Ночь

Син Цю мягко улыбается, смотря на небо. Действительно, сегодня была необычайно красивая ночь. Из окна, или здесь, на крыше, она была прекрасна везде. Син Цю облокачивается об кирпичную стену, доставая из захваченного с собой рюкзака альбом и карандаш. Рисовать в темноте вредно для здоровья, но Син цю это, казалось бы, не волновало. Зрение не вернуть так же, как и внезапно нахлынувшее вдохновение, так что выбирать особо не приходится. Лёгкая линия по листу бумаги и уже начинает появляться силуэт луны. Луна сегодня яркая, вся из себя жёлтая, ровно по середине неба с ракурса Син Цю. Завораживает. Не то, что обычный холодный свет спутника Земли. Вдобавок и мешающий временами спать. В комнате Син Цю не было занавесок. Забавный факт. Син Цю пару раз бьёт кончиком карандаша по подбородку и отрывается от листа бумаги, устремляя взор прямиком на звёзды. В мыслях мелькают воспоминания названий созвездий, самых простых, которые рассказывают детям ещё в начальных классах. Здесь — ковш большой медведицы, там — ковш малой медведицы, и Син Цю тихо смеётся самому себе. Вряд ли он попал хоть по одному созвездию, но искать сходства действительно забавно. Тонкими карандашными линиями и точками Син Цю вырисовывает звезды и созвездия. Это особый подход Син Цю, — начинать с неба, а затем уже с окружающего. Главное, чтобы автору нравилось, а остальное — сущий пустяк. И Син Цю задумчиво мычит, решив оставить в зоне неба только звёзды и луну, остальное уже дома за него сделают краски, оживив картину темно-синим и жёлтым. Чуть выше от конца листа, Син Цю вырисовывает квадратные очертания домов впереди, прорисовывая в некоторых местах окна, чтобы в будущем организовать в них тёплый уютный свет. Син Цю нравилось рисовать пейзажи, особенно ночные. Каждая ночь была для него как новая. И всегда в красках отображалась по-разному. Син Цю был художником самоучкой, иногда в твиттере подрабатывающим за сущие копейки, но никогда нельзя было сказать, что ему это не нравилось. Рисованием он ограждал себя от проблем, отдаваясь полностью. Это хобби очень спасало в монотонной жизни обычного студента. Спасал также и Чун Юнь, но у того были и свои заботы. Не всегда была возможность встретиться. На губах Син Цю отразилась грустная улыбка. Вот же. У них наконец-то появилось время побыть вместе, а он так просто сбежал на крышу. Что же на него нашло? Остановив руку с карандашом, Син Цю ушёл в свои мысли, застыв взглядом на листе. И он бы сидел так еще долго, может, даже до утра, перебирая и чувственно смакуя каждую причину, пока на плечо не ложится холодная рука, и Син Цю вздрагивает. — Попался, — наполовину сонным голосом доносится из-за спины, и Син Цю оборачивается, видя потрёпанного Чун Юня с пледом на плечах. — Штраф платить не буду. Я очень хорошо бегаю, — закатывает глаза Син Цю, хлопая свободной рукой по месту рядом с собой. — Так я и поверил, мистер я-умру-на-физкультуре-спустя-тридцать-секунд-бега, — хмыкает Чун Юнь, пристраиваясь рядом и чуть толкнув Син Цю, набрасывает на него свой плед. — По фактам раскидал, — сдаётся Син Цю, расслабленно выдыхая под чувством тепла от пледа и, чуть помедлив, укладывая голову на чужое плечо. — Что в этот раз на тебя нашло сорваться рисовать? — кинув взгляд на альбом, протянул Чун Юнь, приобнимая одной рукой горе-художника. — Не знаю. Не спалось как-то, — бормочет Син Цю, напрочь позабыв свои мысли. С Чун Юнем так просто всё забывалось и откладывалось на дальний план. Фантастика какая-то. — Как обычно, — подытожил Чун Юнь, подумав, и все же выхватывая из чужих рук карандаш и альбомом, откладывая подальше и заключая размякшего Син Цю в полноценные объятия. И Син Цю не против, он прикрывает глаза, неловко обнимая в ответ. Ночь сегодня и вправду замечательная, но попадая в родные объятия Чун Юня, Син Цю забывает о ней, утопая в чувстве уюта. Син Цю было стыдно за внезапные порывы, но Чун Юнь прекрасно понимал и принимал, всегда приходя с теплым пледом за трудягой. И Син Цю несказанно был благодарен. Они долго молчат, потому что Чун Юнь всё еще хочет вернуться обратно в кровать, а Син Цю нравится отдаваться ощущениям в полной тишине. Даже ему захотелось уйти в сладкий мир грёз. И они так и засыпают вместе, под пледом, в обнимку, пока к рассвету не становится холодновато и пледа не хватает для полноценного тепла. Син Цю обязательно нарисует на своей чудесной картине пару под пледом, сидящую на краю крыши. И это будет очередной не похожий на остальные ночной пейзаж, зато самый любимый.