Неугомонное паукообразное

      — Питер, Мстители вернулись с миссии, — оповестила парня «Пятница»       Мальчик резко закончил свою работу в мастерской и со скоростью света помчался наверх.       — Ло! — Питер хотел кинутся на шею любимого, но отец живо поймал его за руку.       — Сын, не надо, — строго сказал Тони.       — П-почему? — не понял мальчик, гладя на папу.       Паучок перевёл взгляд на Локи. Принц стоял, оперевшись на Стива, держась за него, как за спасательный круг. В глазах виднелись слёзы.       — Л-Локи, т-тебе б-больно? — заикаясь, спросил Питер.       — Всё хорошо, малыш, — принц натянул на лицо подобие улыбки.       — Папа, что с ним?! — заверещал парень.       — Защемление седалищного нерва, не переживай так, медвежонок, — ответил Стрэндж.       Питер с отцом помог Локи добраться до комнаты, придерживая его с двух сторон. Принц то и дело шипел при каждом шаге.       — Локи, раздевайся, — приказал Стивен, подготавливая нужные лекарства.       Мальчик решил помочь своему беспомощному Богу Коварства. Парень снял с Лафейсона его накидку и броню, оставив в одной тунике. Питер добрался до штанов принца и одним ловким движением расстегнул ремень, спустив штаны к щиколоткам.       — Пап, боксеры тоже снимать? — задал вопрос Паучок, посматривая в печальные глаза принца.       Всегда весёлый Бог Коварства теперь стоял, боясь пошевелится. Зелёные глаза заполняли слёзы. Парень сам был готов расплакаться. Его любимому больно, но он не знает, как ему помочь.       — Естественно…       Питер стягивает боксеры к штанам и просит Локи переступить через ненужную одежду. Лафейсон осторожно поднимает больную ногу, тихо поскуливая. Парень резко освобождает Бога Коварства от плена одежды.       — Лафейсон, на кровать задницей кверху…       Мальчик укладывает Локи на кровать, присаживаясь рядышком и поглаживая его по спинке, нежно шепча:       — Л-Ло, сейчас будет полегче, потерпи, — Питер усыпает изящную спину любимого лёгкими поцелуями.       — Пити, выйди, пожалуйста, — просил Стрэндж, присаживаясь рядом с сыном.       — Нет! Я останусь с вами, — парень перебирается на другой край кровати, предоставляя больше места отцу.       — Тут больно? — Стивен касается пальцами верхней части ягодиц принца.       — У-у, д-да, — воет Локи, поворачивая голову в сторону парня.       — А тут?       — А-а!       — Папа, зачем ты делаешь ему больно! — визжит Питер.       — Медвежонок, мне нужно понять насколько всё серьёзно, так надо, успокойся.       Стрэндж продолжает мучать бедного Бога Коварства, нажимая на разные точки его тела, вынуждая Лафейсона протяжно выть от любого прикосновения.       Питер мечется по кровати, перебираясь то на один край, то на другой, то спрыгивая с неё и садясь на колени, зацепляется пальчиками за край постели, как настоящий паучок. Мальчик никогда не видел любимого таким подавленным.       — Локи, я тебя сейчас обезболю, а дальше посмотрим, хорошо? — задаёт риторический вопрос колдун, беря шприц в руки.       — П-пап, а можно я? — Питер прожигается оленьими глазками отца.       — Если только Локи не против…       — Не… против… — через боль выговаривает Лафейсон, вновь утыкаясь носом в подушку.       — Иди сюда, — Паучок запрыгивает на кровать, нависая над Локи. — Уверен? — Стивен протянул мальчику шприц.       — Д-да, — Питер очень хотел помочь своей второй половинке справится с невыносимой болью.       — Тогда вперёд, — одобрительно улыбнулся колдун.       Паучок провёл спиртовой ваткой по верхней части ягодицы Лафейсона и точным движение ввёл иглу. Локи дёрнулся, но свой протест выразить не посмел. Малыш его лечит, а он тут ещё будет ныть, что это больно… Питер старался вводить медленно, но всхлипы принца становились всё громче. Мальчик уже пожалел о своём решении: поставить Локи укол. Он вынул иголку и поцеловал место инъекции.       — Ну вот, а мама говорила, что меня никто в… задницу целовать не будет…       — Ты ещё и шутить умудряешься, — усмехнулся Стивен.       — Спасибо, малыш, — поблагодарил Локи ребёнка, повернув голову в его сторону.       — Н-не за что…       — Так я пойду, вы тут сами разберётесь. Сын, мазь на тумбочке. Как только обезболивающее подействует, намажешь ей Лафейсона.       — Хорошо, пап.       Стрэндж вышел из комнаты. А Локи попытался встать.       — Нет! Лежи! — приказал Питер, придавливая принца к кровати.       — Как скажешь, малыш.       — Л-Ло, как это произошло?       — Я неудачно дёрнулся, и вот тебе итог…       — Я сделал тебе очень больно? — Локи не знал, что ответить, он просто отвёл взгляд в сторону.       — Д-да, — тихо ответил принц.       — Прости меня, так было нужно, я не хотел!       Питер чувствовал себя паршиво. По щекам потекли слёзы. Его Локи и так плохо себя чувствовал, а тут ещё и он…       — Эй, малыш, ну чего ты плачешь? — Бог Коварства не смог вынести этих жалобных всхлипов.       Он клял себя на чём свет стоит! Малыш хотел избавить его от боли, а он его обидел.       Локи, постанывая от не самых приятных ощущений, перевернулся на спину и принял слегка сидячие положение.       — Иди ко мне, — позвал Локи.       Питер подполз к любимому, положив голову на плечо Лафейсона.       — Малыш, ты всё сделал правильно. Тебе не в чём себя винить. Тебе стоит поспать. Ты сильно перенервничал.       Питера уговаривать долго не пришлось. Мальчик поцеловал Локи в мокрую щёку и вырубился на груди любимого под нежные поглаживания по спинке.