Два плюс один

      — Хорошо, это уже гораздо лучше, — Алтан благосклонно улыбнулся, просматривая несколько исписанных одинаковыми буквами листов. Благодаря упорной работе из маленьких клякс и каракуль, литеры превратились во вполне симпатичные прописные буквы.       Дагбаев решил, что для своей дочери хочет всё самое лучшее, в том числе и образование. В частную школу Сауле, пока, отдавать рано, но в свободное время молодой мужчина вполне может самостоятельно обучить девочку азам грамотности, например, чтению и письму.       Именно поэтому вот уже второй час Алтан давал малышке самодельные прописи, где его аккуратным и тонким почерком был выведен весь алфавит. Дракон временно отсутствовал дома и занимался данными ему Дагбаевым поручениями, так что теперь молодой мужчина мог в полной мере реализовать свои педагогические способности.       — Что ж, ещё четыре листочка, и можно будет устроить небольшой перерыв, — Алтан был искренне доволен результатом своих изысканий, почерк, конечно, не идеальный, но всему своё время. В его руках уже скопилась приличная стопка бумаги, Дагбаев представлял, с какой гордостью он покажет Вадиму все эти прописи, смотри, мол, как я положительно влияю на ребёнка! Вот только сама Сауле вовсе не разделяла энтузиазма приёмного родителя. Детские ручки устали от письма, запястья начали болеть, а на пальце образовался мозоль. Маленькая непоседа буквально умирала со скуки, ей очень не нравилось писать все эти закорючки, но папа-дракон (как она с недавних пор называла Вадима) просил слушаться этого дядю. Девочка покорно выполняла всё, что приказывал ей Дагбаев, но и её терпению пришёл конец.       — Всё, — малышка недовольно бросила ручку на стол, а сама отодвинулась к спинке стула, складывая руки на груди и тем самым показывая свой решительный протест.       — Но ты ещё не написала все упражнения, — спохватился Дагбаев.       — И не буду, не хочу писать, хочу рисовать, — Сауле сцепила руки в замок и принялась разминать их, даже в детдоме её не нагружали так плотно, как за один сегодняшний день.       — Сначала нужно заниматься учёбой, а потом уж всякими развлечения типа рисования, — Алтану и самому было как-то неудобно и непривычно произносить такие слова. Когда-то то же самое Баатар говорил своему маленькому внуку, запирая мальчика в пустой комнате до тех пор, пока тот не выпишет идеальным почерком сто листов.       — Учёба — это противно, — начала канючить Сауле, качая головой и ещё больше зажимаясь в угол, подальше от Дагбаева, — А вот папа-дракон никогда не заставляет меня учиться.       — Это потому что Вадим слишком легкомысленно относится к процессу воспитания, — хмыкает Алтан, закатывая глаза. Несмотря на всё своё образование, Дракону следовало бы лучше относится к развитию их дочери, вот у, чтоб ему подавиться, Разумовского с Волковым есть Лера. Они всего за пару месяцев смогли превратить её из обычной студентки в настоящего, подкованного не только с теоретической, но и с практической части бойца. А чем они с Вадимом хуже? Маленькие дети гораздо более восприимчивы к обучению, а при возможностях Алтана их Сауле вырастет самой сильной и умной девушкой.       В прихожей послышались тяжёлые шаги и чьё-то шумное дыхание. Спешные шаги вверх по лестнице и радостный, с всклокоченными светлыми волосами мужчина не заставил себя ждать.       — Ваше золотейшество, задание выполнено, — отрапортовал, словно в компьютерной игре Вадим, но, заметив в комнате ещё и маленькую девочку, он чуть смягчился. Флешка с наработками по поиску нового места дислокации Сергея и Олега осталась мирно покоится в кармане джинс. Работа работой, а перед семьёй нужно держать лицо.       — Как у вас дела?       — Папа! — Сауле, словно маленькая юла, вскочила со своего места и быстро-быстро понеслась в сторону уже с готовностью расставившего руки Вадима. Девочка была совсем лёгкой, как пушинка, Дракону не составило труда поднять её на руки и покружить вокруг себя, вызывая тем самым целую лавину искреннего детского смеха. Шею Вадима обвили две тоненькие ручки, заключая мужчину в крепкие объятия, — Злой дядя заставляет меня писать букавы, у меня ручки болят.       Дракон взглянул на покрасневшие, испачканные в чернилах пальцы, а затем на недовольно вскинувшего бровь Дагбаева со стопкой листов в руках. Из кармана куртки Вадим достаёт заранее подготовленную шоколадку и отдаёт её уже хлопающей в ладоши Сауле.       — Это тебе от зайчика, — улыбается мужчина, когда его ещё крепче стискивают в объятиях, — Я, видел его где-то здесь неподалёку, если хочешь, можешь пойти поискать его, вдруг он ещё в доме.       Малышка согласно кивнула и на всех парах рванул искать дарящее сладости животное. Алтан с Вадимом остались в комнате один на один.       — Здесь вся информация о банковских активах и их движении за последние два месяца, — Вадим передаёт флешку с файлами всё ещё хмурому Алтану, — А теперь, наран*, рассказывай, что у вас тут такое произошло?       — Ничего такого, мы учились писать буквы, — Дагбаев показывает заполненные литерам листы бумаги, однако вместо восхищения на лице Вадима виднеется лишь снисходительная улыбка.       — Четырёхлетнего ребёнка, буквы? — Дракон, прикрыл лицо рукой, нервно усмехаясь, ну-ну, Дагбаев бы ещё посадил малышку за изучение ядерной физики.       — А что тут такого? Баатар делал также.       — Ну и насколько счастливым ты был в то время? — Алтан замолк, глядя мимо Вадима, где-то там по многочисленным комнатам бегает их Сауле и радостно ищет волшебного зайца. Дагбаев помнит, как за малейшее неповиновение дед бил его по рукам, приучая будущего наследника к покорности. Он совсем не хочет становиться для девочки таким же домашним тираном.       — Золотце, зачем ты взял ребёнка из детдома? — аккуратно поинтересовался Дракон загребая Алтана в свои объятия.       — Она на меня похожа, — тихо произнёс Дагбаев, упираясь лбом в плечо Вадима, — Маленькая, хилая, я в детстве таким же был, дед муштровал меня до пяти лет, а потом приехали родители и забрали меня к себе. С ними хорошо… было. Я хоть немного как человек пожил. А её даже забрать некому. Сидит себе в уголке снежинку вырезает, все над ней смеются, а она только ещё больше скукоживается и злится, но продолжает вырезать.       То, что Алтан почувствовал в тот момент нельзя назвать жалостью, глядя на девочку, мужчина ясно понял, она способна на большее, она и есть нечто большее, просто у малышки нет возможности реализовать себя. Это несправедливо.       — Я ужасный родитель, — наверное, он слишком поторопился, не рассчитал сил и просто влез туда, куда не следовало. Баатар был прав, он никудышный лидер.       — Но ты искренне всеми силами стараешься стать для неё хорошим примером, научить чему-то большему, — Вадим заставляет Дагбаева поднять лицо вверх. Красные глаза сейчас не жгут едкой киноварью, но теплятся маленьким, неуверенным огоньком. Вадим целует плавно и тягуче, крепче сжимая в своих объятиях, Алтан привычно кусается, жмёт плечами, но позволяет проявить к себе немного ласки. А Дракону больше ничего и не надо, он наклоняется чуть ниже и утыкается лицом в изгиб шеи молодого мужчины. Алтан стал взрослее, вдумчивее, но для Вадима он по-прежнему оставался тем самым взбалмошным и горделивым парнишкой.