Рождественское преступление

— Мерлин, ты жива! — услышала она крик Джинни и тут же почувствовала её тяжёлые объятия. — Где ты пропадала? Рон и Гарри уже поставили на уши всё Министерство, ищут тебя! Гермиона, стоя в дверях своего же дома, что-то промычала себе под нос и нервно рассмеялась. Она поймала себя на мысли, что даже не успела придумать никакой легенды, почему вернулась из Австрии только на следующий день. Не нашла времени. Боже, какой стыд. Благо, Джинни не умолкала от радости: — Я сейчас же отправлю им Патронуса, чтобы они возвращались домой. Они себе места не находили! Так что случилось? С тобой всё в порядке? С Рождеством, кстати! — Всё в порядке, Джинни, — соврала Гермиона. — Просто… Нас задержали. — Нас? Кого «нас»?.. Гермиона осеклась. Ей лучше держать язык за зубами, по крайней мере, пока её губы не забудут прикосновения Малфоя. — Я всё тебе расскажу, — сбивчиво ответила она, — только дай мне переодеться. Хорошо? — Да, конечно, — смутилась Джинни и тут же наколдовала яркого бело-голубого Патронуса. — Я пока свяжусь с ребятами... Гермиона поднялась в спальню, и как только дверь за ней закрылась, она закусила губу и тут же стекла по стенке вниз. Этот день казался ей бесконечным, нервным, опасным и лишённым всякого смысла, но когда он прошёл — она почувствовала себя опустошённой. Сняв сумку с плеча, она устало запустила туда руку. Ледяной комок, бывший когда-то венским штруделем, тут же полетел в мусорку. Смятый пергамент, бывший когда-то приглашением Шрайбера, — следом. Она засунула руку ещё раз, проверяя, не осталось ли там чего-то, и в один момент почувствовала мурашки по коже. Серебряное кольцо Малфоя со змеёй. Оно осталось у неё в сумочке. С того самого момента, как Драко надел его ей на палец в отеле. Гермиона медленно вытащила его из сумки и врезалась жадным взглядом. Это кольцо, как крестраж, пробуждало в ней всё самое запретное. Кто бы сомневался, ведь эта вещь принадлежала Малфою, с которым она провела самую безумную ночь на свете. В доме Уизли, в слабых лучах от настенных светильников, она выглядела чужеродным тёмным артефактом. Настолько тёмным и разоблачающим её, что Гермиона чувствовала себя преступницей. Она не имела никакого права на эти воспоминания. Она должна была их запечатать внутри и никогда не освобождать. Она должна была избавиться от этого кольца раз и навсегда, но вместо этого бессознательно сжала его в ладони и со злостью стукнула затылком по стенке. Она чуть не угробила всю свою жизнь, думая, что любит Уизли. — Гермиона! — услышала она взволнованный голос Рона из гостиной. — Ты наверху?..