la mort porteuse

Впервые тёмный, сырой кабинет самого ужасного учителя Хогвартса услышал настоящий смех. Он был не наигранным и исходил от чистого сердца с самыми благими намерениями, при этом бывший совсем не громким, чтобы его кто-то мог уловить, находясь снаружи, но вот Северус отлично слышал его, неотрывно взирая на смеющуюся девушку. Сейчас Северус видел в глазах Киролайн ту нежность, которую он замечал в её взгляде только тогда, когда рядом с ней был Поттер. Но в этот момент эти блестящие, разноцветные и очень красивые, радостные глаза были направлены только на него, этот взор принадлежал только ему, и никому больше, поэтому от одной только мысли, что она в скором времени так посмотрит на кого-то другого , внутри него просыпалась несусветная ревность. Никогда, никогда она на него так не смотрела, как сейчас. Снейп, на самом деле, даже не знал, что она на такое способна. Но от этого становилось так приятно! Его сердце начинало биться быстрее, как только гриффиндорка снова устанавливала с ним зрительный контакт, говоря что-то тихим, трепетным голосом. Он чувствовал себя таким уязвимым рядом с ней, ведь сейчас она являлась его слабостью, устоять перед которой было просто невозможно. И как неожиданно это произошло! Мужчина ведь совсем и не думал, что такое вообще может случиться. Но эта ситуация стала для него приятной неожиданностью, так как он давно уже не позволял себе проводить время подобным образом. На некоторые секунду Северус ощущал очень странные чувства, сродни ностальгии, ведь такое в его жизни уже случалось, хоть и очень давно и совсем при других обстоятельствах. И на месте Киролайн была совсем иная девушка, чувства к которой у него не погасли до сих пор. Но нет, он не видел в Харрис Лили, наоборот, он сейчас даже и сравнивать их не пытался — всё и так было понятно. Киролайн никак не была похожа на любовь всей его жизни, хоть и в общих чертах их обоих можно было описать почти одинаково. Но всё-таки Киролайн была другой, да и привязанности к нему у неё не было. Снейп никем не был для неё, и он об этом прекрасно знал. Но несмотря на это знание, которое, честно, на пару секунду огорчало его, профессор наслаждался компанией гриффиндорки вдоволь, ведь за многие года подобное времяпрепровождение стало самым приятным из всех прочих вариантов. И Северус был рад, что теперь, возможно, его душевные раны начинают затягиваться, почувствовав уважительное отношение, да и другие подобные намёки. И ему так хотелось никогда больше не выпускать её из своих объятий, ему хотелось всегда чувствовать тепло её тела рядом, вдыхая мятный запах её волос. Но это были лишь мечты, невоплотимые в жизни. — Ещё чаю? — предложил ей мужчина, на что Харрис кивнула. Одним взмахом палочки он наполнил её чашку горячим напитком. — Спасибо, профессор, — она в знак благодарности чуть качнула головой, на секунду прикрыв глаза. — Не за что, Харрис, — он так же наполнил свою чашку, — Харрис, я могу задать вам один вопрос? — Вопрос? Какой вопрос? — с изумлением спросила девушка, поднося чашку к губам. — Это Маргарет дала вам это имя? Почему… — Почему Киролайн? — она закончила за него. — Да, почему именно так? — честно, этот вопрос возник у него почти сразу же, как он услышал её имя. Сначала ему показалось, что все те, кто говорил его, просто ошибались, ведь такого имени нет, но, как оказалось потом, девушка и впрямь имела такое необычное имя. — О, на самом деле, это довольно длинная история! И, кстати говоря, я сама узнала об этом не так давно, — Северус внимательно слушал её, показывая этим то, что он ждёт её полного ответа. — Я узнала об этом несколько лет назад. Честно, меня тоже всегда волновал вопрос, почему мама назвала меня именно так. И в один день я бродила по всему своему дому во Франции и случайно нашла старые мамины письма, которые она, по всей видимости, не успела отправить перед своей смертью. И одно из них было адресовано Кире Преображенской. — Преображенской? Харрис, вы сейчас ничего не путаете? — Снейп резко вспомнил эту девушку, учившуюся с ним на одном курсе какое-то время. Но при чём тут была она? Он никак не мог понять. — Да, именно ей. Она же, насколько я знаю, была переведена в Хогвартс по обмену из России и попала на Слизерин на один курс с вами, верно же? — Да, Харрис, Преображенская училась на одном курсе со мной и вашей матерью, но я не совсем понимаю, при чём тут она? Маргарет, вроде, никогда даже не разговаривала с ней, — он всё равно ничего не понимал. Он лишь заметил схожесть имён гриффиндорки и его бывшей однокурсницы. — Ну, напомню вам, профессор, когда Кира перевелась по обмену, у вас с моей матерью уже были натянутые отношения. А когда мама стала общаться с ней, вы были в ссоре. Поэтому понятно, почему вы ничего об их отношениях не знаете, — всё звучало вполне логично и было похоже на правду, но Северус всё-таки хотел услышать чёткий ответ на свой вопрос. — Ну так как связана Преображенская и ваше имя? — Ну слушайте… Маргарет всегда любила ходить ночью по Хогвартсу, но сейчас был особый случай. Ей нужно было проучить одного маглорождённого за его слишком дерзкое поведение, терпеть которое она была явно не намерена. Возможно, вам покажется жестоким то, что она сделала с ним какое-то время назад, но другого варианта она не нашла. Многие знали, что в последнее время Блум отличалась особой жестокостью с людьми, как-то переступившими ей дорогу, а в особенности с маглорождёнными. Но почему такая резкая перемена произошла в ней, никто не знал, хотя это никого сильно и не волновало, ведь все те, кто был в курсе этого, ничего против её поведения не имели, и в основном это были слизеринцы, для которых такое было нормой. Ну, а если говорить о Мародёрах и Лили, то Маргарет никогда не показывала свою жестокость при них, очевидно, потому что не хотела портить с ними отношения. Ей уже хватило испорченных отношений с Северусом, который до ссоры являлся самым близким для неё человеком, почти младшим братом. «Нужно поскорее вернуться в гостиную, — она попыталась как можно тише вздохнуть, — иначе я могу встретить очень неприятных личностей, которые, вероятно, не упустят шанс отомстить за недавно сделанное мной, — Марго неожиданно услышала какой-то непонятный шорох, остановившись, и начала осторожно оглядываться по сторонам. — Что-то мне это совсем не нравится… — это была её последняя мысль перед тем, как она уж точно поняла, что происходит.» Сразу взяв себя в руки, Блум решила побыстрее уйти отсюда. Подумав о том, что ей лучше не бежать, ведь это будет слишком громко и заметно, она решилась аккуратными, почти невесомыми шагами обойти ту компанию людей, которую она услышала издалека. Сейчас малейший звук мог выдать её нахождение здесь, и это ей точно не нужно было, так как она прекрасно знала, что это были за люди. Гриффиндорцы. Именно они больше всего и получали от слизеринцев, да и конфликтов между ними всегда было больше. А у Маргарет со многими учениками Гриффиндора были некоторые «недопонимания», если их таковыми вообще можно назвать, ведь иногда обе стороны переходили черту и могли нанести друг другу сильные увечья. Вот как раз на прошлой неделе Маргарет, конечно не прямо, но была замешала в одном из конфликтов между старшими курсами Гриффиндора и Слизерина. Внезапно она оступилась, на ровном месте подвернув ногу. Раздался громкий звук. «Чёрт! Как это только получилось? И почему именно сейчас?!» — резкий испуг настиг её, но она боялась совсем не за себя… — Ну и кто же тут у нас? Очередная змея бродит по замку, придумывая план, как отомстить кому-то? — грубый мужской голос вызвал у Блум ещё больший страх. — Кто из нас ещё змея, Джейкоб? — довольно громко и с вызовом спросила Маргарет. — Ах, это ты, Блум, теперь всё ясно, — парень оглянулся назад, посмотрев на своих одногруппников, сопровождавших сейчас его. — И что же ты тут делаешь? — С чего ты решил, что это твоё дело? Да и вообще с какой стати такому уроду позволено так со мной говорить? — на самом деле, Джейкоб Аддингтон, шестикурсник Гриффиндора, и вправду имел отвратительное, совсем непривлекательное лицо. У него были кривые, желтоватые зубы, которыми он всегда светил, когда улыбался или смеялся; грязные, тёмно-русые волосы, которые, казалось, он и не расчёсывал вовсе; да и выглядел он всегда неопрятно, на его одежде нередко были какие-то пятна. — Уроду? Блум, мне кажется, или ты нарываешься? Ты же прекрасно знаешь, что мы сейчас можем с тобой сделать? Ты одна, а нас шестеро, — он грозно оскалился, начиная подходить к Маргарет всё ближе. — Ты думаешь, что я боюсь тебя и твоих дружков, Аддингтон? Серьёзно? — она рассмеялась ему прямо в лицо, когда была уже совсем рядом с ним, — ты никчёмный слабак, признайся. Только пускаешь пыль в глаза, ведь ничего другого сделать не можешь. — Да как ты смеешь, слизеринская тварь?! — и он просто не мог удержаться от того, чтобы не ударить её. Это произошло очень быстро. Маргарет осознала всю ситуацию только тогда, когда почувствовала боль в голове. Она нагнулась, обхватывая голову руками. В висках быстро отбивал пульс, учащённый от всего происходящего. Но боль была не сильная, не такая, которую невозможно терпеть. — Слабак! Что, не мог сильнее ударить? — пытавшись не поддаваться панике во всей этой ситуации, она стала смеяться, хоть ей было совсем не весело. — Сильнее? Хорошо, раз ты так просишь! И как только Блум встала прямо вновь, она чуть ли не получила ещё один удар в голову, который мог бы стоить ей очень дорого. За несколько мгновений слизеринка успела увернуться от кулака противника, оказавшись у него почти за спиной. Теперь настала её очередь нападать. Но она не собиралась опускаться до уровня Джейкоба, достав палочку и нацелив её на него. — Может, скажешь что-нибудь перед этим? Ты же наверняка должен знать, насколько я хороша в пыточных заклинаниях? — она стала насмехаться, — или, быть может, напомнишь своим «друзьям», которые сейчас наблюдают за нами, что они тоже могут принять участие в нашей весёлой игре? — Я и сам справлюсь! Мне не нужен никто, чтобы победить тебя, Блум. — Да неужели? Тогда почему даже сейчас, когда я дала тебе фору, ты проигрываешь? Или я чего-то не понимаю… Одна секунда, и палочка Марго, направленная на Джейкоба, вылетает из рук слизеринки. — Блум, не делай поспешных выводов, ведь они, к твоему разочарованию, могут оказаться неправдивыми, — она резко обернулась на ещё одного гриффиндорца, который, воспользовавшись моментом, выбил из её рук палочку. — Мм, так, значит, вы решили выступить против меня вместе? Хорошо… — она понимала, что навряд ли сможет победить в этой ситуации, ведь их было шестеро, да и тем более, они сейчас находились в Хогвартсе, где лучше вообще не устраивать подобного. Но раз пришлось… — Да, Блум, решили, — гриффиндорец направил свою палочку теперь и на неё, — твои последние слова? — Последние слова? То есть, ты собираешься меня убивать? — Не совсем. Не хочу марать свои руки в твоей грязной крови. — У кого тут ещё грязная кровь, отродье маглов? Я же правильно помню, что как раз у тебя родители жалкие маглы? — Блум, ты… — Опусти палочку! — внезапный звонкий голос раздался по всему коридору. Все сразу повернули свои головы. Высокая девушка с блондинистыми волосами и светло-зелёными глазами, неожиданно вмешавшаяся в разбирательства Маргарет и толпы гриффиндорцев, выглядела внушительно, холодным взглядом буравя каждого по очереди. Но её взгляд был более суровым, когда она смотрела на гриффиндорцев. — Что здесь происходит? — Это ты, Преображенская, что тут делаешь? Кто вообще просил тебя лезть не в своё дело? — А что я должна была ещё по-твоему сделать? Просто пройти мимо, пока вы здесь издеваетесь над Блум? — эту девушку и впрямь звали Кира Преображенская. Она была русской, раньше учившейся в Колдовстворце. Именно поэтому её многие и опасались, ведь знали, что русская методика обучения юных волшебников была намного сложнее и суровее, чем Британская. Да и по характеру слизеринка уж слишком отличалась от многих ровесников. — Она заслужила этого! — Заслужила? Она что, несколько минут назад вас убить хотела? — Нет, но… — Вот именно, что нет! Опусти палочку, живо! — Кира направила палочку на компанию гриффиндорцев, — иначе ты пожалеешь. — Пожалею? Ты так в этом уверена? И тут началась настоящая дуэль, только без каких-либо предисловий. Парень атаковал Преображенскую, но она спокойной отразила его довольно слабое заклинание, наслав на него несколько проклятий сразу. Наблюдая за всем этим, другие опасались того, что в них тоже могут прилететь какие-то заклинания, но, конечно же, случайно. И пока все были так увлечены битвой, Маргарет тоже решила действовать. — Акцио палочка, — почти прошептала Блум, смогшая призвать свою палочку при помощи беспалочковой магии, которую она изучала уже больше нескольких лет. И теперь она тоже была при оружии, что дало ей чувство безопасности. Хоть и ненадолго. В то время, как у Маргарет в руках снова оказалась палочка, Джейкоб попытался как-то обездвижить её. Но у него это не вышло, ведь, услышав шорох за своей спиной, слизеринка быстро повернулась, в мыслях произнеся Ступефай. Джейкоб упал, ударившись об стену. Но никто совершенно не обратил на это внимание. Только тогда, когда Маргарет заговорила с Преображенской, все заметили её участие в бою. — Преображенская, какого чёрта ты творишь? — Блум, честно, была очень поражена решением Киры влезть и помочь ей. Она крайне не понимала, чем руководствовалась Преображенская, когда решила оказать ей помощь, да и тем более, она, наверное слышала все те мерзкие слова, которые Марго говорила гриффиндорцам. — А что я должна была ещё сделать? Не оставлять же мне тебя сражаться с шестью людьми, да и ещё когда ты уже обезоружена, — пока Преображенская говорила, в неё прилетало куча заклинаний, отбить которые ей не составляло огромного труда. Маргарет, честно, удивляли ещё и её навыки. «Неужто в Колдовстворце учат так сражаться? Я, конечно, знала, что русские — сумасшедшие, но не до такой же степени?» — она еле успевала поглядывать на Киру, дабы оценить всё её мастерство, ведь на них нападало целых пять человек. Конечно, они и вполовину не были так сильны, как Маргарет или, тем более, Кира, но всё-таки. — Я бы могла и сама справиться с ними, — ответила Марго и еле успела отразить около трёх проклятий. — Я вот не уверена в этом, — Преображенская резко повернула голову на Блум, хмуря брови, — нет, конечно, ты довольно сильна, но против тебя шесть человек и в коридоре, даже не на открытой местности! Это безумие! — Возможно, ты и права. Но… — Берегись! — очень громко закричала Преображенская, за несколько мгновений успев закрыть собой Маргарет, в которую летело очень сильное заклятье, и ввиду обстоятельств она сама навряд бы ли смогла его отбить, ведь неожиданно оступилась. Но Кира спасла её от этого, наколдовав мощный щит. Этот щит, светившийся ярким жёлтым цветом, давал им много возможностей. Сейчас они могли спокойно убежать и скрыться где-то. — Давай поговорим с ними, может, мы всё решим мирным путём! — внезапно предложила Преображенская. — Раньше надо было решать мирным путём! Да и тем более, может, тебя они спокойной отпустят, но не меня, — Марго прекрасно знала, на что способны гриффиндорцы, желающие отомстить за сокурсников. — Почему? Что ты им такого сделала? — Сейчас это не важно! Давай лучше свалим отсюда, да и побыстрее! — ничего другого им не оставалось сделать. Перед тем, как побежать в противоположную сторону от гриффиндорцев, Кира оглушила всех одним взмахом палочки. — Чёрт возьми, где ты всему этому научилась? — когда они уже повернули за угол, чуть сбавив темп, спросила Маргарет. — Знаешь, в Колдовстворце не такому ещё научат! Знала бы ты насколько жестокие у нас преподаватели, когда дело касается боевой магии! Не зря множество очень интересных пыточных заклятий придумали именно русские. Может быть, как-нибудь расскажу тебе о них! — и тут Кира вышла из своего образа холодной и отстранённой особы, искренне улыбнувшись. — Так, вам, русским, и вправду так нравится издеваться над другими, как говорят? Вы и впрямь немного сумасшедшие? — С чего ты это решила? Лично я совсем не люблю причинять людям вред, и точно мне никогда не доставляло удовольствие над кем-то издеваться! Но когда мне приходится сражаться со своими врагами — а по другому, в нашем случае, гриффиндорцев не назовёшь — я готова на всё, чтобы одержать победу. Тем более, от моей победы зависели не только моя жизнь и здоровье, но ещё и твои, — и впрямь Преображенская не была похожа на человека, готового убить невинного чисто ради самоудовлетворения, да и даже своего врага она бы, скорее всего, пощадила. — Но все равно, как бы там не было, спасибо тебе, Преображенская, ты спасла нас, — Блум остановилась, благодарно смотря на девушку. — Нас? В каком смысле? — Меня и мою дочь, — такого ответа Кира никак не могла ожидать. Округлив глаза, она подняла брови, но почти сразу же овладела собой и перестала так смотреть на однокурсницу. — Так ты беременна? Как неожиданно, — Преображенская ненадолго задумалась. — Да, это так. И, знаешь, я наконец придумала, как назвать свою дочь! — И как же? — Киролайн! В честь нашей спасительницы, — казалось, что Маргарет просто шутит. Да и Преображенская думала так же. — И кто недавно говорил, что русские сумасшедшие? На себя взгляни, Марго… — Так вас назвали в честь Преображенской? Честно, совершенно неожиданно, — Снейп, на самом деле, и впрямь был очень удивлён рассказу Харрис. Такого он точно не мог ожидать. — Да, но мама только решила назвать меня полным именем, соединив два, чтобы его было проще воспринимать. Хоть она сама нередко звала меня просто Кир, и эта форма моего имени больше всего мне симпатизирует, только, жаль, меня так называла только мама, ну и отец иногда, — когда девушка это рассказывала, она будто углублялась в старые воспоминания. Её взгляд перестал быть чётко направленным куда-то, она смотрела словно вглубь себя. — Знаете, Харрис, когда вы рассказывали об этом события, я, правда, начал очень жалеть, что поссорился с Маргарет в конце шестого курса окончательно. Как бы это странно не звучало, но мне очень жаль, что я даже перед её смертью не удосужился помириться с ней. И каким бы она не оказалось плохим человеком в итоге, я всё равно буду всегда помнить все те года, которые мы провели вместе с ней, — неожиданно Северус встал, ничего не объяснив Киролайн. Она сразу же стала наблюдать за тем, что он делает, но он был повёрнут к ней спиной, поэтому она так ничего и не смогла увидеть. Но когда он повернулся, она увидела в его руках какую-то фотографию, на которую он, пока шёл обратно к своему столу, разглядывал так, будто видит её в последний раз. В его чёрных глазах виднелась та боль, которую он испытал, когда потерял свою подругу. Плотно сжав свои тонкие губы, мужчина старался не показывать то, насколько сильные чувства он ощущает, смотря на эту фотографию. И когда он подошёл к Киролайн, он протянул ей деревянную рамку с фотографией. И дрожащими руками она приняла её, начиная тщательно рассматривать. На ней гриффиндорка увидела двух совсем ещё юных волшебников, сидящих в гостиной Слизерина. Девушка с дерзким взглядом серых глаз и радостной улыбкой, как поняла Киролайн, пыталась развеселить своего друга, дабы он тоже хоть на секундочку улыбнулся. Но серьёзный, хмурый парень не изъявлял огромного желания веселиться, из-за чего девушка начинала злиться. — Тогда мы были на третьем курсе, это было Рождество. В гостиной никого совсем не было, ведь все уехали домой, одни мы с Маргарет остались, — всё так же стоя над Харрис, тихим голосом говорил Снейп, которому вспоминать подобное было очень трудно. Честно, он бы сейчас отдал всё, лишь бы хоть на час вернуться в прошлое, когда он был совсем юн. — Это было лучшее Рождество из всех тех, что я помню. И я до сих пор храню все её рождественские подарки мне. Помню, она всегда так сильно переживала из-за того, что не знала, какой подарок мне сделать, — пока ещё Киролайн рассматривала фотографию, Северус закрыл руками глаза. Но гриффиндорка почти сразу заметила то, как ведёт себя зельевар. Она встала со стула, положив фотографию на край его стола. — Профессор, я прекрасно понимаю вас, понимаю, как сложно терять людей, особенно близких, — заговорив очень тихо, почти совсем не слышно, девушка чуть прикоснулась своей ладонью к его плечу. — Понимаете? Правда, меня всегда очень раздражало это «понимаю»! Харрис, вы… — Мне кажется, вы совсем забываете, что я в тот день тоже потеряла, только не подругу, а мать. Она оставила меня с человеком, который при всём желании не смог бы меня полюбить. А мне тогда было всего три, — Харрис совсем не злилась из-за того, что Снейп так отреагировал на её слова. Она прекрасно знала причину всему этому. — И я так же любила её, даже больше скажу, она тогда была мне просто необходима. Но она бросила меня. Если бы она не умерла, всё могло быть совершенно по-другому. Северус убрал свои руки с лица, сразу взглянув в лицо гриффиндорки, в лицо той самой девочки, которой не посчастливилось родиться именно Харрис. Она была так же подавлена, как и он, это выдавали её несчастные глаза. — Простите, Харрис, я впрямь будто забыл, что вы её дочь, — ему так трудно было воспринимать Киролайн, как дочь Маргарет. Она почти никогда не казалась ему ребёнком, и соответственно, никогда не вызывала мысли о том, что у неё так же, как и у всех, есть родители. Поэтому такого человека, как дочь Маргарет, Северус воспринимал как отдельную личность, совсем не схожую с Киролайн. Но именно сейчас он увидел в ней ту, кем она и являлась. — Вы до сих пор вспоминаете её? — Ежедневно, профессор. Да и как иначе? Как я вообще могу про неё забыть? Сколько бы лет не прошло, эта боль никогда не утихнет и не станет меньше. Я до сих пор помню день её смерти, будто он был ещё вчера, хоть прошло уже около тринадцати лет. Такое невозможно забыть. Они оба замолчали, как только Харрис сомкнула губы. Им больше не хотелось разговаривать, хоть и их взгляды самыми разными способами старались поговорить друг с другом. Им совершенно не требовались слова, чтобы донести что-то друг до друга. Вдруг Снейп качнул головой в сторону своего стола, намекая ей снова сесть и продолжить их чаепитие. Киролайн кивнула и села на стул, откинувшись на спинку и на пару секунду посмотрев на потолок. Они почти одновременно взяли чашки, но девушка внезапно сделала что-то очень, казалось бы, странное — она стукнула своей чашкой по его чашке, сказав: — За нашу вечную память всем тем, кто сейчас, к сожалению, не рядом с нами, — на её лице появилась самая милая и добрая улыбка из всех, каких он только видел. На секунду его сердце остановилось, а после застучало, что есть силы. В кабинете для мужчины стало так жарко, что было не описать словами! Вмиг его руки задрожали, а в висках начал отбивать его быстрый пульс. Северус почувствовал лёгкое головокружение, но он совсем не понимал, почему так происходит. Он словно проснулся от беспробудного сна, длившегося почти целую вечность. Эти чувства были настолько забыты им, что он даже не помнил, когда в прошлом происходило подобное. А такое уже происходило… И поэтому это всё было будто в новинку, будто в первый раз, из-за чего он не мог сравнить эту ситуацию ни с чем другим. Но за то Снейп точно мог сказать, что происходит какая-то неразбериха. Бардак в его голове, образовавшийся абсолютно мгновенно, он никак не мог разобрать. Его мысли спутались так же, как и чувства, бывшие в один момент такими, а в следущий — уже другими. «Что… Что это? — совершенно не соображая, он даже путался в собственных мыслях, — почему сейчас это происходит? Эти чувства… От чего они?— такая резкая перемена в себе его очень сильно пугала.» — Сэр? Что с вами? — Киролайн перестала улыбаться, но всё так же оставалась причиной этих неописуемых чувств зельевара, хоть он и сам не понимал, что это всё из-за неё. — Всё в порядке, Харрис, всё в порядке… « Нет, сейчас явно всё не в порядке! Ты явно сходишь с ума, Снейп, и не отрицай этого…»