Москва-фем и Санкт-Петербург(Мария Московская и Александр Романов)

Теги: Воспоминания, начало XXI века, первый раз. Поскрипывающий под каблуками пол, рассыпающийся от торопливых ног потолок, даже отодранные обои бежевого цвета никак не заставляли Марию радоваться жизни. Озабоченно прихорашиваясь перед зеркалом, она уже начала напевать тихую мелодию, напоминающую ей о тех вещах и временах, которые теперь не вернуть назад. Конец туши уже коснулся слизистой глаза, отчего Мария прошипела и проморгалась, быстро убирая предмет в красный узорчитый кошелёк с прочей косметикой. На душу снова впала депрессия. Тишина уже не спасала девушку, а где-то в глубине воспоминаний промелькнул тот самый маленький юноша, которого ненавидела и… неожиданно одной вспышкой спички… влюбилась. Каштановые на ветру волнистые волосы, наполненные невинностью серебряные глаза и поджатые от стеснения тонкие губы. Вся эта картина резко сменилась на ту, которая представала на тумбе в деревянной рамочке и поблёскивающим бликами стеклом. Лишь только обхватив фотографию и пройдясь по пыльному стеклу, Мария уже с опечалившим взглядом стала рассматривать изображённого на портрете Александра. Чёрный пиджак в областях плеч слегка измялся, волосы чуть ли стояли дыбом, а глаза - дружелюбно смотрели на неё. Слёзы готовы были выплеснуться из глаз, но они напрасно пролились в белую подушку. Давно пахла эта комната дорогим одеколоном и душистыми розами, принесёнными с магазина под квартирой Марии. Невесомые прикосновения дарили ей расслабление, поцелуи - приятную негу. И если доходило дело до постели, то обычно Александр заранее спрашивал свою сударыню об этом, надеясь на то, что она не откажет. *** Серые простыни, пропитанные запахом лаванды, играющие по стенам тени и обдающий жар обхватили их тела, чувства и разум. Свободного пространства между ними не оказалось, как будто его с самого начала и не было, скрываясь за вторым планом. Помятое под вспотевшим телом одеяло мешало Марии освободиться, но это способствовало невинно изгибаться под неуверенным Александром. В горле пересыхало, тело покрывалось каплями пота, которые уже за считанные секунды испарялись и оставляли незаметный холодок, от которого тело трепетно задрожало. Близость оказалась не просто «первым разом» для Марии; она смогла раскрыть большие раны и скрытые эмоции, которые уж трудно было показать в реальности, нежели в фантазиях. Пальцы аккуратно касались каждой части нетронутого им тела, скользя словно по льду. Тяжёлое дыхание постепенно переходило в тяжеловесный шёпот, от которого веяло нежностью и ещё не окрепшей уверенностью. Для Романова ночь - это занавес, за которым могло скрываться что-то грешное. Порой «похоть» способна доходить до чего-то зверского, но если ей правильно пользоваться, то страшного финала, возможно, избежать. Мария ждала, когда пройдут все их первые невзгоды, и наконец-то смогла признать свой выбор в «новом партнёре», которого не смогла ранее дооценить. Александр уже третий раз смахивал с потевшего лица нелепую чёлку, от которого Мария засмеялась, прикрывая засохшие губы и смущённое лицо. Тени так и продолжали игриво следовать по стене, заставляя иногда Сашу оглядываться по сторонам. «А вдруг за нами кто-то наблюдает?» Его мягкая ладонь легонько прижалась к гладкому плечу Москвы. И лишь от одного прикосновения у неё готовились всплывать воспоминания из прошлого, но успокаивающий тараторящий шёпот партнёра усмирил их, сметая лишние следы. — Не волнуйся, Машенька! — Саше с большим трудом удавалось это делать только перед Марией. Прижатая ладонь приступила разглаживать нежную кожу, другая - принялась к обхватыванию потной, дрожащей, но родной руки. Взгляд Москвы немножко подрагивал от появившихся слёз, губы скривились в неуверенной гримасе. Веки быстро сомкнулись, скрыв от ошарашенного Саши голубые омуты. Было такое чувство, что она вновь расплачется, но Романов этого не допустит, пытаясь убрать на задний план все страхи и недоказанные предположения «а что, если…». «Воля чувствам!» Губы невесомо касались высокого лба, румяных щёк и подрагивающего носика. Глаза разомкнулись и наконец-то посмотрели в полные нежности серые глаза. — Продолжать, моя сударыня? Мария продолжала молчать, кусая нижнюю засохшую губу и не скрывая взгляда. Грудью она ощутила тяжесть и тесноту над собой, свободная рука принялась гладить покрасневшую щеку Александра, этим заставив того вздрогнуть, но выражение лица так и оставалось полным неуверенности того, что у них не получиться этого сделать. Медленный кивок и моргание ресниц послужили знаком для продолжения. Александр не спеша отстранился от Марии и разлегся рядом с ней, аккуратно коснувшись рукой её талии. Московская встала и села на Сашу, пока не решась на тот поступок, о котором заранее задумались. Руки Романова заблуждали по бёдрам и талии. Достигнув потной груди и затвердевших сосков, пальцы аккуратно сжимали, а подрагивающие от увиденного глаза Александра следили за реакцией Марии. Мария крепко схватилась за мятые простыни, откинула голову, пытаясь набрать побольше воздуха, и с шоком смотрела на то, как с ней вытворяют умелые аристократические пальцы. Внизу всё притягивало: тепло, жару и мысли об получении желаемого удовольствия. Из нижней губы Москвы кровь стекала струёй, отчего Санкт-Петербург встал и, не выпуская руки с груди, слизывал кровавую струю, прикрыв веки и прочувствывая вкус металла. Взгляды возлюбленных опять встретились, и никто из них не сумел скрыть то, что творилось внутри. Московская, опомнившись, убрала с груди руки Александра и поднесла их к лицу. Пальцы Питера уже вникли в волнистые волосы, приятно сжимая в них, отчего Мария прикрыла веки, приоткрыла опухшие губы и опять откинула голову, открыв доступ Александру к шее. — Сашенька, — томно прошептала она, — прошу я тебя! Дай мне то, чего ты бесконечно желаешь! Романов этому значению решил поверить. Губы уже прилипли к гладкой шее, причмокивая каждую определённую часть. После такого на шее уже при заметном свете чугунных фонарей виднелись не совсем тёмные пятна. Мария же прижала партнёра к кровати и сама принялась оставлять метки не только на шее(решила таким образом отомстить), но и на плечах, груди и ключицах. От прикосновения на животе у Саши вновь очнулись чувства «боязни щекотки». Как ни старался, он не мог от себя отстранить Марию. Издыхаясь, он умолял остановиться, но Московская никак не спешила прервать своё веселье, возвышаясь над Сашей и вытягивая уголки губ в довольной ухмылке. Вскоре Александр резко схватил её за бёдра и, перевернувшись вместе с ней, оказался над Марией, радуясь победе. — Ну что? — тяжело спросил он, пытаясь привести дыхание в норму, — Вам не сидится? — Конечно! — кивнула Мария. И опять между ними настало молчание. Долгое смотрение на друг друга нагнетало и пугало их. Надо что-то дальше делать, пока не сошли с ума. Александр решил опять осмотреть голое тело Марии и, доходя до прижатых друг к другу бёдер и сокровенного места, неуверенно прошёлся по ним. Возвращаясь к лицу Марии, Романов получил верное право это сделать, убедившись в кивке девушки. Пальцы плавно скользили от груди до мохнатого лобка. Глаза уже хотели отстранить взгляд куда подальше, но держались. Припухшие половые губы немножко заинтересовали Александра своим видом, клитор - подрагивал, а из влагалища - сочилась слизь. От первого контакта с пальцами Саши, у Марии током всё тело пробудилось. Ощущения оказались не совсем узнаваемыми с прошлого раза, но это того и стоило ожидать. Из засохших губ опять стали вылетать стоны, от которых Саша сам не свой переводил взгляд, то на реакцию Марии, то на подрагивающий промежность. — Ах-х! С-Саш! Медлить, конечно, надо, но Саше не хотелось видеть, как его партнёрша мучилась всем этим. Быстро припав губами и языком к промежности, он принялся дать всё, что пожелает его Мария. Она от этого уже откинула голову, зажмурила глаза, сжимала простыни и глотала воздух, выпуская следом громкие несдержанные стоны. Рука Александра уже схватилась за половой член и поступательными движениями касался всех чувствительных мест, уши же пытались расслышать в каждом стоне нотки, от которых сам Саша уже был в силах извиваться так же, как Мария. Язык упорно действовал с клитором, ощущая на себе привкус белесой слизи. — В-всё! Я… к-кончаю! Финал охватил их обоих хорошей победой. Утомительной, долгожданной и незабываемой. Александр кое-как дошёл до этого, выпуская по нескольким каплям на простыни, уже зная, что их всё равно придётся стирать. А Мария, получив желаемого, впала в сон, в котором это веселье будет продолжаться. *** — Как же мне тебя не хватает, Сашенька! — слезе всё-же удаётся выбраться из глазниц и потечь рекой по румяной щеке. Даже после этой бурной ночи, Мария до сих пор ощущает себя одинокой, убитой и неспособной повторить «это».