Обыграть хозяина казино

      Мечась по квартире, Антон ходит из угла в угол с телефоном в руках. Осознавая, что у него вот-вот начнётся истерика он усаживается на край дивана в зале. Опирается локтем о подлокотник, от чего светлое кожаное покрытие слегка скрипит и отдаёт прохладой. За окном стремительно темнеет. Повернув голову, Антон слегка щуриться — алый закат тускло слепит и освещает комнату. Сквозь приоткрытую на проветривание половину окна задувает вечерний ветерок, невероятно тёплый для конца марта. Шастун в двадцатый раз набирает номер Арсения. Но и в этот раз лишь гудки и ни единой надежды на ответ. В голове парня мысли сменяются одна за одной: «Это он из-за меня», «я виноват», «он мог попасть в аварию по дороге».       Антон уехал из казино в семь утра, а сейчас уже восемь вечера. Все казино закрыты, и откроются только через пару часов. Куда поехал Попов и где он сейчас неизвестно. С каждой минутой парень всё больше и больше начинает винить в этом себя, хотя подсознательно знает — вообще ни в чём не виноват.       Шатен кидает телефон около себя и облокачивается на спинку дивана. Через пару минут Антону становиться холодно. Он обхватывает ноги, согнутые в коленях и поворачивается набок, прижавшись виском к дивану. Парень будто проваливается в сон от слишком сильного стресса, но несколько раз просыпается от своего же тяжёлого дыхания.       Стук двери в прихожей и Антон вздрагивает. Он тянет воздух носом и разминает затёкшее плечо. Вдруг, резко придя в себя, парень оборачивается и видит на пороге Арсения. Не вставая с дивана, и вообще не двигаясь, он наблюдает за мужчиной, в надежде на то, что тот подойдёт и хоть как-то объяснит своё отсутствие и двадцать один пропущенный. Попов лишь кидает недовольно-виноватый взгляд из-подо лба, снимает пальто и туфли. Так же молча проходит в спальню и Антон слышит закрывающуюся дверь.       Шастуну показалось, что он спал несколько минут, но за окном уже совсем темно. Он проверяет время на телефоне — поздно. Почти полночь. Шатен протирает лицо руками, глубоко вздыхает и идёт в комнату за Арсением. Антон кладёт ладонь на дверную ручку и на секунду замирает. Затем всё же приоткрывает дверь. В комнате темно и тихо. Еле разглядев фигуру Арсения, лежащего на кровати, он заходит в комнату. Присаживается на противоположный от мужчины край кровати и не поворачиваясь к нему шёпотом протягивает: — Арс? Спишь уже? — Нет, — сопит Попов. — Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты не отвечаешь. Я очень переживал. — Всё нормально. — Ну почему так трудно хотя бы написать где ты? Или написать, что всё в порядке. — Антон поворачивает к Арсению и придвигается немного ближе, но видит лишь его закрытые глаза. — Где ты был? — жалостно спрашивает младший. Мужчина недовольно вздыхает, отворачивается, и только через несколько долгих минут раздражённо отвечает: — Сам знаешь.       И Антон действительно знает. Когда Арсений не хочет отвечать прямо, говорит вот так, на подобии «не спрашивай» или «сам знаешь» ясно — он был в казино или каком-нибудь клубе. И эта фраза, и этот факт, и эта подача сильно сердит и гневит Антона. Он резко подскакивает, выходит из комнаты, захлопывая от ярости за собой дверь. Та с грохотов дребезжит, а Арсений даже не вздрагивает. Злость горит внутри парня, но он абсолютно трезво осознаёт и понимает, что за ней скрывается — это обида, страх, отчаяние и отсутствие возможности как-либо изменить ситуацию. Огонь внутри пылает и становится всё ярче. Хочется вернуться в комнату, вытянуть Арсения из постели и хорошенько встряхнуть или даже ударить… Лишь бы дать хоть долю сознания и понимания. «Неужели он не понимает в какую яму себя закапывает? Как испепеляется заживо. Теряет себя» — думает Антон, выходя за дверь квартиры. Накинув лёгкую куртку он выбежал на лестничную площадку.       На улице холоднее, чем ожидал Шастун. Слишком зябко и с неба моросит мелкий дождь. Будь температура на пару градусов ниже с неба пошёл бы снег. Неприятный и дробный, еле осязаемый. Антон медленно шагает по тротуару и вскоре пройдя между двумя двенадцатиэтажками оказывается на просторном проспекте. Звук автомобилей глушит и бьёт по ушам. От безвыходности и отсутствия желания возвращаться домой он достаёт телефон и долго ищет нужный номер. «Вспомнить бы как записал…» — проносится в голове парня, пока он возмущённо шмыгает носом и листает окоченелыми от холода пальцами экран. Наконец находит нужный контакт и нажимает «позвонить». Из телефона тут же доносится голос Сергея: — Привет. — Здарова. Серёг, ты сейчас занят? — Не особо. Нет. А что? Случилось что-то? — сбивчиво интересуется Матвиенко. — Да так, пустяк. Просто подумал вдруг ты захочешь посидеть где-нибудь, выпить, поговорить. — То есть этого хочешь ты, — по голосу Антон распознаёт улыбку Серёжи. — Ну то есть да. Так что? — Просто так ты бы не стал мне звонить в двенадцать ночи с просьбой выпить и поговорить, следственно у тебя что-то случилось. Следственно я единственный, кто может тебе помочь. Так? — Ну… — протягивает парень, — да, так. — Если честно, я не хочу сейчас никуда ехать. Да и погода ужасная. Если хочешь, можешь сам ко мне подъехать. А выпить у меня точно найдётся. — Ладно, — ровно соглашается Антон. — Сейчас скину адрес.       Через минуту раздаётся сигнал сообщения с улицей, номером дома и квартиры. Усаживаясь на скамью под навесом остановки Шастун вызывает такси и смиренно ждёт. Дождь продолжает накрапывать и, кажется, даже усиливается. Капли едва долетают до вытянутых вперёд ног Антона, оставляя небольшие мокрые отметины на белых кроссовках. Вода падает равномерно и громко, ударяясь о пластмассовый козырёк навеса. Асфальтированная дорога приятно отдаёт душком сырости, дождя и влаги. Совсем как летом после знойной дневной жары. Прямо перед остановкой на проезжей части распласталась широкая яма. Когда Антон замечает, как по ней проезжает машина становиться ясно, что она ещё и глубокая. Минуты тянутся до бесконечности долго. Шастун наблюдает за всё той же привлекательной лужицей, образованную дождём. Сколько бы раз проезжающие автомобили не расплёскивали из неё воду, через несколько мгновений она вновь оказывалась полной до краёв.       Только в двенадцать пятнадцать Антон занимает мягкое, заднее пассажирское сиденье. В салоне тепло и весьма уютно, из динамиков доносится приглушённая, меланхоличная музыка. Она так и убаюкивает, призывает ко сну, но разум парня абсолютно светл и нет ни капли желания спать. К тому же если он доедет до Матвиенко вот такой сонный и разморенный, тот отправит его домой, ссылаясь на, будто заученное «нужно хорошо высыпаться, во сне вырабатывается много мелатонина, а он очень необходим». Антон знаком с ним не больше двух месяцев, а общается ещё меньше, но за это время уже добрый десяток раз успел удивиться: «Откуда он так много знает о медицине?»       Дорога составляла без малого полчаса, и вскоре Шастун уже выходил у нужного подъезда. — Оплата картой? — вслед уточняет водитель такси. Антон громко и недовольно произносит что-то наподобие «угу», и захлопывает дверь.       Оказавшись перед квартирой друга Антон останавливается. «Что я здесь вообще забыл?» — вопрос кружит в голове парня, и он не найдя ответа звонит. Через четверть минуты с той стороны доносятся шаги и на пороге оказывается Серёжа. — Заходи, — приглашая внутрь парень слегка улыбается. — Вино или коньяк? — Вино-о, — неосознанно и слегка недовольно протягивает Шастун, смакуя название напитка. — Как-то по-пидорски. Приехал к тебе среди ночи пить винцо, — в шутку, но с серьёзным видом выдаёт парень. — Кто бы говорил, — усмехается хозяин квартиры проходя на кухню. Антон оглядывает прихожую и коридор следуя за ним. — Есть польская клюквенная водка. — Вот это звучит получше. — Ну что, рассказывай. — Да как-то и рассказывать нечего, — пожимает плечами Антон и усаживается на стул. — О-ой, да ладно тебе. Давай говори что случилось. С клубом проблемы? Или может с Сергеичем? — Угу, — насупившись, утвердительно мычит шатен. К этому моменту Серёжа достаёт и ставит на стол перед ним две рюмки и обещанную водку. — Ну, — вопросительно кивает Матвиенко, — мне из тебя по слову вытягивать? — Да просто он мудак. Вот и всё. Наверно тебе будет трудно понять, отношения с парнем — совсем не то, что с девушкой. — Правда? — последняя фраза Антона раззадоривает и смешит Сергея, и он расплываясь в улыбке пристально смотрит на собеседника. — Что? — опрокинув рюмку крепкого алкоголя парень морщиться и закусывает кусочком нарезной колбасы. — Что смешного? — Глянь туда, — махом головы брюнет указывает на стену справа от них. Она сплошь увешана небольшими фотографиями. Все разные и яркие, но до этого Шастун не замечал их. — Самая верхняя слева, — Матвиенко даёт ему пару секунд, чтобы тот нашёл и разглядел снимок. — Это Димка. Мы вместе уже… кажется года три. — Серьёзно? А почему ты раньше не говорил? — Ты не спрашивал, да и случая не было. Он сейчас на смене. Врач, — пазлы в голове Антона складываются и он понимает, почему Серёжа так спокойно отнёсся к их отношениям с Поповым, и откуда так осведомлён в теме медицины. — Ну так что там с твоим Арсением? — Сложно объяснить, что именно происходит. Даже, скорее, страшно вслух сказать и принять это. Когда он только начал заниматься игорными клубами, он сам совсем не играл. Со временем стал иногда с хорошими клиентами поигрывать. Ну так, знаешь, раз в пару недель. Но потом стал садиться за стол всё чаще и чаще. Сейчас это уже… не знаю, — Антон прерывается и разливает алкоголь по рюмкам так, что из его чуть за края не льётся. — Игромания? — с сожалением и не менее отчаянно, чем Шастун, боясь констатировать, спрашивает Сергей. Антон отводит взгляд в пол и застывает, лишь дёргаются вверх уголки губ, расплываясь в неестественной, неискренней улыбке. Он пожимает плечами, но в этом жесте вполне отчётливо читается болезненное согласие. — Ты говорил с ним об этом? — Сотни раз. Он не слушает и не слышит меня. — И что ты решил? — Что я могу решить? Я люблю его. И мне страшно… за него. — Если хочешь совет, то я могу сказать лишь одно — если человек не осознаёт зависимость или болезнь, не хочет лечиться — ему никто не сможет помочь. Ты ведь не потащишь его насильно в клинику. — Не думаю, что у него тот случай, когда уже пора в клинику. Всё в принципе вполне нормально. Просто ночами сидит в клубах. Просто много бухает и потом… — обрывая фразу и переводя дыхание, не давая Серёже переспросить последнее, резко продолжает: — Это из-за его клубов. Те, которые в его собственности. Он же больше нигде и не играет. Если не будет этих казино, если у него не будет своих казино — он перестанет играть. — Антох, — парень протягивает руку и пытаясь поддержать поглаживает его плечо, — если это зависимость или того хуже — уже болезнь — его клубы или ни его, не имеет значения. Даже если теоретически у него забрать эти казино, он не перестанет играть. — Нет, Серёж, ты не понимаешь, — заметно приободряясь начинает улыбаться шатен, — это сработает. Если у него забрать все эти клубы он перестанет играть. Это же просто… просто… как же ты прав! — парень вскакивает и восторженно смеётся. — Всё хорошо? Это не паническая херня? — с сомнением интересуется Матвиенко. — Нет. Ты подал мне идею. Смотри, можно как-нибудь забрать или хотя бы украсть у него эти клубы! — усаживаясь обратно за стол, Антон увлечённо прикусывает губу, и в ожидании поддержки своей идеи радостно смотрит на удивлённого Серёжу. — И как ты это сделаешь? — Два из пяти казино документально уже мои, их можно просто продать, и останется всего три. — «Всего»? — Не так уж и много. Можно же что-то придумать. Да? — Не знаю, не знаю, — потирая щёку Серёжа задумчиво смотрит в пол. — Шаст, скажи честно — оно тебе и вправду надо?.. Вот это всё с Арсением. Не думаю, что можно так просто выкупить или как-нибудь ещё забрать бизнес у человека, мало того, живущего на прибыль с него, так ещё и играющего в этих клубах. — Тебе честно сказать? Очень нужно. Он был прекрасным человеком до игр, и если откажется от них сейчас, опять станет таким. Как минимум я верю в это. Стоит же попробовать. — Ладно, — абсолютно спокойно соглашается Сергей. Он отречённо вздыхает, заполняет рюмки алкоголем и выпивает. Ещё с минуту сидит с видом размышляющего мудреца, а после выдаёт: — А знаешь, можно попробовать. Если он действительно играет на хорошие деньги, и это настоящий азарт, ты можешь сыграть с ним сам. Всего один раз. Там уже решай — честно играть или нет. Главное — твоя победа. Понимаешь?