Черный самоцвет

В зале стояла напряжённая тишина. Елена Райнс, директриса в их школе, оказалась матерью их похитителей. Подойдя к девушкам чуть ближе и улыбнувшись уголком рта, женщина сказала: — В этом нет необходимости, Джеймс, я уже с ними знакома. — Хорошо, я тогда пойду распоряжусь, чтобы накрывали на стол, — улыбнувшись матери, Джеймс ушёл, оставив Биатрису наедине с девушками. Улыбка тут же пропала с ее лица, вместо этого женщина немного брезгливо сморщила нос, смотря на девушек без отрыва. — Здравствуйте ещё раз, — поздоровалась Ханна. Пропуская слова девушки мимо ушей, Биатриса проговорила с некой задумчивостью: — И все же, я не пойму, зачем муж прислал вас сюда? Неужели не нашлось кого получше? — Ну знаете ли, мы сюда не напрашивались, вы сами нас сюда приволокли, — ответила Хелен, нахмурившись. — Девочка, неужели ты смеешь мне дерзить? — прошипела Биатриса, наклонив голову вбок. Ее глаза источали злобу, и выглядела женщина устрашающе, будто кобра, готовая ужалить. — Нет-нет, что вы! Простите нашу подругу, она не так выразилась. Она хотела сказать, что раз мы вам не нравимся, то может тогда отпустите нас домой? Обещаем, мы никому ничего не скажем, — пыталась исправить положение Аделина, на что женщина ухмыльнулась и ответила: — Милая, ты сейчас серьезно? Ха-ха-х, сама наивность. Как бы то ни было, вы теперь здесь, и теперь вы являетесь собственностью моих сыновей и их братьев, поэтому забудьте про дом. Хотя, не все из вас вообще имели крышу над головой, так что вам так будет проще, — сказав это, Биатриса ушла. ******** — «Вы являетесь, собственностью моих сыновей. У вас нет дома, вам так будет проще», — имитируя писклявый женский голос и манерность, Элиза передразнила Биатрису. — Вот старая калоша! Нет бы кивнуть да уйти, но нет же, надо выпендриться, да ещё и унизить. Даже эти братья вежливые джентльмены по сравнению с ней. — Ну, не такая уж она и старая, она выглядит максимум на тридцать, и то с натяжкой, — проговорила Хелен. — Какая разница? Тридцать, сорок, да хоть восемьдесят! Мало того, что здесь за нами наблюдают, так теперь ещё и в школе надзор! — М-да, хорошо, что мы в первый день не стали ее о помощи просить. Представляю, что бы тогда было, — ответила Ханна. — Да, Ханна, выходит, из нас всех ты была права. Слушай, а у тебя в роду случайно экстрасенсов не было? — с усмешкой спросила Селена, на что Ханна пожала плечами. — Ну, знаете, не все так плохо. По крайней мере, мы теперь будем ещё осторожнее и, к счастью, мы не вызвали сомнений, — продолжила Селена. — Так-то оно так, вот только что нам теперь делать дальше? Ведь их мама вряд ли будет оставлять нас без присмотра, — предположила Ханна, заламывая пальцы, на что Селена ответила: — Ничего, справимся. Главное — не выдавать себя и вести очень осторожно и естественно. — В этом плане лучше всех Хелен справилась: не прошло и дня, как она уже с кухаркой Жанной болтала, — сказала Аделина приобняв Хелен, на что та, пожав плечами, поделилась: — Да в общем-то, моей заслуги здесь нет, просто Жанна милая и очень добрая женщина. — Молодец, Хелен, это именно то, что нужно — общаться и втираться в доверие. Поэтому ничего не пропускаем, любое слово может пойти нам в помощь. Дальнейший разговор девушек шел на более позитивные темы, однако продлился он недолго, так как Лесли позвала девушек ужинать. Ужин прошел в молчании и тишине, был лишь слышен стук приборов о посуду. Биатриса изредка поглядывала на девушек, в особенности на Ханну и Элизу. Взяв в руку фужер на тонкой ножке, женщина взболтала вино и, посмотрев на Ханну с усмешкой прокомментировала: — Эх, видимо, придется вам, дети, ещё и их обучением заниматься. А то, как я вижу, с этикетом юные леди совсем не знакомы. После этих слов у Ханны как-то резко пропал аппетит, и ей стало немного стыдно. Она знала, что немного сутулиться — бабушка частенько ее за это ругала, приговаривая, что в приличном обществе за такое по головке не погладят. Однако Ханна считала, что это все неважно, ведь какая разница, как ты сидишь, ешь или пьешь? Но сейчас она поняла, как бабушка была права, ведь если бы она прислушалась, то, возможно, не краснела бы сейчас. Элиза сделала вид, что не слышит, однако ее выдавали желваки на лице. Аделина непонимающе смотрела на Селену, как бы спрашивая: «А что не так?», хотя, по сути, она по сравнению со всеми была самой эстетичной. Селена закатила глаза, на ее лице так и было написано: ≪Ну все, началось». Хелен, посмотрев на девушек, пожала плечами и продолжила есть, не обращая ни на кого внимания. — Не будь такой строгой, матушка, они ещё научатся, — сказал Грегори. — Ну-ну, — сказала женщина, отпив из бокала. — Мы с Хелен уже наелись, мы пойдём, — сказав это, Элиза встала из-за стола, не спрашивая разрешения и не желая выслушивать критику в свой адрес. Девушка потянула за собой Хелен, которая, схватив яблоко со стола и бросив короткое «спасибо», ушла вместе с сестрой. — Мы тоже поели, нам ещё нужно подготовиться к урокам, да, Селена? — спросила Ханна. Селена все поняла и решила подыграть. — Да, я обещала помочь с итальянским, можно мы пойдем? После того как Джеймс кивнул, а братья не были против, остальные тоже ушли. — К чему это было, мама? Неужели так обязательно было это комментировать?! — раздражённо спросил Джеймс. — Если они не знают даже таких элементарных правил этикета, то пусть уж лучше едят в своих комнатах, а не наравне с нами. Я вообще ни понимаю — неужели ваш отец не мог найти кого-то хотя бы из более приличного общества? Выбрал каких-то сирот безродных. И почему они должны жить в просторных комнатах? Есть за общим столом? Учиться? Они всего лишь еда, им бы вполне хватило подвала и миски с деревянной ложкой. — Их нам подарил отец, мама. Сейчас не средневековье, и мы не садист или скотоводы, чтобы держать их в подвале. То, что отец нам подарил столь ценный дар, означает, что он нам доверяет. А ценные подарки нужно оберегать и ценить. К тому же, это наше дело, в каких условиях содержать сосуды, — начал спорить Джеймс с матерью. — Я вот не пойму. Леди Биатриса, почему вы так недовольны? От того, что отец вас не позвал выбирать, или боитесь, что вдруг они нам понравятся, и со временем они войдут в нашу семью? — с усмешкой спросил Данте, из-за чего получил осуждающий взгляд Джеймса. — Решил мне язвить, мальчишка? М-да, истинный сын своей матери, — раздражённо поставив фужер на стол, прокомментировала женщина, поджав губы. На это Данте хотел съязвить, но прервать назревающий конфликт решил Артур: — Довольно! Ты, Данте, следи за языком, а вы, госпожа, если недовольны, то высказывает, пожалуйста, отцу, а не нам. — Обойдусь без твоих советов, Артур, — встав из-за стола, женщина ушла. Впрочем, и остальные не задержались надолго. ******** Зайдя к себе в комнату, Джеймс открыл окно, впуская ночной воздух в комнату. Обычно из-за занятости он часто забывал проветривать помещение, так как уборку в комнате он выполняет сам, кроме стирки. Джеймс уже собрался взять книгу, чтобы почитать перед сном, как услышал стук в дверь. — Войди! В комнату вошла Ханна, сцепив ладони перед собой. — Я хотела кое о чем попросить. — Попросить? — приподняв бровь, спросил Джеймс. Он видел, что девушка побаивается его, и ей стоило больших усилий, чтобы прийти сюда самой. Указав рукой на соседнее кресло, как бы приглашая сесть, Джеймс спросил: — И о чем бы ты хотела попросить? — Я… В общем… Мне очень нужно позвонить моей бабушке. У меня телефона не было, у моих подруг тоже нет, а кроме вас мне не у кого попросить. — Вот оно что. Задумавшись на некоторое время, вампир спросил: — Ты ведь не будешь говорить лишнего, верно? — спросил Джеймс, доставая телефон из кармана брюк. — Я просто позвоню и спрошу про ее здоровье, скажу, что со мной все хорошо. Поймите, я давно ей не звонила, а у нее больное сердце, — в глазах Ханны блеснула надежда, что, пусть и через телефонную трубку, но она услышит родной голос. — Говори номер. Набрав специальный код и вбив номер телефона, Джеймс дал его Ханне: — Тебе повезло — часовой пояс одинаковый, так что, возможно, она даже не спит, — и ушел подальше, чтобы не мешать. Спустя непродолжительное время гудки прервались, и послышался голос тети Анны. — Алло? Это кто? — Тетя Анна? Это Ханна. Как у вас дела? Все ли хорошо? — Ханна? Да, хорошо, ты просто так звонишь или как? — Я хотела поговорить с бабушкой и узнать, как у вас дела. — Нормально все, сейчас я передам трубку бабушке. Через пару минут Ханна услышала старый, усталый, но такой родной и близкий голос, что сердце забилось, а глаза стали влажными, но девушка сдержалась, пытаясь не выдать себя. — Ханна? — Да, бабуля, это я. Прости, что долго не звонила тебе, просто у нас был такой ураган, что сети не было, а потом подготовка к учебе. — Я то уж думала, что что-то случилось. Честно скажу — с тех пор, как ты уехала, у меня сердце не на месте. У тебя точно все хорошо? — Конечно, бабуля! У нас сегодня были первые занятия. Было очень интересно, такие хорошие учителя. Школа такая большая, а ещё у меня появились подруги. Мы вместе живём и учимся, представляешь! — Ох, хорошо. А я то беспокоилась, как ты там, поладишь ли с одноклассниками. Всё-таки чужое место, чужая страна, менталитет. — Я тоже боялась, но все оказалось не так страшно, как я думала. — Хорошо, главное, что тебе нравится. После этих слов в трубке послышался тяжёлый, хриплый кашель, что насторожило девушку. — Бабуль, у тебя все хорошо? Как ты себя чувствуешь? Что врачи говорят? — Ой, да что они могут сказать? Мне уже давно как лучше, просто я немного простыла, вот и все. Ты, главное, сама там не болей. Скоро осень, надевай носки, а то я тебя знаю, любительницу гонять без носков по холодному полу! Застудишь ноги, потом будешь болеть, как я. Я тебе шарф там ещё вязаный положила, как похолодает — тоже надевай. — Конечно, бабуль, конечно, — мельком глянув в сторону, Ханна заметила внимательно изучающего ее Джеймса. От этого взгляда у нее немного задрожали ладони, и в горле появился неприятный ком. — И ещё, пожалуйста, звони чаще, я ведь переживаю. Ханна? Ханна, ты почему молчишь? — Прости, бабуля, прости, я обещаю, что постараюсь находить время и звонить чаще, — чувствуя, что не выдержит и вот-вот расплачется от накатившей тоски, Ханна поспешила закончить разговор. — Ладно, бабуль, мне пора, уже довольно поздно. — Спасибо, что позвонила, внучка. Спокойной ночи и целую тебя. — И я тебя, бабуль, — сказав это, девушка отключилась и положила телефон на стол. Из глаз брызнули слезы, и Ханна поспешила вытереть их. — Поговорила? — спросил вампир, подойдя к столу и взяв телефон. — Да, спасибо, что разрешили, хотя бы я теперь знаю, что все в порядке. — Не за что. Вижу, она тебе очень дорога. — Она — единственная, кто у меня остался. Родители погибли, когда я была совсем маленькой, а остальным родственникам хватает своих забот. К тому же, она всегда старалась воспитать меня достойным человеком, научила всему тому, что я умею сейчас. — Вот как. Что ж, это, действительно, достойно уважения. Знаешь, не каждый среди людей готов заботиться о ближайших родственниках. — Вы так говорите, будто мы, люди, настолько отвратительны, что ни на что не способны — не на любовь, не на заботу, — отвернувшись и поджав губы, ответила Ханна. Закинув голову к потолку, Джеймс ответил: — Ханна, у тебя есть одна очень нехорошая привычка — все время обобщать и драматизировать. Я ведь сказал, что не каждый сможет, а не то, что вы все не можете. Это уже разница. К тому же, разве я не прав? Мне уже почти четыреста лет, против твоих семнадцати я столько видел мерзости в вашем мире, что меня уже ничем не удивишь. От этой цифры глаза Ханны расширились в удивление. Медленно обернувшись, она в шоке спросила: — Сколько? Но вы выглядите максимум на двадцать семь, и вы ведь работаете, все такое. Как? Как вы тогда живёте, не вызывая подозрений? Ухмыльнувшись, парень решил ответить. Его забавляла реакция Ханны. — Удивлена? Это ещё очень мало, даже наш отец считается очень молодым по вампирский меркам, а мы так вообще — зелёными юнцами. Хотя, у нас таких понятий, как время и возраст, не особо принципиальны. Обычно после обращения мы проходим специальную подготовку. Заинтересовавшись, Ханна присела на софу, но вспомнив, что ей не разрешали, уже было соскочила, однако Джеймс жестом показал, чтобы она сидела. — И что же эта за подготовка? — спросила девушка, сложив руки на колени. — Изучаем языки, ваши повадки, маскировки. Охотимся и убиваем так, чтобы никто и не подумал, что это дело рук вампира. И, конечно же, контролировать жажду и силу. После специальной подготовки отец высылает молодых необращенных, чтобы те жили среди людей и набирались опыта. Проще говоря, нужно прожить человеческую жизнь, параллельно питаясь вашей кровью, при этом не вызывая подозрений. Естественно, проходим мы этот период не одни, а под присмотром наблюдателей-вампиров. Они то и дают знак, что мы можем вернуться в клан и уже жить самостоятельно. — Но ведь вы не стареете, как вы умудряетесь не привлекать внимания? — Ах, это. Это уже зависит от рода деятельности. К примеру, Артур и Данте проходили в качестве воинов. Им было проще — получил рану и притворился мертвым. Я же был лекарем в Османской империи и использовал грим, чтобы выглядеть старше. Усмехнувшись девушка ответила: — Надо же, теперь понятно, почему вы так хорошо уживаетесь. — Опыт, знания и усердный труд делают свое дело. — Значит, вы — врач? — Был когда-то, сейчас я химию преподаю и делаю различные зелья, настойки, — чуть улыбнувшись девушке, ответил вампир. — Надо же, я тоже изучаю химию. Хочу стать фармацевтом и изготавливать лекарства, — сказала Ханна и, чуть погрустнев, добавила. — Однако я не знаю, исполню ли я свою мечту. — Это хорошая мечта, но тебе придется очень много работать. — Для начала было бы неплохо выжить. — А вот это, милая, уже от тебя зависит. Что ж, уже поздно, сегодня я сыт, поэтому иди спать, Ханна. Когда Ханна уже уходила, она обернулась и ещё раз поблагодарила Джеймса: — Спасибо вам ещё раз, что не отказали мне. — Не за что. И да — тебе вовсе не обязательно называть меня на вы. Кивнув, девушка ушла, а Джеймс, усмехнувшись, начал всматриваться в окно. ******** Биатриса сидела в кресле у себя в комнате. Волосы были влажными и распущенными, одета она была в длинный халат из бордового шелка. Вампирша пила зелёный чай с мятой и задумчиво смотрела, как в камине горят поленья. Биатриса всегда любила смотреть на пламя — оно ее успокаивало. Однако сейчас в ее душе нарастала тревога. В это время Карла готовила кровать и пыталась всячески угодить своей госпоже, тем более, когда у нее было такое скверное настроение. — Они даже не хотят прислушаться ко мне. Люциан тоже хорош — не жданно не гаданно прислал этих безродных оборванок! — Госпожа, что же вы так волнуетесь? Все ведь хорошо. На это Биатриса посмотрела на Карлу как на умалишенную. — Ты серьёзно, Карла? Что хорошего?! Что Люциан пытается свести моих сыновей с этими девчонками? Округлив глаза в удивлении, женщина возразила: — Что вы, госпожа, как так можно? Эти девушки всего лишь сосуды, пища, не более. — Нет, Карла, не все так просто. Будь они просто едой, Люциан не просил бы меня за ними приглядывать. К тому же, вспомни, что несколько веков назад, Люциан представил Димитрию Камиллу и Верону в качестве подарка, и что в итоге? Камилла из смертной девушки теперь наравне с Димитрием правит оборотнями, а Верона за Гэбриэла замуж вышла! — Эх, госпожа Верона, такой ужасный конец… Бедный господин Гэбриэл, жаль его. Из-за предателей потерял и жену и дочь, — печальным голосом причитала Карла. — С этим я с тобой согласна. Честно, хоть мы и не были близкими подругами с Вероной, но она точно не заслуживала смерти, и ее малыш тоже не был виновен. Больше всего мне жаль Гэбриэла — он так верен повелителю и столько всего сделал ради клана, и все из-за этой мерзавки Корнелии. Как только она появилась, так одни проблемы от нее! Ничего полезного, кроме рождения сыновей она не сделала! — при воспоминании о ненавистной сопернице меж бровями Биатрисы пролегла морщина, а лицо исказилось злобой. — И Данте… Он так похож на нее, особенно внешне. Знала бы ты, Карла, как иногда это раздражает. Казалось бы, Корнелия умерла, но ее дух словно до сих пор не даёт мне покоя. — Госпожа, Данте хоть и похож на покойную Корнелию внешне и даром, однако нрав и характер у него другой. Он вовсе не так плох как вы думаете, и… — договорить Карле не позволили, так как Биатриса жестом показала женщине молчать. — Ты можешь быть свободна, Карла, я хочу побыть одна. — Да, простите меня, — Карла поняла, что сболтнула лишнего, ведь все знали, как Биатриса не любит, когда речь заходит о бывшей сопернице и ее детях. Оставшись одна, женщина неволей окунулась в воспоминания. ******** Биатриса шла очень быстро, не обращая внимания на мимо проходящих вампиров, которые в почтении склоняли головы. В ее душе бушевал ураган, в сердце поселилась боль и обида, а в голове звучал лишь один вопрос: как он мог? Ворвавшись в покои мужа, женщина застала Люциана вместе с Гэбриэлом которые с удивлением смотрели на Биатрису. Обычно всегда спокойная, уравновешенная, где-то даже холодная, женщина глубоко дышала, а в глазах словно горело пламя. — Что это значит, Люциан?! — гневно спросила Биатриса, медленно подходя. Поняв причину ее злобы, Люциан попросил Гэбриэла выйти: — Гэбриэл, оставь нас наедине. Мужчина, кивнув, вышел. Обратив внимание на Биатрису, Люциан спросил: — Биатриса, в чем дело? Почему ты врываешься без позволения? — Скажи мне, Люциан, как ты мог?! Почему я узнаю только сейчас, что ты женишься во второй раз?! — Вот оно что. Биатриса, успокойся, я собирался тебе сказать сегодня, — медленно подходя к жене проговорил вампир. — Я не понимаю, зачем тебе жениться второй раз? У нас уже есть двое сыновей, ты почти заполучил власть над всеми кланами. Зачем тебе нужен этот брак? Неужели ты меня совсем не уважаешь и настолько сильно не любишь? — слезы скатились по щекам Биатрисы. — Биатриса, успокойся, ты ведь прекрасно знала, что так будет. Я всегда честно тебе говорил, что наш брак по расчету. Даже у твоего отца было множество наложниц. — Неужели то, что между нами было столько лет… Неужели у тебя нет никаких чувств ко мне.? — Биатриса, ты как была, так и останешься на правах первой жены. Ты многое сделала для клана и, несомненно, я тебя уважаю и ценю, но мне нужны венецианские земли, и нужны мирным путём. Ты сама знаешь, сколько вампиров мы потеряли из-за этих войн, междоусобиц и восстаний. Мало нам этого, так ещё и с оборотнями конфликт. Я уже давно веду переговоры с венецианским князем Борджиа. Его дочь, Корнелия, так же как ты, единственный ребенок и абсолютно и не готова к правлению, да и не хочет она этого. Князю тоже выгоден этот брак, ведь если я стану его зятем, то его клан так же, как и твой, будет под моей опекой. Если я пойду войной на Венецию, то мы просто-напросто поубиваем друг друга, и нас останется очень мало. Конечно, я уверен в своей победе, но пользы от войны нам не будет. Если я женюсь на ней, то получу его земли и артефакты миром, и среди вампиров будет только один правитель, один закон. Я буду единоправным правителем — то, чего не могли достичь мои предки. Нам больше не нужно будет биться друг с другом, я создам закон и порядок, чтобы наша раса жила. Заметь, не выживала, а жила. Вытерев, слезы женщина прошептала: — Ты хочешь создать мир, а ты не подумал, что будет, если твоя новая жёнушка тоже родит детей? Как тогда быть? А если и они будут драться за власть друг с другом?! Отвернувшись к окну, Люциан ответил: — Это уже моя забота, однако знай: я все сделаю, чтобы не было раскола, и чтобы мои дети дорожили друг другом. А теперь иди и больше не врывайся без позволения. И ещё, пожалуйста, будь благоразумна — я не потерплю, чтобы мои женщины дрались и грызлись между собой. Кивнув, женщина ушла и ещё очень долго плакала в своих покоях. Она так старалась быть хорошей женой. Казалось бы, все было хорошо. Люциан держал слово и хорошо относился к жене, как и Биатриса — к нему. Вместе они прожили сорок лет, за которые они вместе немало пережили: попытка восстания, в которой Биатрису взяли в заложники и в которой погиб отец Биатрисы и ее верная служанка Виктория, назревающий конфликт с оборотнями. Несмотря на это, им удавалось поддерживать друг друга. Что ещё омрачало жизнь, так это отсутствие детей. Оба уже отчаялись, однако спустя тридцать пять лет Биатриса забеременела и родила первенца, а спустя ещё три года и второго сына. Казалось бы, жизнь наладилась, но от особо приближенных Биатриса узнала, что муж опять женится. Несмотря на все это, она взяла себя в руки и показала лишь безразличие на всю ситуацию. Спустя неделю Биатрисе пришлось познакомиться с невестой своего мужа. Корнелия была потрясающе красива: длинные вьющиеся волосы, словно перо ворона, ярко-зеленые большие глаза, смотрящие с озорством, высокомерием и хитростью. Корнелия воистину обладала яркой внешностью и не менее ярким характером, по сравнению со сдержанной Биатрисой. — Здесь очень красиво, даже лучше, чем в моем замке в Венеции, — хвалила Корнелия сад, когда Биатриса, Лиаса и Корнелия во время прогулки. — Да, однако в этом от части и заслуга Биатрисы. Недавно нам пришлось делать ремонт, а у Биатрисы очень хороший вкус, — хвалила Лиаса первую жену своего брата. — Да? Это хорошо. Надеюсь, что мои покои не будут хуже, чем ваши, — проговорила Корнелия странно, косясь на соперницу. — Не беспокойтесь, они вас достойны вас, однако вовсе не так хороши, как мои, ведь все-таки я первая и любимая жена повелителя, — ухмыляясь, ответила Биатриса. — Вот как. Насчёт первой я не спорю, но вот любимой есть сомнения, — ехидно улыбаясь, ответила вампирша. — И в честь чего такие сомнения, Корнелия? — зло спросила Биатриса, пытаясь себя сдержать. — Если вы такая любимая, тогда почему больше тридцати лет вы не могли подарить повелителю детей? Это даже для нас довольно большой срок, — сложив руки на груди не унималась вампира, пытаясь вывести из равновесия собеседницу. — Я хотя бы смогла, пусть и через столько лет, а что насчёт тебя, то время покажет, насколько ты будешь любима. А теперь я пойду, мне нужно идти к детям, — сказав это, женщина поспешила уйти, дабы не сорваться и не вырвать этой бестии ее наглые и бесстыжие глаза. — К чему это было, Корнелия? — спросила Лиаса, смотря на вампиршу с недовольством. Собеседница пожала плечами и, невинно хлопая глазами, ответила: — Ничего такого я не хотела, я всего лишь спросила и выразила свое мнение. Подойдя чуть ближе, Лиаса с таким же недовольным взглядом посоветовала: — Корнелия не забывай: Биатриса — первая супруга, и хочешь не хочешь, но уважай её, если, конечно, не хочешь разозлить повелителя. Спустя два года после свадьбы Корнелия родила своего первенца, которого Люциан назвал Каем. Биатриса очень была расстроена и подавлена. Во время праздника она сидела у себя и грустно смотрела в камин в одиночестве, ровно до того момента, пока к ней подбежал ее старший сын. — Мама, с тобой все хорошо? Ты такая грустная. Улыбнись, у меня ведь появился ещё один братик! — наивно смотрел большими темными глазками маленький Джеймс, оттягивая маму за юбку. Женщина, посмотрев на сына, опустилась перед ним на колени и порывисто обняла. — Ничего, сынок, ничего. Помни, что ты самый старший и главный наследник. Я никогда тебя не оставлю, сынок. ******** Биатриса все ещё глядела на пламя, вспоминая прошлое. Встав с кресла, женщина стала готовиться ко сну, надеясь, что хороший сон избавит от навязчивых воспоминаний. Следующее утро прошло относительно спокойно, хотя просыпаться в такую рань девушкам все же было тяжело, не считая Элизу и Хелен, так как и до этого дня им особо не приходилось нежиться в постели. Выйдя из машины, девушки решили посидеть в школьном парке, так как до начала урока оставалось полчаса. — Ох, ну почему нам приходиться вставать так рано? Как же хочется спать, — зевая и разминая шею жаловалась Ханна. — Ой, и не говори, даже у нас в приюте не будили так рано, — ответила Селена, с хмурым взглядом подперев голову рукой. В это время Аделина оперевшись на плечо Элизы, тихонько дремала, на что Элиза громко похлопала в ладоши и воскликнула: — Не спать! Не спать! — А? Да-да, я просто глаза прикрыла… — теребя глаза тихо ответила девушка, при этом добавив. — А почему ты и Хелен такие бодрые? Перед уходом у Жанны кофе выпили? Могли бы и нам тогда предложить. — Нет, красавица, секрет нашей бодрости довольно сложен, и требует особых тренировок, времени и труда. У нас с Хелен ушло на это почти двенадцать лет, — продолжала Элиза с умным видом, на что получила недоуменный взгляд сестры, которая все это время рисовала. — Хэх, Лиз, да скажи прямо, что мы просто привычные к раннему подъему, а то особые тренировки, двенадцать лет. Вот ведь любишь преувеличивать, — с усмешкой ответила Хелен, оторвавшись от разглядывания своего рисунка. — Ну спасибо, сестрица, могла бы и подыграть, — слегка надулась Элиза. — Ладно, девчонки, не ругайтесь. Давайте лучше насладимся этим солнечным днём, — с лёгкой улыбкой ответила Ханна, задрав голову к небу. — У тебя сегодня хорошее настроение? Вчера ходила как в воду опущенная, а сегодня прям не наглядеться на тебя, — спросила девушку Селена. Пожав плечами, Ханна ответила: — Не знаю. Наверное, это от того, что я наконец поговорила с бабушкой вчера вечером и немного успокоилась. Переглянувшись с подругами, Аделина спросила: — Как у тебя это получилось? Ты смогла достать телефон? — Нет, я решилась и попросила об этом Джеймса, а он разрешил. Хоть и под присмотром, но я поговорила с бабулей. Она так волновалась. Надеюсь, теперь, услышав, что со мной якобы все в порядке, она немного успокоится, а то у неё и так проблемы с сердцем. — Эх, везёт тебе. Если бы я включила голову раньше, то купила бы сим карту ещё в аэропорту. А ведь Влад мне советовал перед отъездом, но нет же, подумала, что успею, а теперь локти кусаю, — злилась на себя Аделина. — Так может, тебе тоже попросить Артура или Карлу? — предложила Ханна, на что получила недовольный взгляд. — И навлечь на брата опасность? Нет уж, тем более, пусть лучше думают что я никак с ним не контактирую. К тому же, если мы хотим сбежать с его помощью, то нельзя, чтобы он хоть как-то мелькал, да и, если честно, я так боюсь Артура. Он так иногда смотрит, что душа в пятки уходит… — Да, с таким лучше лишний раз не сталкиваться. Наверное, из всех этот Артур самый суровый, — выразила свою мысль Хелен. Тут прозвенел звонок, и ученики поспешили ко входу в школу. — Ладно, девчонки, встретимся в столовой и на общем уроке, а сейчас — бегом на уроки, а то не хватало потом лекции выслушивать от этой кочерги. ******** Когда Аделина и Селена шли на урок, Аделина заметила через окно, как к школе подъехала машина, и завхоз вместе с директрисой контролировали, как грузчики собираются заносить в школу новое пианино. Почему-то в голове у Аделины тут же всплыли воспоминания о школьном квартет, в котором она участвовала когда-то. «Эх, наверное, мы бы сейчас готовились к осеннему балу, а потом и к экзамену в консерваторию. Сколько же я пропустила? Как же хочется снова сыграть», — думала про себя девушка, пока ее не позвала Селена: — Эй, Адель, ты чего там застыла? — А? Да так, — отмахнулась девушка. — Я же вижу, тебя что-то беспокоит, — проговорила девушка, глядя прямо в глаза Аделине, положив руку на плечо. — Это личное, я как-нибудь потом расскажу, — заверила Аделина, на что Селена пожала плечами: — Ну хорошо, расскажешь когда захочешь, а теперь пойдем. ******** Третьим уроком в классе, где учились Селена и Аделина, был урок информатики. В компьютерном классе было больше тридцати компьютеров, не считая главного учительского. К своему удивлению, Аделина заметила, что в классе весьма неплохой интернет и, к тому же, на этих компьютерах есть Скайп. Ей очень хотелось позвонить по Скайпу брату, но она была не одна, к тому же к ним время от времени подходил учитель. Аделина все же решила воспользоваться случаем и хотя бы написать письмо. Рядом сидела Селена, и девушка ее тихонько попросила: — Селена, Селена! — Что? — Прикрой меня, ладно? С интересом глянув на подругу, Селена кивнула. Быстро свернув вкладку, Аделина полезла в документы и написала короткое письмо: «Здравствуй, мой старший и заботливый брат, это Аделина. Я знаю, что скорее всего, ты зол из-за того, что я не звонила тебе почти три недели. И что ты не можешь дозвониться до меня и сейчас наверняка придумываешь, как оторвать мне голову. Прости меня за это — в коттедже, где мы живём, очень слабая сеть. Это я тебе уже говорила, а купить сим карту я забыла в аэропорту. Сейчас я тебе пишу со школьного компьютера. Не переживай, со мной все хорошо, я сейчас учусь и в ближайшее время куплю сим карту и позвоню тебе. Очень скучаю и люблю тебя. Твоя сестрёнка Лина», — дописывая последние строчки, Аделина заметила, как к ее столу быстро подходит учитель. Сердце девушки пропустило удар, ведь он мог заметить, что она строчит письма. — Маэстро Радриго, посмотрите, пожалуйста, я правильно сделала? — спросила Селена, привлекая на себя внимание учителя. Воспользовавшись возможностью, Аделина быстро отправила письмо и подчистила все следы, успев в последнюю секунду зайти в школьную программу. — Да, Селена очень неплохо. Есть, правда, пара ошибок, но думаю, ты справишься. Как у вас успехи, Аделина? — Вот, Маэстро, посмотрите, — проговорила Аделина, вздыхая с облегчением. ******** Встретившись на перемене, девушки немного поболтали, а затем продолжили учебу. У Ханны, Элизы и Хелен был урок истории, а у Аделины и Селены — урок физкультуры. Отпросившись у учителя, Элиза быстро решила осуществить свой план. Ещё когда девушки были в столовой, она заметила, как одна девчонка хвасталась телефоном с подружками. Они что-то фотографии и обсуждали. В этой девчонке Элиза узнала одноклассницу Аделины и Селены. «Хорошо, что в этой школе нет камер, иначе моя задумка не вышла бы», — думала девушка про себя. Спортзал был открыт и, зайдя в коридорчик, она тихонько прошмыгнула в раздевалку. Перед тем, как открыть дверь, она прислушалась, есть ли там кто. «Черт, это же для мальчиков!» Пройдя в следующую раздевалку, она снова прислушалась и, убедившись, что никого нет, снова прошмыгнула. «Мда, хватку я не потеряла» — думала она. Конечно, воровать такое себе, но увы, в прошлом месте жительства она частенько этим промышляла. «Так-так-так, какой у нее там был рюкзак? Ага, вот он синий с серебристыми бабочками» Однако все оказалось не так просто. Почему-то именно сейчас она засомневалась. «А вдруг девчонка устроит скандал? Все таки вещь недешёвая, дойдет до ее мамаши, а та и догадается. Да и нечестно это по отношению к девчонке, все-таки это ее. Одно дело воровать, когда жрать хочется, и совсем другое… Да ну к черту! Она сама виновата, по правилам нельзя. Да и видно по ней — не бедно живёт. Ей новый купят, а нам хоть будет шанс, чтобы выбраться. Так что прошу прощения, но нам нужнее» Взяв телефон в руки, Элиза тут же услышала приближающиеся шаги и голоса. В панике положив телефон в карман, Элиза быстро прошмыгнула в шкафчик и закрыла рот рукой. Тут же в раздевалку зашли две девочки, которые, обсуждая какой-то фильм, попили воды. Спустя некоторое время они вернулись. За это время Элиза так испугалась, что вспотела, и все это время молила высшие силы, дабы не попасться. «Фух, слава богу. А теперь — бегом прятать и возвращаться в класс» — обдумав дальнейший план, Элиза так же тихо и незаметно ушла. — Фух, как же я устала… Сейчас бы водички, — тяжело дышала Аделина, присаживаясь на скамейку и вытирая пот со лба. — Что, не любишь спорт? — с усмешкой спросила Селена, так же тяжело дыша, однако выглядела девушка более бодрой. — Не то что бы, просто бег это не моё. Хотя, помню, как-то я опаздывала на автобус. Да, наверное, так быстро, как тогда, я не бегала никогда, — с улыбкой ответила девушка, предаваясь воспоминаниям. — Хэх, у меня тоже был похожий случай, только я не догоняла, а наоборот, убегала от одной чокнутой дворняги. Выдохлась я тогда конечно не слабо, но зато мои филейные части остались целые, — слегка посмеялась Селена, после чего послышался звук свистка учителя. — Ну что, отдохнули? Так, теперь строимся и готовимся к следующим упражнениям, а после, так уж и быть, разрешу сыграть в баскетбол, — сказал физрук поглядывая, на наручные часы. — Ладно, пойдём. Похоже, нам ещё предстоит попотеть сегодня, — сказала Селена, утягивая Аделину за собой. Дальше все шло спокойно до следующего урока. — Не поняла, а где мой телефон? — спросила одна из одноклассниц, обеспокоенно шаря в своей сумке. — Может, ты его в раздевалке оставила? — предположила ее подруга. — Да нет, я после перемены в сумку его положила и не вытаскивала. На шум пришла учительница и спросила: — Что здесь происходит? — У меня телефон пропал. Я его положила в сумку, а теперь его нет. — Аннет, в нашей школе запрещено приносить с собой телефоны. — Да я просто хотела показать его друзьям, — потупив взгляд, ответила девушка. — И как, показала? Так, ребята, если кто взял из вас, то верните его Аннет. Если вы его не вернёте, то я буду вынуждена провести проверку. Ученики переглянулись между собой. — Так может, Аннет его сама потеряла! Мы все были на уроке. Никто не уходил, — воскликнул один из парней. — Что ж, вижу, никто не собирается сознаваться. Тогда открываем сумки и вытаскиваем все содержимое. Нехотя, но ученики все вытащили и показали, однако ни у кого ничего не нашлось. — Я же говорил, что никто не брал. Остальные также начали согласно кивать и поддакивать. — А может, он просто выпал и кто — то из другого класса его подобрал? — выразила свою мысль другая девочка. — Что ж, это нельзя так оставлять. Аннет, идём со мной, а остальные — сидите тихо и выполняйте задания, и пусть этот случай вам будет уроком, — сказав это учительница ушла вместе с одноклассницей. ******** Девушки сидели в парке, ожидая, когда приедет Карла. — Сумасшедший день, ещё и обыскивали, будто мы какие-то воры, — недовольно проговорила Ханна. — Ага. Главное, потеряла она, а досталось почти всем. И так проблем выше крыши, так ещё и обысков с телефонами нам не хватало, — согласилась Хелен с подругой. — Да ладно вам, у нас ведь ничего не нашли, так что все не так плохо, тем более два дня выходных впереди, — ответила Аделина с позитивом. — Уж лучше бы была школа, так хоть какой-никакой отдых от этих кровопийц, — ответила Селена с хмурым лицом. — И не говори. Ну, хотя бы никого из нас виноватыми не сделали, — подтвердила Ханна. — Хм, не так уж невиноваты, по крайней мере я, — проговорила тихо Элиза, задумавшись. — В смысле? Ты о чем? — спросила Хелен. — Хочешь сказать, что ты его взяла? — спросила Ханна. — Да, это я его взяла. Когда мы были на перемене, я заметила, как ваша одноклассница вместе с остальными девочками фотографировалась. И тут мне в голову пришла мысль, что в этом телефоне наверняка есть сим-карта. Я посмотрела на табло с расписанием — у вас как раз была физра — и, отпросившись, я тихонько зашла в раздевалку. Сначала я хотела взять только сим карту, но времени было мало и я быстро его вытащила. В общем, как-то так. — Ты что, ненормальная?! А если бы тебя поймали? — прошипела Селена. — Выпал такой шанс, что мне надо было, ничего не делать?! Я его спрятала в надёжном месте и отключила. Подождем неделю, если не хватятся, то заберём сим карту, а если найдут, то кто на меня подумает? Зато у нас теперь есть шанс, чтобы Аделина связалась с братом. — Ну ты и… — хотела продолжить ругаться Селена. — Тихо вы, вон, Карла уже подъехала. Делаем непринужденный вид, после разберемся, — проговорила Аделина, тем самым не дав произойти ссоре. Дальше все шло спокойно и как обычно, с разницей лишь в том, что Селена с недовольством и неодобрением смотрела на Элизу, а та в ответ не разговаривала. — Девочки, что с вами? Что-то не поделили? — спросила Карла, заметив напряжение между двумя девушками. — Ничего серьезного, просто небольшое разногласие, — ответила Элиза. Карла с сомнением взглянула, но решила не расспрашивать и не лезть в это дело. К ещё большему разочарованию девушек, когда они вернулись, то обнаружилось, что почти все вампиры дома. Однако каждый был занят какими то своими делами. ******** Сидя в своей комнате, Аделина скучающе глядела в окно. Тишину прерывал лишь мерный стук часов. Решив, что сидеть и тупо глядеть то в окно, то в стену, в ожидании, когда тебя позовут — такое себе удовольствие, девушка решила выйти из комнаты и найти более полезное занятие. «В конце концов, никто мне не запрещал выходить из комнаты, да и какой в этом прок?» Зайдя в зал, Аделина увидела Артура, который сидел в кресле, сложив перед собой руки. Девушка испугалась, и к горлу подкатил неприятный ком. — Извините… — прошептала девушка, оборачивая, чтобы уйти, однако сделать ей этого не дали. — Далеко собралась? Подойди ближе, — холодным тоном сказал Артур. Не решаясь перечить, Аделина подошла к нему. Артур очень пугал ее ещё с самой первой встречи, но не потому, что он был страшный. Больше всего Аделину пугал его суровый пронизывающий насквозь взгляд янтарных глаз. Артур оценивающе поглядел на девушку. Зажата, излишне скромная с тихим голоском, да и кажется довольно наивной. Глядя на неё, у Артура создавалось впечатление, что перед ним стоит маленькая пугливая девочка. В его голове проскользнула мысль, что, будь у него выбор, то он бы больше предпочел сосуд мужского пола. Решив все сделать быстро, Артур, приблизившись к девушке, убрал ее волосы в сторону, приспустил кофту и укусил девушку в район предплечья. Аделине было очень больно — сначала она не могла даже звука издать от паралича. Спустя немного времени ей было все тяжелее и тяжелее терпеть. — Пусти… пожалуйста… Так…больно… — всхлипывала девушка, и слезы ручьем текли из ее глаз. Когда Артур уже собирался ее отпустить, то услышал за спиной резкие шаги, а после — как ваза приземлилась на его голову, разбиваясь и рассекая кожу на голове. Артур медленно повернулся и с удивлением увидел стоящую за собой Селену, которая только поняла, какую глупость совершила. Удивление Артура сменилось злобой. — Как ты посмела меня ударить?! — зло прошипел вампир, приближаясь к Селене, которая вжала голову в плечи. Аделина, прикрыв ладонью рот, с ужасом наблюдала за происходящим. — Что ты молчишь?! Язык проглотила?! — с каждым словом Артур становился все страшнее, струя крови стекала по его лицу, однако рассеченная кожа уже затянулась. — Ну все, стерва, ты доигралась! — крикнув это, Артур больно схватил Селену за предплечье и поволок за собой. От боли она сморщилась, а Аделина, превозмогая слабость и боль, бросилась вдогонку. — Артур, пожалуйста, не трожь её! Она просто хотела защитить меня! Вампир пропускал мимо ушей мольбы Аделины. Он едва сдерживался, чтобы не убить девчонку здесь и сейчас. — Данте! Данте! — кричал Артур. На звуки прибежала Лесли, и от увиденного она очень удивилась. — Господин, что случилось? — спросила служанка. — Где Данте? У меня к нему… Послышались торопливые шаги, и Данте, с обеспокоенным лицом полного непонимания, подошёл к Артуру. Бросив взгляд на Селену, он спросил: — Что такое, брат? Ты так кричишь, что… Что с твоим лицом? Что вообще происходит?! — непринуждённый тон брата быстро испарился, уступив место серьезности. — Что происходит?! Твоя девка разбила мне вазу о голову, когда я питался! Это что такое?! Может, пусть теперь все твои бабы по очереди мне голову размозжат, а?! Бери свою девку и проучи ее. Если бы не запрет и не мое уважение к тебе, то ее останки бы уже со стен соскребали! — сказав это, Артур грубо толкнул Селену в сторону брата, от чего та не удержалась и упала перед ногами Данте. — Не беспокойся, брат, она получит свое наказание в полной мере. Теперь она даже не посмеет взглянуть на тебя без должного уважения, — пообещал вампир, смотря на сидящую и опустившую голову Селену. — Уж будь добр. Вычудит ещё раз что-то подобное — я оторву ей голову, и мне будет все равно! — процедил Артур. Подойдя к Селене, Данте схватил ее под локоть и повел за собой. Выйдя из комнаты, он молча и задумчиво посмотрел на Селену. Та боялась даже смотреть в глаза. — Я вот смотрю на тебя и думаю: то ли ты сумасшедшая дура, то ли непроходимая идиотка. Скажи, ты хоть думала своей головой, когда полезла на брата? — пугающе спокойно спросил, Данте приподняв девушку за подбородок и заглядывая в глаза. — Говори, зачем ты это сделала? — Он… он делал ей больно, она плакала, и я увидела кровь. Я не знаю, что на меня нашло, я просто хотела ей помочь… — тихо проговорила Селена, иногда запинаясь. — Ах, помочь. Какая хорошая, смелая, милая девочка! Увидела, как обижают подружку и, отключив мозг, пошла выручать! — притворно-ласковым и сладким голосом пропел Данте. Позже, опустив руку на шею, Данте несильно, но вполне ощутимо сжал горло девушки, от чего ей перекрыло дыхание. — Вот только ты не учла, что тебе никто не поможет. И если бы Артур не сдержался, то он бы убил тебя, а твои милые подружки о тебе бы даже не вспомнили, ведь они бы спасали свои жизни, — сказал Данте холодным тоном на ухо и, разжав горло отпустил её, после чего Селена жадно вдохнула воздух. — Иди за мной, — сказав это, вампир повел девушку в неизвестном направлении. ******** В саду ещё светило солнце, а Хелен сидела под деревом с альбомом и кучей карандашей. Девушка решила с пользой потратить свободное время и порисовать, дабы улучшить свои навыки. Сначала у нее не было вдохновения, но заметив красиво растущие лилии, у нее возникла особая картинка: изумрудная трава с россыпью росы, которая красиво сверкала под лучами солнца, растущие лилии и одиноко сидящая на них бабочка. Представив, как это будет красиво, Хелен принялась за работу. Учительница по рисованию ей говорила, что талант Хелен довольно посредственный, но навык какой-никакой есть. Конечно, не в ее положении было думать об искусстве и посредственности, но рисование и желание доказать самой себе, что она хоть что-то может, хоть и ненадолго, но отвлекали. Продолжая рисовать, Хелен не обращала внимание ни на что, так сильно она была поглощена. — Ты что тут делаешь? — раздался грубый голос за спиной. Испугавшись, Хелен выронила альбом. — Фух, что ж ты так крадешься? Так ведь и сердечный приступ можно получить, — хватаясь за сердце, проговорила девушка. — Уже скоро стемнеет, долго собираешься тут сидеть? — склонив голову набок спросил Маркус. — Похоже, я немного засиделась, — ответила Хелен, начав собирать карандаши в пенал. В это время Маркус без разрешения взял в руки рисунок девушки и стал его рассматривать. Не выразив ни восхищения, ни какого либо удивления, Маркус вернул Хелен рисунок, не сказав ни слова. — И все-таки, какая же ты тощая. У воробья больше мяса, чем у тебя, — сказал Маркуса, глядя на девушку и склоняя голову слегка набок. В его голосе слышалась озадаченность и малая доля сожаления. — Ну знаешь ли, это уже хамство и обзывательство — проходиться по внешности. — Это не оскорбление, а факт. Хотя, мне все равно, воспринимай как хочешь, — сказав это, вампир подошёл к девушке и взял её ладонь. Ощутив приятное тепло женской руки, Маркус приблизил ее к себе. — Не делай резких движений, иначе будет больней и я могу повредить вены, — этой фразой Маркус полностью подтвердил свои намерения. Хелен понимала, что это рано или поздно произойдёт, и всегда мысленно готовилась к этому, настраивая себя к терпению. Девушка отвернулась, чтобы не смотреть, и старалась не отнимать руку и не дергаться. Закатав кофту по локоть, Маркус укусил руку совсем рядом с локтем. Он ожидал, что девушка начнет плакать, вырываться и прочее, но ничего не произошло. У Хелен уже начало темнеть в глазах, да и боль оказалась сильной, из-за чего девушка еле сдерживалась. Внезапно она почувствовала, как клыки вышли из ее руки и, спустя пару минут, на руку закапала теплая темно-красная кровь. Взглянув на руку, девушка заметила, как кровь впиталась в ранки, и они затянулись, оставляя неприятный зуд. — Ничего себе! Мне, конечно, рассказывали, что вы так можете, но все равно выглядит это круто. Вот только почему так чешется? — сказав это, девушка почесал место, на котором от укуса и следа не осталось. — Это от быстрой регенерации. Я удивляюсь тебе — я ожидал слез, просьб, брань, — ответил Маркус, вытирая уголок рта. Девушка криво усмехнулась после чего ответила: — Будто у меня есть выбор. Я очень сомневаюсь, что если я буду битая и в истерике, то мне станет лучше. Получил свое? А теперь я пойду, — сказав это, девушка собрала свои вещи и поспешила уйти. Маркус около минуты холодно смотрел ей вслед, после чего ушел по своим делам. Дойдя до гаража, парень включил свет. Внутри находились несколько мотоциклов. Некоторые были старые, ещё сорокалетнего выпуска. Были и новые. Множество ящиков и коробок с деталями, маслами, шурупами. — Ну что, соскучилась? Сейчас я тебя подлатаю, — сказал Маркус вслух, после чего взял инструменты и принялся чинить мотоцикл, один из своих самых любимых. ******** Селена не знала, куда она идёт, зачем и почему. Вернее сказать, она понимала, за что ее наказывают, но не знала, как именно ее накажут. «Неужели меня все-таки убьют? Тогда почему не на месте?» — пугающие мысли сменялись с одной на другую, от чего Селена заламывала пальцы и прикусывала губу. Девушка и не заметила, как они оказались в мрачном и сыром подвале, хотя это место больше походило на темницу или карцер, так как было несколько решёток. — Знаешь, мачеха как-то недавно возмущалась, что мы слишком добры по отношению к вам. По ее мнению, вам достаточно будет сырой камеры. Хоть я с братьями считаю, что это бред, но я подумал, что в этом есть смысл, — сказав это, Данте подошёл к камере и, приподнявшись, подцепил ключи, висящие на выступе около решетки. Подойдя к двери, он открыл ее и указал внутрь приглашающим жестом. — Ты что, решил запереть меня что-ли? — удивлённо спросила девушка. — Всего лишь остудить твой пыл и чтобы ты поняла и была благодарна, что с вами обходятся лучше, чем могли. А теперь заходи, здесь ты проведешь несколько дней. — Да здесь только голые стены и пол, нет даже фонаря! — завозмущалась девушка, ведь находиться в камере в голых четырех стенах в темноте, да ещё и несколько дней, как животное, ей не хотелось. Вздохнув, Данте схватил девушку за предплечье и запихнул ее в камеру, закрывая дверь на ключ. — Я тебе что, животное?! — крикнула девушка, вцепившись руками в решетку. — Так, дай-ка подумать… Млекопитающее, можешь передвигаться, имеешь потребности… — перечислял вампир, приставив пальцы к подбородку с очень задумчивым видом. — Получается да, по сути, мы все животные, разве что только мыслим по-разному. — Да пошел ты, — обречённо сказала Селена, отвернувшись от вампира. Она поняла, что его не проймешь, да и кто знает, что у него на уме. Больше всего Селену бесило, с какой простотой и в то же время с сарказмом ей это говорили. — Ай-ай-ай, какая нехорошая! Но ничего, посиди, подумай о своем поведении и о вечном, а как ума наберёшься — я тебя выпущу. А теперь прости, у меня дела, позвольте откланяться, — сказав это, Данте ушел по своим делам. — Чертов клоун. Ну, хоть жива пока, — тихо прошептала Селена, сев прямо на холодный каменный пол. ******** Зайдя в гостиную, Хелен заметила, как Аделина сидела, а остальные, кроме Селены, обеспокоенно находились около нее. Вид Аделины оставлял желать лучшего: растрёпанная коса, лицо в слезах, голубая кофта заляпана кровью. — Эй, что случилось?! — спросила Хелен, подбегая в панике к остальным, забыв про все свои дела. — Сами не знаем, недавно увидели, как она плачет. Наверное, ее сильно укусили. Всхлипнув, девушка, наконец, ответила: — Это вообще не при чем… Селена, ее… Тут неожиданно раздался голос Джеймса: — Что происходит? Почему все столпились и что за паника? — подойдя к девушкам, самый старший из братьев сложил руки на груди, явно показывая, что не уйдёт, пока ему ничего не объяснят. Взяв себя в руки, Аделина ответила: — Артур укусил меня, а Селена решила меня защитить: она запустила в него вазой. Артур разозлился, позвал Данте и потребовал наказания для Селены. Я пыталась, но не смогла… — на последних словах девушка опять всхлипнула и закрыла лицо руками. Ханна обняла Аделину и принялась ее успокаивать. Услышав это, Джеймс задумался и поспешно ушел. — Погоди, выходит, Селену убили? — спросила Ханна, лицо ее стало ошеломлённым и объятия ослабли. — Я… я не знаю… — прошептала Аделина обречённо. Остальные девушки сникли и потихоньку начала нарастать паника. — Явно ничего хорошего с ней не сделали, раз она навредила кому-то из братьев. Не думаю, что они это простят, — выразила свою мысль Хелен. — Бедняжка, неужели ее и правда убили… — жалобно произнесла Ханна, приложив ладонь ко рту. В зале повисла нагнетающая атмосфера. Аделина еле сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться. Ханна запричитала, а лицо Хелен будто потемнело — настолько она была в ужасе. Элиза разозлилась от этого настроя, и она решила все взять в свои руки. — А ну успокоились! Распустили слезы, сопли! Посмотри-ка на них. Конечно, ведь легче всего сейчас ныть и опустить руки. — А что ты нам предлагаешь? Пойти им головы оторвать? Они нас явно сильнее, и при желании тоже мокрого места не оставят, — ответила Хелен. — Что значит «тоже»? Ты труп ее видела? Видела, как ее убили? Обернувшись к остальным, Элиза спросила: — Кто нибудь видел? То-то и оно. Для начала выясним, что с Селеной. Если жива, то будем думать, как ей помочь. — А если она мертва? — спросила Аделина, шмыгнув носом. — Больше оптимизма. Не будем допускать мысли о худшем. А теперь — ноги в руки и делать что-то полезное! Соберёмся перед сном у меня и решим, что делать дальше. ******** Обойдя пару этажей в поисках брата, Джеймс застал его разговаривающим с Лесли. — Только самое необходимое, еду раз в день, но вода чтобы была всегда, — Данте дал указания Лесли, на что та кивнула и пошла выполнять поручение. — Данте, что случилось? Аделина говорит, что Селена позволила себе дерзость по отношению к Артуру, и за это ты наказал ее. Ты что, убил ее? — спросил Джеймс, склонив голову чуть набок. — Да, девчонка от стресса разум потеряла, но нет, убивать ее я не стал. Пусть в подвале посидит, глядишь и поумнеет, — с усмешкой сказал Данте. — Что ж, ясно. По крайней мере, это тебе решать, — сказал Джеймс и собрался уйти по своим делам, но брат его окликнул: — Джеймс, хотел предупредить: меня не будет несколько дней, есть одно дельце. — Опять? Знаешь, Данте, это конечно твое дело, как проводить свободное время, но мне не нравится, что ты имеешь дело с мафией и прочим сбродом, — недовольно произнес Джеймс, хмуря брови и искоса смотря на брата. — Ну почему же, главное — от них есть толк и информация. Нужно прикрыть пару делишек, к тому же, ты знаешь, что я не один, — спокойно ответил вампир, пожав плечами. — Так вот, меня не будет несколько дней, и пока я не вернусь — Селену из подвала не выпускай, и ее так называемых подружек тоже не пускай. Я уже дал указания Лесли, она все сделает. — Хорошо, я прослежу. И да, Данте, будь осторожен. Если нужна будет помощь — дай знать. — Несомненно, брат, несомненно, — ответил Данте с лёгкой улыбкой, после чего ушел. ******** Черного цвета авто марки Lancia Ypsilon ехало по шоссе. За рулём машины находился Гэбриэл. Ехал он не просто так, а по поручению: передать очень важную вещь жене своего названого брата. По радио крутили новости, что уже порядком надоели мужчине. «Испокон веков ничего не меняется. Всегда одно и тоже: ограбления, похищения, катаклизмы, болезни, иногда достижения в спорте, культуре, или находится герой, который спасет котенка или переведет старушку», — думал про себя Гэбриэл, меняя станцию. И вот, вместо новостей по радио раздалась песня, которую Гэбриэл не знал. Судя по всему, очередная попса, которую любят слушать большинство людей, но не сам Гэбриэл. Хотя он не считал это чем то плохим или безвкусицей. Гэбриэл вообще никогда не любил музыку: ни классику, ни оперу, ничего. Однако никогда не осуждал ее любителей, считая, что каждому нравится разное, а он просто далёк от искусства. В пригороде его остановил патрульный. — Инспектор Руссо. Предъявите ваши документы, — представился совсем молодой парнишка, которому форма была на размер большевата. «Видно, только поступил на службу» — подумал про себя Гэбриэл, доставая из бардачка права и протягивая патрульному. — Марко Запуниди, верно? — спросил патрульных, внимательно разглядывая документ. — Как видите. Я что-то нарушил? — максимально вежливо спросил мужчина. — Нет, просто неспокойное время. Люди стали часто пропадать, вот и проверяем. Покажите ваш багажник. — Да уж, нынче неспокойно, —проговорил Гэбриэл, выходя из машины и открывая багажник. Кроме аптечки, огнетушителя, веревки и запасного колеса там ничего не было. Осмотрев все, инспектор кивнул. — Вижу, у вас все хорошо. Можете ехать дальше, извините за беспокойство, — проговорил инспектор, отдавая права и разрешая проезд. Кивнув в ответ, Гэбриэл продолжил свою поездку. Хоть это и было поручение, сам Гэбриэл был в предвкушении, так как он встретится со своими племянниками, которых он очень любил. Он застал их первые улыбки и шаги, наставлял и был кем-то вроде духовного наставника. «Воспитал племянников, а своего защитить не смог» — промелькнула вдруг грустная мысль, больно отдавая в висках. Гэбриэл ненавидел такие моменты. Но как бы он не старался их заглушить, отпустить, запереть в своей душе, они все равно нет-нет, да давали о себе знать, от чего с каждым разом становилось лишь больнее, хотелось выть волком. На этом свете Гэбриэла держали лишь его названый брат и племянники. Жить ради их благополучия, а в остальном он не видел смысла. Выехав из пригорода, машина остановилась возле леса. Оставив машину где-то в кустах, мужчина решил пойти пешком. Он взял с собой увесистый саквояж и прошел незаметную для человеческого глаза иллюзию. Уже было темно, но мужчине не нужен был фонарь, так как он из без него все отлично видел. Спустя полчаса ходьбы по известному ему пути, он дошел до поместья и заметил два силуэта на веранде. Карла и Гилберт, которые непринужденно беседовали, склонили головы в приветствии. — Добро пожаловать, господин. Я сообщу госпоже Биатрисе, что вы пришли. — Да, будь добра, сообщи. Услышав эти слова, Карла, не теряя времени, поспешила сообщить Биатрисе. — Как твои дела, Гилберт? Как все поживают? Есть ли новости? — спросил Гэбриэл Гилберта, который служил в этом поместье больше века. — Как обычно, работаем, исполняем поручения. Хотя в последнее время стало веселее — народу то прибавилось, — ответил Гилберт, почесывая затылок. — Ну это ведь не так плохо, правда? — спросил Гэбриэл, зачесывая волосы. Послышался мерный стук каблуков, и на веранду вышла Биатриса. Гилберт, увидев госпожу, почтительно склонился и поспешил ретироваться, так как Биатриса не любила, когда слуги в открытую стояли без дела. — Здравствуй, Гэбриэл. Все-таки решил заглянуть в гости? — спросила женщина с лёгкой улыбкой, сложив перед собой ладони. — Есть такое, но я приехал не просто так, а с поручением от вашего мужа, — сказал Гэбриэл, постукивая пальцами по темной коже саквояжа. — Вот как? Что ж, тогда пойдем ко мне в комнату, там все обсудим без лишних глаз и ушей, — сказав это, Биатриса повела Габриэлла за собой. На лестнице их встретил Грегори. — Дядя? Рад тебя видеть! Давно ты к нам приезжал, вот остальные-то обрадуются! — он расставил руки для объятий после чего, обнял названого родственника. Приобняв в ответ Гэбриэл ответил. — К сожалению, много дел, поэтому я редко появляюсь, вот и сегодня я ненадолго. — Как так? Может… Тут в диалог встряла Биатриса и мягким тоном пояснила: — Грэгори, нам с твоим дядей нужно кое-что обсудить, лучше пока обрадуй братьев и сообщи на кухне, чтобы готовили ещё одну сервировка. Повернувшись к мужчине, она спросила: — Вы ведь останетесь хотя бы на ужин? Заодно и побеседуете с остальными. — Да, я останусь. К тому же, я бы хотел увидеть племянников. — Ну что ж, тогда не буду мешать, — сказав это, Грегори спустился с лестницы. Зайдя в просторную светлую комнату, Биатриса села в кресло и, предложив сесть мужчине, спросила: — Какое у тебя ко мне дело? Что муж тебе поручил? На этот вопрос Гэбриэл лишь положил на столик саквояж и молча пододвинул его женщине. — Откройте. Не став задавать вопросов, Биатриса открыла саквояж и достала оттуда средних размеров серебряную шкатулку, которая выглядела неброско. Внимание Биатрисы привлекли выгравированные знаки, которые женщина не знала. Попробовав открыть шкатулку, она поняла, что это не так-то просто. — Что это? Тут какие-то знаки, и открыть ее не выходит, — с интересом разглядывая шкатулку спросила вампирша. — Вы не знаете? Предположительно, это руны, очень древние руны, которые являются замком, из-за этого мы не можем ее открыть. Пока не нашлось того, кто владеет магией древних рун, — ответил Гэбриэл, задумчиво глядя куда-то в сторону. — В таком случае, что я могу сделать? Я владею гипнозом, но никак не магией. В чём заключается моя помощь? — спросила женщина, положив на столик шкатулку. — Люциан доверяет вам и хочет, чтобы вы взяли шкатулку на сохранение, пока мы ищем, кто бы смог ее открыть. Пока мы не знаем, что там конкретно, но то, что там артефакт — нет никаких сомнений. — Занятно, вот только почему он не передал ее мне раньше? Ведь я была в плане совсем недавно, к тому же, если это очень ценная вещь, может, было бы лучше спрятать ее в клане или где-нибудь ещё? — спросила Биатриса, заламывая пальцы. — Для тех, кто в курсе об этой вещи, она будет находиться в католическом храме на западе Франции, это будет обманка чтобы в случае чего пошли по ложному следу. Только вы, я и повелитель будем знать об этом. А пока спрячьте ее в этом поместье и никому не рассказывайте. Придет время, и этой вещи найдется применение, — ответил Гэбриэл, глядя Биатрисе прямо в глаза. Улыбнувшись, она ответила: — Что ж, раз так, то передай Люциан, что я его не подведу и сделаю все в лучшем виде. Усмехнувшись, он ответил: — Он и не сомневается, иначе не стал бы поручать. ******** В обеденном зале ощущалась дружеская, можно даже сказать, семейная атмосфера. Почти все племянники хорошо встретили Гэбриэла, ведь он был с ними все детство и юность, был их духовным наставником. Не так давно —семнадцать лет назад — они даже жили рядом и дружили семьями. Хоть обстановка располагала, но на душе у мужчины было как-то не так. У него было ощущение тоски, ощущение, что рядом кто-то близкий, до боли знакомый. Заметив хмурый вид дяди, Джеймс поинтересовался: — Дядя, с вами все хорошо? Вы как-то неважно выглядите. — М? Все хорошо, просто давно мы так не собирались. Жаль правда, что не всей семьёй. — Это верно, ещё и Данте ушел как назло. Думаю, если бы он знал о вашем приезде, то отложил бы дела, — ответил Артур, отпивая вино из фужера. Дальше пошли разговоры о прошлом, о делах в клане. Гэбриэл пытался их слушать и даже иногда отвечать, но время от времени все равно было это странное чувство. «Почему, как только я переступил порог, то меня не покидает это чувство тоски, жалости? Почему я вспоминаю Верону? Такое ощущение, будто она где-то рядом… Кажется, что она вот-вот войдёт с нашей дочкой и присоединится к нам. Странно, давно этого не было…» — думал про себя Гэбриэл, краем уха слушая разговоры племянников и окунаясь в воспоминания. ******** Семнадцать лет назад. Зима в тот год была очень суровой и никак не хотела отпускать. Февраль не стал исключением — весь месяц пурга и метели заносили снегом дорожки и двери поместья. Вот и в этот день была сильная метель. Гэбриэл с самой ночи был на нервах. Ещё с вечера у его жены Вероны начались схватки. Уже прошло почти десять часов, а все ещё нет новостей. Время от времени он слышал крики, полные боли, от чего становилось еще больше не по себе. Гэбриэл и Верона уже были женаты очень давно — почти четыреста лет. Их брак не был по любви. Гэбриэл в то время уже был не последним представителем клана, а Верона не могла и не хотела становиться оборотней. В качестве укрепления мира между оборотнями и вампирами было решено заключить между ними союз. Конечно, Люциан спрашивал, согласен ли Гэбриэл на брак и есть ли у него желания, не забыв упомянуть, какая будет польза от их с Вероной союза. А Гэбриэл… А что Гэбриэл? Он никого не любил и возлюбленной не имел. Главное ведь клан, его интересы, вот и не стал противиться. По началу вампир был холоден к супруге — на первом месте всегда были дела, битвы, но никак не семья. Однако спустя время все изменилось. Став женой Габриэла, Верона многое сделала как для клана, так и для семьи повелителя. Девушка стала привлекать вампира, он увидел в ней красоту не только внешнюю, но и внутреннюю. Появилось уважение, восхищение, от чего они стали сближаются и больше времени проводить вместе. Спустя столько времени на свет должен был родиться и их собственный ребенок. Не выдержав, мужчина пошел спросить у повитух, однако не успел он выйти, как в покои постучалась радостная Хельга. — Господин, госпожа Верона наконец родила! — Как она? С ней все хорошо?! — встрепенувшись, обеспокоенно спросил мужчина. — Да, с ней все хорошо. Меня прислали вам сообщить, что у вас родилась дочь. В душе разлилась благодать, которую вампир никогда не испытывал. Примчавшись в покои, он увидел лежащую на кровати жену, которая, хоть и выглядела уставшей и измождённый, но была очень счастливой. Заметив мужа, Верона улыбнулась, а Гэбриэл, взяв ее за руку, спросил: — Как ты себя чувствуешь? — Уже очень хорошо, у нас девочка. Подошедшая повитуха подошла вместе с завёрнутым комочком и протянула новорожденного мужчине, который тут же аккуратно взял ребенка на руки. Малышка, завёрнутая в пелёнку, пригрелась и задремала, причмокивая губками. Взглянув на новорожденную дочь, почувствовав ее запах, Гэбриэл ощутил накатившее счастье, что не сравнится ни с тысячей побед, ни с властью и привилегиями. Такой радости, эйфории и покоя вампир не испытывал никогда. Никогда был человеком, ни даже когда обратился. Пожалуй, теперь он понял, что такое счастье. Вот он, смысл и истинный свет. — Ты не хочешь дать ей имя? — послышался нежный голос. — Знаешь, впервые я испытываю нечто подобное, очень светлое и родное, поэтому, если ты не против, я назову ее Алира. — Алира… очень красиво. Повернувшись к жене, мужчина поцеловал ее в лоб. — Спасибо тебе, ведь это ты подарила мне этот свет, — тихо проговорил Гэбриэл. ******** Оторвавшись от воспоминаний, Гэбриэл продолжил поддерживать разговор. Однако время шло, и нужно было возвращаться в клан, ведь дела тоже не ждут. Попрощавшись с племянниками, Гэбриэл уехал обратно. ******** Новость о том, что сегодня девушки будут обедать не в столовой, а на кухне, не очень то расстроила их. Если сказать по правде, им вообще было плевать на это, тем более, что им сейчас думалось совсем о другом. Даже Хелен, которая никогда не жаловалась на плохой аппетит, после слов о том, что Селену могли убить, кусок в горло не лез. Хотя, Хелен была бы не Хелен, если бы не возмутилась — Ну конечно, где бы это видано, чтобы их высочества с рабами обедали, — ворчала Хелен, но Ханна зло зыркнув на неё, строго сказала: — Какая разница Хелен?! Сейчас нужно думать о другом. Мне лично всё равно, сейчас главное Селене помочь. — Ты думаешь, мне все равно, что с ней случилось? Я тоже за нее переживаю. Да уж что говорить, мы все как на иголках! — Вот, милые, выпейте мятной настойки, а то смотреть на вас больно, — протягивая теплый напиток в двух больших кружках проговорила Жанна, с сожалением глядя на девушек. На кухне ещё находился Гилберт, который читал газету и жевал выпечку. — М-да уж, не завидую я вашей подружке. Зная Данте, он вряд ли с ней церемонился, — непринуждённо сказал Гилберт, откусив кусок пирога. За эти слова садовник получил оплеуху от Жанны и ее причитания. — Ай, Жанна, да за что? — потирая бок спросил вампир. — Чтобы язык при себе держал! Видишь, им так не по себе, а ты ещё масла в огонь добавляешь! — ответила женщина, протирая стол. — Я всего лишь сказал правду. Встряв в разговор, Элиза проворчала: — Может, уж лучше совет дадите? Вы здесь столько живёте, наверняка знаете, что делать. — Не лезьте на рожон, тогда целее будете, — ответил Гилберт, перелистывая страницу. Вздохнув, Ханна ответила: — Неужели нельзя даже узнать, что с Селеной? — Знаете, девочки, я знаю Артура, Данте и остальных с детства. Не хочу обнадеживать, но не думаю, что Селену просто убили, — проговорила Жанна, задумавшись. — Хах, предположения недостаточно, но надеемся, что вы правы, — ответила Хелен, грустно вздохнув. — Я думаю, что стоит спросить Артура. Он хоть и вспыльчивый, но отходит быстро. Я могу ненавязчиво спросить его, если увижу, — предложила Жанна. — Да-да, заметна его вспыльчивость, у Адель теперь не шея, а один сплошной кровоподтёк, — проворчала Хелен, вспоминая, как она помогала ей обмотать горло шарфом. — Мы не хотим, чтобы у вас были проблемы, но если что-то услышите или узнаете, то, пожалуйста, скажите нам. Конечно, кроме «спасибо» мы ничего не можем вам предложить, но все же, — проговорила Ханна. — Ой, детка, иногда и искреннее «спасибо» дорогого стоит. Ладно, девочки, давайте действовать, но только крайне осторожно и обдуманно, а то не хватало нам ещё неприятностей. ******** В подвале было очень темно и прохладно. Селена сидела на матрасе и потирала плечи. Недавно Лесли принесла ей матрас, ведро, кувшин с водой и маленький фонарик. Конечно, это было лучше, чем ничего, но все же этого было мало, да и есть хотелось просто жуть. Больше всего Селену пугала почти кромешная темнота, ведь фонарик работал все хуже и хуже, от чего девушка паниковала все сильнее. Спрятав лицо в ладонях, Селена старалась ни о чем не думать. Краем глаза она увидела, как становится все светлее и светлее. Послышались чьи-то шаги. — Ну что, сидишь, скучаешь? — спросил тихий голос. Отняв руки от лица, Селена заметила Кая, который с интересом глядел на девушку. В одной руке у него был увесистый на вид поднос, а в другой — яркий фонарь, от чего в подвале стало в разы светлее. — Что тебе нужно? Пришел поиздеваться? Ну так давай, мне все равно, — тихо ответила девушка. Глянув на неё, Кай цокнул и, поставив фонарь к ней поближе, ответил: — Ты здесь уже несколько часов, тебе бы стоило поесть. — Ничего мне не нужно, так и передай своему братцу, — ответила девушка, заламывая пальцы, однако, на свое удивление, получила в ответ смешок. — Я сказала что-то смешное? — Ты серьезно думаешь, что меня Данте послал? Ну и глупая же ты. Запомни: я не бегаю с подносами за каждой встречной-поперечной, — ответил парень, прищурив глаза, после чего добавил: — Учти, Данте ушел и, вероятно, его не будет больше трёх дней. Это значит, что все это время ты будешь сидеть здесь. Поэтому ешь сейчас и не ломайся, так как поешь в ближайшее время только завтра к обеду, сухим куском хлеба с водой, и то это в лучшем случае. Не сказав больше ни слова, парень подошёл и подвинул поднос в специальное решето. Решив не отказываться, девушка пододвинула еду к себе. На подносе оказались большая тарелка запеченного картофеля с мясом и грибами в сливочном соусе, кружка горячего сладкого чая, несколько ломтей белого хлеба и пару яблок. — Спасибо, но скажи, зачем тебе это? — спросила Селена, беря в руки ещё теплую тарелку и ложку. Хмыкнув, Кай отошёл и сел на ступеньку прямо напротив девушки. — Не за что. Не думай, что я делаю это из светлых помыслов, вовсе нет. Считай, что это благодарность за то, что вернула тогда мою вещь, — ответил вампир, перебирая пальцами. — А у тебя проблем не будет? Все таки я ведь наказана, да и кто-нибудь точно видел, — спросила Селена, откусывая хлеб. — Это не твоя забота, а если не будешь говорить об этом, то никто и не узнает. Пусть это будет небольшой секрет. Пожав плечами, Селена начала есть. Вампир все это время с интересом на нее смотрел и, спустя время, спросил: — Скажи, а зачем ты все-таки ударила Артура? Это было так глупо с твоей стороны. — Я знаю, это было очень тупо. Но когда я увидела, как подруга плачет, то я не смогла себя сдержать. Мне казалось, что я все делаю правильно, да что уж говорить — я и сейчас думаю, что не прошла бы мимо, увидев такое, — ответила Селена, после чего отпила чай. — Хм, интересно. А тебе не приходила мысль, что твоя подружка, возможно, этого не оценит? Все таки вы оказались в яме, и, как у вас, людей, модно, сейчас каждый сам за себя. — Вот только не надо обобщать. Если ты где-то увидел подлость или корысть — это не значит, что мы все такие, — недовольно ответила девушка, хмуря брови. Услышав это, Кай ухмыльнулся. — Возможно, ты и права. Но это такое редкое явление, я бы даже сказал, вымирающее. Просто вы ещё молоды и наивны. Вы думаете, что будете дружить и поддерживать друг друга, но пройдет время, и вы начнёте топить друг друга за право выжить. Хотя, кто знает, может, ваш случай будет исключением? Будет интересно на это посмотреть, — сказав это, Кай вытянул пустой поднос. Отвернувшись, он сказал: — Что ж, спокойной ночи. Здесь темно, поэтому фонарь я заберу утром, — и ушел. «Странный он, вот что ему надо? Тоже мне, философ и знаток жизни. Ну и пусть думает, что хочет, каждый при своем мнении. Интересно, как там остальные, что они сейчас делают?» — множество мыслей крутилось в голове девушки, до тех пор, пока она не уснула.