В согревающем свете камина: Вечера на Бейкер-стрит

****

«Нет ничего лучше историй, рассказанных ветреной ночью, когда люди находят тёплое укрытие в холодном мире»

©Стивен Кинг. Тёмная башня VIII: Ветер сквозь замочную скважину.

****

       — «С болью в сердце принимаюсь я за перо, чтобы написать последние воспоминания о моем необыкновенно даровитом друге, м-ре Шерлоке Холмсе»…        Медленный выразительный голос приглушает стук ударяющихся о стекла крошечных снежинок. Удивительно, всякий раз, стоит им оказаться наедине, начинается снегопад. Точно сама природа желает скрыть две души от всего враждебного и жестокого мира. Остается только мелькающий за окнами снег, равномерный свет лампы и Лиам, сидящий совсем рядом. Протяни руку — сможешь коснуться светлых волос. И Шерлок, завороженный прекрасным голосом, не может удержаться — легко, почти невесомо прикасается к шелковистым прядям. Уильям на мгновение замирает, но читать не прекращает, лишь слегка сбивается с нужной интонации.       — «…Данным очерком я хочу закончить воспоминания и не прикасаться к событию, оставившему пустоту в моей жизни, все еще не заполненную в течение двух лет. Только недавние письма полковника Джэмса Мориарти, в которых он защищает память своего брата, заставляют меня изложить факты так, как они произошли на самом деле. Я один знаю всю правду и рад, что настало время, когда нечего больше скрывать ее».        На протяжении многих лет детективу-консультанту приходилось слышать самые разные человеческие голоса: до невозможности высокие и до неприятной хрипоты низкие, картавые и заикающиеся, тихие и оглушительные, да и самые обыкновенные, о каких забываешь спустя несколько минут. В некотором роде голоса напоминают визитную карточку — по ним можно достаточно много узнать о человеке.       Однако даже самый необычный голос вскоре забывается. Так происходило всегда. Почти всегда. Пока он не встретил голос Мориарти.       Не очень высокий или низкий, не совсем тихий или громкий. С идеально выдержанной манерой. Чарующий. Обладающий своим особым шармом. Такой, что способен вести за собой тысячи людей. Однако… Шерлок считал его самым прекрасным не из-за особенного тембра. Он незабываем уже просто потому, что принадлежит Уильяму.        — «— Вы, вероятно, никогда не слыхали о профессоре Мориарти?        — Никогда.        — Вот это-то и удивительно! — воскликнул Холмс. — Человек орудует в Лондоне и никто не знает о нем. Это-то и позволяет ему побивать рекорды преступлений».        Пальцы Лиама привычно перелистывают страницы тоненькой книжечки, на обложке которой выведено белыми буквами «Последнее дело Холмса. Конан Дойл». Прежде Шерлок особо не вслушивался в смысл всех этих строк. Не имеет значения, что читает Лиам — хоть Библию на китайском — Холмс будет его слушать. Потому что смысл заключается не в читаемом. А в читающем.       Хотя все же интересно — почему именно этот рассказ? Рассказ о последней встрече гениального детектива и не менее гениального Лорда преступного мира. Рассказ, в котором описывается их смерть.       Не самый лучший вариант для тихого, уютного вечера. События книги, пусть и не соответствующие действительности, невольно навевают воспоминания. Страшные воспоминания, полные отчаяния и едва не загубленных надежд. Ведь там, на мосту, всё могло и закончиться. Но вопреки всему, те события стали не концом, а началом. Началом их совместного будущего.        Возможно, не так уж и страшно лишний раз вспомнить об этом.        Сам Шерлок из любопытства и уважения к Джону несколько раз пытался прочитать его книги, но ему едва удавалось осилить и парочку страниц. Но Мориарти, должно быть, читал Конана Дойля. Если не полностью, так несколько рассказов точно. Но почему сейчас он выбрал именно этого писателя? Разве Лиаму не нравится больше, например, Шекспир? Или что-нибудь посложнее.        Возможно, он предпочел выбрать этот рассказ, потому что читал его именно ему, Шерлоку?        Хотя, если подумать, имеет ли это вообще значение?       Желтоватый свет лампы освещает немного опущенное, сосредоточенное лицо Лиама, мерцает светлыми бликами на волосах, отчего те кажутся рыжеватыми. Рядом остывает приготовленная Шерлоком чашка чая. Алые глаза слегка прищуриваются. Несмотря на все попытки Лиама скрыть усталость, Холмс прекрасно видит, насколько сильно того клонит в сон. Слегка расслабляются плечи, и осанка уже не выглядит такой идеальной. Наклоняется книга, руки уже едва придерживают уголок страницы.        — «Сегодня утром были сделаны последние шаги, а через три дня все должно быть кончено. Я сидел у себя в комнате, думал, вдруг отворилась дверь. Передо мною стоял профессор Мориарти»…        Приглушенным и менее отчетливым становится голос. Лиам постепенно проваливается в приятную дымку сна. Шерлок медленно поддвигается поближе, незаметно подставляя свое плечо.       — «Нервы мои достаточно крепкие, Уотсон… но, признаюсь, я вздрогнул, увидев перед собой человека, который овладел моими мыслями. Наружность его хорошо знакома мне. Он очень высок и худ; у него выпуклый белый лоб, глубоко впавшие глаза… Выбритое, бледное, аскетическое лицо его сохраняет еще в себе что-то профессорское. Спина сутуловатая от постоянных занятий… лицо выдается вперед и как-то неестественно покачивается из стороны в сторону, точно у пресмыкающегося… Он с любопытством смотрел на меня из-под своих… тяжелых… век».       Мягко хлопают страницы, и маленькая книга катится немного вниз, на колени, выскользнув из окончательно расслабившихся рук. Голова Лиама падает на плечо Шерлока, закрываются глаза, и, сам того не замечая, бывший Лорд Преступности проваливается в сон.       — Если настолько устал, то какого черта не остался дома? — пропыхтел Шерлок едва слышно, боясь побеспокоить хрупкий покой Лиама. — Ещё предложил книгу почитать. Совсем себя не бережёшь…       Недовольный, но несердитый Шерлок поднимает свободной рукой упавшую на колени Мориарти книгу. Конечно, сам Холмс не лучше — насколько бы уставшим не был, разве был хоть раз, чтобы он не принял Лиама в своей квартире? Например, даже сейчас едва держится… В прошлую ночь ему совсем не спалось, и теперь едва получается не закрыть глаз.       Детектив зевает, смотрит на раскрытую книгу. На страничке виден рисунок — портрет профессора Мориарти, каким его изобразил Джон. Шерлок медленно моргает, прищуривается, смотрит на спящего котеночка сбоку. Взгляд снова устремляется на книгу и недовольно останавливается на Лиаме.       — Вот Джон, пора покупать очки. Разве… Лиам совсем не такой… Вообще не такой…       Наконец сказывается предыдущая бессонная ночь. В очередной раз падает книга — уже приземляется страницами на пол. Шерлок опускает голову на голову Мориарти, несколько раз пытается открыть глаза. Теплый, нежный запах волос окутывает разум. И Шерлок окончательно сдаётся, засыпая рядышком с Лиамом.       Кружит за стеклами беспокойный снег, но хаос оставшегося за стеклами мира совершенно не интересует двух заснувший людей, не подозревающих причины такой сильной усталости друг у друга.       Порой, находясь вдалеке друг от друга, они не могут спокойно уснуть. Чувство пустоты из-за отсутствия рядом близкого человека зудит на душе колючим холодком. Попытки погрузиться в сон заканчиваются провалом. Тогда долго ворочаешься в постели, рассматривая холодный потолок. После поднимаешься, смотришь на безразличную улицу за окном и думаешь: «Как там этот человек?». Ложишься снова, но до последнего не получается уснуть.       Two fluffy clouds of anxiety — что сказать? Зато теперь могут наконец расслабиться, ведь уже нет необходимости переживать друг о друге.       Через несколько часов утреннее солнце прорежется сквозь стекла. Успокоится снегопад, и они проснутся, укутанные теплым пледом — это мисс Хадсон, осторожно заглянув ночью, обнаружит их спящими и по-матерински заботливо им укроет.