Сердце львицы

      Вернувшись в Корнуэлл-холл, Лили, к великому своему облегчению, застала мирную картину: мужчины учили Гарри играть в карты. Не самое удачное занятие для семилетнего ребёнка, но уж лучше это, чем полномасштабные военные действия.       — Привет, картёжники, — улыбнувшись, проговорила Лили, устраиваясь на диване рядом с сыном, с интересом глядя на набор карт в его руках. — Что, господа хорошие, учим ребёнка плохому?       — Почему сразу плохому? — искренне удивился Сириус. — Это же всего лишь карты!       — Азартные игры до добра не доводят, — подняв указательный палец вверх, патетично проговорила волшебница. — И вообще, я тоже хочу играть!       Все присутствующие рассмеялись. Ремус проворно собрал карты в одну колоду, перетасовал их и раздал с учётом новоприбывшего игрока.       — Что от тебя хотела моя маман? — поинтересовался Сириус, с подозрительным прищуром глядя на Лили поверх своего веера карт. — Гарри сказал, тебя Кричер к ней выдернул.       — Не выдернул, а передал приглашение, — поправила Лили. — А по поводу чаяний леди Вальбурги… всё очень просто, Сириус. Она начала готовиться к процессу по отвоеванию опеки над Гарри. Сегодня мы с ней общались с адвокатом по семейным делам — спасибо Люциусу.       — Люциусу? — Северус вопросительно изогнул бровь. — Разве он не отказался нам помогать?       — Я умею убеждать, — улыбнувшись, с некоторой долей самодовольства заверила его бывшая миссис Поттер. — В общем, дело мало-мальски продвигается, так что я надеюсь, что к сентябрю Гарри перейдёт под защиту Рода Блэк. Так что, Бродяга, готовься — в самое ближайшее время ты вернёшься под крышу родного дома!       Сириус скривился и наградил подругу раздражённым взглядом: меньше всего на свете ему хотелось возвращаться на площадь Гриммо. Да даже камера в Азкабане была предпочтительнее отчего дома! Однако ради благополучия крестника Блэк был готов наступить на горло собственным чувствам и переступить через гордыню. И Лили об этом было прекрасно известно. Ведь каким бы безалаберным и легкомысленным Бродяга ни был, он в первую очередь был гриффиндорцем, а гриффиндорцы никогда не бросали близких в беде, всегда с готовностью рискуя своими головами ради других. Правда, при мысли об этом в памяти тут же всплыл Питер Петтигрю — так сказать, паршивая овца в благородном львином прайде. И мысль об этом предателе заставила Лили зло заскрежетать зубами. Прошло уже целых шесть лет, но она не забыла предательство Хвоста. Не забыла, и не простила.       — Мам? — с тревогой спросил Гарри, почувствовавший, как от волшебницы повеяло неприятным холодом. — Всё в порядке?       — Всё хорошо, родной, — ласково улыбнувшись сыну, отозвалась Лили. — Я просто задумалась.       — Это было что-то неприятное? — осторожно поинтересовался мальчик, проникновенно заглядывая в глаза матери.       — Немного, — не стала отрицать та. — Как ты об этом догадался?       — Не знаю. Просто почувствовал.       — Что именно? — продолжила допытываться Лили.       — Холод. Такой колючий и неприятный, словно мне на голую кожу попал мелкий снег.       — Твоим возможностям, малыш, можно только позавидовать, — с улыбкой заметила Лили, мягко потрепав сына по макушке. — Уверена, в скором времени по движению магии ты сможешь считывать эмоции окружающих не хуже любого эмпата.       — Это хорошо или плохо?       — Это весьма полезно, — ответила Лили и притянула Гарри в свои объятия. — Я научу тебя пользоваться этим даром и отгораживаться от него, когда это будет необходимо.       Дальше развивать эту тему они не стали: с негромким хлопком посреди комнаты появился Тинки и, низко поклонившись своей хозяйке, сообщил, что обед готов.       — О, а вот и еда подоспела! — жизнерадостно объявил Сириус, предвкушающее потирая ладони. — Пошлите к столу!       Ремус только страдальчески возвёл глаза к потолку, но делать никаких замечаний не стал, прекрасно понимая, что воспитывать друга уже бесполезно.       За столом беседа велась исключительно на нейтральные темы: Лили рассказала о своих заключениях по поводу дара Гарри, правда, умолчала о странной реакции магии мальчика на крёстного. Северус тут же высказал желание проверить, как Поттер воспринимает взаимодействие различных ингредиентов при варке зелий — в глазах зельевара полыхал маньячный огонь, свойственный любому учёному, находящемуся на грани любого маломальского открытия. С одной стороны, Лили совершенно не нравилось, что Снейп планирует использовать её сына в качестве подопытного кролика. А с другой стороны, ей и самой была крайне интересно, что выйдет из этой затеи.       Во время обеда волшебница то и дела бросала пристальные взгляды на Сириуса, однако, сколько бы она ни всматривалась в его магические потоки, ничего необычного так и не увидела. Это значило, что, либо Гарри ощущает что-то, что по какой-то причине недоступно ей самой, либо малыш ошибся, и с его крёстным всё в полном порядке. Ну, не считая лёгкого помешательства после чересчур долгого и близкого знакомства с дементорами. И Лили, как ни странно, предпочла бы первый вариант. Потому что разбираться ещё и с непонятно откуда взявшимся страхом Гарри перед Блэком у неё не было ни сил, ни времени, ни желания.       После обеда, попрощавшись с гостеприимными обитателями Корнуэлл-холла, Лили вместе с Северусом и Гарри вернулась в Тупик Прядильщиков.       — Мам, ты ведь проверила Сириуса, да? — тут же набросился на неё с расспросами этот неугомонный ребёнок, чем вызвал у Лили невольную улыбку.       — Ничего-то от тебя не скроешь! — насмешливо проговорила она, ласково погладив сына по макушке. — Да, ты прав. Я внимательно изучила магический фон твоего крёстного.       — И?       — И ничего. Во всяком случае, я не заметила чего-либо необычного.       Гарри разочарованно вздохнул и нахмурился.       — Получается, я ошибся?       — Не обязательно. Я уже говорила, мой хороший, что не всесильна. Так что не будем сбрасывать со счетов тот факт, что ты можешь ощущать нечто, неподвластное мне.       — О чём это вы говорите? — спросил Снейп, окинув Лили с Гарри подозрительным взглядом. — Что опять не так с Блэком?       Тяжело вздохнув, Лили честно, без обиняков выложила всю суть возникшей проблемы. Снейп выслушал её крайне внимательно и даже не стал язвить по поводу того, что неуравновешенный Блэк даже у собственного магического крестника вызывает чувство страха.       — Вполне может быть, что ты видишь, в чём проблема Блэка, просто не осознаёшь этого, — после недолгого размышления высказал своё мнение зельевар, проходя в гостиную и удобно располагаясь в своём любимом кресле. — Не забывай, что ты знаешь Сириуса много лет. Но не с самого рождения. Так что нельзя с уверенностью утверждать, что определённые изменения в его магическом фоне — те же родовые проклятья, например, — не были уже на момент вашего знакомства.       — В этом есть смысл, — признала Лили правоту друга. — Мой дар весьма редок, так что научных трудов про него написано очень мало. Поэтому свои знания я получила в большей степени эмпирическим путём. Так что не могу с уверенностью заявить, что магический фон Сириуса в полном порядке.       — Что значит «эмпирический»? — с интересом спросил Гарри, устраиваясь вместе с матерью на стареньком, потрёпанном диване.       — Эмпирический означает установленный опытным путём, — с готовностью пояснила волшебница непонятный термин. — Его ещё называют методом проб и ошибок.       — Ясно, — кивнул Поттер, показывая, что понял объяснение. А спустя мгновение уже повернулся к Снейпу. — Пап, а ты сегодня будешь варить какие-нибудь зелья?       Северус даже бровью не повёл на новое обращение. В конце концов, он ведь сам разрешил мальчику так себя называть. Радовало только, что Гарри не додумался обратиться к нему подобным образом в присутствии Люпина и Блэка. Иначе без дуэли точно бы не обошлось.       — Буду, — ровным голосом ответил зельевар, задумчиво глядя на ребёнка. — Чем вызван подобный интерес?       — Мама хотела посмотреть, как мой дар реагирует на процесс приготовления зелий. Правда, мам?       — Именно так, — подтвердила его слова Лили. — Но ты разве не устал? Быть может, стоит перенести эту часть экспериментов на завтра?       — Я совершенно не устал! — с жаром заверил её Гарри, с мольбой глядя в глаза матери. — Честно-честно!       Лили ласково улыбнулась сыну и перевела вопросительный взгляд на зельевара.       — Ты как смотришь на эту идею? — спросила она, задорно сверкая своими светло-зелёными глазами. — Не против зрителей в своей лаборатории?       — Да куда от вас денешься! — деланно огорчёно ответил мужчина. — Пошлите уж, так и быть.       — Ох, Сев, вот не надо изображать из себя великомученика! — рассмеялась Лили. — Тебе ведь и самому интересно, что у нас получится.       — Интересно, — не стал отпираться Снейп. — Я вообще личность крайне любопытная, да ещё и страдающая тягой ко всему необычному и неизведанному.       — В этом ты не одинок, — заметила Лили, продолжая мягко улыбаться. — Только давайте сперва проведаем Тома, а уже потом, если останутся силы, займёмся зельеварением. Договорились, Гарри?       — Договорились, — покладисто согласился мальчик, уже привычно откидываясь спиной на грудь матери и позволяя ей соединить половинки их медальонов.       Войдя в «комнату» Тома, Лили замерла в изумлении: вместо двухмесячного младенца в детской кроватке обнаружился ребёнок, которому ну никак не могло быть меньше года от роду. Будущий Тёмный Лорд стоял, крепко вцепившись своими крохотными ручонками в бортик кровати, и не сводил с «гостей» немигающего взгляда.       — Том вырос, — констатировал очевидное Гарри. — Но я не понимаю, почему? Мы до этого столько времени вместе проводили, и ничего. А тут вдруг раз, и он уже умеет стоять. Дети так быстро не растут!       — Ну, Том у нас особенный ребёнок, — Лили сама удивилась тому, сколько нежности прозвучало в её голосе.