, что они впервые едут в королевской карете, где сидения необычно мягкие и украшены золотыми кружевами, так ей ещё и доверили огненного ангела, чью силу теперь можно изучать. Скоро случится очередная вылазка, на которой Ури снова использует огонь, и у Ханджи руки чесались от предвкушения огненного шоу. Они с Эрвином накануне продумали план, где Уокер огнём будет преграждать титанам путь, тем самым заманивая их в ловушку. Координата Эрена и огонь Ури были сильным оружием человечества, которым они нанесут сокрушительный удар. — Тебе надо научиться использовать УПМ, — твёрдо заявила она. Впрочем, довольная улыбка не сходила у неё с лица. — Я не смогу занимать тобой, сама понимаешь — дела. — Она развела руками. — Может, дашь ей кого-нибудь из своего отряда, Леви? — Ханджи толкнула его локтем. — Было бы неплохо, если бы это был Эрен, — вставила своё слово Ури и умоляюще посмотрела на капитана. — Мы с ним подружились. Леви внимательно всмотрелся в умоляющие глаза Уокер. Всё время, проведённое в сборах, он пытался понять, что именно зацепило его в этой рыжеволосой принцессе. Этот вопрос волновал его, не давал думать о чём-либо ещё, и поэтому сильно бесил, ибо были более важные дела, чем размышлять над собственными чувствами, которым, как он считал, в его сердце не место.       Капитан начал уважать её как человека, после того как она, не смирившись с приговором толпы, вышла из огня, указав всем своё место. Чувствовал некую гордость, когда узнал, что Уокера доставили в медицинский кабинет с большим ожогом спины. И интерес, когда увидел, каким блеском заблестели глаза принцессы, когда в её жизни появилась мечта. Возможно, он даже завидовал ей, ведь сам так и не смог заставить себя поверить во что-то возвышенное, увлечься чем-то непонятным. Ури, казалось, была слеплена из того же теста, что Эрвин с Ханджи. Поэтому у неё так легко получилось сблизиться с его друзьями и стать для них своей. Зоэ с большим удовольствием рассказывала ей об экспериментах, а та с неподдельным интересом слушала её. Так же и Смит мог обсуждать с ней книги и предстоящие открытия, которые они вместе изображали как нечто грандиозное. Леви же не мечтал об открытиях, он хотел избавить мир от титанов, и что-то другое не вызвало в нём возбуждения. Он мог отдаться только сражениям, мечтая о справедливом мире, а звезды, до которых не достать рукой, его не интересовали. Он реалист, а не мечтатель. Ури же была другой, и, возможно, это так зацепило его, ведь капитана всегда привлекали люди с мышлением, недоступным его рациональному пониманию. Да, определенно, всё вышеперечисленное могло заставить его разглядеть в ней интересную личность, но вот вызвать любовь… Вряд ли. Более того, Леви надеялся, что ошибся. Надеялся, что скоро это странное, дурманящее его крепкое сознание чувство пройдёт. Только вот любовь, как и многие напасти, чаще всего, падает как снег на голову. Ей невозможно приказать уйти, невозможно попросить отсрочить свой приход. Любовь как кара, бьёт неожиданно и почти всегда сокрушительно. — Да, можешь забрать его, — наконец ответил он, замечая на себе странный взгляд Ханджи. Ури повеселела. Казалось, что даже недавняя тошнота улетучилась. Принцесса облокотилась о мягкую стенку сидения и с мечтательной улыбкой стала наблюдать за дорогой. После встречи с Фридой её голову всё никак не мог покинуть один важный вопрос: Стоит ли рассказать о случившемся другим? Тогда она промолчала, дабы не пугать сестру, промолчала, чтобы не вызвать ненужные переживания. Только имела ли она на это право? Если в нужный момент она должна будет уничтожить титанов, разве не должны люди знать об этом? Ведь тогда все эти вылазки станут ненужными. Они и так истребят всех титанов. Но может ли она вмешиваться в судьбу? Быть может, всё же лучше молчать? В этом случае только Эрен мог понять её и дать более менее адекватный совет. Ури была уверена, что он что-то знает, но скрывает ото всех, поэтому поговорить с ним было просто необходимо.

***

      Пока Ури вместе с разведчиками возвращалась в штаб, Габриэль помогала Лео наводить порядок в мастерской. Наставник разбудил её чуть ли не с первыми лучами солнца и, не дав оклематься, сунул под нос ведро и тряпку. Гостей в этот день было мало: всего два- три человека, пришедших за готовыми заказами. Они заходили, бросали подозрительные взгляды на новую ученицу мастера, старательно моющую полы, и, снимая шляпу, приветствовали художника. Габриэль лишь недовольно фыркала, отжимая грязную тряпку и сдувая выпавшую прядь волос со лба. Жизнь во дворце сказочной она бы не назвала, но всё же там ей не приходилось горбатиться, убирая пол. Лео же на все её попытки пожаловаться лишь делал лицо-кирпич и, упирая руки в бока, говорил о необходимости слушаться старших. В целом этот мастер оказался занимательным человеком. Лео был суров и очень внимателен к деталям. В первую же неделю он задал ей нарисовать любимое место в городе и потом долго рассматривал рисунок, придираясь к каждой мелочи. «Искусство состоит из мелочей, — деловито говорил он, поправляя тот или иной фрагмент. — Нужно внимательно относиться к каждой линии». Под его строгим взором девушка дрожала, ощущая себя несмышленым ребенком. Общаясь с ним, она окончательно поняла, что навык её далек от идеала. Но только она начинала расстраиваться, проклиная свои, как она любила выражаться, кривые руки, мастер тут же находил в её работах плюсы, поднимая её боевой дух. Но это случалось, только когда у него было хорошее настроение. При плохом он просто разводил руками и уверенно заявлял, что у него под окнами спят тысячи учеников, желающих овладеть мастерством, и, если это не нужно ей, он легко подарит все секреты кому-то другому. Позже Габриэль стала замечать, что Лео смотрит на неё, когда думает, что она не обращает на него внимание. Сидя за мольбертом, он исподтишка наблюдал за ней, и во взгляде его было столько интереса и ранее не замеченной за ним нежности, что девушке невольно становилось не по себе. Нет, в этом взгляде не было откровенной пошлости, он не раздевал её глазами, как это описывают в гламурных романах. В его глазах была какая-то братская нежность, отцовская заинтересованность. Так обычно родители смотрят на своих детей, когда те делают первые шаги или идут в первый класс. Сначала ей казалось, что всё это ей просто кажется из-за огромного перенапряжения. Позже Габриэль убедилась, что это не так. Висевшие на двери колокольчики зазвенели, оповещая о прибытии гостя. Габи поднялась с пола и схватилась за ручку ведра, когда высокий и довольно худой мужчина обратился к мастеру. — День добрый. — Незнакомец пожал руку Лео. — Я бы хотел сделать заказ для своего друга. — Рад встрече, Чарльз. — Мастер похлопал мужчину по плечу, широко улыбаясь. — Хотите сделать подарок для Даниэля? Говорят, мистер Уокер обручился с самой принцессой. Я всё ждал, когда кто-то закажет их семейный портрет. Габриэль вздрогнула и снова села на пол, начав заново отжимать тряпку. Ей хотелось дослушать этот разговор до конца, не привлекая к себе лишнего внимания. Чарльза она не узнала, но раз этот человек знаком с Даниэлем, значит, ничего хорошего ждать от него не нужно. Уокер вызывал в ней опасения, и любая информация о нём была ей любопытна. — Ох, да, для него, а принцесса… — смутившись, начал отвечать Чарльз. — К сожалению, ей пришлось срочно покинуть город и направиться в разведку. Не думаю, что в ближайшее время… Колокольчики снова звякнули, и в помещение вошла девушка с очень длинными светлыми волосами, что кудрями спадали на её плечи. На ней было дорогое бордовое пальто и модная красная шляпка с черным огромным бантом на левом боку. — Добрый день. — Девушка начала снимать со своих рук чёрные перчатки. — Давно не виделись, Лео. Габриэль опустила тряпку в грязную воду и осторожно развернулась, чтобы осмотреть обладательницу такого шелковистого голоса. Она сразу узнала в ней светскую красавицу и звезду всех балов — Шарлотту Дюпон. Эта девушка была в центре всех слухов и сплетен. — Что вас привело в мою скромную обитель, Шарлотта? — ехидно улыбаясь, спросил мастер, скрещивая на груди руки. — Ах, неужели мой брат не рассказал? — вплеснув руками, изумилась девушка. — Как раз-таки собирался, — пробурчал Чарльз. — Мы хотели бы, чтобы вы написали откровенный портрет Шарлотты для моего друга. Габи чуть ли не опрокинула ведро от такой новости. Мало того, что Уокер занял место в Совете, так он ещё и позорит бедную Ури на весь свет. О каком друге идёт речь, девушка поняла сразу. Сложно было не догадаться. Принцессе-то было всё равно на Уокера, но его небрежное отношение к браку могло привести к печальным последствиям. За королевской семьёй всегда следил народ. Члены семьи королевы должны были вести себя подобающе, ведь в их жилах течёт кровь священного Фрица. Люди уважают их династию и берут правильный пример. Как сильно пострадает репутация Ури, если все узнают о том, что её муж встречается с Шарлоттой! — Дело довольно деликатное, — в голосе Лео звучало напряжение. — Прошу, пройдемте обсудим детали и выберем время, когда Шарлотта может прийти ко мне. Чарльз кивнул и, сняв с себя шляпу, направился за помрачневшим мастером. Пылающая от гнева Габи тем временем усердно принялась намывать пол, дабы скрыть возмущение. Как же её хотелось сейчас встретиться с Уокером и набить его бесстыжую морду. Как же сильно ей этого хотелось. Радовало лишь одно — первый поцелуй её драгоценной подруги достался ей, а не этому мерзавцу, решившему так спокойно опозорить честь королевской семьи. — Эй, девчушка, принеси мне пить, — писклявым голосом приказала Шарлотта. «А в присутствии мужчин её голос подобен мёду…» — с раздражением подумала она и бросила тряпку на пол. — Как вам не стыдно! — воскликнула Габи, злобно смотря на усевшуюся на стул девушку. — Слать откровенные портреты женатому мужчине! Шарлотта закинула ногу на ногу и скучающе зевнула, без стеснения смотря в пылающие глаза Габриэль. Дюпон любила встречаться с богатыми мужчинами. Она была обучена всем женским премудростям и без лишних колебаний применяла их на практике. Шарлотта знала, что она красива, и ей казалось, что этого было вполне достаточно для того, чтобы её ненавидели. В эту необремененную разумом голову даже не приходили мысли о том, что дамы ненавидят её не из-за её невероятной красоты, а из-за того, что она уводила у них мужей, постоянно бегая за самыми богатыми и красивыми мужчинами. Все в этом мире, по её скромному мнению, ненавидели её и испытывали прожигающую насквозь зависть к её аккуратному носу, длинными шелковистым волосам и невероятно густым ресницам. — Принеси мне воды! — снова потребовала Шарлотта. — Мы с Даниэлем познакомились раньше, чем принцесса была обещана ему в жены. Если бы не знать, он бы ни за что в жизни не взял того страшного утёнка… Да. — Она скоромно хихикнула. — Он мне рассказал, что в первую брачную ночь у него даже не встал на этого рыжего клоуна. — Ах, вам правду не рассказали? — напустив на себя самое искреннее удивление, воскликнула Габи. — Это принцесса не захотела быть рядом с Уокером. Думаете, почему на спине у Даниэля красуется ожог? Шарлотта напряглась. Её полные губы скривились. В их последнюю ночь у Даниэля и вправду был ожог на спине, но девушка свято верила, что принцесса оставила его из-за своего задетого самолюбия. Нет, она не поверит, что её возлюбленный посмел ей врать. Он никогда не возжелает кого-то, кроме неё, и эта непоколебимая уверенность придала Шарлотте сил. — Да, я видела, — напустив на себя безразличие, ответила она Габи. — Он рассказал мне о том, как она рассердилась на него и таким образом отомстила. Слуги говорят, она выбежала из спальни в слезах! — Да ну?! — Габи сжала кулаки, из последних сил сдерживая себя. — Вы знакомы со слугами во дворце? А я во дворце работала и видела, как ваш уважаемый любовник пытался изнасиловать миссис Уокер. Шарлотта презрительно фыркнула. От негодования на её белом, тщательно напудренном лице загорелись щёки. В плотном пальто стало жарко, и девушка начала торопливо расстегивать пуговицы. — У нас с Даниэлем хорошие отношения, — заявила она. — Он даже доверяет мне многие свои тайны и никогда!.. — Она перевела дух. Уж сильно её задело предположение о том, что принцесса могла понравиться Уокеру. — Никогда мой милый зайчик не захочет дотронуться до тела этой… этой!.. — Да неужели?! И какие это секреты, извольте спросить? Небось какая-то мелочь? Мужчины не считают нужным посвящать своих просто любовниц в мрачные тайны. В отличие от жены… Габриэль взглядом победительницы окинула раскрасневшуюся Шарлотту и, довольная собой, повернулась назад. Она всё-таки смогла поставить эту пигалицу на место, и осознание это на секунду опьянило её. «Стоп. Какие это мрачные тайны могут быть у Уокера?» Габриэль развернулась и натянула на себя улыбку. — Хотя они с принцессой совершенно не общаются. Может, то, что вы говорите, правда? Зачем ему прикасаться к принцессе, если у него есть такая красавица? Неужели он правда делится всем сокровенным? В жизни не поверю. Шарлотта села ровно, гордо расправив плечи. Она была глупа и слишком легко попадалась даже на самую банальную манипуляцию. Доказать своё превосходство этой «наглой служанке» было для неё сейчас самым важным. Девушка вытащила из своей сумки конверты и помахала ими у носа Габриэль. — Видишь? — гордо вздёрнув прелестный нос, спросила она. — Мы с Даниэлем переписываемся, пока он поехал по делам в район Стохес. Эти письма шлёт мне его личный слуга. Разве то, что он так доверяет мне, не значит, что я его дорогая? К тому же… — Девушка нагнулась вперёд и почти шепотом добавила: — Скоро я подарю ему ребёночка. Дверь в личный кабинет мастера хлопнула. Габриэль бросилась на пол, случайно толкнув ведро, из-за чего капли воды очутились на полу. Сердце бешено заколотилось, а руки судорожно схватились за тряпку. Письма, которые Шарлотта держала в руке, могли хранить в себе что-то мрачное, невероятно грязное и противное. Даже существование любовницы, тем более беременной, можно было уже считать за нарушение всех моральных приличий. Что стоит ей схватить эти конверты и отправить Дариусу или Ури? Если в письмах любовнице влюбленный дурак и правда писал о своих грязных делах, то достать их нужно было немедленно. — Ну, мы договорились, Шарлотта. — Чарльз подошёл к сестре и галантно протянул руку. — Всё хорошо? Шарлотта сунула конверты в сумку и, надменно улыбнувшись, приняла руку брата. — Так когда я могу навестить вас? — ласково спросила она, бросая быстрый взгляд на Габриэль. — Мой любимый должен получить подарок на день рождения! Габриэль кинулась к графину с водой, стоящему на тумбочке возле окна, и трясущимися руками принялась наливать в стакан воду. Её внимание всё манили конверты, торчащие из сумки. Украсть все она не могла, но вот вытащить хотя бы один… Возможно, одного романтичного, очень отвратного письма Уокера своей любимой хватило бы, чтобы заставить Дариуса разорвать этот брак? — Вы просили воду! — Девушка протянула стакан Шарлотте, широко улыбаясь. — Благодарю! — жеманно ответила та, принимая воду. Лео и Чарльз ненадолго отошли, чтобы обсудить первоначальную плату, и, пока любовница Уокера пила воду, Габриэль ловко выдернула из сумки один конверт и бросила его под стул. Ей часто приходилось воровать какие-то вещи для Дариуса или для игр с Ури, так что навык воровства был развит у нее с самого детства. Ловкие руки смогли провернуть всё так быстро, что летавшая в осознании собственной важности Шарлотта даже не почувствовала того, как сумка легонько стукнулась о её бедро. «Боже, какая она тупая, — пронеслось в голове Габриэль, когда Шарлотта вернула ей стакан и, улыбнувшись на прощание Лео, удалилась. — Мог бы найти себе поумнее».

***

      На улице уже был вечер, когда усталая Габриэль завалилась в свою комнату. Быстро переодевшись в ночное платье, девушка подбежала к своей кровати и, забравшись на неё, раскрыла огромное окно, впуская в комнату свежий воздух. Целый день она была на нервах, опасаясь того, что Шарлотта и Чарльз вернутся, обнаружив пропажу письма, или Лео, подняв упавший на пол карандаш, заметит конверт. Но, к счастью, этого не произошло, и Габриэль, дождавшись вечера, смогла спокойно вытащить конверт из-под стула и уйти с ним в свою комнату. Её просто распирало от любопытства, и девушка, поудобнее усевшись на кровати, вытащила из конверта сложенное в квадрат письмо. «Моя возлюбленная Шарлотта! Сегодня мне, наконец, удалось встретиться с мистером Гуфом, так что, возможно, я вернусь раньше планируемого срока. Моя прекрасная Богиня похоти, мой солнечный лучик, моя вишенка, скоро я снова окажусь между твоих прекрасных белых ножек. Мой хороший друг добыл сегодня пару ребятишек. У доктора Селифана появляются первые успехи, и мы отметим это за бокалом самого дорогого вина. Моя прелесть, если бы ты знала, как мне плохо без тебя. Разлука с тобой подобна страшному непрекращающемуся кошмару. Поскорее бы все завершилось. Также очень прошу тебя не афишировать наши отношения! Дариус не очень-то любит меня и, думаю, начнет возмущаться. Чертёнок мой, скоро я получу то, о чем так долго мечтал. Селифан заявил, что тот пацан, вроде как Марк, продержался целых три дня! Чувствую я, что скоро наш план будет реализован, и тогда я смогу смело развестись с этой курицей! Мне так противна знать и этот Мид с вечными разговорами о моём отце. Я хочу прижаться к тебе, зарыться лицом в твои волосы, ощутить твой аромат. Моя божественная нимфа, я…»       Габриэль резко отбросила письмо, не в силах читать дальше. Кровь стучала в висках, а на лбу проступил пот. Конечно, она была уверена, что у Уокера есть свои страшные секреты, но то, что она прочитала, превзошло все её ожидания и довольно сильно напугало. В голове всё время звучало: «Марк, Марк, Марк». Словно заевшая пластинка. Это имя казалось ей смутно знакомым, а страшное «продержался» заставило спину покрыться мурашками. «Добыл пару ребятишек». Девушка сглотнула нервный ком и вскочила с кровати. На ватных ногах она подошла к столу, на котором лежал свежий выпуск газеты и, взяв его в руки, пролистнула, внимательно вглядываясь в страницы. На последней красовался портрет круглолицего парня с милыми веснушками на носу и щеках. Сердце оборвалось, когда до сознания девушки наконец-то дошла страшная истина. Тот сбежавший из приюта мальчик, на лицо которого она не обратила никакого внимания, был тем самым Марком из приюта Хистории. Тот самый конопатый мальчик, что угощал Ури. Девушка резко вырвала страницу из газеты и, сложив её несколько раз, снова вернулась к лежавшему на кровати письму. «Не думала я, что ты такой мерзавец…» — злобно подумала про себя Габриэль. Она вытащила из стоящей рядом тумбочки чистый конверт и засунула туда письмо Уокера, следом за ним вложила вырванную страницу. При свете свечи девушка дрожащими от страха руками подписала конверт и спрятала его под матрас. Через три дня должен будет прибыть слуга Ури, что принесёт ей письма от подруги и Жана. Ему-то она и отдаст этот конверт, попросив передать лично в руки принцессы. После того, что она прочитала, на ум приходили страшные мысли.       Попадаться на глаза Уокеру ей больше не хотелось.