•| «любовные письма» или «опасная связь» |•

      Уже минут так пятнадцать точно взор изумрудных глаз неотрывно изучал клочок бумаги на столе, что был весь исписан обрывками фраз и различного рода словосочетаниями, не имеющими никакой между ними логической связи. — Как можно вообще писать письма девушкам? — вслух удивился Альберт, разрывая и этот лист. — Меня поражает Лиам, который как начнёт писать, так не остановится. Это ведь надо же! — негодование закипало в груди старшего Мориарти. — И чем ему только эта серая, как мышь, — в камине с особой яркостью вспыхнул огонь, — особа понравилась?       Мужчина нахмурился, силясь восстановить в памяти внешность и характер той девчонки. Ну правда. Что в ней такого?       «Во всяком случае, теперь она может стать весомым препятствием на пути Лиама, который является неотъемлемым звеном в нашем деле. Конечно, он держит себя в руках и не идёт на поводу у чувств и эмоций, но как долго он сможет держаться?» — мысленно спрашивал у себя граф, раскладывая вещи на столе, дабы порядок хоть немного успокаивал его расшатанную в край нервную систему.       И лишь одно воспоминание возникло перед глазами.

***

      В тот летний жаркий день Альберт предложил Лиаму подождать его около ворот колледжа, где второй преподаёт математику, дабы потом вместе заехать в гости к одному давнему знакомому, что уже довольно долгое время всё обещал и обещал поделиться какой-то уж очень важной на его взгляд информацией, да вот только каждый раз находил причину, по которой отменял встречу с братьями Мориарти. Солнце нещадно палило, вынудив Альберта даже снять его излюбленный головной убор, с которым он обыкновенно никогда не расставался на улице с малых лет. Свежий ветер шевелил густые кроны деревьев, то и дело срывая с них тёмную листву, с которой играл, неся её по пыльной дороге в некотором подобии быстрого вальса. Пели свои песни птицы на раскидистых ветвях, стрекотали кузнечики в траве, да шуршали слюдяными крылышками красавицы-стрекозы. И среди всего этого благоухания полевых цветов, природного оркестра, галлереи естественной красоты жизни вдруг возник Лиам с девушкой, идущей рядом с ним под руку.       Она действительно была прекрасна. Не очень худая, скорее стройная с румяными щеками и ослепительной улыбкой на источающем всё очарование юности лице. Локоны шёлковых волос скрывались под соломенной шляпкой, опоясанной атласной лентой. Поступь её была легка и плавна, словно бы она шагала в ритм какой-нибудь мелодии для фортепиано. — Ох, Альберт! Прости, был вынужден задержаться. Мои студенты снова решили, что сбежать с последней лекции — отличная идея. — неловко сообщил Лиам, заприметив в тени каштана старшего брата. — Не нужно извинений. Я отлично подышал свежим воздухом и насладился природой. — не имея привычки сердиться на него, отмахнулся шатен, вопросительно взглянул на спутницу Лиама, как бы прося представить их друг другу. — Ах да! — математик обернулся к девушке. — Этель, прошу познакомиться. Это мой брат Альберт Мориарти. Старший сын дома Мориарти. — улыбнулся Альберту. — Альберт, это Этель. Единственная дочь графа Кэмпбелла.       Девушка искренне улыбнулась, склоняя голову в лёгком поклоне. — Рад знакомству. — кивнул в свою очередь Альберт.       Лиам же обернулся к девушке. — Полагаю, что мы сможем встретиться с вами завтра. В час или два. Вас устроит? — Конечно. — кивок и прощальный реверанс. — Лиам, кто она? — поинтересовался Альберт, когда девушка скрылась за углом улицы. — И я не про звание, имя, фамилию. Нет, кем она приходится тебе? Пойми моё удивление, я тебя никогда раньше в компании девушек не видал. Точнее, — граф дал знак кучеру, дабы тот ехал, — ты всегда был среди них популярен, но ответа с твоей стороны они не могли получить при всём желании. — Ахах, Альберт. — взгляд алых глаза отчасти потускнел. — Она моя подруга. Никакой романтики и быть между нами не может. Ты же знаешь, — развёл руками, — у меня нет ни времени, ни сил, ни возможности на такую чушь. — скрестил руки на груди. — Если бы я изначально был сыночком какого-нибудь графа или герцога, не планировал бы изменения системы, то да. Конечно. В таком случае, — молодой человек закашлялся, замечая то внимание, с которым его слушал Альберт, — можно было бы ещё встречаться с девушками и строить планы о том же браке. Понимаешь?

***

      Сейчас Альберту все его слова казались в самом деле искренними. На тот момент они таковыми и были, но не теперь, когда вдруг спустя несколько месяцев, Лиам без памяти влюбился в ту очаровательную особу. — Да, она прекрасна внешне, и характер у неё милейший, однако нельзя забывать и о наших первоначальных целях. — рассудил старший Мориарти, наконец садясь за стол с остроконечным пером в руке. «Здравствуйте, дорогая Этель. Прошу прощения, что не пишу каких-либо особых приветствий и подобного. Лишь спрошу у вас о вашем самочувствии. Буду рад узнать, что с вами всё в полной норме. Но не суть, причина моего обращения к вам немного иная. Я бы хотел предостеречь вас об отношениях с Уильямом, какой бы характер они не носили. Я знаю, что мой брат посвятил вас во всю суть наших дел. Да и мы сами неоднократно обсуждали дальнейшие шаги все вместе, однако я бы хотел повторить то, что вы в очень и очень опасной позиции сейчас находитесь. Посвящённые во множество деталей вы не сможете просто так покинуть нас живьём. Но при этом, если что-то случится, то с большей вероятностью Уильям выберет не вас, а свои цели и планы, которые строил с самого рождения. Будьте аккуратнее, мисс.»       Довольный своим предостережением, Альберт сложил письмо в конверт.       По правде говоря, он не понимал точно для чего это сделал, но другого оправдания своим поступкам, кроме руководствования высшей целью, найти не смог.       Привычка - не выражать свои настоящие намерения? Эмоциональная поверхностность? Отсутствие эмпатии или чего-то подобного? Он не знал и не хотел знать.