Пламенное чудо

· ┈─━══⊱❀⊰══━─┈ ·

  Звонкие металлические удары раздаются по комнате, вырывая Ху Тао из приятного сна. Она открывает глаза и прислушивается. Несомненно, это звучит пожарный колокол. Девушка подскакивает на кровати. Комната сегодня выглядит немного по-другому: всё слегка подсвечивается оранжевым светом из окна. Повинуясь первой мысли только очнувшегося сознания, Ху Тао спускается с кровати, подбегает к окну и растворяет створки. Освежающий ночной воздух задувает внутрь весеннюю прохладу, но он почти даже не ощущается в сравнении с тем видом, который открывается перед глазами.   Даже отсюда можно увидеть эпицентр яркого свечения, разрастающегося от отдалённого дома. Еле слышны отсюда крики людей, стекающихся теперь к страшному свету, невзирая на позднее время.   Пожар.   Последние остатки усталости растворились так же, как и отзвуки приятного сна. Время стало роскошью, которую никто не мог сейчас себе позволить. Ху Тао надела первое, на что упал взгляд и побежала к сараю. Это был не первый пожар в её жизни. Всплывающие в сознании размытые фигуры уже не стискивают сердце как раньше. Воспоминания маленькой девочки, у которой тогда ещё были родители, сейчас стали настолько далёкими, что казались ненастоящими.   Тогда она могла лишь наблюдать. Сегодня она может помочь. Ху Тао изучила вопрос борьбы с пожаром за последние несколько лет достаточно хорошо. У неё был прекрасный учитель. Как и во многих аспектах её жизни, предосторожность и осмотрительность Янь Фей в очередной раз оказались полезными для Ху Тао. Она помнила основы как свои пять пальцев. К месту трагедии она бежала уже с вёдрами в руках, отчасти заполненными водой.   Тёмное небо, затянутое тучами, тушило свет звёзд и тонкого месяца. Спокойный безветренный воздух, казалось, был благословением архонтов. Такое состояние можно было бы назвать затишьем перед бурей, если бы не бушевавшее прямо перед ней стихийное бедствие. И на фоне всего этого спокойствия лишь ярче горели языки пламени и всё быстрее таяла надежда хозяев дома на благополучное спасение своего жилища.   Ху Тао оставила свои два ведра мужчине, явно отвечающему за координацию и послушно заняла место в одной из цепочек, передающих пустые вёдра обратно к источникам воды. Её взгляд то и дело возвращался обратно к горящему дому. Она наблюдала, как мужчины разрушают заборы, небольшие деревянные постройки и прочие легковоспламеняющиеся предметы, оттаскивают их в сторону, чтобы ограничить распространение огня на соседние постройки. Как бы ни было прискорбно признавать, этот дом уже не спасти. Вёдра с водой летели на соседние крыши, на сухую траву, лишь бы не дать огню переброситься на следующий дом и на следующий...   Теперь Ху Тао была уверена, что бороться с огнём здесь собрался весь посёлок. Люди активно работали топорами, лопатами закидывали огонь землёй, баграми контролировали пылающую зону, заливали водой стремящийся вырваться из невидимой клетки огонь. И во всей этой суете никто не заметил две тени, ускользнувшие из света горящего здания в мрак ночного леса.

· ┈─━══⊱✧⊰══━─┈ ·

  Янь Фей просыпается от стука и громких голосов. Она лежит тихо, прислушиваясь. В ночной тишине легко различить, как кто-то колотит во входную дверь и что-то яростно кричит. У них, вероятно, приключилось что-то срочное, раз они пришли сюда в такое позднее время и так отчаянно требуют внимания.   Девушка поднялась и в одной ночнушке с босыми ногами прошла до коридора, чтобы узнать что случилось. Она осветила комнату красным светом от сгустка пламени под потолком. Из темноты гостиной на свет вышла и бабушка. Пока Янь Фей протирала заспанные глаза, бабушка взяла слово:   — Пойдём поглядим, может им нужна помощь.   Её голос звучит спокойно и уверенно, невзирая на неожиданность ночного визита. Впрочем, удивляться нечему, думает Янь Фей.   Разумеется это был не первый раз, когда к ним посреди ночи заглядывали сельчане. Чаще всего знаний нескольких докторов, обосновавшихся в посёлке, хватает для каждодневных запросов заболевших, особенно если это какие-то маленькие, легкоизлечимые болячки. Однако временами люди списывают неожиданные приступы боли на мистику, пугаются и ищут соответствующего "магического" лечения. Так и бегут к затерявшемуся в лесу домику, появляются на пороге уже задыхающимися, будто и правда собираются прямо здесь дух испустить.   Конечно, бабушка Пин никогда никому не отказывала, однако выставляла одно простое условие: ни в коем случае нельзя заходить в комнату по правую руку от входа. Пока бабушка помогала прихожанам, Янь Фей стояла прислонившись к закрытой двери. Она всегда прислушивалась к тихим разговорам, знакомым или совсем новым запахам настоек, мазей и прочих лечебных жидкостей, благо её обострённые слух и чутьё позволяли ей ощущать чуть больше, чем обычные люди. В остальном приходилось полагаться на воображение, ведь в доме целительниц секрет её существования хранился бережно и ответственно.   Но это было тогда. Сейчас уже поздно прятаться — о ней и так все знают. Судачат тут и там, утром с соседями, днём при работе, вечером за ужином. Янь Фей слышала пару раз от Ху Тао что о ней говорят: в лесу живёт страшная ведьма, кожа её покрыта с ног до головы чешуёй, она плюётся огнём и питается людским отчаянием. Хоть смейся хоть плачь. И ведь она прекрасно понимает, что от самых тревожных и ранящих слухов Ху Тао её ограждает. Она и сама, пожалуй, предпочла бы их не слышать.   Хоть её существование и раскрылось, причём довольно неудачно, как ни посмотри, Янь Фей предпочла как и раньше держаться особняком. Она уже была достаточно взрослой, чтобы понять: всем нужно время, чтобы привыкнуть к чему-то новому, особо такому потенциально опасному. Нужно действовать медленно и осторожно, чтобы завоевать доверие сельчан и сгладить не самое приятное первое впечатление. Поэтому Янь Фей ограничилась тремя открытыми посещениями посёлка за последний год.   Последнее, чего ей сейчас хотелось — это ещё сильнее нервировать и так уже встревоженных людей, так что она пропустила бабушку вперёд, в то время как сама осталась стоять у входа в свою комнату.   Стуки стихли. Из-за двери больше не раздавались крики. В тишине слышались только шаги бабушки, да её размышления вслух о том, с чем к ней могли обратиться сегодня. Янь Фей облокотилась на дверной косяк, сама перебирая в голове все болячки, которые могла вспомнить. Она была заинтригована. И немудрено, ведь она впервые сможет помочь бабушке с её нежданными ночными пациентами!   Однако звуки снова раздались совсем с другой стороны. Дребезг стекла, доносящийся из её собственной комнаты заставил Янь Фей вздрогнуть и повернуться на звук. Потревоженная магия потухла, погружая коридор обратно в темноту.   При ближайшем рассмотрении комната обрела не лучший вид. Пол у окна орошали стеклянные осколки, некоторые из которых отлетели на приличное расстояние, лишь чудом не задев девушку. Среди блестящих осколков на полу лежал небольшой камень, которым, судя по всему, и было разбито стекло.   Янь Фей подняла взгляд с пола на фигуры за окном. По ту сторону оконной рамы проглядывались два мальчика, на вид лет двенадцать и пятнадцать. Младший стоял чуть позади и держал в обеих руках самодельный факел. Света огня хватало, чтобы осветить их лица, и Янь Фей разглядела, как старший парень оголил зубы в подобии кривой, злорадной улыбки. Что-то в этом жесте на секунду вызвало мурашки по коже.   Секунду Янь Фей наблюдала, как старший парень, обменявшись со своим спутником парой слов, полез в окно. Она ещё не успела отойти от неожиданности всего произошедшего, но в мыслях уже представляла, какие неприятные раны можно получить, если прорезаться об острые края.   — Что вы делаете?   Девушка хотела подойти поближе, но что-то внутри приковало её к месту. Все небольшие детали, вроде непривычно низких, озлобленных криков за дверью; неестественно искажённой в такой ситуации мимике; в купе с самым странным и пугающим проникновением в дом: всё это заставляло Янь Фей колебаться, снова и снова оценивая ситуацию. Что-то не так. Не правильно. Опасно ли это?   Старший парень уже успел пробраться внутрь и сейчас стоял и осматривал девушку перед ним с прищуром, сморщенным от отвращения носом и плотно стиснутыми губами. Янь Фей смогла теперь полноценно его разглядеть. Он стоял, уперев левую руку в бок, правая расслабленно держала молоток. Его одежда была помята, испачканные в чём-то тёмном волосы растрёпаны. Даже с расстояния пары шагов ярко ощущался запах дыма и гари. Дождавшись своего напарника, парень заговорил с ним, игнорируя заданный ему вопрос:   — Эта, рогатая?   — Вроде так её описывали, — пискнул ему в ответ маленький мальчик.   Парень хмыкнул, шмыгнул носом и протёр его свободной рукой, прежде чем быстрым решительным шагом направиться в сторону Янь Фей. Она рефлективно сделала пару шагов назад, пока не упёрлась спиной в стену. Что-то не так, критически не так! Она метнула взгляд к двери в поиске пути отхода, однако любая надежда на отступление испарилась, когда парень ударом руки о стену отрезал ей путь.   Сердцебиение участилось, удары теперь будто отбивали свой ритм в пятках. Приходилось прикладывать сознательные усилия, чтобы просто не осесть по стене здесь и сейчас из-за ослабевших коленей. Парень заговорил:   — Кто бы подумал, такая малявка.   Она чувствовала отвратительный запах изо рта, но не решалась посмотреть на лицо, находящееся в сантиметрах от неё, всё ещё удерживая взгляд на двери.   — Янь Фей, солнце, ты в порядке?   Голос бабушки, заходящей в комнату, поселил огонёк надежды в испуганном сознании Янь Фей. Это всё какое-то недоразумение, сейчас бабушка всё разрешит. Всё будет хорошо. Глаза стали влажными и Янь Фей всхлипнула, не способная сдерживать свой страх, смешанный с облегчением. Стоило бабушке увидеть происходящее, в её удивлённом взгляде появилась серьёзность.   — Молодой человек, немедленно отойдите от моей внучки.   Её голос звучал строго, с нотками гнева. Голос человека, который ясно осознаёт, в какой ситуации он находится. Однако это не возымело должного эффекта.   — Бабуль, иди погуляй, — с этими словами парень прижал горло Янь Фей предплечьем и повернулся к старушке.   Если раньше паника лишь подступала к сознанию, то теперь она полностью захлестнула Янь Фей. Она почти не могла дышать и начала пытаться вобрать как можно больше воздуха с каждым вдохом.   За что?   Почему?   Что она такого сделала, что с ней сейчас происходит такое?   Роившиеся в голове мысли и вопросы перебивали друг друга, смешивались в один сплошной ком отчаяния и давили всё сильнее, отрезая возможность здраво мыслить и воспринимать окружающий мир. Янь Фей закрыла глаза, боясь пошевелиться. Боясь одновременно того, что происходит сейчас, и того, что может произойти, сделай она лишь один неверный шаг. И только одна мысль начала обретать силу и вытеснять все остальные — она бессильна. Что она может сделать? Ничего. И от этого становится только страшнее.   В пелене страха Янь Фей может лишь различать некоторые слова: "оставь", "не трогай", "убирайся".   Вскрик бабушки возвращает Янь Фей в реальность. Она распахивает глаза лишь для того, чтобы увидеть, как парень оттолкнул бабушку подальше не жалея силы. Однако она устояла. Тогда младший мальчик силой уронил её на землю. Стук головы о шкаф и вот она уже сидит на полу, совершенно не сопротивляясь.   — Ба...!   Янь Фей попыталась выкрикнуть, совершенно не задумываясь что она делает и это больно отдалось в её пережатом горле. Очевидно, её действия пришлись не по вкусу налётчику. Он убрал руку от горла Янь Фей и схватил её за волосы, ударяя затылком о стену и заставляя смотреть на него. Улыбка исчезла с его лица, лишь прищуренные глаза и сведённые брови выражали яркую ненависть с бушевавшей внутри злобой.   Янь Фей уже не сдерживала слёзы боли и отчаяния. Они текли по щекам, размывали картинку перед глазами. Из её горла всё чаще вырывались всхлипы.   — Ты. Обрати своё проклятье. Живо!   — Что...   Парень снова ударил её о стену, прислоняя свой молоток к подбородку, переходя на крик:   — Не строй из себя невинную!   — Я ничего не... — голова пульсировала от боли. Янь Фей одним глазком взглянула на бабушку, уже не ожидая от неё поддержки. Она лишь хотела убедиться, что хотя бы с ней всё в порядке. Конечно, это было не так.   — Ты испытываешь моё терпение, — парень сильнее вжал девушку в стену.   За окном пророкотал гром. Рука, державшая её, на секунду дрогнула. Он испугался? Всё верно. Парень перед ней совсем не был неприкасаемым, а Янь Фей — бессильной. Как загнанный в угол зверь, она наконец решила дать отпор.   Руки потянулись к воротнику одёжки и схватились за ткань. Янь Фей больше не думала. Будто переключатель сработал в её голове и включил режим "самооборона". В её руках родилось опасное пламя, пожалуй, самое страшное, которое Янь Фей когда-либо создавала. Послышался крик — это кричал её пленитель, теперь оказавшийся в роли жертвы. Цепкие руки продолжали держать его одежду, прожигая кожу под ней.   Теперь всё, что пытался сделать напавший на неё парень, это сбежать как можно дальше. Когда вся ткань на груди сгорела, он наконец-то грохнулся на пол. Янь Фей безучастно следила за тем, как он катается по полу, пытаясь потушить собственную одежду, всё ещё истошно крича от боли. От этого зрелища в груди разливается жуткое умиротворение.   "Что?"   Дрожащей рукой Янь Фей тянется к пострадавшему на полу и через долю секунды одёргивает её. Затем испуганно перехватывает её другой рукой, сжимая так сильно, что на коже остаются красные следы от ногтей. Она смотрит на маленького мальчика, теперь сидевшего на полу. Ужас, что выражает его лицо, прикрытое руками, отражался и на самой Янь Фей.   "Что это было?"   Нет, нужно собраться. Пожалуйста, соберись. Над её пугающими эмоциями можно и нужно подумать потом, когда все (и она имеет ввиду все) окажутся в безопасности. В первую очередь, конечно, бабушка.   Янь Фей пересиливает себя, чтобы сделать эти несколько шагов. Когда она присела рядом, малой отшатнулся от неё, как от огня и побежал помогать старшему собрату. Янь Фей не обращает на это никакого внимания, для неё важнее сейчас осмотреть бабушку на предмет опасных повреждений.   Девушка не заметила, как прекратились стоны корчащегося на полу парня. Оттого лишь неожиданнее был удар чем-то тяжёлым по дверце шкафа. Совсем рядом, опасно близко. На пол с негромким стуком приземлился камень, совсем недавно разбивший окно. Янь Фей обернулась на угрожавшего ей парня, который теперь поднимался на ноги. Он явно целился прямо в неё, всё ещё пытаясь ранить.   Янь Фей перестала сдерживать собственные эмоции, больше не переживая о том, к чему это может привести. Сковывавший прежде страх уступил место ощущению контроля. Слабость и беспомощность, не позволявшие раскрыть собственный потенциал, превратились в бурлящую в теле силу. По коже расходится покалывание, предвещающее всплеск стихии.   На секунду перед парнем появляется алая вспышка, из-за чего он отшатывается, теряя равновесие. Янь Фей хватает этой секундной слабости, чтобы повалить его на пол, подальше от бабушки. Коленкой она упирается в пах, обеими руками облокачиваясь о грудь в том месте, где тёмная прожжённая кожа склеилась с обгоревшими кусками одежды.   Не зря говорят, что лучшая защита — это нападение. Парень лежит под ней скорчившись и скуля от боли. Резкий контраст с его предыдущей гримасой ярости. Он не заслужил права злиться на неё, Янь Фей не сделала ничего, что бы оправдало настолько несправедливое отношение. И всё же, тоненьким голоском человечность Янь Фей твердила, что такого зверского отношения парень тоже не заслужил. Теперь, когда она смотрела на него сверху вниз он уже не казался таким страшным.   Возможно, если она сможет достаточно его запугать, он сбежит сам. Рука двинулась быстрее, чем Янь Фей успела обдумать какие-либо "что если...". В сантиметрах от лица несчастного парня вспыхнул очередной сгусток пламени и он поспешил отодвинуться от него настолько далеко, насколько ему позволяло его положение.   — Сейчас же проваливайте, — её голос звучит низко, каждое слово произносится чётко и медленно.   — О-отойди от него!   Янь Фей оборачивается на голос и останавливается. Малец поднёс свой догорающий факел почти к самому лицу старушки, не способной никак на это отреагировать. В груди начала закипать злость.   — Ты не посмеешь, — прошипела Янь Фей, однако всё-таки приглушила собственный пламенный шар.   Её недолгое замешательство парень воспринял как призыв к действию. Одной рукой он попытался отгородиться от пламени, в то время как второй рукой он нащупал и ухватился за свой молоток. Удар пришёлся по бедру, но, что странно, на этот раз Янь Фей почти не почувствовала боли. Вместо этого из её горла вырвалось звериное рычание. Руки, находившиеся на груди и у лица парня вспыхнули обжигающим алым огнём, беспрепятственно прожигая кожу и оставляя внушительные болезненные ожоги.   Раздался крик. Парень схватился руками за лицо, делая себе только больнее. Янь Фей больше не собиралась его жалеть. Она поднялась на ноги, глядя на страдающего от ожогов насильника с одной лишь мыслью: "он это заслужил".   На мгновение комнату осветила вспышка молнии и совсем скоро последовал сильный раскат грома. По крыше застучали первые капли дождя, всё быстрее набирающего силу. Через несколько секунд этот дождь перерос в настоящий ливень.   Малец, теперь совершенно не желающий воплощать свои недавние угрозы в жизнь, попятился от бабушки, да так и встал в углу комнаты, не в силах пошевелиться от страха. Под аккомпанемент из плача и стонов, в которые переросли крики боли, Янь Фей поднялась, подошла к бабушке и вгляделась в родное лицо. Уставшее и немного перекошенное от боли, резко лишившей её сознания.   Из-за грохота дождя Янь Фей и сама сначала почти не слышала собственного голоса:   — Прочь. Убирайтесь! Вон!   Тихий голос быстро перерос в громкий рык. Ребята исчезли с её глаз быстрее, чем появились. Их неравномерные шаги были слышны до самого выхода, пока Янь Фей повторяла как мантру:   — Вон. Вон...   Глаза вновь наполнились слезами, но она лишь стёрла их рукой. У неё нет на это времени.   Янь Фей прошлась по всему дому, собирая необходимые вещи. Самостоятельно погрузить бабушку в чайник безмятежности оказалось трудной задачей, но всё же выполнимой. Лишь убедившись в стабильности состояния единственного члена семьи, Янь Фей продолжила сборы. Всё, что окажется необходимым в пути, отправилось в волшебную сумку, все остальные вещи, которые не хотелось оставлять, попали в чайник. Янь Фей горько усмехнулась собственной мысли: "теперь чайник превратится в склад воспоминаний".   Сейчас первоочерёдной задачей для неё было покинуть это место, уйти как можно дальше. Она не может пойти в деревню — если эти ребята пришли оттуда, в чём Янь Фей почти не сомневалась, ей даже задумываться не хотелось о том, что с ней там могут сделать, если увидят. Вот бы только увидеть Ху Тао, она бы точно помогла...   Слёзы снова грозились прорваться и к горлу подступил давящий ком. Она просто не может сейчас пойти туда. Это невозможно. Что бы они ни сделали с Янь Фей, вероятно они то же сделают и с теми, кто попытается ей помочь. Она не может рисковать собственной жизнью и жизнями своих близких. К сожалению, она не в том положении, чтобы выбирать. Единственный путь — максимально далеко отсюда.   Янь Фей в последний раз оглядела место побоев, но быстро отвернулась, совершенно не желая, чтобы её последними воспоминаниями об этом месте, в котором она провела всю свою жизнь и создала столько тёплых воспоминаний, оказалась эта злосчастная ночь. Янь Фей закинула сумку через плечо, взяла в руки самое ценное — чайник — и вышла на улицу. Она не знала куда можно пойти, ведь ей совершенно не хотелось натыкаться на других людей. Наконец-то все предостережения бабушки обрели ясный смысл.   Янь Фей позволила себе бросить один последний взгляд в ту сторону, где навсегда останется то самое важное, что случилось в её недолгой жизни. Последний взгляд туда, где навсегда останется Ху Тао. Смотрит в последний раз... и отворачивается навсегда.   Непроглядный ливень стеной поливал землю, смешиваясь с грязью и хлюпая под ногами. Одежда быстро промокла и противно облепила тело. Янь Фей надела первую попавшуюся обувь, которая теперь оказалась заполнена мокрой грязью. Она осмотрела себя: всё та же ночнушка теперь была местами порвана, подожжена и запятнана кровью. Янь Фей даже не заметила, в какой момент это произошло, и, откровенно говоря, не хотела об этом задумываться.   Всё это её совершенно не волновало, потому что в памяти всё ещё всплывали красочные картинки сегодняшнего вторжения. Думать об этом совершенно не хотелось, но как бы Янь Фей ни старалась, эмоции возвращались и каждый раз выбивали воздух из лёгких. Она пыталась смотреть на окружение, но видела перед глазами лишь искривлённое от ненависти лицо, а шум разбивающихся о землю капель, казалось, не достигал ушей, заполненных отголосками криков боли и страха. От воспоминаний о пережитом бабушкой у Янь Фей разрывалось сердце.   Она подозревает, что забыть эту ночь не сможет никогда.   Скоро Янь Фей почувствовала, что силы покидают её. Она остановилась на месте, не в состоянии сделать ни шага вперёд. Вокруг лишь пелена дождя и бесконечные деревья. Янь Фей облокотилась спиной об одно из них, всё так же прижимая чайник к груди. Кроны деревьев качались под напором ветра, однако стволы оставались неподвижными, спокойными. Янь Фей бы сейчас всё отдала, лишь бы увидеть знакомые каштановые хвостики и услышать родной утешающий голос. Однако сколько она ни вглядывалась в темноту между стволами деревьев, завеса дождя оставалась непроницаемой.   Янь Фей скатилась вниз по стволу, приземляясь прямо в лужицу. Она осталась одна. Слёзы наконец-то потекли ручьями, пока Янь Фей рыдала навзрыд, не заботясь ни о чём. Совсем одна. В этом мрачном ночном лесу. Одна.   Это её новая реальность? Теперь так и будет? Она что, и в правду больше никогда... не увидит Ху Тао...?   Янь Фей кричала. Кричала так истошно, что, казалось, может разорвать горло. Её крик полностью перекрывался шумом дождя и хотя бы за это Янь Фей была благодарна.   Истерика продолжалась пока силы совсем не оставили её. Дождь всё лил и лил, будто вторя слезам Янь Фей, в одну ночь потерявшей всё. Её трясло и она не могла больше нормально дышать от остаточных всхлипов и заложенного носа. У неё наверное сейчас красный нос. Ху Тао всегда говорила, что она похожа на рождественского оленя с таким красным носом. Воспоминание как ножом по сердцу. И сразу, будто разрушительная трещинка, прорвало плотину воспоминаний одно другого нежнее и ближе сердцу, оттого лишь больнее оно бьётся на осколки.   Янь Фей не знает как это пережить, но она обязана.

· ┈─━══⊱❀⊰══━─┈ ·

  Тёмное, затянутое серыми тучами небо наконец-то разразилось спасительным дождём. Капля за каплей он окрашивал землю в пятнистые узоры. Шум нарастающего дождя постепенно перебивал треск охваченного пожаром дома, который теперь вынужден был бороться не только с тушителями, но и с разгулявшейся погодой.   Неожиданная подмога придала сил всем без исключения. Уставшие сельчане будто открыли в себе второе дыхание. Голоса координаторов стали громче, люди в цепочке с вёдрами ускорились. Теперь, когда конец этого стихийного бедствия стал почти осязаем, у всех в голове крутилась одна общая мысль: "Это последний рывок! Скоро всё закончится!"   И совсем скоро цепочка остановилась. Всё погрузилось в долгожданную темноту. Ху Тао поставила своё ведро на землю и позволила себе расслабиться. Капли разбивались о её волосы и одежду, насквозь пропитывая всё водой, но сегодня она была не против.   Пожалуй, Ху Тао впервые в жизни так рада дождю.   Тут и там послышались облегчённые выдохи и радостные выкрики. Катастрофа предотвращена, все спасены! Ху Тао радовалась вместе с ними. Все страшные сценарии, которые без спроса рисовало воображение, теперь выражались лишь отголосками эмоций, перекрываемых облегчением и усталостью. Она серьёзно утомилась за эту ночь.   Теперь в темноте трудно было разглядеть окружение. Через струи дождя под серым небом видны были лишь очертания развалин сгоревших домов и силуэты людей, постепенно расходившихся из ранее стройных рядов. Кто-то без сил опустился на землю прямо на месте, кто-то ещё пытался найти укрытие от дождя, кто-то утешал пострадавших или оказывал помощь раненым.   "Янь Фей могла бы им сейчас помочь", подумала Ху Тао, глядя на героев, которые тушили огонь в непосредственной близости. Но это хорошо, что Янь Фей сейчас спокойно спит дома и даже не подозревает об этом страшном пожаре. Она поделится с ней новостями завтра. Янь Фей конечно осмотрит её с ног до головы, будто она пострадала сильнее всех. Ху Тао взглянула на себя: да, немного помаралась но ничего смертельного. Конечно завтра будут болеть мышцы от нагрузки, но это небольшая плата за безопасность.   Среди собравшихся людей Ху Тао поймала взгляд Чжун Ли. Как всегда спокойный, будто просто вышел на прогулку. Этому уже даже не удивляешься. "Сегодня мы не озолотимся", усмехнулась своим мыслям Ху Тао. Мужчина в ответ лишь кивнул, то ли выражая солидарность с её настроем, то ли простое приветствие.   Девушка не стала больше задерживаться. Дорога домой пролетела незаметно, пока мысли возвращались к тому, как сладко она уснёт, оказавшись в кроватке. И пусть хоть весь мир подождёт. От долгожданного сна её отделяли каких-то пара десятков метров и два силуэта, движущихся ей навстречу. Но почему они идут навстречу?   Ху Тао пригляделась. Два парня шли медленно, один почти всем телом опирался на другого и выглядел так, словно вот-вот упадёт без сил. Она подошла поближе.   — Что с вами случилось?   Более молодой на вид парень зыркнул на Ху Тао и злобно плюнул:   — Это всё проклятая ведьма. Чтоб она подохла там.   — О чём ты говоришь? — хотя Ху Тао и спросила, отгоняемое ей на затворки разума предположение всё-таки уже подсказывало ей голосом интуиции, что речь идёт о Янь Фей.   — Просто хотели заставить её потушить пожар! Эта тварь должна поплатиться, за то, что она сделала. Мы попытались её проучить, но...   — Вы что сделали?   — Посмотри что она сделала!   Ху Тао уже больше не слушала его. Что бы там ни случилось, они выставят это как историю нападения ведьмы и настроят людей против Янь Фей и бабушки Пин. Она сорвалась с места в лес, совсем забыв об усталости. Если так задуматься, при ближайшем рассмотрении у одного парня подгоревшая одежда открывала ожоги на груди и лице. Такие страшные ожоги, которые не получили даже те, кто находился сегодня ближе всех к горящим домам. Пусть с Янь Фей всё будет в порядке, о архонты, не дайте ей пострадать!   Ху Тао бежала изо всех сил, будто за ней гонится разъярённая стая волков. Может она и правда пыталась убежать от роя переживаний и догадок.   Домик показался быстро. Пожалуй даже слишком быстро. Ху Тао задыхалась. Дверь была открыта нараспашку и девушка вбежала в неё не задумываясь. Она попыталась крикнуть, но вырвался только кашель. Прочистила горло.   — Янь Фей!   Ху Тао пробежала по коридору в комнату девушки. Вся комната просто кричала: здесь была борьба! Разбитое стекло, разбросанные вещи, чёрные следы на полу и уже темнеющие пятна крови. Но ни следа Янь Фей или бабушки.   Ху Тао с криками носилась по всему дому, звала Янь Фей так громко, как только могла. Прошлась по всем комнатам по три раза и только тогда призналась себе, что в доме их нет. Как не было и некоторой провизии, целительских книг Янь Фей, и иноземных предметов, которыми так гордилась бабушка Пин. Дом опустел. Но этого не может быть. Просто не может. Ху Тао обязательно найдёт её. Она обязана.   Она побежала вокруг дома, всё ещё выкрикивая имя Янь Фей. Стена дождя заглушала любые звуки и не пропускала отчаянные крики.   Пожалуй, Ху Тао впервые в жизни так ненавидит дождь.   Она же не могла совсем уйти, да? Она просто спряталась где-то. Переждёт бурю и вернётся, верно...? Она не могла уйти! Просто не могла! Как же так...?   Ху Тао остановилась посреди леса в кромешной тьме, насквозь промокшая и совершенно обессиленная. Осознание постепенно просачивалось сквозь воздвигнутую надеждой стену, трещинка за трещинкой, пока окончательно не разрушило эту хлипкую стену, выпуская на волю лавину отчаяния. Ноги подкосились и Ху Тао обессиленно рухнула на колени, руки опали по бокам, лишившиеся последней силы. Сдерживаемые доселе слёзы потекли струйками по щекам. Это правда конец. Почему-то Ху Тао была уверена, что Янь Фей не вернётся. Можно назвать это интуицией. Все те знания о Янь Фей, которые Ху Тао собрала за годы их встреч, сейчас бессознательно собранные вместе.   Янь Фей не вернётся. Но Ху Тао будет ждать. Ждать столько, сколько потребуется.