Ты сгоришь в моей постели

      — Сью, ты не спишь? — постучавшись, в комнату вошла Оливия.       — Заходи, — Джонс сидела за письменным столом, повернувшись спиной к двери.       — Что пишешь? — любопытно заглянула через плечо, но Сьюзен тут же прикрыла текст рукой и резко спрятала его в ящик.       — Так, тебе чего? — недовольно поморщив лицо, девушка развернулась и встала.       — Я придумала, идём, — Олли схватила Сьюзен за руку и потащила за собой в низ по ступенькам, не думая, что та может споткнуться и скатиться кубарем.       — Эй, сбавь темп, я не успеваю за тобой, — Сью в отдышке перебирала ногами так быстро, что казалось, она и вовсе ступенек не касалась.       — Прости… — Оливия первая вошла в комнату, где на портновском манекене, скрытый тёмной тканью, висел уже готовый костюм для предстоящего мирового тура Джексона. Она подошла ближе и, стянув импровизированный чехол со своего творения, взволнованно зажмурилась.       — Ого… — Сьюзен вытянула руки и пальцами прошлась по ткани белого пиджака. — Я предполагала, что ты выберешь «Thriller», однако, это совсем не то, что я себе представляла.       — Всё так плохо? — расстроенно спросила и, опустив уже слезящиеся глаза, шмыгнула носом.       — Нет, ты, что? — Джонс отошла от костюма и приобняла погрустневшую подругу. — Я вот только понять не могу, почему он белый? В чем фишка?       — Ха, а я те ща покажу, — она тут же воспряла и, выключив освещение, направила на куртку ультрафиолетовый луч.       — Светится! — восторженно восклицала Сью. — Но как? Как ты додумалась до этого? — Джонс была неимоверно довольна результатом и уже понимала, что Олли по-любому в команде.       — Я нашла у тебя несколько кассет с записями сольных концертов Джексона, которые входили в его мировой тур в поддержку альбома «BAD» и, просмотрев пару отрывков, заметила, что во время исполнения песни «Thriller» на Майкле была надета куртка со светодиодами. Даже не держав её в руках, я с точностью могу сказать, что весит такая вещица довольно прилично…       — Пятнадцать килограмм, если быть точнее… у него после каждого концерта так сильно выкручивало плечи, что, выезжая со стадиона, и по дороге в отель, он корчился от боли на заднем сидении, кутаясь в клетчатый плед — жуткое зрелище. Мне всегда было его так жаль, но каждый раз, как только я пыталась пожалеть его, Майкл с горящими глазами вспоминал бушующую толпу, ради которой, он готов был терпеть подобное. — Сьюзен, незаметно смахнула слезинку, которая чуть не покатилась вниз по её щеке.       — Невероятно, какое самопожертвование, я б так не смогла… — Оливия с удивлением закрыла лицо руками, а позже перевела взгляд на краснеющую Сью. — Эй, ты чего?       — Ностальгия в глаз попала, ну всё, рассказывай дальше, — Джонс быстренько свернула тему, потому как уже почувствовала, что если Олли попытается успокаивать её, то истерики не миновать.       — Ладно, но ты всё же…       — Да, — неловко отмахнулась Сью, и Оливия поняла, что сейчас не лучший момент для вопросов. — Продолжай…       — Куртка всё никак не выходила из моей головы, и я поняла — это знак, нужно шить, именно этот костюм. Направляясь за тканями, я заметила на обочине дорожников, но интерес во мне, вызвали далеко не они, а их рабочая одежда. Их жилеты и штаны содержали в себе элементы светоотражающей ткани, вот так и родилась эта идея.       Но светоотражающая ткань на форме рабочих очень грубая и малоподвижная, а мне нужно было сделать так, чтобы костюм был максимально динамичным, ведь Майкл всегда в движении. Я долго думала, как облегчить пиджак и всё никак не могла прийти к правильному ответу.       Флуоресцентные ткани оказались моим спасением. Пиджак стал максимально комфортный, легкий и не похож ни на один из тех, что были ранее. Да, он имеет ту же стилистику, что и классическая красная куртка из клипа, но подобного эффекта не давал пока ещё ни один из его нарядов за всю его карьеру. Круто? — Оливия очень эмоционально рассказывала о своей суперидее, что аж слегка запыхалась. — Но и это ещё не всё, я знаю, что Майклу очень нравится делать акценты в одежде, чтобы они приковывали взгляды толпы к его телодвижениям. Так, например, я заметила, что вовремя исполнения «Billie Jean» на его штанах присутствуют белые лампасы, скорее всего, это сделано, чтобы привлечь внимание к движениям ног, как и белые носки, и перчатка, и даже пластыри на пальцах, о которых ходят миллионы легенд. Так вот, если эти лампасы заменить вставками из флуоресцентной ткани и инкрустировать камнями Сваровски — это будет бомба. Перчатку и носки трогать, думаю, не стоит, ведь это уже устоявшаяся классика, однако, и для этих вещей на моих полочках есть парочка идей.       Ну, что скажешь?.. — Оливия затаив дыхание, покорно ждала свой вердикт.       — Я не должна тебе сейчас этого говорить, но считай, что ты в команде, потому что это действительно невероятно и такого ещё не было, — Сью улыбнулась, но после, строго взглянула на радостную девчонку. — Только не вздумай зазнаваться, ты очень талантлива, но корону надевать не стоит, ты и без неё весьма уникальна.       — Я и не собиралась… — не успела она закончить мысль, как в доме что-то мелодично запищало. — Что это? — спросила Олли, тревожно переводя взгляд в сторону, откуда доносился странный и новый для неё звук.       — Успокойся, ничего страшного не произошло, мы не горим и нас не топят. Просто, снаружи открылись ворота в гараж, — она ещё раз обдумала сказанное и в глазах появилось смятение. — Снаружи открылись ворота в гараж? — Сью повторила фразу, но интонация приобрела взволнованный смысл. — Это может быть только один человек… — раздался звонок в дверь и девушка, с замиранием сердца, автоматически повернула голову к входной двери. — Оливия, иди и спроси кто это, — шепнула, убегая из холла, как от огня на второй этаж.       — Нормально, как будто это мой дом, — Олли недовольно пожала плечами, но всё равно решила выполнить просьбу подруги. Она робко подошла к двери и аккуратно посмотрела в глазок. На пороге стоял Майкл и Оливия, завидев его, в панике открыла дверь. — Эмм, доброй ночи, а-а-э-э…       — Приветствую, а Вы кто? — мужчина, немного покосившись поправил шляпу, и уже стал подумывать, что случайно ошибся адресом.       — Я… Кто я?.. Гы… — какая-то глупая чушь вылетала изо рта вместо связных предложений, чем заставляла Олли испытывать бесконечное чувство стыда перед Джексоном.       — Имя, просто назови своё имя. Спокойно… вдох затем выдох… смотри… Я, Майкл, а ты? Не сложно же… — ему очень польстило её растерянное поведение и панический ступор.       — Оливия, — наконец, выдавив из себя это несчастное слово, она с облегчением выдохнула, и дрожь в голосе спустилась в ноги.       — Всё, можешь расслабиться, — Майкл сделал шаг к ней навстречу и легко приобнял, чтобы успокоить.       Подул сильный ветер и её длинные красные волосы закрыли собой ему всё лицо, от чего он начал нелепо откашливаться, чем вызвал волну истерического смеха. Они очень громко смеялись, скручиваясь и хватаясь за животы. Ситуация разрядила обстановку, и Оливия почувствовала себя комфортно.       — Идём внутрь, погода сильно испортилась, — всё ещё подхихикивая, Оливия пригласила Майкла в дом.       — Где Сьюзен? — Майкл быстро окинул взглядом всё пространство и непонятное чувство страха охватило его с ног до головы. Первое, о чём он подумал, что она куда-то уехала, а дальше воображение само достраивало разные абсурдные ситуации, от которых волосы становились дыбом.       — Она… та спит, наверное, — Оливия была далеко не дурочка и легко сопоставила происходящее ранее в жизни Сью, с ночным визитом Майкла. Ей всё сразу стало ясно, а его бегающие влюбленные глаза говорили сами за себя. Она не смогла сдержать понимающую ухмылку, и он вопросительно на неё посмотрел.       — Ты солгала мне? — с укором спросил и сложил руки на груди.       — Ага, — понимая, что Джексон вероятно, вскоре станет её боссом, она решила сознаться дабы не конфликтовать. С начальством лучше дружить, а Сьюзен всё поймёт.       — Зачем врёшь? Она попросила? Не хочет видеть… Как я устал от этого… — Майкл обречённо опустил глаза, и бросил своё расстроенное тело в кресло.       — Хочешь какао? — Оливия не знала, что говорить, поскольку вообще не понимала, о чём он толкует. Лезть в душу не стала, ибо это было бы крайне бестактно, поэтому она сделала то, что умела лучше всего. Лучезарно улыбнулась и пошла на кухню готовить ароматный и тягучий сладкий напиток. Вернувшись в гостиную с двумя кружками вкусно пахнущего какао, девушка обнаружила Майкла, сладко сопящим в кресле.       — Неужто он такой уставший, раз так быстро уснул, надо же, — шептала себе под нос, располагая чашки на столике.       «Спать в кресле совсем ведь неудобно, надо бы его куда-то определить, а то спина затечёт» — Оливия бережно завела руку Майклу за голову, заботливо поддерживая её под затылок. Но ощутив, его дивный приторно-сладкий аромат, обомлевшая девушка, без задней мысли, ненадолго задержалась над ним, почти в плотную касаясь щекой его лица.       «Какие графичные брови, кожа такая нежная, даже ресницы, и те длиннее моих. Несправедливо, он мужчина, а выглядит идеальнее меня. Эх, имей я своего косметолога или визажиста, весь мир был бы у моих ног.       Я ещё никогда никого так близко не разглядывала, и скорее всего, больше такого случая не представится» — она отвлеклась от своих рассуждений и попыталась приподнять Джексона, чтобы переместить его на диван.        Что-то явно пошло не так, Майкл вдруг положил свои большие и тёплые ладони ей на шею, и быстро сокращая дистанцию, бессознательно подарил Оливии её первый, чувственный и страстный поцелуй. Продлился он недолго, однако мурашки побежали у обоих, и складывалось ощущение, будто тело насквозь прошибло током. Буквально несколько секунд, и данное действие повергло в шок не только Оливию, но и самого Майкла. Ошарашенный мужчина, полностью проснулся и в ужасе отпрыгнул от неё, как ошпаренный. Позже заметив, что почти все складки на его штанах пропали, Майклу стало весьма неловко и стыдно за реакцию своего организма.       Поцелуй всё ещё горел на их губах, заставляя сердца колотиться с неимоверной частотой. Оба находились в ступоре, чётко глядя друг другу в глаза, где уже создавалась их формула любви. Всё было похоже на какое-то наваждение, оба понимали, что это лишь случайность, оба осознавали, что это ничего не значит, но острота ощущений была столь высока, что могла быть сравнима только лишь с первым употреблением наркотиков, чем до коликов будоражила их тела.       — О, Боже, прости, я думал это… Я не хотел… Вернее, хотел, но не знал, что это ты, извини, пожалуйста, — в безумной одышке Майкл тараторил слова оправданья и с каждым словом отходил от Оливии всё дальше, пытаясь усмирить нарастающее возбуждение.       — Ты подумал, что это Сью? Я права? — Оливия никак не восприняла этот поцелуй, поскольку прекрасно понимала кому он был предназначен. По крайней мере, она старалась так думать, что бы не дать своему влюбчивому сердцу развить сюжет их невозможных отношений. Олли оставалась в спокойствии, делая вид, что ей абсолютно всё равно, но громадную дозу адреналина она всё же хапанула.       — Да… — с трудом признался, но отступать было некуда.       — Я не скажу ей и вообще никому не скажу об этом, можешь не переживать.       — Я твой должник, — помаленьку отходя от шока, Майкл восстановил дыхание и сердце вернулось в прежний ритм. Они были полностью уверенны, что у их случайного поцелуя есть только два свидетеля — это он и она. Однако камера наблюдения, которая появилась тут совсем недавно, так не думала.       — Твоё какао, — она, улыбаясь, подала ему чашку, чтобы поставить точку на случившемся и оставить это. Как же глупо они выглядели в глазах друг друга, пытаясь притворяться, что ничего не произошло.       — Спасибо, прости за нескромность, а что ты делаешь в доме Сью? В том смысле, что я тебя никогда здесь не видел, да и вообще, не знаком с тобой. — С этой фразы и начался их долгий диалог с рассказами о своём прошлом и историями знакомств со Сьюзен.       Джонс просидела у себя в комнате два часа, а машина Джексона всё никак не уезжала из её гаража, ворота которого хорошо просматривались в окно её спальни. В итоге, она не выдержала и из любопытства спустилась. Направляясь к гостиной, она заметила, как Майкл и Олли сидят вдвоем на диване, и мило о чем-то общаются, держа в руках огромные стеклянные кружки с чем-то похожим на кофе. Но насыщенный аромат свежесваренного какао, заполнивший собой весь первый этаж, так и кричал о себе.       Сью беззвучно шмыгнула за угол и, прислонившись к стене, с интересом прислушалась, чтобы узнать о чём они там говорят. И ни одна нервная клеточка в её организме, даже не дёрнулась в сторону ревности, а стоило бы.       — Знаешь, Майкл, глядя на тебя сквозь экран телевизора, мне всегда казалось, что ты очень тяжёлый человек, с дикими причудами зазвездившегося короля. Признаю, мнение устарело. Ты, естественно, как и все звёзды имеешь свои какие-то сложные углы. Но лично на меня, ещё ни разу не взглянул свысока. Это очень удивительно и отличает тебя от других. Хотя, откуда мне знать, что там у других… Ну, ты понимаешь… Что я вообще могла видеть в своей жизни… Не хочу давить на жалость, но так обидно за то, сколько времени я потратила на эту… Блин… — Олли не выдержала психологического давления и расплакалась.       — О, пожалуйста, только не плачь, у тебя ещё вся жизнь впереди. Уверен, ты быстро наверстаешь упущенное и будешь счастлива.       Признаться честно, я тебя понимаю в каком-то смысле, ведь моё детство также было не столь радужным. Всё, что я делал — это только работал с ночи до утра, что даже на уроки времени не всегда хватало.       Помню, как сильно я плакал, когда, возвращаясь со школы, отец тут же тащил меня на репетицию в то время, как другие мальчишки беззаботно гоняли мяч по двору. И ладно бы, я просто поплакал, так отец меня за это и отлупить ведь мог, утверждая, что сейчас строит моё будущее. Но самое печальное было в том, что он вдалбливал мне в голову, якобы я всю жизнь ему буду потом благодарен за это.       Он, конечно, очень много сделал для меня и семьи в целом, но та жестокость, которую отец проявлял к нам, по сей день сниться мне в кошмарах. Когда у меня появятся свои дети, а они точно будут, я скорее руку себе отрублю, чем ударю ребёнка, — Майкл печально прикрыл глаза и в голову массово стали приходить не самые лучшие воспоминания из его детства. Они больно ранили Джексона и ему было очень сложно сдерживаться, чтобы не выплеснуть всё это на Оливию. — Никогда… никогда, ни один из детей всего мира ни будет мной как-то ущемлён и обижен, а о физическом воздействии я вообще промолчу… — пауза, — Поэтому, мои дети будут получать от меня только любовь и ласку… — он закрыл лицо руками, что бы она не видела его потерянный взгляд обиженного ребёнка.       — Майкл, а ведь у тебя и правда скоро будет…       — Оливия!!! — крикнула Сью, выбегая из-за угла. Она предугадала, что та хочет сообщить ему о беременности, но вот, как Олли узнала, что ребёнок от Джексона, Джонс пока ещё не поняла. Гробовая тишина охватила их всех и грузом повисла над ошеломлёнными молодыми людьми.       — Чего ты так кричишь, ревнуешь, м? — до Оливии дошло, что она чуть не взболтнула лишнего, ведь Сью ранее упоминала, что не собирается ему ничего рассказывать. Поэтому, она решила шустренько перевести тему в пользу ревности, пусть и глупо, зато действенно.       — Ага, делать мне больше нечего, вы время видели? Ничего не смущает? Оливия, если ты помнишь, у тебя завтра очень важный день, — Сью посмотрела на неё с намёком, мол пора эту лавочку сворачивать.       — Что за день? — поинтересовался Майкл.       — Последний день кастинга в твою команду костюмеров, — выдала Оливия, на что тут же получила недовольное выражение лица Сью.       — Я смотрю, ты совсем язык за зубами держать не умеешь…       — А это такая тайна? Или в чем проблема-то? Если костюм готов, могу прямо сейчас его оценить и тут же сказать результаты конкурса. — Майкл на ходу превратился в строгого босса и встал с дивана.       — Но это противоречит всем правилам, теперь, оценка будет необъективна, — но Майкл лишь иронично улыбнулся и покачал головой.       — Какая разница? Это ведь моя команда, разве имеет значение в какое время я увижу костюм, завтра или сейчас? Оливия, почему ты мне об этом не сказала?       — Чтобы это не выглядело так, будто я напрашиваюсь или пытаюсь пройти по блату вне конкурса и…       — Ладно, показывай работу, хватит разглагольствовать, мне уже и самому интересно. Если работа действительно стоящая, то я не прощу тебе того, что ты всё это время скрывала её от меня. — Все трое вошли в комнату, где находился костюм, и Оливия в жутком волнении начала свою презентацию.

День вылета (4:30 утра)

      За окном стояли глубокие утренние сумерки, а лучи январского солнца ещё не думали показывать себя спящему городу. Несмотря на то, что зимой рассвет наступает довольно поздно, окна в спальне Сьюзан были зашторены плотными шторами «Блэкаут». Обычно, Сью пользовалась ими, в те дни, когда возвращалась с ночных встреч, интервью, съёмок или вечеринок. И так как, она является человеком с определённым набором тревожностей, ей всегда нужна была полная темнота, чтобы уснуть, а иначе, Сьюзен будет нервно ёрзать в постели и раздражаться от того, что сильно устала, а заснуть не получается.       В то время, пока все нормальные люди спят, сладко обнимая комки своего одеяла, какой-то ненормальный решил ей позвонить. Джонс сильно разозлилась и закрыла уши подушкой, пытаясь выждать время, чтобы это наглое чудовище поняло, что в подобный час звонить, как минимум, невоспитанно.       Но, не тут-то было, некто оказался весьма настойчив, и Сью пришлось, нехотя поднять своё пылающее яростью тело с кровати. Она в полудреме, волоча ватные ноги по полу, направилась к орущему на всю комнату исчадию ада.       — Если Вы не президент США, я выслежу Вас и задушу собственными руками! — крикнула в трубку слегка хрипловатым от сна голосом, после чего в комнате раздался чей-то возмущенный стон в районе кровати. Сью подскочила к постели и осторожно развернула одеяло. На другой половине с недовольной гримасой на лице спал Майкл. Почувствовав легкий холодок на обнажённом теле, Джексон по-хозяйски натянул одеяло на себя, закрутился в нём по самый нос и продолжил мирно сопеть.       Изумлению Сьюзан не было предела, так как она чётко помнила, что засыпала в одиночестве.       «Не, ну это уже наглость, простите…» — подумала Сью и, сильно разозлившись, хотела буцнуть ногой лежавшую около кровати подушку, так, чтобы та влепилась в стену напротив. Да вот только промахнулась и со всей дури ударилась мизинчиком об ножку кресла. Боль была адская.       Не кричать было сложно и Джонс, чтобы не разбудить Майкла, подняла ту самую подушку с пола и трехэтажными матами прооралась в неё.       «Сука, какой идиот закрыл эти всратые шторы? И нахуя оно поставило здесь этот ебучий стул? Как эти чертовы ножки от мебели находят на всей моей лапе именно малю-ю-юсенький мизинец, твою мать?!        Дай Бог, тебе Майкл, до рассвета дожить, после того, как я закончу морально уничтожать этого ублюдка, который осмелился натыкать своими жирными сардельками цифры моего номера на своем телефоне.» — Сью с неимоверной силой кинула подушку на свободную половину кровати, но снова промахнулась и смачно влупила ею Майклу прямо по лицу.       «Блять, а хотя, так тебе и надо…» — она быстро покинула спальню и в ужасном гневе прижала трубку к своему рту, что бы для наглого абонента, нарушившего покой, её следующие слова дошли, как можно лучше и желательно побыстрее.       — Слышь, ты, чепушило, если ты позвонил мне по какой-то херне, то в сегодняшних криминальных сводках будет на один труп больше! — яростно шептала она в трубку, забрызгивая несчастный телефон своими слюнями.       — И тебе доброе утро, Сью. Это доктор Фордс тебя беспокоит. Видишь ли, какая штука, моя дочь ушла, и уже как неделю, я не имею ни малейшего понятия, где она и, что с ней. Так вот, учитывая её отношение к тебе, я на сто процентов уверен, что ты обладаешь нужной мне информацией.       — Прошу прощения за сказанное ранее, кхм… — неловко извинялась Сью. — Но я ничего тебе не скажу, ведь если она сама не сообщила, то и я не имею никакого права, иначе, это будет предательство.       — Понимаю, но я к тебе обращаюсь, как отец. Сью, я не собираюсь преследовать еë или названивать, мне просто нужно знать, как она. Я волнуюсь за неё… — он был и правда подавлен, а в голосе читалось волнение и страх за собственного ребёнка.       — И всё же, я вынуждена тебе отказать. Лари, как ты не поймёшь, что она уже выросла и ты не…       — Да, но я не могу унять биение моего сердца, которое вздрагивает от мыслей, что с моей девочкой, что-то случилось. Ты ведь будущая мать и ты поймёшь меня потом, вот увидишь. Помоги мне, прошу тебя, пожалуйста… — несчастный выдох.       — Прости… Не могу…       — Ладно, зайдем с другой стороны. Не хочешь по добру — будет по злу, — Лари сменил тон и жестким, стальным голосом начал талдычить в трубку. — Значит так, я знаю, что ты была любовницей Джексона, и это именно он бросил тебя, оставив лишь письмо на прощание. Более того, я знаю, что беременна ты от него и скрываешь это по какой-то причине. Так что, если ты не хочешь, чтобы об этом узнали в СМИ, немедленно скажи мне, где моя дочь! Ты ведь не хуже меня знаешь, как журналюги обожают подобные новости и в первые же несколько часов тебя окунут с головой в грязюку, обвинив во лжи во имя корысти, а потом обесценят все твои достижения, стирая твоё имя в порошок тенью Джексона…       — Так… стоп… — от всего услышанного в ушах Сью зазвенело, и только громкое сердцебиение прерывало этот звон свои стуком. Тело словно онемело, и она готова была упасть на пол, но за спиной были ступеньки. Сработал инстинкт самосохранения и Джонс слегка качнувшись, схватилась за перила. — Как ты узнал?       — Прошерстил твои личные данные, а потом сопоставил всё. Кстати, спасибо, тому пареньку, что приходил к тебе. Он, считай ничего не подозревая, сам вывел меня к правде, когда я позвонил на его номер с твоего телефона. На тот момент, я лишь хотел помочь тебе вылечиться и случайно узнал эту тайну…       — Ясно, я всё скажу, но только за твоё молчание, — мямлила Сью, пытаясь вернуть трезвость мыслям.       — О чём и речь, — тот снова вернулся в добрую позицию и удовлетворённо выдохнул.       — Она у меня живёт, а с сегодняшнего дня, принята в команду костюмеров Джексона и будет работать с ним. — Сью в панике оперлась спиной о дверь и съехала к полу, прижимая ко рту ладонь так, что бы её громкое дыхание никого не разбудило.       Лишь на миг представив, ситуацию, где Фордс таки рассказал всё в СМИ, в глазах Сью внезапно потемнело и, от быстро нарастающей тревоги она потеряла ориентацию в пространстве, и утратила счёт времени       — Спасибо за честность, прости, что пришлось прибегнуть к шантажу, ведь я бы при любом раскладе не смог ничего рассказать, ибо по правилам клиники — это уголовное дело. Я не стану просить адрес и не буду навязываться, хочу дождаться того момента, когда она сама захочет со мной поговорить. Извини меня, ещё раз… — Лари искренне просил прощения и прекрасно осознавал, что поступил подло, но ради дочери он готов был на любые уловки, только бы узнать, что она жива и здорова.       — Док, мне плохо, в прямом смысле, — слабо промямлила Сью в трубку.       — Что…что ты чувствуешь? — Лари не на шутку перепугался.       — Непреодолимый страх, жжение в груди, головокружение, давка, невозможность дышать. Лари, мне кажется, я сейчас умру, — её тело покрылось испариной и потяжелело в сотню раз, кислорода казалось мало, и во рту пересохло от слишком частого дыхания, в ушах шумело и подкатывала тошнота. Сью испугалась и перевалилась на бок, думая, что, если прилечь, ей станет легче.       — Это паническая атака, Сью, ты слышишь меня? Отвечай кратко только «да» или «нет», — Лари начал орать, чтобы донести информацию, поскольку понимал, что в таком состоянии она и ор может не услышать.       — Да…       — Закрой глаза и замедли дыхание, для этого зажми ладошкой рот и как бы дыши в неё, лучше бы это делать в какой-нибудь плотный пакет, но я так понимаю, что до него ты просто не дойдешь. Тебе нужно уменьшить количество поступающего кислорода, ты поняла меня?!       — Да…       — Как только дыхание придёт в норму, постарайся больно ущипнуть себя, чтобы активировать органы чувств, слышишь?!       — Дыхание… оно никак не замедляется… Мне страшно, очень, — прерывисто шептала она, продолжая зажимать рот трясущейся рукой.       — Сделай себе больно, ущипни, быстро!!! — Лари орал так, что казалось, будто они находятся на рок концерте, это делалось специально, чтобы сконцентрировать Джонс на его голосе, а не на страхе. — Легче стало?!       — Да… Немного…       — Отлично! Теперь, мне нужно, чтобы ты переключила внимание на внешнюю среду, найди какую-то картину или предмет в доме и попробуй внимательно рассмотреть все детали и сосчитать их, — Фордс перестал кричать, поскольку сам услышал, что её дыхание уже нормализовалось. — Тебе лучше?       — Да… — Сью расслабленно убрала руку от лица и продолжая медленно дышать, уткнулась носом в пол.       — Всё, не волнуйся, успокаивайся, твоей жизни ничего не угрожает, вся информация о тебе уйдет вместе со мной в могилу.       — Ага, только убийцей буду я! Ну и козел же ты, Фордс, — она засмеялась. — Ты чуть не убил меня!       — Прости, я…       — Хватит уже извинений! Да, вот это ты прокатил меня мордой по асфальту, кто бы мог подумать, а с виду интеллигентный дядька       — Я же извинился…       — Та ладно, дай позлорадствовать, — она уже не злилась на него, ибо всё-таки поняла мотивы его действий, отцовские чувства оправдали доктора в её глазах.       — Как угодно, — пауза, — Можно просьбу? Ты уж присматривай там за ней, хорошо?       — Боюсь, что это уже невозможно… Я улетаю сегодня днём к себе на Родину, скорее всего навсегда. Но ты не переживай, док, с ней всё будет в порядке, я позаботилась об этом. Оливия будет жить в моём доме и заниматься любимым делом, а как захочет — переедет. А там, глядишь, обрётёт популярность и всё пойдёт у неё как надо.       — Это как так, уезжаешь? — впервые Сью услышала нотки удивления в голосе Фордса, ибо ей казалось, что его уже ничем не удивить.       — Бегу от любви… — Сьюзен не захотела продолжать разговор и положила трубку.       Девушка вернулась в спальню, чтобы забрать из ящика своё письмо, Джонс быстро нашла, что было нужно и, упаковав лист в желтый конверт, карандашом оставила на нём надпись: «Прости меня, моя любовь».       Сьюзен обернулась на спящего Майкла, обнимающего подушку, которой она залепила ему по лицу, и диву далась, как он не проснулся-то после такого.       Джонс спустилась в холл и вложила конверт в карман пальто Джексона, которое одиноко висело на вешалке при входе.       Сьюзен, еле касаясь покрова пальцами, провела рукой по воротнику и прижалась к нему, носом зарываясь в его складки, в конце концов, она полностью укуталась черной вельветовой тканью, насквозь пропахшей духами Джексона. Горячие прощальные слёзы бесконтрольно скатывались по её щекам, а в мыслях пролетали только самые счастливые воспоминания. Сердце неистово кровоточило от того, что возможно, она больше никогда его не увидит, а от удушающей горечи хотелось выть и лезть на стену.       Зря Сьюзен надеялась, что в порыве сильного эмоционального всплеска, галлюцинации снова посетят её, чтобы она вновь могла лицезреть свою теневую сторону, которая возможно поможет ей выйти из этого тупика. Препараты давно уже блокируют любые психические аномалии в её мозгу и на этот раз, ей предстоит разбираться в себе нормальными способами.       — Воу-воу, что такое? — шептала Оливия, вытягивая Сью из пальто Майкла. — Только не говори мне, что и на этот раз всё нормально.       — А, что тогда говорить? — заикаясь спросила Сью и вытерла слёзы с щёк.       — Например, почему ты решила уехать и бросить меня тут одну?! — Оливия возмущённо сдвинула брови. — И не смей мне врать, я слышала твой разговор с моим отцом по телефону.       — С чего я должна отчитываться перед тобой? — Сьюзен встала в позу и попыталась поставить на место, перешедшую все границы подругу.       — Это из-за него да?! — она яростно ткнула пальцем в сторону лестницы. — Тогда ответь, почему он спит в твоей постели, если ты так хочешь прекратить с ним все отношения? — и снова вопрос в лоб.       — А это я у тебя должна спросить, я ушла спать раньше вас! — она повысила тон.       — А, что мне оставалось делать, не выгонять же его под утро из дома? И вообще, какая разница?! Ты его любишь, он тебя любит, что тебя, твою мать, не устраивает? Знаешь, если бы ты реально хотела порвать с ним, то не рыдала бы белугой, укутываясь в его пальто!       — Да, ты права, но я не хочу быть с ним и наблюдать, как он женится на Пресли!       — Чиво?.. — Олли скорчила непонимающее лицо и от шока плюхнулась в кресло.       — Таво, он поэтому и бросил меня, чтоб на ней жениться. Да он сказал, что брак фиктивный и всё такое, но… Я просто не могу его простить за ту ночь… — выдох, — До сих пор… — Сью почувствовала колоссальное облегчение от того, что наконец призналась сама себе, что всё еще не обелила Джексона, хоть и была уверенна, что всё в прошлом. — К слову, это ещё одна тайна, которая должна умереть вместе с тобой. Да, я выболтала всё тебе несмотря на то, что обещала молчать, мне жаль… Но иначе, ты бы просто не смогла бы меня понять. Прости…       — Пожалуйста, не уезжай, я всё сделаю, только не бросай меня, умоляю тебя! Или возьми меня с собой, я не превращусь в обузу, буду во всём помогать, я стану твоей тенью, только не уходи! — Олли в растерянности тараторила всё, что только приходило ей на ум, понимая, что ничто уже не способно остановить Джонс.       — Перестань говорить ерунду, у тебя другой путь и ты считай уже встала на него. Оливия, тебя ждет прекрасное будущее, ты добьешься величайших высот, а я только отвлекала бы тебя, так что…       — Я понимаю всё, тебе будет тяжело расстаться с ним, но быть рядом ещё труднее… Я поддерживаю и принимаю твоё решение, но есть кое-что еще… Сьюзен, ты обязана сообщить ему о том, что ждёшь от него ребёнка, потому что он имеет полное право знать об этом.       — Нет… Я уже поплатилась за время, проведённое с ним, теперь час его расплаты и соль в том, что от этого мне не легче, наоборот, больнее только.       — Это очень жестоко, Майкл никогда тебе этого не простит… Я стараюсь не осуждать тебя, но вспоминая, как он рассказывал мне о своих будущих детях, мне становится так горько за вас обоих, вы реально больные какие-то, причем оба…       — Это ты точно подметила, — Сьюзен слегка ухмыльнулась.       — Скажи, а ты уже знаешь пол ребёнка и придумала ли имя?       — Это девочка и имя ей — Элли Майкл Джексон, — небольшая пауза, — Видела бы ты сейчас своё лицо, — Сьюзан посмеялась над тем, как челюсть Оливии опускается всё ниже.       — Ты решила дать ей фамилию и отчество Майкла? А как… Э-э-э…       — Естественно, он же её отец, разве я могу это скрывать от неё.       — Это будет очень интересно, особенно то, как ты будешь объясняться при регистрации её Свидетельства о рождении.       — Да так и скажу, Господи, мало ли Майклов Джексонов на планете, тоже мне проблема. — они снова замолчали и просидели так еще пару минут, переваривая всё то, что наговорили за это время.       — Ты вернешься? — с надеждой затаила дыхание и скрестила пальцы за спиной.       — Всё будет зависеть от него. Не смотря на свою обиду, без шанса я его не оставила. Вопрос: воспользуется ли он?..

14:26 того же дня…

      Майкл находился в своей гримерной и ждал Карен, которая уже знатно опаздывала, из-за чего фотосессия задерживалась и люди работали в просак. Он сел на стул и в кармане пальто, что-то зашуршало, напоминая звук сминающейся бумаги. Джексон занырнул рукой в карман и достал из него жёлтенький конверт, так похожий на тот, что он оставил Сью в ту злосчастную ночь. Ощущение полного дежавю заполнило собой все мысли. Майкл перевернул конверт и, наткнувшись на неаккуратную надпись, тревожно разорвал его.        Вот уже пять минут, он пялился на лист в клетку, нервно изучая его содержание. В какой-то момент, буквы начали плыть, и нет, это не в глазах троилось, а крупные слёзы сожаления разбивали собой все стены в его мире. Дочитав всё до конца, он аккуратно сложил лист в четыре раза и убрал его в карман.       Ещё бы чуть-чуть и от гримёрной не осталось бы ровным счётом ничего, но дверная ручка провернулась, и в помещение вбежала взъерошенная Карен.       — Майкл, прости, что я опоздала, сейчас такие пробки, что легче пешком дойти, — Карен ничего не замечая, быстро принялась раскладывать всё необходимое на столе, но как только перевела взгляд на Майкла, смысл потеряло буквально всё вокруг. — Что с тобой? Майкл, ты что… ты, что плачешь? — она подлетела к нему и села перед ним на пол.       Джексон поднял на неё свои огромные наполненные болью глаза и, ничего не говоря, рухнул ей на плечо, в истерике прижимаясь лбом к груди.       — Она оставила меня и улетела… — проговорил он сквозь слёзы. — Сью… она ушла… — продолжил.       — Боже милостивый, как Джонс могла уйти если ждёт от тебя ребёнка… — скрывать уже смысла не было, да и ситуация не та, что бы молчать о таком.       — Что ты сказала? — его словно пыльным мешком по голове ударило.       — Не надо так смотреть, ты всё правильно услышал…

Аэропорт…

      Рассекая руками воздух и прилагая все усилия, он бежал по аэропорту, задыхаясь от боли в груди. В голове проносились тысячи мыслей, сожаление лупило по наковальне совести, а уголки глаз уже снова неприятно пощипывали от наворачивающихся слез. Ничего сейчас было не важно, всё помутнело, как задний план на сольном фото. Замыленные лица, размытые силуэты, глухие голоса людей, что окружали напуганного мужчину в чёрном плаще с капюшоном, перемешались в сплошной пласт невыносимого гула. Не имея ни малейшего представления о том, что ему делать дальше, он буквально нёсся сквозь толпу, сшибая любого на своём пути. Страх, паника, гнев, боль утраты — охватывали с ног до головы, сбивая с толку и без того ошеломлённого Джексона. Всё это время, ему казалось, что он находился в том самом сне, когда ты изо всех сил отталкиваешься ногами от земли, но всё равно остаёшься на месте.       Большие давно отчаявшиеся карие глаза, в полном смятении искали её в очередях возле касс и зонах ожидания. Дыхание прерывалось каждый раз, когда в поле зрения попадали чьи-то рыжие локоны и как же сильно било по сердцу, когда их владельцами оказывались совершенно чужие люди. Диспетчер сухо объявил о посадке на очередной рейс и что-то внутри Майкла нестерпимо кольнуло.       Остановившись, он будто замедлил сердцебиение и в ушах зашумело собственное дыхание. Джексон не знал куда она отправилась, но почему-то был уверен, что именно этот рейс сейчас отбирает её у него навсегда. Очень хотелось упасть на колени и по всем канонам сопливых фильмов закричать от безысходности. Но он не мог себе этого позволить, потому что является неотъемлемой честью того образа, который дал начало его сольной карьере. Всё что ему оставалось, это максимально незаметно покинуть помещение, не вызывая никакого подозрения у толпы, которая не в курсе, что Майкл Джексон сейчас стоит посреди Аэропорта на гране нервного срыва.              «Я найду тебя, не сомневайся…» — напрасно Майкл надеялся её отыскать.       Рейс Лос-Анджелес — Осло, спустя пятнадцать минут полëта, потрепел крушение в Тихом океане в пяти километрах от берегов штата Калифорния.       Авиакастрофа произошла по вине пилотов, на борту находились 135 пассажиров, включая бортпроводников.       Выживших нет.       Тело Сьюзен Карлос Джонс было поднято из глубин Тихого океана поисковой группой, и доставлено в один из моргов Лос-анджелеса, после чего было передано ближайшим родственникам для захоронения.