Простуда

      — Что… Что сделали?       Леголас тихо вздохнул. Из общения с Арвен и близнецами Элрондионами он знал, что владыка Имладриса никогда не трогал их и пальцем, и тот факт, что он точно так же воспитывал приёмного сына, вовсе не был удивительным. Тем не менее, перспектива объяснять Эстелю, что такое порка, была довольно непростой.       — Дай-ка я покажу тебе.       Леголас протянул руки, бескомпромиссно укладывая мальчишку поперёк своих колен, дал ему время свыкнуться с этой мыслью и позой, а затем… Шлёпнул. Эстель вскрикнул от неожиданности и жгучей боли, дёрнулся и, пожалуй, свалился бы с его колен, если бы эльф не удержал. Леголас усмехнулся, легко возвращая его в кровать.       — Вот это сделали, mellon. Только гораздо… Гораздо больше раз.       Мальчишка смотрел на него не испуганно, но как-то очень робко, и на одну секунду Леголасу стало почти даже жаль его. Он тихо вздохнул и провёл рукой по встрёпанным чёрным волосам.       — Я напугал тебя?       — Немного, — пробормотал Эстель.       — Извини, милый. Я не намеревался.       Эстель прикусил губу.       — Ничего… Ты сделаешь это сейчас?       — Только если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы я мог сделать это, — пожал плечами Леголас. Для его юного друга это высказывание не имело никакого смысла:       — Какая разница, если после я всё равно буду чувствовать себя плохо?       — К счастью ты неправ, милый. Ты вряд ли будешь чувствовать себя плохо… Во всяком случае, за исключением одной конкретной части тебя. Многие друзья утверждают, что после того, как их отшлёпают, они чувствуют себя расслабленными и сонными, не более того. Хотя в процессе, конечно, это неприятно.       — Это больно, — поправил Эстель.       — Мне очень жаль, — мягко сказал Леголас. — Но это должно быть сделано.       — Ты… Ты уверен?       — Да, pen-neth.       Эстель очень серьёзно подумал об этом и в конце концов решительно сказал:       — Можно прямо сейчас? Пожалуйста.       Яркие губы Леголаса изогнулись в чуть насмешливой улыбке человека знающего.       — В этот раз будет так, как ты прикажешь, — великодушно позволил он. — Возвращайся, стало быть.       Брови мальчишки дёрнулись встревоженно, но он справился с собой довольно быстро и, больше не мешкая, перегнулся через колени эльфа. Леголас задумался на мгновение, но всё же поднял подол его длинной ночной рубашки.       — Ты такой храбрый, — сказал мягко, положив руку на вздрогнувшую спину. Эстель рефлекторно сжался, но, услышав этот успокаивающий голос, расслабился, маленький, очаровательно доверчивый и очень расстроенный. — Поверь мне, это очень храбро — лечь к кому-то на колени самостоятельно в первый раз… Я хочу, чтобы ты запомнил наши беседы и это наказание, pen-neth, только поэтому я намерен быть строгим. Не потому что мне хочется причинить тебе боль. Понимаешь?       Эстель кивнул, уткнувшись в подушку… И тут же пронзительно взвизгнул.       Леголас не шлёпал и вполсилы, и всё равно, его ладонь жалила так, что мальчик не мог удержаться от слёз уже спустя минуту. Тепло постепенно переросло в настоящий пожар. Эстель всё ещё полагал, что неплохо справляется… А потом его правая рука как-то сама по себе выскользнула из-под подбородка, чтобы прикрыть саднящую попу.       — О нет, — пробормотал Леголас нежно и как будто бы с лёгкой досадой, остановился и велел: — Дай мне руку.       Мальчик обречённо застонал. Лишаться такой прекрасной защиты не хотелось, как не хотелось и продолжать наказание вообще. С другой стороны, очень хотелось быть храбрым. Тихо всхлипывая, он нашёл ладонь эльфа и вцепился в неё, чтобы тут же почувствовать новую череду обжигающих шлепков внизу, у самых ног, и расплакаться — громко, надрывно, с чувством…       — Тс-с-с. Мы уже почти закончили, — промурлыкал Леголас ещё через минуту и отпустил его руку. — Почти всё. Успокаивайся… Я скажу тебе, что мы делаем дальше.       Мало-помалу всхлипы затихли. Эстель перестал дрожать.       — Вот так, — кивнул Леголас. — Теперь, mellon-laes, я дам тебе по одному шлепку за каждый из последних проступков, ясно? Я хочу, чтобы ты считал — их не слишком много. И, конечно, у тебя хватит смелости сказать мне, за что каждый из них.       Не дожидаясь ответа, он снова взял руку Эстеля, ласково переплетая свои длинные пальцы с его пальцами, и шлёпнул.       — О… Один, — пискнул мальчишка. — З-за то, что я убежал с урока?..       — Всё правильно.       — Ай! Два! За реку-у-у… Ай!       На одну секунду Эстель замер, затем заёрзал, пытаясь сбросить с себя боль последнего, худшего шлепка.       — Три-и-и-и… — выдохнул он наконец и расслабился, обмяк, позволяя Леголасу гладить себя по спине и буйным кудрям, шепча слова утешения на звонком лесном языке. — Я ударил тебя… Прости, пожалуйста…       — Всё прощено, — проговорил эльф. — Всё это давно уже прощено. И больше никаких шлепков, я обещаю.