Два плюс один

      Наверное, впервые за эти несколько дней Алтан чувствовал себя действительно хорошо. За ужином они с Сауле ели пиццу с ананасами. На кол бы посадить того, кто придумал это дьявольское отродье, но малышка верещала от восторга, конечно, она до этого дня ни разу в жизни не пробовала этот загадочный тропический фрукт. По итогу можно сказать, что все остались довольны. Вадим умял почти всю пиццу, продолжая расспрашивать Дагбаева и дочку о том, как прошла их прогулка.       Хотя результаты похода за покупками говорили сами за себя, так много шоколада и карамели в этом доме ещё не было. Дракон даже в шутку предложил собрать каждому члену клана по сладкому подарочку, чтобы в Новый год им не было так скучно, за что и получил заслуженный щелбан.       Молодой мужчина притянул Вадима к себе и что-то шепнул на ухо Дракону, передавая картонную карточку под столом, а блондин, почти не изменившись в лице, понимающе кивнул. Погладив девочку по голове и похвалив её за хороший выбор ужина, Вадим поспешил в прихожую, аргументируя свой скорый уход внезапно возникшими делами.       Сауле и Алтан посидели вместе на протяжении ещё нескольких минут. Из неловкого молчания им удалось выкарабкаться в осторожное общение на общие темы. Хороших совместных воспоминаний было не так много, но определённый прогресс уже есть, лёд тронулся.       Дагбаев, как всегда, допоздна засиделся в своём кабинете, проверяя все данные о должниках, что занимали у их клана деньги. Кого-то можно было просто припугнуть угрожающим звонком среди ночи, а к кому-то нужно будет послать парочку вышибал для ускорения процесса. Молодой мужчина выключил настольную лампу, снял компьютерные очки и устало прикрыл глаза. Вадим ещё не вернулся домой, значит, придётся засыпать в одиночку.       Уже лёжа в кровати и подобрав под себя ноги, Алтан расплетал свои косы. Золотые зажимы для волос один за одним с тихим бряканьем ложились на прикроватный столик, волосы вьющимися локонами спадали к самым лопаткам. Дагбаев пропускал смоляные кудри сквозь пальцы, как это любил делать Вадим, мысленно расслабляясь и готовясь ко сну. За высокими панорамными окнами стучит мелкими каплями смешанный с дождём снег, завывает холодный промозглый ветер, грозные сосны пригибаются под тяжестью воды. Где-то вдалеке сверкнул белый разряд молнии.       Раздался рокочущий гром и Алтан испуганно вскрикнул, видя на пороге спальни чью-то фигурку. Малышка также спряталась за стену, боязливо косясь на хватающегося за сердце молодого мужчину. Ну, дурак, как маленький ребёнок испугался грозы, хорошо хоть Вадима рядом не было, иначе бы он всю следующую неделю подкалывал Дагбаева по этому поводу.       — Принцесса, ты почему ещё не спишь? — Алтан опомнился, глядя на часы, полвторого ночи, время совсем недетское.       — Не могу уснуть, — жалостливо протянула Сауле, комкая манжет своей пижамы со звёздочками, — В комнате монстры, страшно.       Молодой мужчина уже более расслаблено выдохнул, стараясь придать себе более менее серьёзный вид. Комната, что он выделил для девочки была по большей части гостевой, так как детскую в особняке не предусматривали. Обилие глазеющих со всех сторон старинных портретов и антикварная мебель с рычащими льва и драконами отнюдь не добавляли привычного ребёнку уюта. Не мудрено, что малышке было дискомфортно находиться в такой большой пустой комнате в одиночку.       — Тогда давай бояться вместе, — Алтан похлопал по второй, обычно занимаемой Вадимом, части кровати. Шлёпая босыми ножками по холодному полу, Сауле с невероятно быстрой скоростью запрыгнула на кровать. Однако девочка всё ещё держалась в отдалении, боязливо косясь на дверь, как бы все эти страшные ночные чудовища не погнались за ней.       Комнату затмила ещё одна яркая вспышка и вслед за ней раздался громкий раскатистый треск, как будто само небо рвётся на части. Малышка вскрикнула и опрометью бросилась к Дагбаеву, крепко хватая его руку и пряча лицо в подушку.       — Они за мной… Они опять будут смеяться и издеваться надо мной… — Сауле стискивала чужую руку, плача и продолжая причитать.       С Алтаном такого ещё никогда не было. Никто в его окружении не нуждался в моральной поддержке или помощи в борьбе со страхом. Вадим и сам мог напугать кого угодно, как и Юма, а родители предпочитали не показывать сыну свою слабость. Но Сауле другой случай. Дагбаев и сам не знает, что делать, его рука тянется к девочке и аккуратно гладит малышку по всклокоченными курчавым волосам.       — Кто «они»?       — Все! Ребята из детдома, — всхлипнула девчушка, поднимая к Алтану покрасневшее от слёз лицо, — Они не верят, когда я говорю, что мама вернётся, обзывают меня «дурочкой» и «сумасшедшей». Но ведь она обещала!       Дагбаеву сразу стало как-то горько на душе. Он и сам знает, какого это, потерять самых родных и близких людей, но даже и близко не представляет, что при этом происходит в душе у маленького ребёнка.       — «Они» сюда не придут, уж я об этом позабочусь, — Алтан обнял уткнувшуюся ему в грудь Сауле, защищая малышку от всех свалившихся на неё кошмаров. Грохочет гром, девочка дрожит, но по спине её успокаивающе гладит рука Дагбаева. Мужчина целует дочь в макушку, продолжая говорить с ней.       — Знаешь, мне кажется, я могу тебя понять. Мои мама и папа тоже ушли, правда, уже навсегда, — Алтан закусил до крови губу вспоминать этот эпизод из своей жизни всегда было для брюнета тяжким и болезненным испытанием. Он крепче обнял Сауле, боясь, что и она может внезапно пропасть, подобно утреннему туману.       — Ты по ним скучаешь? — совершенно наивно спросила девочка глядя на Дагбаева большими заплаканными глазами. Мужчина грустно улыбнулся, утирая бегущие по щекам малышки слезинки.       — Каждый день.       Повисло молчание, нарушаемое чеканным ритмом бьющихся об окно капель. Алтан по инерции продолжал гладить и обнимать девочку, задумчиво глядя куда-то в пустоту. Скорее всего ему не стоило вываливать на малышку свои переживания, прошлое неизменно остаётся в прошлом, Дагбаев это очень хорошо уяснил и потому старался идти дальше. Молодой мужчина уже было думал, что Сауле, вымотавшись, уснула, но девочка неожиданно подала голос:       — Она не придёт, — голос тихий и хриплый, но в совершенно беззвучной комнате кажущийся достаточно чётким. Сказать ей, мол, нет, всё будет как в той песне про мамонтёнка? Нет, это будет заведомо ложной информацией и это знают оба.       — Зато мы с Вадимом всегда будем рядом, — Алтану хочется верить, что ещё не всё потеряно, в своей жизни он натворил очень много ошибок, но если есть шанс сделать хотя бы одно маленькое доброе дело, мужчина с готовностью ухватится за эту возможность.       — Спасибо, — Сауле шмыгает носом, удобнее устраиваясь на кровати и сонно зевая, — Папа.       Девочка мирно засыпает, Дагбаев вслушивается в ровное чуть хрипловатое дыхание, а сам совершенно глупо улыбается. Его впервые назвали не «он», «дядя Алтан» или «злюка», а «папой». Так странно и волнительно, но вместе с тем очень приятно, будто награда за все свои многочисленные труды.       — Доброй ночи, принцесса, — Алтан целует малышку в лоб, прикрыв глаза, он наконец позволяет себе расслабиться и провалиться в сон.       Вернувшийся с задания Вадим скидывает с себя верхнюю одежду и обувь. Невоспитанный однако парнишка попался, визжал так, что у Дракона чуть не лопнули барабанные перепонки, даже умудрился запачкать кровушкой любимую парку мужчины, а жаль, хорошая была куртка.       Вползая в спальню, Вадим ожидал увидеть что угодно, но не спящих в обнимку Алтана и Сауле. Два темноволосых кудрявых человечка посапывали, завернувшись в одеяло, словно в кокон.       Дракон усмехнулся и, качая головой, аккуратно, чтобы случайно никого не разбудить, пристроился сбоку на кровати так, что девочка теперь лежала под надёжной защитой между Алтаном и Вадимом.       Блондин заправил за ухо Дагбаева несколько спадавших на лицо прядей, поцеловал в макушку дочку и заграбастал обоих в свои широкие и крепкие объятия. Пусть только кто-то попробует обидеть двух его любимых колючек, Вадим всем покажет кузькину мать.