Пустота

" -эм... Что за чушь ты несешь!? Ты что, думаешь я маленький мальчик который поверит твоим выдуманным историям!? Раскрою тебе один секрет, мне уже семнадцать, и я не верю незнакомым дяденькам с улицы. Поэтому я не принимая таки отговорки. " Да, у Рюноске есть так называемый стыд, пробирающиеся во все отдалённые уголки разума, начиная беспрерывно пожирать собственное чувство достоинства и гордости. Мысли начали потихоньку утопать, распускаясь, выкидывая липкую пыльцу прямо в извилины мозга, пытаясь зацепиться за ниточку фраз и слов, дурманящих любопытного мальчишку, но нечаянно резко обрывались, не давая ответа на интересующий его вопрос. "Почему Я такой идиот" Сколько бы в нём не было гордости, манеры, деликатности и стремления, он все равно считал себя жалким ничтожеством, который не осмеливается даже прекратить все эти издевки, обзывательства, крики и ругани. Он на столько жалок, что не может найти себе друзей, или хотя бы хороших знакомых, готовых выслушать тебя и молча принять твою точку зрения. Все его надежды на счастливое и умиротворённое будущее давным давно закрылось, ведь его мать с самого его рождения знала кем будет её ребенок и чем будет заниматься, потратив не мало денег на обучению различных наук и языков в детстве мальчишки, чтобы тот занял почетное место в её великолепно выстроенном рестораном бизнесе. ФНо вот Акутагаву даже не спросили, готов ли он этим заниматься, так как мать даже слышать об этом не хотела, забив себе в голову лишь один сюжетный поворот в жизни своего сына, так как ни братьев, и ни сестер у него не было, только ему выпала такая великая честь, перенять бизнес матери после её смерти, ну, или же состояние, при котором она не сможет с ним управляться. Если честно, то парень злился за такую бессердечность матери, на которое она всегда отвечал ему: " Это для твоего же блага, потом ещë спасибо скажешь". Безусловно, он понимал что еще не нашёл своё призвание в жизни, и если так и не найдет, то все же возмет на себя такую ответственность, переняв нескромное дело матери, но у Рюноске еще есть время чтобы обуздать не менее важную профессию, иногда подумывая над тем, чтобы стать фотографом. "Дурак" А мысли так и продолжали мешаться, шептаться и слоняться по тусклому миру одинокого школьника, пропитанной сильной обидой и грустью, с которой до конца, смириться все же невозможно. И каким бы Рюноске не был сильным, бойким и сдержанным, он ни как не мог понять, что же такое осознанное счастье, при котором человек испытывает неимоверную свободу, лишь отпустив свои невзгоды и проблемы на второй план, полностью погрузившись в это чувство легкости и беззаботности. Этот человек всегда знает что он делает, смело ступает вперёд и ярко улыбаясь, при этом соблюдая ровную и полетную походку заставляя окружающих с не поддельным интересом посмотреть на объект сего редкого экземпляра, отдавшийся своим мечтам и поборовшись за честное существования своих принципов и идеалах. И Акутагава искренне завидовал таким людям, поборовшим самих себя и впустив в свою жизнь палитру различных красок, наполняющих разум необъяснимой радостью и веселью, которое прочувствовать он, к сожалению, пока не сумел. А, может , и не сумеет? "Не стоит надеяться" И каждый день, каждый божий день его окутывают эти мысли, эти раздумья и эти больные воспоминания, внедряясь в каждый момент с новой силой, принуждая наконец откинуть все радостные концовки, и принять сторону Инки Акутагаву - его мать, которая конечно же не упускает из виду угнетенные глаза сына, намереваясь своим замыслом, так сказать, сделать его "счастливым". Что у неё пока, совершенно не получается. -Хей, ты чего грустный такой? -А!? Ну вот ненавидел Рюноске когда кто-то вторгался в его великие думы, нарушая всю иерархию мыслительного процесса, снося к чертям всю сдержанность и пофигистичность с бледноватого лица парня. А вот видимо хранитель и представить не мог, что такой вспыльчивый малый ему достался, поэтому выражение его моськи показывала нескрываемое недопонимание. -Как тебя зовут? Как же хорошо что мать уже ушла на работу, пока её будущий приемник задержался дома, лëжа на кровати и смотря в белый потолок, и близко не думая о предстоящей школе, и учительницы истории, которая ненавидит опоздания, особенно таких худощавых, отстраненных и угрюмых учеников старшей школы. Холод. "Видимо, он не врал про это штуку" И вправду, на секунду, стало очень холодно, навевая кожу миллиардов мелких мурашек, поэтому брюнет и съежился, потирая шею замершими руками. Кровь так и подскочила, согревая красные щеки, правой ладонью оглаживая мягкую, шалушавшуюся поверхность. -Накаджима Ацуши Имя отразилось, перекатилось и эхом отозвалось в ушах, давая насладиться приятным ветерком который чуть ослаб и разрешил парню наконец то свободно вздохнуть. Все это время его терзало незаметное беспокойство, что только сейчас открылось перед взором серых омутов. Все его проблемы как рукой сняло, напоминая о важности нежданного гостя. -Хотел спросить, что у меня за головные боли и припадки. Я будто сам не свой. Хотелось бы, чтобы ты все разъяснил. Само шестое чувство так и твердила что тут точно замешан этот белокурый, выпучивший свои яркие глаза, с неким удивлением смотря на собеседника. -Ну да, твои дедуктивные способности несколько удивляют... Что ж! Он резко выпрямился, сомкнув обе руки внутренней стороной ладони, четко хлопнув ими и протяжно улыбнулся. Акутагава оставался таким же равнодушным к сия действиям, лишь направив свой томный взгляд на новому знакомому. -Как я и говорил, в тебе развивается зародыш. А зародыш - это душа умершего человека, оставленный с капелькой его характера, поэтому при вселении в какое либо тело, он так сказать преподносит тебе немного характера при жизни. Ну, А головные боли - знак того, что он не сидит на месте, и уже активно высасывает из тебя энергию, ещё и подавая тебе своего настроения. Поэтому, ты некоторое время можешь вести себя совсем по другому. И да, вместо головной боли могут быть приступы агрессии. И почему же он не возражает? Почему не говорит что это хрень собачая и выдуманная чушь? Ну... Может потому, что он наконец поверил этим детским сказкам? Принял эту суровую истину, и готов противостоять какому - то зародышу, которого он даже почувствовать не может, не то чтобы увидеть. И вот от этого, становилось ещё более противней и ужасней. -А почему ты не можешь просто изгнать из меня это существо? -Ну... - он наклонил голову чуть в бок, раскачиваясь всем телом с помощью размашистых рук, то вперед, вставая на носочки, то назад, облокачиваясь на ступни. - я не смогу просто так тебе помочь. -Ну и почему? Нет, Рюноске не был зол, он просто понимал какие последствия несут за собой эти припадки и смены настроения, от чего теперь к Хигучи страшно подходить, так как та просто налетит на него в своей обычной манере, при этом выглядя как спелый помидор, что-то неразборчиво говоря. -Понимаешь, мы хранители лишь помогите вам избавиться от призрака своими силами и атмосферой, но чтобы полностью он него избавиться, тебе придется самому наладить все в своей жизни, тем самым, отпугнув эту тварь своими бурными и спокойными эмоциями. Я буду помогать тебе по возможности, а так, ты должен сделать все сам. -Тогда зачем ты мне вообще нужен!? Акутагаве было страшно. Он понимал про что говорит его знакомый, и четко представлял себе что ему придется сделать для того, чтобы очистить своё сердце от запечатывающих его оков, давным давно уже обвесившись его сердце звонкими цепями. Он не хотел налаживать контакт с матерью, он не решался прекратить эти издевки, он не мог спокойно поговорить с Хигучи и сказать о том, что она может даже не рассчитывать на его взаимно отношения с ней. Ему было страшно. Но он ведь мог умело спрятать это под маской недовольства, пофигизма и без эмоциональности. "Запомни, никогда не проявляй слабость" -Ну, всю работу тебе самому не сде... -Я в школу -А!? Рюнсоке уже стоял у порога, надев свои чёрные туфли, и тремя громкими защелками открыл массивную дверь. В нос ударил запах краски, пустоты и принтарности, что всегда бродил по этим голубоватым стенам и серой плитке, освещенной яркой жëлтой лампой на потолке. Как же хорошо что хранитель успел выпрыгнуть из квартиры, нечаянно ударяясь об косяк своими потрёпанными кроссовками, на автомате начиная приглушено шипеть, проходясь по ушибленному месту рукой, пока брюнет быстро закрывает входную дверь, небрежно бросая ключи в карманы брюк. -Эй, не оставляй меня. Акутагава волшебным образом уже успел ретироваться за угол, нажимая одну единственную кнопку находящуюся на стене. И через несколько секунд, как раз когда пепельноволосый успел подбежать к лифту, его огромные двери распахнулись, пропуская обоих в небольшое помещение с зеркалом на всю стену, показывая разъяренному юноше своё обиженное выражение лица. Но тот, позабыв обо всем на свете сверлящим взглядом уставился в свое отражение, которое почему-то так его довольно так сильно бесило. -Вау... Он как вкопанный, стал разглядывать черты своего лица, проводя пальцами правой руки по аккуратным скулам, чуть пухловатые, розоватым щечкам, сверкая своими выразительными глазами, только изредка спускаясь к своей одежде, проходясь по ней собственными руками. "Интересно, он на меня обиделся? " был в какой-то мере взбешен, а в какой-то мере, не мог понять свои чувства и намерения, как и свое странное и смешанное настроение, каждую секунду охватывающие душу юноши. Он не чувствовал какую либо злость или агрессию, лишь легкое, рассеивающиеся усталость, заставляющая беспрекословно молчать. -Эм... - бархатистый голосок скользнул по периметру помещения, медленно разносясь по железным стенам душной кабинки, возбуждая в брюнете некое любопытство -ты злишься на меня? Вопрос поставил Рюноске в тупик, предпринимая все же отпустить все свои обиды и переживания, наконец с чистой душой поверить в происходящие. Да, его мозг все еще отрицал существование параллельных вселенных, непонятных зародышей и каких то там хранителей, неспособных даже нормально помочь или объяснить ситуацию. Но, именно сейчас, в этот самый момент, он не может просто развернуться и уйти, оставляя собеседника в недоумении с растренным выражение лица. Сейчас, все что он может сделать это просто вновь поддержать диалога, оставаясь таким же равнодушным и без эмоциональным. -Нет, я в порядке. Сухой, мрачный, безвкусный и чуть кисловатый ответ, слетевший с уст подростка. -Оу да... Ну, ты тоже меня извини... Пожалуйста. Привычки Накаджимы Ацуши уж очень часто напоминали о себе во время какого либо разговора. Хоть он и был добрым, отзывчивым и мягким, то его привычки ещё больше раскручивало его статус "Пай-мальчик", навевая окружающим ощущение, что тот совершенно не готов за себя постоять, ну или же протестовать кому либо в жёсткой форме. Хотя, если так логически подумать, то это чистая правда, так как его привычки крепко - накрепко срослись с характером и настроением пепельноволосого, навевая окружающим его истинную натуру. -Я же сказал, все в порядке. Стальные нотки гнева будто отпрыгнули, отскакивая от ушных перепонок Накаджимы, так как лифт резко остановился, заставляя его чуть припрыгнуть, искажая звукоизоляцию. Пока школьник спокойно выходил из удушающего помещения, его новый знакомый с небольшим страхом вышел следом, рукой аккуратно оглаживая бетонные стены. Он первый раз за свою долгую и утомительную жизнь побывал на столь интересном аттракционе, первый раз ощущая на себе неведомую силу гравитации, использованная не по его собственной воле. А еще, страх так и переполнял его вены, по большей части вызванный из за последнего сказанного предложения Рюноске. Честно говоря, Ацуши совсем не представлял что тот съёжившейся в комочек испуганный мальчик, со слезами на опухших красных щеках, вытирающий краем своей и так уже мокрой насквозь рукавом рубашки зашмыганный нос, медленно переводящий взгляд на неоткуда свалившегося с неба белокурого незнакомца, протягивающий мальчугану руку помощи, окажется таким хладнокровным и дерзким по отношению к своему новому знакомому, по совместительству так сказать вторым опекуном ну или же спасителю. Видимо, пока что, Накаджима не в силах разглядеть ту самую черту парня, открывавшейся ему при их первой, случайной встречи. На улице было свежо. Даже очень. Укладистые чёрные локоны с осветленными белыми прядями на концах резво колыхались на ветру, заставляя своего обладателя чуть поморщиться, сводя тонкие, ели заметные брови вместе. Мороз прошëлся по всему лицу, прикасаясь к немного окровавленным, покусанным ярко розоватым губам, не спеша переходя на извилистую, сухую кожицу подростка, невзначай засыпанной мелкими, разбросанными по лбу прыщами. Теплые ладони сжали лямки школьного темно синего портфеля, перебирая меж собой шершавыми пальцами, изредка хрустя выпирающимися, звонкими костяшками. Многочисленные складки так и стали появляться на чёрном, будто густая краска гуаши, пиджаке, словно охарактерезуя такое же мрачное и гнусное настроение его носителя, хотя солнце так и пыталось пробиться через мягкую пелену пушистых облаков, заволочившие все ясное небо, создавая иллюзию пасмурного и утомительного пейзажа. Подстать такой умиротворенной атмосфере, Накаджима медленно выпрямился убирая все ненужные в данный момент эмоции, складывая руки вместе и начинает потирать их об друг друга, тем самым намереваясь согреться, иногда пуская горячий пар изо рта. Через несколько секунд поток холодного воздуха значительно ослаб, давая Акутагаве возможность чуть поежиться, устремляя свой уверенный взор прямо вперёд, неспешными шагами идя по гладкому тротуару. Ацуши лишь хмыкнул, направляясь за семнадцатилетним пареньком вслед, внимательно рассматривая его изящную, тонкую будто спичка спину. Накаджима с детским любопытством рассматривал многоэтажные новостройки, на ходу стараясь поспевать за своим подопечным, который так же тихо и безмолвно обходил идущих на встречу людей, спокойно направляясь к своей цели. Хоть он и опаздывал, он в какой-то мере даже радовался что вышел намного позже обычного, так как застать воодушевленную Хигучи с трясущимися руками и подрагивающим голосом было не особо приятно, ведь та начнет без замедлительно липнуть к своему "сенпаю", намереваясь тем самым превознести свою благодарность за столь щедрую услугу. И другого расклада сюжета Рюноске даже и представить не мог. Так что, в какой-то мере он даже благодарен этому.... Хранителю. Ох, язык его так и не поворачивается назвать этого незнакомца по имени, потому что этот человек с самой первой встречи не вселял какого либо доверия, начиная от того потрясающего знакомства за школьным двором, окончившейся тем что Акутагава не смог смириться с таким неподобающим видом этого юноши, все же дотащив его поближе к своему дому, и оставив на несколько секунд, вернулся через несколько минут с маленьким беленьким ящичком, подразумевавший под себя "оказания первой помощи", которая был немедленно предоставлена этому потрепанному существу. А потом... Потом все как то закрутилось, завертелось, и уже сейчас они идут по одной и той же дороге, к одному и тому же месту, соблюдая дистанцию примерно 5 метров от друг друга. И Акутагава бы соврал, если бы сказал что ему совершенно не интересен человек следующий за ним по пятам, нервной походкой крадясь за юношей и стараясь быть не замеченным, но к сожалению, его ярко красные кеды с белыми полосками по бокам, видимо, познавшие все унижения и неаккуратность использование таких простых вещей как обувь, шаркались по следам мальчишки, медленно переступая ногу на ногу в надежде запомнить всю окружающую его местность. Ацуши не понимал, что он чувствует по отношению к Рюноске. Хоть тот был холоден, строг и серьёзен, Накаджима понимал что ему никуда не деться, так как этот молодой человек - его собственная, благосклонно даная ему работа, от которой отказаться он не может ни при каких обстоятельствах. Конечно, есть вероятность того что зародыш и вправду довольно так сильное подействовал на юношу, обременяя его на бесконечные мучение с собственным характером и эмоциями, но хранитель не был последним идиотом, чтобы догадаться о настоящей личности Акутагавы Рюноске, который он к сведению, по собственной воле потихоньку начинает раскрывать её своему новому знакомому. И может, он все же сумеет отыскать в этом человеке хоть каплю доброты и искренности? Будем надеяться. Акутагава же все еще не верил в происходящее, точнее, просто не хотел верить этому подозрительному, по его личному, субъективному мнению, неизвестному типу, который до сих пор, пока что, не смог оправдать у Рюноске каких либо ожиданий. И не то чтобы он что-то на него возлагал, просто, все таки, хотелось бы узнать, что за чертовщина вообще твориться вокруг его непримечательной особы? Вроде бы, он принял информацию недавно сказанную пепельноволосым парнишкой, намереваясь обработать столь глупую и до невозможности идиотскую ситуацию, в которую, видимо, может быть, вряд ли, ну скорее всего, попал Акутагава. И если честно, Рюноске ощущал себя главным героям кого-то фентезийного сериал, ну или же фильма, в котором главный герой - неудачливый, безрассудный мальчик лет 17-ти, не получивший должного внимание к своей особе, отпустивший какие-либо шансы на благоприятное будущее. Но тут, среди толстой пелены серых дней и звонких, тихих безмятежных ночей явился путник, чья миссия избавить мальчишку от столь невыносимых тягостей своей судьбы, возродив ту позабытую, ещё тускло искрящейся комочек надежды, запрятанный где-то в глубине его детского сердечка сердца. Ну ладно, может не детского, а юношеского. Хотя, сути это не меняет. Стояв уже на территории школьного двора, Акутагава напоследок обронил свой чуть потерянный взгляд прямо на хранителя, а потом плавным движением повернулся к главному входу, открывая массивную дверь, уходя из под вида белобрысого парнишки. Но он всегда будет настороже, как бы Рюноске не пытался от него убежать. Пока в мальчике живет та тварь, так и жаждущая сподвигнуть подростка на ужасающие действия, напитавшись этой чертовой людской энергией, Ацуши должен быть все время на чеку, так как он точно не могу предугадать, что в следующую секунду случиться с его подопечным, ведь в таком состояние, он мог вытворить все что угодно. И вот этого больше всего и боялся Накаджима - неизвестности, которая поглощает остатки здорового смысла, так и сводя разум с ума, намереваясь сделать из человека беспомощное существо, трясущиеся от любого звука и шороха, чего хранитель так или иначе, пытался обойти стороной. Да, конечно, иногда он был и вправду уж слишком неуверенный в себе, скомканный, пугливый, робкий, и сейчас, он хотел чтобы все эти качества растворились в абсолютной пустоте, не мешая юноше уверенно мыслить, позабыв о всех тревогах и недугах. Но так или иначе, смотря прямо в эти серые, безжизненные глаза, пепельноволосый невольно задумывается "а смогу ли я справиться? " Ведь это было его первое задание, в котором нужно было найти контакт с человеком, тем самым спасая его жизнь от надвигающиеся беды, что Накаджима, до этого момента ни разу не делал. Да, он проводил патруль, смотрел за привычками и амбициями людей, и наверно меньше пяти раз начинал диалог с земными обитателями, и то это происходило из за его неуклюжести. А на данный момент... он не знал что ему делать. Его тело так и покалывал озноб, нарастающим с каждой минутой. "Как же мне его спасти?" В эту самую непринуждённую, тихую и такую безоблачную минуту легкая, аккуратная детская ручка коснулась лопаток, возбуждая в Накаджиме немой страх, так и читающийся в его звонко переливающихся глазах. -Ацуши, с тобой все в порядке? Тоненький, еле слышный голосок навевающий тревогу вперемешку с некоторым облегчением, что на мгновение озарило душу беспокойного путника зазвенел в ушных перепонках. -оу, это ты...