Может это мой последний день ..

С того инцидента прошло две недели. Тимофей уже не ощущал себя таким живым как тогда. Тогда, вместе с Димкой он почувствовал что не одинок, что кто-то ещё поймет его чувства. Но Звереву показалось что ошибся. Только он и никто больше не поймет его, не утешит его, не раскроет его истинные чувства, кроме него самого. Зверев посмотрел в окно. Белыми хлопьями, снег покрывал землю. Скоро Новый год. И кажется, Тимофей знал какой подарок преподнесёт своим родным и близким, а в первую очередь самому себе. Он со вздохом прошел в ванную. Зашёл в душ, снял широкую, черную кофту и обнажил алые порезы, нет, не кто-то навредил ему, не те же самые Огненные волки, а он сам..сделал это. Тим не помнил когда перешёл ту черту, не помнил как сломалась его психика, не помнил когда стал скрывать свои настоящие эмоции, не помнил когда стал причинять себе боль, заглушая моральную. Достал из кармана джинс раскладной нож. И глядя в зеркало преподнес его к горлу, сглотнул. Холодный метал обжог кожу. Зеркало вдруг поплыло кругами. Чтож вполне ожидаемо. Но почему нет эмоций? Нет ярости и злости от того что папаша опять заявился к нему? Просто пустота. Зверев стал разглядывать себя. Серые, длинные локоны что спадали на лицо, бледная кожа, глаза..холодные голубые глаза, которые не выражают радости к жизни. Ничего нет. Даже страха. Его нет. Тиму стало глубоко плевать на себя, главное чтобы близкие были счастливы. А без него будет проще. Не будут страдать люди. А они страдали исключительно из-за него. На него же велась охота, не правда ли? — Ты что творишь? — завопило отражение Тима. Зверев устало улыбнулся. — Что надо и тебя это не касается "папочка". — Как это не касает.... Осколки полетели во все стороны, больно впиваясь в кожу. — Не мозоль глаза — холодно произносит голубоглазый парень. В горле появилась чудовищная боль. На глаза навернулись слёзы. Лица дорогих людей пронеслись перед глазами. Неужели конец? У него будет возможность отдохнуть. В голове шумно. На пол капает кровь. Зверев оседает в уже бордовую лужу. Тимофей не думал что умирать больно. Вырывается непроизвольный хрип. И вот похоже его кончина уже близко. Слышится весёлый смех, возмущенные возгласы. Предсмертные глюки? В дверь начинают стучатся. — Тим ты там скоро? Мы украли несколько булочек для тебя. На лице сероволосого подростка расцветает грустная улыбка. — Эй, ты чё там притих, даже вода не льется!? — Ах ты, ну-ка отойди злыдень, я ща оторву эту дверь! Дальше следует крик. Крик полный боли и отчаяния. А для Тимофея тьма. Кромешная тьма. И холод. Похоже это... Конец...