Черный самоцвет

Неторопливый стук каблуков нарушил тишину каменного коридора, по которому ступала молодая красивая женщина. Её осанка прямая, а подбородок чуть приподнят. Светло-русые, отливающие рыжиной волосы длиной ниже лопаток были собраны в красивую элегантную косу. На женщине была надета шелковая блузка темно-синего цвета и длинная прямая юбка черного цвета с вырезом, доходящим до колена. Карие глаза смотрели уверенно, выражали теплоту и предвкушение от предстоящей встречи. Когда женщина подошла к большим дверям, ведущим в залу, ей с почтением кивнули двое стражей. — Я пришла к повелителю, мне сказали, что он здесь. — Да, госпожа, это так, но мы пока не можем вас пропустить — идёт собрание, и кроме приглашенных никто не может войти. Усмехнувшись, женщина ответила: — Вот как? Что ж, я понимаю. Тогда я буду ждать здесь столько, сколько потребуется, — сказав это, женщина чуть отошла и оперлась на стену в ожидании окончания совещания. За дверями находилась зала совета, где собирался Люциан, Гэбриэл и все главные приближенных, чтобы обсудить все вопросы и решения. Вот и сейчас на самом видном месте сидел Люциан, по правую руку от него — Гэбриэл, а с правой стороны от Гэбриэл — Ингвар. Ингвар — третий по значимости в клане. Мужчина выглядел на тридцать лет, хоть и годился Люциану в отцы. В свое время Ингвар был советником Орофера. Когда Люциан стал править кланом, то он оставил его на прежнем месте и часто к нему прислушиваться, учитывая его мнение. Благодаря этому Ингвар и его семья имели огромное уважение среди сородичей. Ингвар был среднего роста, худощавого телосложения и имел прямые темно-русые волосы, которые он часто зачесывал назад. Лицо его было выразительным и открытым, и в черных глазах читались мудрость и некая хитринка. — Как я уже предлагал, повелитель, нужно усилить наблюдение и при удобном случае устранить Гольштана, после чего найти на его место кого-нибудь другого. Люциан призадумался, слегка наклонив голову. — Хм, значит, найти другого? Это, конечно, неплохой вариант, но он довольно-таки неплохой человек, да и умом не обделён. Как бы не было последствий. Твое мнение, Гэбриел? — Повелитель, совет Ингвара довольно оптимален, но есть и другое решение. Я узнал, что Гольштану осталось недолго, так как он довольно серьезно болен. Ещё год-два и все, но он готовит преемника. — Преемника? У него ведь нет детей. — Верно, но один из моих людей уже общался с ним и представил одного перспективного и неглупого молодого человека. Его имя Ханс Рошинберг. Гольштан давно его воспитывает, и уже известно точно — он будет наследником. На это Ингвар ответил: — И что с того? Вы ведь сами сказали, что он молод. Каким бы он ни был талантливым и умным, он не имеет опыта, и тогда его быстро подопрут. Его место займет более опытный и сильный. Да и где гарантия, что он согласится дальше иметь дело с нашей компанией. — Ну то, что молод, это как раз таки не так страшно, а вот что наивен — как раз на руку. Пару раз дернуть за нужные ниточки, проявить дружелюбие и покровительство, и все! Он сделает так, как нужно, зато меньше внимания на нашу сторону. — И чем же ваш ваше решение лучше моего, Гэбриэл? — Меньше крови. Гольштан хоть и имеет много врагов, но его болезнь не секрет. Будет лучше, если он умрет своей смертью, чем мы вмешаемся. Наша компания поставляет ему медицинское оборудование, и его ближайшие партнёры — мы. Если его убить, то все поймут, что это было выгодно только нам, в итоге найдутся люди, которые начнут совать в это дело свои носы, и в итоге могут вскрыться наши подпольные дела с донорской кровью и прочее, а нам это не на руку. — Что ж, твое решение мне кажется более разумным. В любом случае, если Рошинберг не будет полезен нам, то его всегда можно будет сместить. Что ж, на этом совет окончен, о следующем собрании я сообщу заранее, все свободны. Встав и поклонившись, все, кроме Люциана, стали покидать залу. Выйдя из зала, Гэбриэл тут же столкнулся со старшей женой Люциана, после чего наклонил голову в почтительном поклоне. Та кивнула в ответ. — Госпожа. — Здравствуйте, Гэбриэл, надеюсь, ваши дела идут хорошо, — слегка улыбнувшись проговорила женщина. — Вполне неплохо, мы только что провели совет, нужно было решить ряд вопросов. Вы довольно редко стали здесь появляться. Как племянники, надеюсь, с ними все хорошо? — Да, хотя я довольно давно не была дома. Нужно было решить некоторые дела, так что… — договорить женщина не успела — ее позвал стражник. — Госпожа, повелитель ожидает вас. — Мне нужно идти. Приходите к нам, сыновья часто спрашивают о вас. — Конечно, как появится время я загляну. До встречи, госпожа Биатриса. Попрощавшись, каждый пошел по своим делам. Когда Гэбриел проходил мимо, то его заметили Ингвар и его друг, которые разговаривали между собой. — А Гэбриэл не так прост, как кажется. Вот же казалось бы, обычный бывший смертный мальчишка без роду и племени, а добрался до таких высот. Второй после повелителя, да и с семьёй повелителя имеет дружественные отношения. — Твоя правда, Жан, но вот только как бы эта дружба с повелителем не сыграла бы с ним злую шутку. Хоть они и друзья с детства, но сейчас наш повелитель уже давно как не ребенок, и, как не крути, прежде всего Люциан — господин, а Гэбриэл — его раб. ******** Зайдя в залу, Биатриса увидела своего супруга и, слегка улыбнувшись, хотела ему поклониться, но тот ее остановил жестом руки. — Биатриса, мы одни, это ни к чему, — улыбнувшись жене, сказал он. — Прости, все никак не отвыкну. — Как дети? Что-то случилось, ведь я не давал наказа тебе прийти? — С детьми все хорошо, я здесь по другому поводу. Я узнала, что вы присылаете к нам девушек. И мне выпало поручение их пристроить. — Да, я решил, что мальчики достойны такого подарка, к тому же, для них будет полезно научиться обращаться с женщинами. Ты что-то имеешь против? — Не то что бы, я думала, что имею право хотя бы знать заранее. К тому же, я смотрела их родословную. Если бы знала заранее, то я бы выбрала более подходящих девушек, более красивых, лучше этих. — Более красивых и лучше этих, значит. Эх, им ведь даже семнадцати нет, тебе ли не знать, что они, как нераскрывшиеся бутоны, ещё только набирают красоту? А что до родословной — это не имеет значение, главное, что здоровы и никто их не ищет. Ты только за этим пришла? После этих слов Биатриса медленно подошла к Люциану. Встав почти впритык, она положила руки на его плечи и с некой нежностью посмотрела в серо-голубые глаза. — Честно говоря, я хотела увидеть тебя, Люций. Ты давно не приходишь, не хочешь меня. Я скучаю по тебе, давай прогуляемся, как раньше? — после этих слов она хотела коснуться его светло-пепельным волос, но Люциан не дал ей этого сделать. Взяв ее руку, он оставил на ладони лёгкий поцелуй, после чего отошёл. — Прости, Биатриса, пока я останусь в клане. Очень многое нужно решить. Когда я освобожусь, то уделю тебе время, а сейчас ступай. После этих слов Биатриса заметно сникла, а в ее глазах отразилось понимание, что супруг не испытывает к ней взаимных чувств. Поклонившись, женщина покинула залу. Не глядя больше на Люциана. После того как дверь закрылась, вампир устало вздохнул и опустился на кресло. Он признавал, что Биатриса прекрасна, как женщина и мать. Понимал, что первая супруга ждёт его внимания, но ничего не мог поделать. Он мог ей дать уважение. Золото, все что угодно, но не того, что она ждёт от него. ******** Биатриса хотела как можно быстрее покинуть клан и вернуться в поместье. Досада и обида вновь ее захлестнули, но она старалась не показывать этого, хоть и выходило с трудом. Она понимала, что Люциан, по сути, не виноват. Ведь с самого начала он говорил ей, что их брак — это всего лишь расчёт. С самого начала говорил, что не стоит ждать от него каких либо чувств, и она была с этим согласна. Пятьсот лет назад. Англия, 1502 год. В то время Биатриса была совсем юной по вампирским меркам, всего семьдесят девять лет. Несмотря на это, она была мудрой. В то время вампирские кланы были раздроблены, и у каждого был свой правитель. Кланы делились на большие — около четырёхсот и более вампиров, до самых маленьких — менее двадцати. Неспокойные были времена — все против всех, разные законы, мнения, от чего часто случались перевороты. Ещё и охотники появились, которые медленно, но верно, занимались истреблением более слабых вампиров. Однако, последние пять лет все стало меняться. В одном из самых сильных кланов был убит правитель — Орофер, у которого остался только один сын, юный и, как многие думали, неопытный и слабый. В природе так заведено, что сильные пожирают слабых, так и в этом случае большинство собственных подданных отказывалось служить новому правителю. Другие кланы тоже не хотели считаться с Люцианом и пытались присвоить все себе. Однако, юный наследник был не так прост и слаб, как думали многие, от чего развязывались полномасштабные кровавые битвы. Новый правитель присоединил себе сначала более слабые кланы, затем покоряя более сильные и устанавливая свою власть. Некоторые сдавались добровольно, в надежде на стабильность и порядок, а те, кто сопротивлялся, лишались жизни. Отец Биатрисы тоже был правителем клана, она же была его единственной дочерью. Мать она не знала ещё с детства. В тот день Биатриса была в саду. Ее уже который день не покидало странное предчувствие. От собственных мыслей ее отвлёк голос ее личной служанки Виктории: — Госпожа, ваш отец желает видеть вас. Когда Биатриса пришла к отцу, то узнала что Люциан и ее отец давно переписываются, в этой переписке отец Биатрисы выражал своё почтение и приглашал к себе, дабы обсудить условия вечного мира между кланами. — И что же вы хотите от меня, отец? — Дочка, Люциан очень достойная партия для тебя. Когда он прибудет, будь мила и учтива с ним. — Я вас правильно поняла, отец, вы хотите, чтобы мы сблизились? — Это было бы прекрасно. Пойми, он не женат и почти завоевал все кланы. Ни сегодня, так завтра он станет не просто правителем одного клана, а правителем всех вампиров, и представь, какой почет будет, если ты выйдешь за него. — Но я ведь даже не знаю его… — И что? Это не так важно. Подумай сама, что лучше? Примкнуть к победителю самостоятельно или под угрозой смерти? — Но отец… — Всё, Биатриса, я не желаю больше слушать. Будешь делать так, как я тебе скажу, и пойдешь за того, кого я посчитаю достойным! А теперь иди и готовься к встрече, и постарайся понравиться нашему гостю. Всё, что ей тогда оставалось — это согласиться. По другому она не умела. Так ее воспитывали. Делать то, что скажут, и не перечить. Женщина сидела в своих покоях, готовясь к встрече с Люцианом. Рядом кружила служанка, стараясь угодить своей госпоже. — Госпожа, зря вы так печальны. Я видела тайком нашего гостя. Он прибыл вчера вечером вместе со своей свитой. Он очень красив и статен, — прошептала она своей госпоже. — Хах, красив, статен, правитель, властен — легко такого полюбить, — грустно рассматривая украшение проговорила Биатриса. — Разве это плохо? — Дело в этом, что я ведь совсем его не знаю. Я даже с мужчиной то не разговаривала ни разу. Сама знаешь, у меня кроме тебя и собеседников то нет. Отец так печется обо мне, что совсем не даёт мне свободы. Я даже не знаю, о чем с ним разговаривать. — Не волнуйтесь, госпожа, я уверена, что все будет хорошо. Я закончила с платьем, давайте я займусь прической? Дальше никто из них не проронил ни слова. — Госпожа, я закончила. Вы так прекрасны! Я уверена, взор юного господина будет прикован к вам, и вы несомненно его поразите. Подойдя к зеркалу, вампирша увидела свое отражение. Платье было ярко-голубого цвета. Юбка чуть пышной, собранной из нескольких слоев струящейся воздушной ткани. Корсет украшен серебряной вышивкой. В области талии расшивка жемчугом. Плечи у платья были открыты, а низ рукавов также украшен серебристой вышивкой. На шее — ожерелье из жемчуга и сапфиров. Длинные волосы собраны в пышную косу, в которую были вплетены жемчужные нити. Глядя на себя, девушка улыбнулась. — Ну что ж, пора идти, не стоит заставлять гостей ждать. В просторной зале было много света и играла музыка, однако народу оказалось немного, только самые близкие люди. Люциан вместе со своим верным товарищем Гэбриэлом беседовали с главой этого клана, — Янусом. За беседой они не заметили, как к ним пошла прекрасная девушка. Завидев дочь, Янус поспешил их представить. — Господин Люциан, позвольте вам представить мою дочь, Биатрису. Девушка склонила голову в приветственном жесте. — Меня зовут Люциан, а это мой брат, Гэбриэл, — ответил он, указывая на рядом стоящего черноволосого мужчину. — Приятно познакомиться. — Взаимно, позвольте пригласить вас на танец? — спросил мужчина, протягивая девушке ладонь, на что та согласилась. Взяв Люциана за руку, Биатриса ощутила странное чувство, правда не смогла понять, было ли это смущение, или же робость. После танца Люциан увел Биатрису подальше, чтобы поговорить. Сев на стоящую у окна софу, Люциан сделал комплимент: — Вы прекрасно танцует, леди Биатриса. — Правда? Честно говоря, это был мой первый танец, и я очень боялась наступить вам на ногу. — Ах, вот оно что? Теперь понятно, почему вы так часто смотрели вниз. А я, сказать по правде, вообще не люблю танцевать. — Зачем же вы тогда меня пригласили? — удивлённо спросила девушка. — Было бы настоящим кощунством не пригласить на танец такую красивую девушку, как вы. — Спасибо, однако красота понятие субъективное. К тому же, истинной красотой обладают не все. — И что же для вас является истинной красотой? — спросил мужчина заинтересовано. — Когда человек прекрасен не только лицом и телом, но и разумом, душой и помыслами. Если человек красив только внешне, то это для плоти, если уродлив внешне, то на его внутренний мир даже никто не посмотрит, а если красив внешне и помыслами, но глуп, то его прочие достоинства в разы обесцениваются. — Интересное у вас мышление, леди Биатриса. Не думал, что вы любите философствовать, — выразил свою мысль мужчина, прикладывая пальцы к подбородку. — Ох, нет, я не философ, однако люблю читать античную философию, она о многом заставляет задуматься и сделать выводы. — Звучит интересно. Если вы не против, то я бы хотел послушать ваши мысли. Весь оставшийся вечер Биатриса и Люциан провели за разговорами о философии, литературе и прочими интересными темами. Люциан ожидал, что девушка окажется избалованной и высокомерной, однако был приятно удивлен тем, что она смогла поддержать разговор, причем на такие темы, которыми не интересуются большинство женщин ее круга. Когда Биатриса вернулась к себе в покои, то была в хорошем настроении, что не укрылось от Виктории. — Вижу, знакомство прошло хорошо, госпожа? — Ну что ж, ты не врала, он довольно привлекательный. К тому же, с ним есть о чем поговорить. Мы разговаривали почти всю ночь! — Это ведь хорошо, госпожа, кто знает, может, это начало чего-то большего? — Время покажет, Виктория. В это же время в другом крыле замка, в покоях, Люциан и Гэбриэл разговаривали на похожую тему. Люциан стоял у окна, задумчиво глядя в окно и отпивая из кубка вино. В это время Гэбриэл сидел в кресле, вытянув ноги. — Как тебе леди Биатриса, вы почти весь вечер провели вместе? — Знаешь, Гэбриэл, когда Янус расхваливал свою дочь, то я думал, что он преувеличивает. Однако, побеседовав с ней, я понял, что он был скромнее, чем я думал. — Так она тебе приглянулась? — Я думаю, что возьму ее в жены, — отпив из кубка выдал мужчина. — Ого! Так ты влюбился? Поздравляю, брат! На это Люциан посмотрел на Гэбриэла, как на дурачка. — Нет, она приятна в общении, но я не влюблен в нее. — Тогда с чего ты принял такое решение? Клан Януса довольно сильный, но мы сильнее, он не пойдет против нас, а если и пойдёт, то горько об этом пожалеет. Люций, тебе не обязательно жениться. — Дело не в этом. Биатриса умна, красива, сдержанного нрава, благородного происхождения, она станет достойной супругой. Когда у правителя достойная жена, это делает его ещё сильнее и авторитетнее. — Что ж, я вижу, ты уже все решил, поэтому не буду тебя отговаривать. Сколько мы ещё здесь пробудем? — Около недели, после вернёмся к себе, Лиасу не стоит оставлять одну надолго. Так и случилось — Люциан остался ещё на неделю. В эти дни он и Биатриса много времени общались. Но ничего не длится вечно, и наступил день отъезда. Биатриса явилась, чтобы проводить мужчину. — Моя просьба может показаться наглой, но вы напишите мне письмо, как пребудите? — спросила Биатриса, нервно сжимая край платка. На это Люциан улыбнулся и ответил: — Конечно, я напишу вам по приезду, и вы тоже мне пишите, — после этого мужчина взял ладонь девушки и оставил лёгкий поцелуй. Затем отошёл к лошади и оседлал ее. Повернув к Биатриса, лицо он выдал: — Наша разлука не будет долгой, я вернусь через пару месяцев. После этого Люциан вместе со своей свитой покинул поместье. Прошло три месяца, уже наступило жаркое лето. За это время Биатриса получила только два письма, и наступило затишье. Вот и сейчас девушка сидела за столом в своей комнате и раздумывала над тем, стоит ли отправлять письмо. Это не укрылось от служанки. — Вы ведь хотите написать господину, верно? — спросила Виктория, стоя около стола. — Я пока только думаю. Я получила уже два письма, но он не проявляет инициативы. — Может, появились очень важные дела? — Вполне возможно, но мне кажется, что я просто ему неинтересна, — отложив перо с бумагой в сторону, девушка встала из-за стола. — Быть навязчивой я не хочу, если захочет, то сам напишет, — сказав это, девушка покинула комнату. Прошла ещё неделя. День не предвещал ничего нового, однако Биатриса очень удивилась, когда стражник сообщил, что ее срочно ждут в саду. Пройдя в сад, девушка увидела Люциан, который стоял к ней спиной, рассматривая цветы. Повернувшись к ней лицом мужчина, поприветствовал девушку: — Леди Биатриса, рад снова вас видеть. — Я тоже. Признаться честно, я удивленна. Я думала, что вы либо забыли про меня, либо что-то случилось, ведь не получала писем. — Простите за это, вы правы, возникли неприятности, но это уже не важно, их удалось уладить и я тут же приехал. — Мне приятно, что вы решили сперва меня поприветствовать, — ответила девушка, улыбаясь. — Это не просто так, у меня к вам серьезный разговор. — Я слушаю. — Я приехал сюда, чтобы просить вашей руки у отца, но скажу сразу — это не потому, что я безумно в вас влюблен. А потому, что этот брак принесет нам обоим пользу. Услышав это девушка расстроилась, но виду не показала. — Вы зря себя утруждали, мой отец с радостью согласится выдать меня за вас. — Сперва я хочу спросить твоего согласия, Биатриса. Ты умна, красива и станешь прекрасной госпожой, но если ты не хочешь, то я не стану на тебе жениться. И на отношения между кланами, это никак не повлияет. Просто я хочу быть честным с тобой, поэтому и спрашиваю твоего согласия. — Что ж, тогда я тоже буду с вами честной — я несчастлива в этом замке. Отец так сильно обо мне печется, что буквально держит взаперти, дальше двора и сада я не выходила, из общения у меня только моя служанка Виктория и книги. Сказать по правде, вы вообще первый мужчина, с кем я свободно разговариваю. Скажите, что будет, когда вы получите согласие? — В день свадьбы я заберу вас в свой клан, у вас будет прислуга. Так же у вас будут и обязанности на правах моей жены. Я никогда вас не обижу, если вы будете мне верны и не предадите. — Обязанности? — Верно, или вы думали, что всю вечность будете прозябать без дела? Чтобы клан развивался, каждый должен вносить свой вклад. Вы не будете бесправной, если захотите, то будете заниматься любимым делом, развиваться как личность. Согласитесь, что это лучше, чем сидеть взаперти? Предложение Люциана казалось таким привлекательным. Живя с отцом, девушка не чувствовала счастья, для нее это жизнь была как в золотой клетке, хотя Биатрисе так хотелось свободы, делать что-то стоящее. Пусть хоть и брак будет по расчету, но зато будет хоть какое-то продвижение в жизни. Тем более, она понимала, что она дочь главы клана, если не за него, так за другого выдадут и не спросят, а Люциан умен, силен и красив, более того, обещает ей немного свободы. Вряд ли кто-то другой будет столь щедрым. — Я согласна стать вашей супругой и сделаю все, что от меня зависит, чтобы быть для вас подножкой и опорой. Только у меня будет просьба: позвольте взять с собой Викторию, она со мной с детства и многое для меня значит. На это Люциан улыбнулся и ответил: — Что ж, хорошо, она отправится с тобой и дальше будет возле тебя. Это будет моим первым свадебным подарком. Как и говорила Биатриса, Янус с радостью отдал свою дочь за Люциана. Тянуть со свадьбой не стали и решили провести ее в ближайшее время. Приглашены были только близкие люди. Бракосочетание состоялось в специальном зале, вместо свечей в воздухе с помощью магии парили камни, которые светили белым и фиолетовым светом, придавая атмосфере некую сказочность и загадочность. Белые лилии, расставленные в качестве украшения, источали едва ощутимый аромат. Каждый из присутствующих держал в руках свечу, что по обычаю означало, что они являются свидетелями данного события. Со стороны жениха присутствовали Гэбриэл, Лиаса и члены совета. Со стороны невесты только отец и некоторые приближенные. Настало время идти к алтарю. Биатриса была одета в закрытое синее платье, обшитое золотыми нитями. Рукава были свободным, а на голове была золотая тиара, к которой крепилась очень длинная фата того же цвета, что и платье. К алтарю Биатрису вел отец, взяв ее за руку. На встречу ей шёл, Люциан одетый в темно-синий фрак. Платиновые волосы были аккуратно зачесаны назад. Так как у Люциана не было матери, то сопровождала его к алтарю сестра. Сопроводив новобрачных, Лиаса и Янус тоже взяли свечи и встали в первые ряды. У алтаря стоял вампир высокого роста в белом балахоне, лицо его было скрыто капюшоном и белой ритуальной маской, из-за чего нельзя было увидеть лица и узнать его возраст. Сам вампир являлся в клане старейшиной и отвечал за свадебные и судебные обряды. Взяв чашу, старейшина подошёл к Люциану и Беатрисе. В зале повисла тишина, лишь голос старейшины звучал, нарушая тишину. — Если ты, Люциан Романно, предводитель клана Романно, сын Орофера, согласен взять в жены Биатрису Андвари, дочь Януса Андвари, согласен оберегать, защищать ее и нести ответственность, уважать, любить и почитать её, делить горести и радости, то протяни руку. В знак согласия Люциан протянул руку и старейшина, взяв кисть, начертил на ладони древнюю руну, после чего обратился к Биатрисе. — Если ты, Биатриса Андвари, дочь Януса Андвари, предводителя клана Андвари, согласна выйти замуж за Люциана Романно, с этого дня с честью носить фамилию Романно, почитать его, делить с ним горе и радости, поддерживать, хранить верность и не срамить данную тебе фамилию, то протяни руку. Когда Биатриса протянула руку, то старейшина и ей начертил древнюю руну, поле чего сложил их руки и начал шепотом читать заклинание. Руки обдало жаром и легкой болью. Когда Биатриса взглянула на руку, то заметила, что фиолетовой краски не было, вместо нее на руке виднелся сложный светящийся узор. После этого новобрачным протянули два тоненьких браслета с гравировкой. Взяв тот, что побольше, Люциан надел на левое запястье. Последовав примеру мужа, Биатриса сделала то же самое. — Теперь вы муж и жена. Пусть ваша вечность наполнится счастьем! — провозгласил старейшин, что значило, что брак состоялся. После бракосочетания состоялось пиршество, многие поздравляли молодых, первыми из которых были Гэбриэл, Лиаса и Янус. Помимо вина чуть позже в зал внесли хрустальные кувшины, наполненные свежей кровью, что очень обрадовало гостей. Биатрисе было неимоверно скучно на празднике, к тому же Люциан так и не заговорил с ней, что немного ее расстроило. Однако Лиаса, заметив настроение невесты, улыбнулась ей как бы прося не расстраиваться. Посреди пиршества к Биатрисе подошли служанки, попросив следовать за ней. Привели ее в большие, просторные покои. Сначала Биатриса ничего не поняла, но после Виктория ей объяснила, что их прислали для помощи к подготовке брачной ночи. Биатриса молча позволила слугам подготовить ее. Когда слуги почти, закончили то в покои зашла Лиаса. Подойдя к Биатрисе, она заговорила: — Прости, что ограничилась лишь поздравлением. На свадьбе не принято, чтобы невеста и жених разговаривали, так что не воспринимай на свой счёт. — Я так и поняла, госпожа. — Брось это, ты теперь член нашей семьи, тебе вовсе не обязательно называть меня на «вы». — Прости, просто непривычно. — Это ничего. Знаешь, по обычаю перед брачной ночью должна зайти мать жениха, чтобы благословить невесту, но так как матери у нас нет это сделаю я. Перед уходом Лиаса добавила: — Добро пожаловать в нашу семью, Биатриса, думаю, мы с тобой станем хорошими друзьями, — сказав это, Лиаса ушла. — Госпожа, не бойтесь все будет хорошо. — Я не боюсь Виктория, а теперь оставьте меня. Служанки ушли, оставив Биатрису одну. Она сидела на кровати с распущенными волосами и белой шелковой сорочке. Спустя больше получаса в покои вошёл Люциан. Краем глаза взглянув на девушку, он снял с себя фрак и откинул его на кресло, после чего снял сапоги, оставаясь в одной рубашке и штанах. Биатриса смутилась. Подойдя к ней, вампир сел рядом на кровать. — Ну что ж, теперь мы муж и жена, Биатриса. Увидев ее смущение, он ухмыльнулся. — Не бойся, я не прикоснусь к тебе, по крайней мере, пока сама не захочешь. Сегодня останься здесь, завтра же перейдешь в уже подготовленные покои, — сказав это, Люциан собрался встать и уйти, но девушка тут же схватила его за руку. Получив вопросительный взгляд, Биатриса, преодолевая смущение, ответила: — Я прошу, останься сегодня со мной. Дважды просить его не пришлось. Медленно приблизившись, Люциан поцеловал Биатрисе, запуская руку ей в волосы, сначала медленно и невинно, постепенно превращая поцелуй в более глубокий и чувственный. ******** Мысли Биатрисы прервала стюардесса. — Сеньора, самолёт скоро приземляется. — Да спасибо. «Ну что ж, посмотрим, что за подарочек прислали моим сыновьям», — думала про себя Биатрисе, наматывая прядь на указательный палец. ******** Уже начало темнеть, а девушки все никак не решались выйти из комнаты, так как боялись выходить поодиночке. — Что-то Ханны долго нет, надеюсь, с ней все в порядке, — казала Аделина, поглядывая на настенные часы. — Может, стоить ее поискать, вдруг с ней что-то случилось? — предложила Хелен, но тут дверь открылась и в комнату вошла Ханна. Подруги тут же бросились к ней, чтобы расспросить. Они заметили, что на девушке не было платка и шея была абсолютно чистой, без синяков и кровоподтеков. — Ханна твоя шея, она… — проговорила Элиза. — Да, я знаю. — Что случилось? — спросила Селена. — Когда я зашла, то он выпил моей крови. Больно было жуть, потом он прокусил свою руку и пролил кровь на укус и раны. Сначала ничего не было, но потом мои раны начали затягиваться, а боль проходить. Причем его кровь испарилась, — от этой новости девушки переглянулись между собой, а Ханна, тем временем, продолжила. — Когда я его спросила об этом, он ответил, что только высокоранговые вампиры умеют так делать. Ещё я выяснила, что им нужно пить кровь хотя бы раз в неделю, чтобы не испытывать голод. — Вот оно что. Давайте оценим ситуацию, — предложила Селена. — Итак, из плохого. Первое: мы черт знает где, с вампирами, которые могут нас убить в любой момент. Второе: эти вампиры, как оказалось имеют свою иерархию, и мы такие везунчики, что наши еще и высокоранговые. Третье: мы не знаем их слабых мест. А теперь из хорошего. Первое: мы можем свободно перемещаться и даже ходить в школу. Второе: нам хотя бы предоставили условия, не держат в подвале и не морят голодом, как в типичном фильме ужасов. Третье: что очень важно, они пока не заинтересованы, чтобы нас убить. — С чего ты так решила? — спросила Элиза Селену. — С того, что, если бы они не были заинтересованы, то тогда этот Джеймс не стал бы исцелять Ханну. — Хах, это не гарантия. Может, он один такой джентльмен, а остальные загрызут и глазом не моргнут, — выразила свою теорию Элиза. Призадумавшись, Селена ответила: — Вполне может быть и так, но не будем опускать руки и поддаваться панике. Нам надо будет прислушиваться и осматриваться, после чего анализировать и строить четкий план. А теперь нам нужно отдохнуть, завтра начнутся занятия, и нам нужно будет быть начеку. — Да, ты права. Я уверена, у нас все получится и мы выберемся отсюда, — решила поддержать подругу Ханна, и остальные с ней согласились. — Честно говоря, мне страшно идти спать одной в другую комнату, мало ли что у них на уме… — ответила Хелен. — Не волнуйся, я побуду с тобой, — заверила Элиза, положив руку на плечо сестре. — Точно! Давайте ляжем спать вместе, так ведь будет спокойней! Смотрите, комната просторная, и кровать большая. Впятером мы, конечно, не поместимся, а вот если потесниться, то втроём вполне себе, — предложила Ханна, и остальным эта идея понравилась. Решили, что Ханна, Элиза и Хелен будут спать на кровати, а Аделина и Селена — на полу. Принеся с соседних комнат дополнительные одеяла и подушки, они стали готовится ко сну. Когда девушки легли, то долго не могли уснуть. — Девочки, а если мы выберемся отсюда, то куда подадимся? Если расскажем кому-нибудь, то нас примут за чокнутых. Да и нам с Хелен податься некуда, — просила Элиза, задумчиво глядя в потолок. — Поэтому-то и надо разработать план. Есть вероятность, что нам придется здесь продержаться хотя бы до совершеннолетия, — выразила свою мысль Ханна. — Так долго? — спросила Хелен. — Увы, по другому никак, иначе мы не сможем. — Я знаю, куда нам можно будет сбежать, — приподнявшись с матраса ответила Аделина. Остальные тоже заинтересовались. — И куда же? — В Румынию, к моему брату. Я уверена, он поможет нам всем. Мы давно хотели уехать куда-нибудь. Главное сказать ему заранее, он все устроит. Продаст наш большой дом и поможет нам переправиться в другую страну. — Хах, тебя то он, может, и не оставит, но какая ему выгода помогать нам? Думаешь, он будет рад приютить незнакомых девушек, приобретать билеты и рисковать жизнью? — усмехнувшись, ответила Селена, на что Аделина заверила: — Поможет, я уверена. По крайней мере, приютит. Он хороший человек, всегда был добр и справедлив ко всем. К тому же, он хакер, компьютерный гений и та ещё заноза, так что я уверена в нем. Кстати, я вам так и не сказала — он дал мне телефон перед моим отъездом. Хорошо, что его не показывала, подумала: мало ли, пусть лучше думают, что у нас ничего нет. Подумав, Селена ответила: — Что ж, это хорошо, у нас появилась первая ниточка, чтобы сплести веревку из этой ямы. А теперь давайте спать. Будем думать и действовать по обстоятельствам, параллельно пытаясь выжить.