Я не играю с тобой

Кан Дэ Хо с детства был лучшим в девочковых играх. Если вырос с четырьмя старшими сёстрами — это неудивительно. Другого на его месте угнетала бы участь возиться с девчонками, а Дэ Хо считал, что ему повезло. Он был чувствительным, таскал с улицы самых жалких на вид, лишаястых котят, получал за это от родичей подзатыльники и не понимал почему многим пацанам его возраста нравились боевики. Ведь все эти блокбастеры, вместе взятые, не шли ни в какое сравнение с диснеевским мультиком про Русалочку! Там одни саундтреки чего стоили… Дэ Хо пел их, нацеплял на себя коралловые бусы матери, вплетал в волосы цветы, пританцовывал и, если отец заставал его врасплох, вынужден был отжиматься от пола, пока не падал без сил. Изнурять себя ему, правда, потом всё-таки понравилось. Точнее чувство, что он из-за этих тренировок крепче других. — На кой мне пятая дочь? — тем не менее частенько слышал Дэ Хо от разъярённого родителя и тут же озадаченно совал к себе в штаны руку, чтобы проверить, всё ли в порядке с членом и яйцами. Половые органы неизменно оказывались там, где он находил их в предыдущий раз. Это ободряло. А отец отчего-то всё равно не унимался, наоборот орал громче, брызжа слюной: — Так себя не ведут! Соплежуй непутёвый! Но ничего, старая добрая палка, бег вокруг дома и армия сделают из тебя настоящего мужика, вот увидишь. Или я зря потратил своё семя! Итог был закономерен: повзрослев, Дэ Хо против истинных предпочтений стал морским пехотинцем. Теперь он умел убивать по приказу, владел навыками использования десятков видов оружия, холодного и огнестрельного, хранил в гараже награды за боевые заслуги, послушно утюжил свою форму к праздникам, тщетно пытался избавиться от посттравматического синдрома, принимал опрометчивые финансовые решения, гордился шрамами и всё ещё надеялся добиться уважения отца. Но закалившееся в ожесточённых битвах тело Дэ Хо помнило, как быть лучшим в девочковых играх, а ещё оно тяготело к мужчинам. Безоговорочно. Поэтому отец был хмур. Неудобная природа Дэ Хо, конечно же, осложнила ему жизнь и во время учёбы, и позднее, когда его окружили молодые, пышущие тестостероном, часто трясущие перед ним своим разнокалиберным арсеналом сослуживцы. Он старался держать себя в узде, ради консервативно настроенной семьи и традиций, которые явно не дураками передавались из поколения в поколение… Даже носил конфеты изящной вдовствующей врачихе, за которой ухлёстывала половина его знакомых в камуфляже. Но постепенно Дэ Хо пришлось осознать, что все женщины для него — не привлекательнее родных сестёр. Однако эта женщина мочилась стоя. Легко узнать то, что по-настоящему интересно, если войти в туалет по соседству с твоим — не проблема. Да к тому же ещё и кабинки тут с тонкими перегородками. Судя по звуку, Чо Хён Джу однозначно справляла нужду стоя. Хотя у неё наблюдались ухоженные волосы по плечи, довольно большая грудь, характерные для женщин серьги, татуаж губ и век, опрятный чёрный шеллак на коротких ногтях, в остальном это был обыкновенный высокий, широкоплечий мужичара с кадыком, совершенно точно укомплектованный кожаной дубинкой между ног. Помимо прочего, ещё и бывший боец спецназа! Сестрой его Дэ Хо назвать не хотелось, он разве что готов был обращаться к нему как к человеку женского пола. Но только потому что Хён Джу так представился. Представилась… Значит так тому и быть, — заключил Дэ Хо. Тем более, что раньше его не тянуло к транссексуальным женщинам, а теперь он не мог перестать думать о том, что у Хён Джу под одеждой и какая она на ощупь. Везде. Он встретил её, участвуя в ежегодных играх на выживание. Там люди, погрязшие в долгах, развлекали зрителей (сильных мира сего, которые пухли со скуки) тем, что охотно умирали пачками, преследуя шанс сорвать банк до сорока миллионов баксов! Сумма приза зависела от количества выживших к моменту окончания игр, и, по вполне достоверным слухам, каждый сезон из почти пяти сотен игроков лишь один становился победителем. Детские игры со смертельным исходом и ставками, как на скачках, где о загнанных лошадях никто не заботился, сводили нос к носу разорившихся криптоинвесторов и отчаянных родственников онкобольных. В отличие от большинства претендентов на эти космические деньги, Хён Джу привёл сюда не долг. Она соперничала с другими и, в том числе, с Дэ Хо, чтобы оплатить хирургические операции в Таиланде. Привести свою физиологию в соответствие с тем, как она себя ощущала. Опасная, восхитительно мужественная, с какой стороны ни посмотри, буквально подавляющая волю и здравый смысл Дэ Хо своим превосходством, Хён Джу не была для него подходящей парой. А более неподходящие место, обстоятельство и время, чтобы влюбиться, трудно было вообразить! Но именно это с Дэ Хо и произошло. — Ты же не играешь со мной? Я с тобой — нет. — шепнул Дэ Хо куда-то в мощную шею Хён Джу, когда они притёрлись друг к другу в толпе, ждущей раздачу еды, в гендерно-нейтральном бараке с многоярусными кроватями. До этого они общались только взглядами и мимолётными прикосновениями, которые Дэ Хо не определил бы как случайные. Терзающая своими белыми, ровными зубами пухлые обветренные губы Хён Джу обернулась, и у Дэ Хо взмокли ладони. Он сглотнул волнение, заулыбался, потянулся было к ней, сам не зная, с какой целью, но тут же осёкся. Она молча усмехнулась, приподняла левую бровь и сложила мускулистые руки на груди. Приличные люди обращались на «вы» к тем, кто старше хотя бы на год. Похоже, Хён Джу была, года на четыре. Так что Дэ Хо, прежде всего, должен был сказать ей обязательное «госпожа», а уж потом бросаться в атаку. Но он рассудил, что того, как они смотрели друг на друга и, будучи одного роста, толкались плечами, едва у них появлялась такая возможность, было достаточно для скоростного перехода на «ты». Вот вчера вечером — Дэ Хо уверен в этом — она пожирала его глазами на петляющих лестницах. И если бы тогда они вдвоём замыкали процессию игроков, Хён Джу могла бы легко вжать Дэ Хо в угол, раздвинуть его ноги коленом, попробовать его язык своим языком, залезть к нему в трусы спереди или сзади, дать сделать с собой то же самое и убедиться в том, насколько их желания взаимны. Охранники наверняка бы и ухом не повели! Им всё равно, подрались ли участники между делом, перепихнулись ли, если они не проторчали на ступенях слишком долго. — Я Кан Дэ Хо. Значит «большой тигр». — представился сегодня Дэ Хо временным сокомандникам по очередному испытанию, а сам превратился в слух, чтобы узнать, как ответила своим эта женщина в окровавленных белых слипонах откровенно мужского размера, великолепно, не хуже южнокрейского Роналду сыгравшая в чегичхаги. — Хён Джу. — сказала она, не пряча личные данные за анонимным порядковым номером игрока. А потом сто двадцатая участница текущих игр не скрыла от любопытных собеседников и то, что она из Кванмёна, городка в получасе езды на автобусе от Сеула, где на неё сперва смотрели косо из-за ориентации и не больно-то разбежались привыкнуть после, когда она открыто объявила себя транс-женщиной. Её мама пролила много слёз, отец, не колеблясь, отрёкся от собственного ребёнка, со службы пришлось уволиться, якобы без давления руководства и коллег, практически все друзья Хён Джу вдруг куда-то исчезли… Дэ Хо захотелось сейчас же подойти к ней и признаться, что у них было много общего, но ему не хватило решимости. Это с теми, к кому он был равнодушен, Дэ Хо гримасничал и трещал без умолку, как пьяная макака, а рядом с этой женщиной терялся. И ведь только несколькими часами ранее он драл горло, болея за команду Хён Джу в «шестиногом пятиборье». Скакал, бешено мотая головой и постоянно скидывая с волос единственную трикотажную резиночку на забрызганный кровью и мозгами выбывших участников пол… Подбирал и снова искал её, затоптанную и грязную. Но то было издалека — значит не в счёт! Всё выглядело так, будто Дэ Хо поддерживал сразу пятерых товарищей по несчастью, прикованных охранниками нога к ноге. Однако по-правде он был очарован терпеливой, выносливой, ловкой, но, когда надо, внезапно жёсткой женщиной, которая побеждала, не взирая ни на какие трудности. У Дэ Хо встал от того, как Хён Джу засмущалась участвовать в типично мужской мини-игре и даже уговорила присутствующих не смотреть на неё. А он многое отдал бы за это зрелище! Сильнее Дэ Хо возбудился, наблюдая, как деликатно она успокаивала то перепуганную девушку из своей команды, то трясущуюся из-за неудач с камешками конгинори бабулю. Но потом с участницей, позиционировавшей себя как кого-то, вроде медиума, приключилась истерика, отчего она стала ронять волчок вместо того, чтобы разочек нормально швырнуть его. Таймер тикал, и вся команда рисковала отправиться на тот свет, а ласковые слова не срабатывали. Тогда Хён Джу отвесила недоделанной шаманке, которую покинули боги, звонкого леща и добавила второй, с другой стороны. Из носа истерички на футболку хлынула кровь, но в результате команда успешно пересекла финишную ленту. В этот момент — бах — и Дэ Хо показалось, что он кончил прямо в зелёные треники с белыми полосками, местную униформу, альтернативы которой на ближайшие четыре дня не было! Услуги прачечной и сменные спортивные костюмы организаторы игр почему-то не предусмотрели. Так что Дэ Хо изгрыз собачку молнии олимпийки, благодаря небо за сухой оргазм и себя за регулярное самоудовлетворение. — Ты тоже считаешь, что нам следует держаться вместе? — обратился он к по-прежнему молчавшей Хён Джу, так и не дождавшись от неё какого-то более очевидного поощрения. — Я вот да. Мало ли, пригодимся друг другу. — У тебя татуировка морпеха, — констатировала факт Хён Джу, скользнув строгим взглядом по открытому участку плеча Дэ Хо, которое тут же покрылось мурашками с рисовое зерно. — Если не пойдём друг против друга, действительно можем пригодиться. — За этими стенами, кстати, тоже. Они не насовсем. Дэ Хо потрогал хвостик на макушке, оскалился и несколькими механическими движениями заправил свободно свисающие пряди волос за уши. Хён Джу расправила плечи и стала казаться ему ещё красивее. — Для начала, сумей выбраться отсюда. — сказала она без тени насмешки. И тогда Дэ Хо понял, что пора. В бараке раз в пятнадцатый за эти сутки крутили раздражающе неуместный вальс, он взял ладони Хён Джу в свои, мягко коснулся их губами и предложил: — Потанцуем? Она отрицательно покачала головой, но сразу после зарделась румянцем и пообещала Дэ Хо: — Выживем — обязательно!