Колдовство

      По скромному мнению Лив, пиры в Асгарде походили на дикие вакханалии с горами еды, уплетаемой богами со страшной скоростью; с плеском мёда, льющегося рекой в жадные рты, а часто и мимо них; со звоном чаш и кубков; с весёлой музыкой, перебиваемой криками и взрывами смеха. И всегда это шумное и неистовое действо превращалось в поле брани, где боевые топоры летали так же легко, как птицы в саду прекрасной Фрейи.       Лив почувствовала себя дурно и выскользнула из праздничной залы, как только в голову Тора полетел мясной пирог. За считанные секунды небольшой беспорядок превратился в беспредельный хаос: Лиод пыталась осадить громовержца, в беспамятстве махавшего Мьёльниром в ответ на глупые подначивания; Улль и Сагр, поневоле вовлечённые в битву, оборонялись, на ходу уплетая жареных цыплят; а Локи, воспользовавшись сутолокой, сметал со стола лучшие блюда.

***

      Морозный воздух щекотал нос и щёки, духота сбросила с висков цепкие тиски. Валькирия шагнула в сугроб, ковыряя серебристый снежок кончиком сапога, и почувствовала себя лёгкой, словно облачко. Голова приятно закружилась, но ум оставался ясным — ну и чудеса творит асгардский мёд!       Шаг вперёд, второй, третий… Звёзды ярко сияли в ночном небе. Несмотря на иней, в считанные минуты покрывший волосы и ресницы, девушка ощутила разлившееся по телу тепло. Ещё немного, и наступит Новый год…       Почему-то очень захотелось взглянуть на волшебные руны.       Поборов навязчивое желание, Валькирия продолжила путь по чудесному саду, восхищаясь сверкавшими в свете гирлянд сугробами, как вдруг что-то заставило девушку остановиться. По спине пробежал неприятный холодок.       Медленно подняв взгляд, ветте задержала дыхание, стараясь ненароком не сделать лишнего движения.       В пятнадцати шагах от неё застыл огромный чёрный волк.       «О нет, это же… Соберись, живо!» — содрогнулась Валькирия. Рука потянулась к мечу.       Острый взгляд жутких красных глаз тотчас остановился на клинке — из оскаленной пасти вырвалось облачко холодного пара. Сердце бешено забилось в груди, и девушке показалось, что ещё чуть-чуть, и его стук услышит весь Асгард.       — Лив!       Резкий голос над ухом заставил Валькирию подпрыгнуть от неожиданности. Она приготовилась к атаке, но вместо неведомого врага увидела перед собой изумлённое лицо Тора.       — Что с тобой?       Девушка быстро обернулась в сторону заснеженных сосен, возле которых заметила зверя.       Никого.       — Я п-просто задумалась. Ты неожиданно подкрался. — прерывисто выдохнула она, решив умолчать о жутком видении.       Показалось, просто показалось… Да и следует ли делиться наваждением, которое толком не можешь понять? О дурных знаках не болтают попусту.       Тор с тревогой проследил за взглядом Лив.       — Ты что-то видела?       Из груди вырвался неровный вздох. Собрав волю в кулак, Валькирия ответила:       — Кажется, я переборщила с мёдом. Но почему ты здесь? Что-то произошло?       Только сейчас девушка заметила, что Тор выглядел очень озабоченным: бледное, как мел, лицо, потемневший взгляд. Неужели и его преследуют видения?       — Книв украли. — едва слышно произнёс громовержец.       Голова прояснилась, как только до Лив дошёл смысл сказанного. Значит, чёрный волк — не фантазия опьянённого разума, а зловещее предзнаменование? Судя по всему, Один ждал беды. Но кому грозит опасность?       Тор растолковал молчание Валькирии по-своему.       — Понимаешь, что это значит? Всему виной Локи. Он тоже ушёл с празднования, и я уверен, что похищение кинжала — его рук дело.       — С чего ты взял? — невольно отступив на шаг, возразила Лив. — Вспомни сегодняшний разговор! Он больше всех переживает за свою шкуру.       — Или пускает пыль в глаза. Я знаю его гораздо дольше тебя, Валькирия. Локи — скользкий угорь, получающий удовольствие от чужих страданий. Ты представить не можешь, сколько слёз и крови было пролито по его вине — и к лучшему, крепче спать будешь. Поверь: он творил, творит и будет вытворять чудовищные вещи. Почти всегда, когда происходит нечто ужасное, Локи прикладывает к этому руку. Всё-таки бог коварства, не забыла? Не дай ему обмануть себя. Будь осторожна.       Громовержец отвёл глаза, и Лив вспыхнула, догадавшись, на что намекает Тор. Сердце болезненно сжалось в груди.       «Как мерзко на душе! Я прекрасно знаю, что Локи — лжец, несущий разрушение и смерть, но мне всё равно не перестают об этом напоминать. Зачем? Чтобы убить надежду или подготовить к худшему? Будто я не сознаю, что мои чувства обречены. Пора кончать с этим!» — рассердилась девушка, не желая продолжать разговор.       — Осмотрю сад.       Тора обрадовало решение Валькирии.       — Хорошо, тогда я возьму под контроль замок.

***

      Лив снова осталась в одиночестве, почти физически ощущая повисшее в воздухе напряжение. Кто-то из её близких друзей мог погибнуть или оказаться предателем. Как бы то ни было, нельзя допустить, чтобы в двери Асгарда постучалась смерть.       В голове звенело злополучное имя «Локи». Миры сталкиваются, боги враждуют, и всегда несносный плут умудряется найти чужую слабину и посеять семена раздора. Самое ужасное, что его губительные достижения подтверждаются неопровержимыми доказательствами — так говорится в мифах. Есть у Лив хоть одна причина, чтобы им не верить?       А ещё дурацкое пророчество Вёльвы, Сурт бы его побрал!       Валькирия тяжело вздохнула. И отчего она решила, что погибель асов не станет её палачом? Нельзя выбирать между обманом и истиной, если они сплелись, спутались и превратились в сказочные истории, искажённые художественным вымыслом. Бог обмана, лжи, притворства — Локи сам избрал этот путь, такова его природа? Или дело в клейме, которое получают пасынки судьбы, обделённые милостью Одина?       Лив тряхнула головой. Нельзя терять времени.       «Как похищение кинжала связано с проклятым волком? Или всё это бред, и я просто схожу с ума?» — нахмурилась девушка, всматриваясь в тьму между соснами.       Положив ладонь на рукоять меча, она медленно направилась в гущу деревьев, которую не стали украшать к празднику. Валькирия решила не зажигать огонёк, дабы не привлечь лишнего внимания, однако в густом мраке даже хруст снега под ногами казался предательски громким. Глаза привыкли к темноте, но Лив не увидела ничего подозрительного и продолжила путь.

***

      Девушка остановилась, когда замковая стена пропала из виду: на смену пришла мгла, слабо освещённая лунным светом. Внимание привлекли нестройные следы копыт, обрывавшиеся большим тёмным пятном на заснеженной поляне. Лив крепче сжала рукоять меча. На серебристых сугробах чернели капли-созвездия.       Кровь.       Осторожно приблизившись к жуткой находке, ветте присела на корточки: на багряном снегу лежал растерзанный в клочья козёл Тора.       «Как говорила Лиод? Если смазать кинжал кровью Тангниостра или Тангриснира , то им можно убить бога?» — вспомнила Лив.       Невольно прикрыв рот ладонью, она вгляделась в убитое животное: снегопад ещё не успел припорошить останки, а значит…       Ночную тишину разрезало глухое рычание. Девушка чудом успела отпрыгнуть в сторону — через мгновение окровавленная пасть щелкнула в сантиметре от её уха.       Громадный чёрный волк, больше походивший на медведя, ощерился и зарычал. Лив обнажила меч — в темноте блеснули безумные алые глаза, и зверь прыгнул. Валькирия взмахнула клинком, отражая атаку и стараясь зацепить противника, но лезвие едва ли навредило ему.       «Эту шкуру так просто не пробить.» — поняла девушка, мрачно перехватывая оружие.       Волк взревел и снова бросился на Лив, сбив ветте с ног. Меч отлетел в сторону, и Валькирия рухнула в снег, чувствуя, как мускулистая лапа пригвоздила её к земле. Миг, и острые когти вспороли кожу. Девушка глухо вскрикнула и изо всех сил вцепилась псу в глотку. В темноте блеснули смертоносные клыки: через мгновение плечо пронзила жуткая острая боль. Лив закричала, но тут же стиснула зубы, едва не откусив собственный язык, — когти вонзились глубже, и горячая кровь брызнула на снег, расплываясь чёрным пятном. Глаза наполнились жгучими слезами — Валькирия отчаянно цеплялась за ускользающее сознание.       «Только бы руку не откусил!» — всхлипнула девушка, чувствуя, что зверь сильнее стиснул челюсти.       Нужно что-то делать!       Лив попыталась нащупать меч, но надежда найти его тут же угасла. Взгляд зацепился за острый сук, сломанный псом во время прыжка.       «Я лишусь руки!» — пронеслась в голове ужасающая мысль. Валькирия застонала от напряжения, силясь дотянуться до спасительного древка.       Счёт шёл на секунды.       С нечеловеческим усилием девушка вонзила сук зверю в висок: на лицо брызнула горячая солёная кровь. Монстр пронзительно завизжал, извиваясь от боли, а Лив, тяжело дыша, сплюнула волчью кровь и отползла в сторону — плечо свела болезненная судорога. Прижав покалеченную руку к телу, девушка ждала, что хищник свалится замертво.       Но сук едва слышно ухнул в снег, и на Валькирию вновь уставились налитые кровью сверкающие глаза.       — Я не сдамся! Я убью тебя! — рявкнула Лив, мысленно прощаясь с жизнью.       Внезапно зверь протяжно завыл и, разом потеряв к девушке всякий интерес, бросился в сторону замка.       «Почему он до сих пор жив, с пробитой-то головой?» — изумилась Валькирия.       Она была обескуражена: волка защищала магия? Или он — нежить? И почему Лив не отключилась от потери крови и болевого шока? Дело в лютом морозе или в нервном возбуждении, выбросе адреналина?       Девушка почувствовала прилив дикой энергии, наполнившей её вплоть до кончиков пальцев, в глазах отразилась холодная решимость. Лив подняла со снега окровавленный сук и бросилась в погоню.       «Тор сказал, что будет поблизости. В крайнем случае позову его, вдвоём точно справимся.»       Валькирия уверенно мчалась вперёд. Кусты и деревья скрывали удиравшего зверя, но она слышала, как хрустит снег под его могучими лапами, и не спускала глаз с кровавых отпечатков.       Впереди показались первые огни, но следы исчезли — девушка ускорилась, чувствуя неладное. Минуя кусты и еловые лапы, Лив ступила на освещённую площадь.       Зверь был здесь. Он неподвижно стоял перед распахнутыми настежь дубовыми воротами, ведущими в замок, и не спускал с Валькирии пристального взгляда. Лив поудобнее перехватила сук и не отвела глаз. По спине пробежал холодок: на волчьем виске не осталось и следа смертельной раны.       Что за чертовщина?       Монстр шагнул навстречу и издал непонятный гортанный звук, похожий на ворчание. Девушка согнула колени, готовясь защищаться, но волк замер на месте.       — Передумал? Тогда это сделаю я.       Валькирия атаковала, резко и жёстко. Замахнувшись, она обманула зверя и проскользнула под лапами, вонзив сук между волчьих рёбер. Раздался надрывный рёв, и хищник щёлкнул челюстями, поймав зубами воздух. Лив готовилась к следующему удару.       Раненая рука онемела — девушка не чувствовала даже лёгкого жжения и полностью сосредоточилась на битве. Впервые в жизни её спас болевой шок.       Волк отступил к замку, и Лив воодушевилась, чувствуя преимущество. Она наносила ловкие удары в самые уязвимые места. Импровизированное копьё, влажное, пропитанное густой кровью, словно обрело волю и стремилось поставить точку в смертельной схватке.       Волк сдавленно зарычал, обращая к Валькирии встревоженный взгляд, но ветте не разжалобили завывания нежити. Тогда зверь боднул девушку мордой под рёбра, толкнув к стене.       Лив зашипела. Что-то нестерпимо жгло за пазухой, и она нащупала в кармане «Обман» и «Истину» — камни излучали яркий мерцающий свет.       Волк остервенело залаял, но девушка почувствовала новый приток необычайной силы и уверенности. Одним мощным ударом она пригвоздила хищника к стене, беспощадно сдавив вражеское горло. Зверь взревел, пытаясь оттолкнуть её и избежать рокового удара, направленного в уязвимое мохнатое брюхо.       Вдруг Лив поняла, что удерживает волка изувеченной рукой, но раны больше нет.       Над ухом снова раздался надрывный лай, слишком осмысленный, похожий на попытку заговорить — видимо, перед лицом смерти любая тварь обретает сознание. Валькирия зарычала, превозмогая безрассудное волчье сопротивление. Надколотое острие царапало шкуру, но зверь не сдавался, отчаянно удерживая руку своего палача. Что-то забурлило в придушенном горле, из обагрённой кровью пасти вырвался хрип:       — Х-хватит!       Лив не поверила ушам, но не ослабила хватку. Она подняла изумлённые глаза к лохматой морде и обнаружила на себе почти человеческий взгляд. Зверь умолял её.       — Хватит! Прошу, п-прекрати!       А вдруг это ловушка? На кону стоят жизни любимых друзей, даже чёртов Локи в опасности! Что Лив будет делать без его глупых шуток и розыгрышей? Без насмешливой улыбки и золотистых глаз, в которых ей никогда не найти покой? Без надежды на будущее, которому не суждено свершиться?..       Но этот голос! Хриплый, искажённый, рваный… Похожий на тень другого: того, что она уже слышала раньше.       «Больше не могу, не могу! Пусть всё кончится!» — взмолилась девушка, с трудом сдерживая дрожь в руках.       Она зажмурилась и больно прикусила губу, позволяя магии завладеть ей в последний раз. Застонав от напряжения, Валькирия вложила все силы в последний удар, прежде чем услышать слабое:       — Золотко, пожалуйста…