О Королях, Пешках и Людях

Я двигаюсь к нему шаг за шагом, бесконечно медленно. Происходящее напоминает мне прыжок с водопада. И пока я понятия не имею, что собираюсь делать. Мадлен Миллер, «Песнь Ахиллеса»

***

Белые мантии. Белые стены. Белые шторы. Гарри резко сел. — Выспался? Лазарет, отстранённо подумал парень, пока мозг силился проснуться. — Почему я здесь? — хрипло поинтересовался он, протирая глаза. — Это я у тебя должна спрашивать, — заявила мадам Помфри, вопросительно изогнув бровь. — Физически ты полностью здоров. Если нужна психологическая помощь, боюсь, тебе придётся обратиться к кому-нибудь другому. Гарри подскочил, чудом не свалившись с кровати. Он быстро оглядел другую часть палаты и увидел ряды больничных коек с ранеными учениками. — Ну, тебе, пожалуй, и правда стоит поторопиться, — проговорила женщина. — Твои друзья… — Они что… — Пока никто не погиб, — смягчившись, успокоила его мадам Помфри. — Однако авроры до сих пор прочёсывают Хогсмид. — Атака продолжается? — Гарри, наконец, обрёл дар речи и принялся настойчиво расспрашивать медиведьму. — Люди Гриндевальда временно отступили, — ответила мадам Помфри через мгновение. Что-то в её тоне ясно дало понять, что она и сама понятия не имеет, почему. Гарри поднялся с кровати так быстро, как только мог, и направился к выходу. Гермиона обнаружилась справа от двери в лазарет, Рон сидел рядом с ней. Краем глаза Гарри увидел кого-то третьего и тотчас повернул голову в ту сторону. Бешено колотящееся сердце подуспокоилось, когда он узнал Паркинсон. Выражение лица девушки одновременно казалось чуть удивлённым и откровенно скучающим; Паркинсон разглядывала его лучших друзей с таким видом, будто обдумывала суть мироздания — по ней невозможно было сказать, что совсем недавно она побывала на поле боя. — Так ты всё-таки жив, — ухмыльнулась Паркинсон. — И Помфри даже не солгала. — Ага, — мигом отозвался Гарри. — Слушай, мне правда нужно сваливать отсюда как можно быстрее. Гермиона вдруг подала голос и встала перед дверью, заслонив её собой. — Ты спас много людей, Том. Гарри попытался обойти девушку, найти предлог для того, чтобы побыстрее сбежать отсюда, однако невысказанные слова не успели сорваться с языка. — … вот только мне интересно, можешь ли ты объяснить, почему прибег к запрещённой магии. Гарри замер, прекратив попытки протиснуться мимо неё к двери. — Адское пламя — это тёмная магия, — неловко продолжил Рон, чьи глаза отливали пронзительной синевой. Он добавил: — Пусть даже так ты спас множество людей. — Это опасно, — твёрдо заявила Гермиона. Девушка скрестила руки на груди и посмотрела на него с нескрываемым подозрением. Выражение лица Рона было немногим лучше. Гарри охватило разочарование: он хотел всё объяснить, но сейчас у него банально не хватало времени. — Где… Гарри? — спросил он, поджав губы. Гарри прищурился, когда вместо ответа друзья обменялись многозначительными взглядами. Скривившись, парень задумался, каким, Мордред побери, образом Риддл объяснил свою невероятную способность побеждать последователей Гриндевальда с такой лёгкостью, будто те были всего лишь жалкими букашками. Откуда взялась их непоколебимая верность к нему? — Недавно сделали объявление, — наконец сказал Рон, отводя взгляд от Гермионы. — Дамблдор возвращается. Сначала он ждал здесь, вместе с нами, а потом… Остального Гарри попросту не услышал. В ушах зашумело, и он пошатнулся. Дамблдор… возвращается? Парень начисто проигнорировал дальнейшие слова Рона и выбежал прочь из лазарета. Едва получалось увернуться от учеников, но всё равно он задевал чужие сумки и плечи. Когда Гарри почти подбежал к Большому залу, чужие пальцы с силой вонзились ему в плечо и дёрнули назад с пугающей силой. Широко распахнув глаза от удивления, парень выхватил палочку и, врезавшись спиной в стену, направил её на злоумышленника. Карие глаза равнодушно посмотрели на него в ответ. — Куда так несёшься, Гонт? — Да как ты вообще… — задыхаясь, с трудом выдавил Гарри: на ногах у Паркинсон красовались туфли на каблуках, а сам он бежал донельзя быстро — как вдруг изумление вытеснила внезапная пугающая мысль. — Пожалуйста, только не говори, что у тебя тоже Долг Жизни передо мной. … он пожалел об этих словах сразу, как те сорвались с его губ. — Что, прости? — процедила Паркинсон. — Спасая меня, ты спасал свою собственную шкуру, а это не считается. Погоди-ка… почему «тоже»? Лицо Гарри тут же стало совершенно непроницаемым — самое время перевести тему. — Чего хотела? Но на губах девушки уже заиграла ужасающая ухмылка. — Погоди секунду… у Забини Долг Жизни перед тобой? … и почему Паркинсон такая въедливая? Не обращая внимания на участившийся пульс, Гарри навис над девушкой и нахально заявил: — Ну, отчаянные времена требуют отчаянных мер: в целом, я в любой момент могу спасти жизнь твоему слизеринскому вундеркинду. Паркинсон это нисколько не впечатлило. — В свете недавних событий, пожалуй, я даже с тобой соглашусь. Но необязательно раскрывать мне все карты, дорогуша. Впрочем… это многое объясняет, пусть и не всё. И кстати, ты стоишь слишком близко. Гарри изо всех сил постарался изобразить влюблённость. — Но ты оказалась права, понимаешь? Ему нравятся мужчины. В частности, я. К слову… может, отступишься от него? — Прости, Гонт. Выглядит неубедительно, — Паркинсон наклонила голову и стрельнула взглядом куда-то поверх его плеча. — Как тебе идея придумать что-нибудь получше? Гарри обернулся и увидел Забини, не кажущегося особо довольным. — Вот не мог прийти на тридцать секунд позже? — прошипел парень. Слизеринец начисто его проигнорировал. — Ну что же, — ухмыльнулась Паркинсон, — надеюсь, хоть теперь ты поймёшь, что отрицать странности между вами бессмысленно? Забини сузил глаза — но скорее задумчиво. — Нет, — тут же замотал головой Гарри, сразу сдав себя с потрохами. — Ни за что. — Почему нет? — беззаботно пробормотал слизеринец. — Она хороша в Окклюменции, успешно защищает свой разум от моих посягательств даже сейчас. К тому же, куда проще рассказать правду, чем подчищать ей память после заклинания Забвения, учитывая, какие защитные чары выставили в замке после случая с Локхартом. Ухмылка Паркинсон дрогнула, став угрожающим оскалом при одном лишь упоминании Забвения. Взмахом руки она призвала палочку и стиснула её покрепче. — Да я не об этом волнуюсь, если он узнает… о, Мордред, убери, — отрывисто велел Гарри. Он успокаивающе махнул рукой — мало ли, прилетит заклинанием в лоб. — Паркинсон, ну хватит. Поверь. Ты точно не хочешь знать больше. Забини зашёлся громким, удивлённым хохотом, заставив вздрогнуть их обоих. — Только не говори, что и вправду беспокоишься о ней? — А зачем подвергать опасности людей больше необходимого? — рассерженно парировал Гарри. — Мерлин, — выдохнул Забини, по-настоящему изумившись. — Ты просто… — А что не так, прошу прощения? — злобно рявкнул парень. — Можешь тогда объяснить, почему ты сам сделал всё, чтобы первокурсники со Слизерина не попали на отработку к чокнутой Жабе, а буквально на следующий день уже был готов примкнуть к собственному однокурснику, узнав, что он Тёмный Лорд? — Тёмный Лорд? — изящно вмешалась Паркинсон. — Вы про Сами-Знаете-Кого или про недавно объявившегося Гриндевальда? — Заткнись. Забини окинул парня беспечным взглядом. — Учитывая твою первоклассную работу по сокрытию информации, милосерднее будет или рассказать, или убить её. Паркинсон переводила взгляд с одного слизеринца на другого, будто смотрела захватывающий матч по квиддичу. Гарри зло покосился на обоих. — А теперь, — сладким голоском пропела Паркинсон, — вы расскажете мне эту увлекательную историю, джентльмены.

***

В итоге, потребовалась Выручай-Комната, слабенькое заклинание правды — чтобы продемонстрировать искренность — и каких-то сорок минут. И тот факт, что события последних трёх месяцев — совершенно отвратительных, к слову — легко разделились на три жалких пункта, одновременно и развеселил, и ужаснул Гарри. Потом Забини велел Паркинсон дать Непреложный Обет. Девушка помолчала, но, в конце концов, фыркнула и согласилась. Было ясно, что Забини попросту не оставил ей выбора. — Просто хочу прояснить, — провозгласила немного побледневшая Паркинсон, — всё, что я вчера делала, относилось ко времени, когда я не знала, что ты… Гарри Поттер, понял? Едва ли это его удивило. — Волдеморт может убить тебя прямо сейчас, — предупредил девушку Гарри, чувствуя, как безразличие сменяется гневом. — Просто за то, что ты всё знаешь. — Хватит, — небрежно вмешался Забини. Гарри с подозрением покосился на него, размышляя, каковы были мотивы слизеринца, ведь он необъяснимым образом добился того, что Паркинсон стало обо всём известно. — Как много ты помнишь до момента, как потерял сознание, Поттер? — А тебе-то что? — Когда ты упал в обморок, — коротко объяснил Забини, — тебя поймал Тёмный Лорд. Да. Точно. Воспоминание, несмотря на угасающее сознание, оставалось предельно чётким. Медленное, жуткое падение, порыв ветра, завывающего в ушах… А следом — прикосновение чужих рук. Он знал, что грядёт расплата. Однако отбрасывал эту страшную мысль столько, сколько мог. — Так на чьей ты стороне? — Гарри с трудом справился с волнением и перевёл взгляд на Паркинсон. Слизеринка равнодушно посмотрела на него в ответ. Забини склонил голову набок и странновато улыбнулся. — Думаю, он намеревался спросить, жаждешь ли ты его смерти во славу Тёмного Лорда. Ответная улыбка девушки была столь же ледяной. — Ну, будь так, вряд ли бы я в этом призналась. К тому же, ты убил бы меня на месте, верно? По щеке пробежала щекотка — лёгкая боль от статического электричества. Гарри вздрогнул, сидя на кресле, и замотал головой. — Заподозри я хоть на секунду, что ты собираешься это сделать, — медленно процедил Забини, скривив губы, — ты уже была бы под прицелом моей палочки. — Это намёк? — усмехнулась Паркинсон, обнажив зубы. — Или ты просто так рад меня видеть… — Да что с тобой? — рявкнул Забини, не сводя глаз с Гарри. Парень сидел в кресле неестественно прямо. — Поттер? — окликнула его Паркинсон, с явным неудовольствием произнося ненавистную фамилию. Расплата. Все мысли поглощены этим словом. Забини, похоже, что-то понял по выражению его лица, поскольку напрягся: — Поттер… он у тебя в голове? — Он? — резко переспросила Паркинсон, переводя взгляд с одного на другого. В воздухе сгустилась магия Риддла. Гарри с трудом сделал вдох и почувствовал знакомый запах. Это был зов — исключительно для него. Парень вздрогнул, поднялся с кресла и направился к двери. Забини тут же вскочил и оказался рядом: — Ты пока не готов. Может, он и был прав. Но сейчас не имело никакого значения, что там думал Забини, сам Гарри или кто-то ещё. Он покинул Выручай-Комнату и окинул взглядом обе стороны коридора, а затем пошёл туда, где зов магии ощущался сильнее. За ним никто не последовал: ни Забини, ни Паркинсон. Стоял поздний вечер, комендантский час давно прошёл. Пустынные залы слабо освещались факелами и лунным светом, едва проникающим сквозь окна. Гарри брёл, не разбирая дороги, пока не оказался перед массивными латунными дверями Большого зала. Он никогда не бывал здесь в столь поздний час, даже во время Святочного бала. Взмахом палочки парень распахнул двери. Факелы, всегда освещающие зал, сейчас были едва различимы в темноте. Зато луна в зачарованном небе расположилась ровно по центру потолка, её лучи пронизывали хрусталики на одной люстре, отражались и переходили к следующей, отчего весь зал казался пронизанным паутинками света. На ступеньках, ведущих к преподавательскому столу, спиной к входу стоял человек, который и привёл Гарри сюда. Лучи лунного света выхватили из тьмы знакомую причёску и мантию, очертили силуэт Тёмного Лорда. Даже с такого расстояния Гарри прекрасно видел каждый его вдох — в такт дыханию Волдеморта магия то сильнее распространялась по залу, то вновь возвращалась к своему обладателю. Пугающая демонстрация огромной, но искусно контролируемой силы — специально для него, для Гарри, чтобы вселить страх, ведь так врагом гораздо проще манипулировать. Парень стиснул зубы. — Том. Тёмный Лорд склонил голову набок. Ритмичная пульсация магических импульсов прервалась всего на секунду, после чего ярко вспыхнула. Гнев. Имя, как ни странно, сорвалось с языка неосознанно. Запоздало Гарри вспомнил, что Том Риддл говорил тогда в Тайной Комнате — видимо, какая-то часть его подсознания просто не желала этого забывать. — Тебе, кажется, не нравится это имя? — продолжил Гарри, надеясь, что не слишком заметно, как у него дрожит голос. Он опустил голову, разглядывая до боли знакомые каменные плиты под ногами. — И имя тела, в которое ты угодил. Гарри. Всё такое… обычное. Риддл промолчал. Затем на его губах заиграла тонкая улыбка. Голос, эхом разнёсшийся по залу, звучал ниже и мягче, чем у Гарри. — Так тебе не нравится твоё имя, Гарри? Тёмный Лорд начал медленно спускаться, почти скользя, пока не оказался всего в нескольких футах от парня. Они не стояли так близко друг к другу с самого конца лета, если не считать одно из собраний О.Д. — Вообще-то, — заявил парень, крепко схватившись за палочку, которую сунул в джинсы. — Мне больше нравится именно Гарри. Не представляю себя Гарольдом или ещё кем-то в подобном духе. А ты? Выражение лица Риддла помрачнело и стало совершенно непроницаемым — его взгляд был точь-в-точь как у гадюки, готовящейся к нападению. — Полагаю, «Гарри» всё же лучше, чем «мальчишка», разве нет? Парень подобрался прежде, чем сам успел это осознать. Он изо всех старался контролировать себя, лишь едва заметно стиснул волшебную палочку. Так значит, Риддл тоже видел его воспоминания? Гарри фыркнул, вспомнив отвратительный кошмар с той женщиной и священником. — Полагаю, «Том» тоже звучит лучше, чем «урод». Наступило долгое молчание. А затем всё веселье исчезло с лица Риддла, будто масляная краска стекла по холсту. Осталась лишь холодная, бесчеловечная маска. — Ты прятался от меня, Гарри, — чужая рука схватила его подбородок с сокрушительной силой. Парень заставил себя стерпеть это вопиющую наглость с безмятежным хладнокровием — даже опёрся о ладонь Волдеморта, вместо того, что вывернуться из стальной хватки. Благодаря этому ему удалось невозмутимо парировать: — Ну, честно говоря, ты был не слишком откровенен в своих намерениях. Губы Риддла изогнулись в ухмылке. — Как насчёт сделки? Один правдивый факт от тебя в обмен на то же от меня. — А что помешает любому из нас солгать? Риддл не ответил, однако его глаза многозначительно сверкнули. Гарри почувствовал холодящее кожу дыхание юноши. — Тёмные Лорды идут первые, — заявил Гарри. — Твой черёд. — Замечательно, — промурлыкал Риддл, точно кошка, играющая с мышкой. Полные губы недовольно скривились. — Не я подстроил этот обмен телами. Выражение лица Гарри осталось непроницаемым. Он не мог в это поверить, не верил ни единому слову. — Я знаю, что именно ты убил Миртл. Не успел Гарри признаться, как сразу задумался, может, стоило держать правду при себе? Но не успел он толком обдумать это, как Риддл придвинулся ещё ближе, ловя взгляд парня и порабощая. После долгой паузы он произнёс мертвенно тихим голосом, почти шёпотом: — Я знал, что Гриндевальд собирает своих людей в Британии весь последний месяц. В голове Гарри мигом пронеслись все разговоры с Забини, тщательно обдумав которые он почти беззвучно произнёс: — Я знаю, что Гриндевальд тоже разгуливает в чужом теле. Глаза Тёмного Лорда сверкнули, и он наклонил голову Гарри в сторону, схватившись посильнее. — И откуда тебе это известно? — юноша изогнул бровь. Гарри подавил инстинктивную дрожь, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. — Здесь не ты придумываешь правила. Мы просто обмениваемся фактами. Когда челюсть стиснули до невозможности, Гарри отбросил притворное подобострастие. За последние несколько месяцев он здорово поднаторел в беспалочковой магии, так что пустил по коже электрический разряд. От неожиданности хватка Риддла ослабла, и парень дёрнул головой, вырываясь из чужих рук, дерзко глядя прямо в глаза Тёмному Лорду. Однако тот не отодвинулся ни на дюйм. На его лице застыло жадное, ненасытное выражение. Каждый волосок на руках Гарри встал дыбом, когда их обоих внезапно окутала магия Риддла, напоминая неосязаемые когтистые лапы, подрагивающие от желания объять его. Но для чего: чтобы растерзать на части или сковать по рукам и ногам? Теряя власть над собой, Гарри не пошевелился. Это оказалось… невообразимо тяжело, будто он остался стоять перед надвигающимся цунами, видя приближение каждой волны. Когда щупальце магии Риддла коснулось его, Гарри вдруг обнаружил, что прижимается к юноше всем телом и пытается сдержать собственную рвущуюся на свободу магию, жаждущую ответить на зов. Магия Риддла, подумал Гарри, едва помня себя, ощущается так… Он отмахнулся от этой мысли и заставил себя сосредоточиться. — Ты не можешь вот так притрагиваться ко мне, Том, не сейчас, — выдохнул Гарри, отстраняясь. Он специально произнёс ненавистное Тёмным Лордом имя, с жадностью наблюдая, как сузились зелёные глаза, будто не в силах сдержать недовольство. Вопреки его словам, магия Тёмного Лорда не отодвинулась ни на дюйм. Напротив, щупальца грубо обхватили руки Гарри и сжали. Парень не дрогнул. — В Британии грядёт война, и я слышал, что ты не сможешь победить Гриндевальда своими силами. У него слишком много последователей. — Неплохой способ сообщить, что Британии нужен я, чтобы выдворить Гриндевальда. — Подведём итог, — холодно резюмировал Гарри. — Как бы ты не пытался выкрутиться, ради победы тебе придётся объединиться с Дамблдором и Министерством. А это стало бы невозможным, если бы ты убил меня. — О, пока я не собираюсь убивать тебя, Гарри Поттер, — нежно произнёс Риддл. А затем прошептал ему на ухо: — Полагаю, после твоей недавней эскапады можно сделать вывод, что ты окажешь мне неплохую помощь в грядущей войне, если будешь правильно применять свои новые умения. — Похоже, ты давненько не видел Дамблдора, — усмехнулся Гарри, скривившись от охватившего его гнева, — раз так много обо мне думаешь. Губы Риддла растянулись в мрачной усмешке: — Теперь я понимаю, что твой драгоценный директор попросту прятал потенциал Избранного. Надо признать, до Хогсмида ты отлично отыгрывал свою роль. Ага, как же, саркастически подумал парень, если под потенциалом он имеет в виду непоколебимую веру Дамблдора в силу любви, совершенно недоступную для Тёмного Лорда, и которой, дескать, обладает сам Гарри. Если бы только этого хватило, чтобы спасти Седрика в прошлом году… (Гарри знал, что такое любовь, к примеру, он любил своих друзей, однако едва ли этого будет достаточно для победы над Волдемортом; Гарри просто хотел, чтобы дорогие ему люди выжили). Парень наклонил голову и делано ухмыльнулся. — Что испугался? Страшно представить, чему ещё мог научить меня Дамблдор, какие секреты я храню, о которых ты и знать не знаешь? Риддл одарил его обворожительной улыбкой. А затем чья-то невидимая рука хлестнула Гарри по лицу. Голова парня дёрнулась от удара, и он отшатнулся на шаг. — Я мог бы убить тебя прямо сейчас, если бы захотел, Гарри Поттер, — тихо выдохнул Тёмный Лорд. Изумрудные глаза многообещающе поблёскивали, говоря куда больше, чем недавние слова. — Не заблуждайся — тебе ещё только предстоит научиться необходимым навыкам, чтобы хотя бы пережить меня. Первым порывом Гарри было разозлиться, но он почти сразу подавил гнев. Вместо этого парень терпеливо переждал боль, а затем, несмотря на привкус меди во рту, усмехнулся. — Знаешь, что любопытно? — прошептал он, выпрямляясь и вытирая кровь со рта. — Ты сходу решил ударить меня. Как думаешь, это осталось в тебе от магглов? Так и не смог до конца отмыться от них? — Гарри умолк на секунду и склонил голову набок, не сводя глаз с юноши. — Ты так наказываешь всех Пожирателей Смерти, или я… особенный? Под конец его монолога зелёная радужка Риддла почти полностью скрылась за кромешно-чёрными зрачками. Магия Тёмного Лорда внезапно исчезла, подчиняясь устрашающему, стальному контролю. Хотя совсем недавно Гарри желал этого, резкий переход из крайности в крайность оставил странное чувство пустоты, от которого остро захотелось сбежать, куда глаза глядят, а дыхание стало тяжёлым, прерывистым. Мозолистые руки почти собственнически, но всё равно невообразимо жестоко потянулись к лицу Гарри. Тишину прервал громкий, наполненный укоризной скрип внезапно распахнувшихся дверей Большого зала. Высокая фигура, увенчанная остроконечной шляпой, взирала на учеников недобрым взглядом. — Даже представить себе не могу, как этот факт ускользнул от вашего внимания, учитывая, что прямо над вами висят огромные часы, — заговорил скрытый в тенях человек убийственно-холодным тоном, — однако комендантский час давным-давно наступил. Гарри тотчас отшатнулся от Риддла, на лице которого угадывалось искреннее изумление. — Приношу свои глубочайшие извинения, профессор МакГонагалл. Мы потеряли счёт времени. — Это как раз-таки более чем очевидно, — фыркнула профессор МакГонагалл. — Завтра после уроков я назначу вам отработки. Поттер, на пару слов. Гонт, можете возвращаться в спальню. Гарри не сразу понял смысл услышанного. А после инстинктивно воспротивился — запаниковал — от одной лишь мысли, что придётся оставить Риддла наедине с профессором Трансфигурации. Нет, подумал Гарри, до сих пор он пока никого не убил. И нет никаких причин, что его позиция внезапно изменилась. Парень бросил на Риддла напоследок один-единственный взгляд. Затем быстро спустился по ступенькам, прошёл мимо рядов скамей, выстроившихся вдоль длинных столов, и покинул Большой зал.

***

Когда Гарри проснулся утром следующего дня, он был преисполнен невероятным спокойствием, тщательно отодвигая от себя события, произошедшие накануне. В мертвенной тишине он поднялся с кровати в пустой спальне и отправился умываться, после чего собрался и пошёл в Большой зал на завтрак в блаженном одиночестве. Гарри позабыл о мире и покое, как только уселся за стол. — Ну, — прошипела Паркинсон, придвинувшаяся слишком близко и окутавшая парня запахом овсянки. — И что это было? Гарри ответил далеко не сразу: он внезапно осознал, что перестал быть никому не известным Риддлом. Невозможно было не заметить горящие любопытством взгляды, направленные исключительно на него со всех концов зала. Этого оказалось почти достаточно, чтобы захотеть выбросить долгоиграющие планы в окно и просто придушить Тёмного Лорда, раз и навсегда исполнив своё предназначение. Придушить Тёмного Лорда. В прошлый раз Гарри каким-то образом оказался прижатым к полу. Его губы дрогнули в усмешке — это был весьма занимательный способ убийства. (Тёмный Лорд оседлал его, прижимаясь коленями к бокам Гарри и душа обеими руками, пытаясь отнять жизнь. До странного интимный способ умереть или убить кого-то). — Благодаря Грейнджер он пока сюда не смотрит, — быстро сообщил Забини. — Так что выкладывай, да поживей. Гарри с трудом проглотил кусок тоста, прежде чем весьма витиевато и не особо подробно поведать о событиях прошлой ночи. Под конец истории самодовольное выражение на лицо Паркинсон стало напряжённым, а губы Забини сжались в узкую полоску. — Мы в дерьме, — пробормотал слизеринец. — Ну, всё не так уж плохо, — заметила Паркинсон, явно забавляясь. — Подобный оптимизм — полнейшая дурость, — отрезал Забини. — Видела его взгляд всего минуту назад? Под таким пристальным наблюдением я в жизни не смогу исправить некомпетентность Поттера. Гарри мрачно хмыкнул, а Паркинсон нахмурилась. — И что же ты предлагаешь? Воскресные занятия с Дамблдором, когда тот соизволит вернуться? Гарри уткнулся головой в сцепленные руки. — Верно. Правда, я сильно сомневаюсь, что у него выдастся свободная минутка, учитывая Гриндевальда в Британии, и Риддла, разгуливающего по Хогвартсу. Бедлам какой-то. Наступившая следом тишина будто искренне вторила всеобщему отчаянию. — Первым уроком у нас сдвоенные Зелья, — внезапно пробормотала Паркинсон себе под нос. Она сделала большой глоток сока из кубка. Во многих отношениях это ощущалось завершающей точкой разговора. Гарри закрыл глаза, решив представить всего на минутку, что он больше не за этим столом и даже не в Хогвартсе. Сидит себе под раскидистой яблоней на заднем дворе Уизли, всего в ярде от входа в Нору, наслаждаясь палящим солнцем и сладким соком спелого яблока, стекающего по подбородку… Ногти Паркинсон вдруг резко вонзились ему в плечо — уже во второй раз менее чем за двадцать четыре часа. — Отъебись, — прошипел Гарри. Плечо и без того ныло. — Дело дрянь, Поттер, — выдохнул Забини так тихо, словно боялся, что его услышат в этом оглушительном шуме болтовни учеников вокруг. — Подними голову. Но Гарри и не подумал послушаться, пока не почувствовал чужую руку, скользнувшую по его плечам со странной интимностью, а после поднявшуюся к шее. Кожа парня покрылась мурашками, и он резко выпрямился, обернувшись к незваному гостю. — Я тут заметил, что вы поладили с моим другом, — проговорил Тёмный Лорд с безукоризненной обаятельностью. Черты его лица заострились. А затем он вдруг перекинул длинную ногу через скамью и сел прямо рядом с Гарри. Небрежно забрав вилку с его тарелки, он вонзил столовый прибор в кружочек колбасы и поднёс ко рту. — Давайте знакомиться, — предложил Риддл с обворожительной улыбкой. — Панси Паркинсон и Блейз Забини, верно?

***

Примечание переводчика: *Контрапост (от итал. contrapposto — «противоположность») — приём изображения фигуры в искусстве, при котором положение одной части тела контрастно противопоставлено положению другой части. Внезапное сексуальное напряжение между Гарри и Томом…