Плохие привычки и их последствия

On the scale from 1 to 10, how obsessed are you with the HP?

Let me think… 9 ¾?

      Нужно было признать, он нервничал — с каждым днем все больше. Гермиона уже бросала обеспокоенные взгляды (Гарри прогулял все, что только можно), да и Рон, вслед за ней, явно начал задаваться вопросами. Луне было несложно сделать кое-какие выводы, и только такт заставлял ее ждать, пока Гарри сам поделится важным. А он, тем временем, малодушно избегал любых намеков на серьёзный разговор.       Теперь он в полной мере осознал, что чувствовал Сириус, когда был вынужден сообщить Гарри о том, что он безнадежно проклят — или, когда вместо разговора перед вылазкой в Гринготтс выбрал «письмо-отписку». Как вообще можно признаться в том, что ты — крестраж? Гарри искренне — не в первый раз уже, но теперь, как никогда, остро, — злился на то, что на его долю не выпало быть таким, как все. Больше всего на свете ему хотелось бы расти в обычной семье, с мамой и папой, просто жить — не тратя львиную долю времени на то, чтобы выяснить, что за ф.гня происходит вокруг. Ведь и у него могло быть нормальное детство? Однако, судьба оказалась неблагосклонной, отобрав у него не только всю эту недостижимую идиллию, а и шанс на будущее.       Гарри целых два вечера потратил на то, чтобы изложить свои мысли в письменном виде и составить четыре письма с мало-мальски приемлемым объяснением происходящего. Они же — прощания, хотя эта часть текста у него получалась через пень-колоду. Как-то совсем не хотелось, чтобы при чтении кто-то заливался слезами, так что вышло даже несколько… обыденно. Но и рассказать сейчас напрямую было выше всяких сил — Гарри не выдержал бы бесконечного сочувствия. Или жалости. Или необходимости убеждать в правильности своего решения — серьёзно, Гарри стало откровенно не по себе, когда Снейп (уж на что не нежная натура!) даже не попытался назначить отработку за прогул. Кроме того… сам Гарри иррационально чувствовал себя грязным, неправильным, не имеющим права на жизнь, как он справится с чем похуже? С разочарованием, если вдруг увидит хоть его тень в глазах близких?              Разумнее всего было бы заняться чем-то полезным. Да вот беда, шел уже пятый день после памятного разговора на башне и полезное потихоньку… заканчивалось. Не откладывая в долгий ящик, Гарри заявился к профессору на следующее же утро — благо, была суббота. Проторчал у него почти весь день, с небольшими перерывами, помогая с зельем для крестного, щедро делясь кровью сейчас и даже консервируя значительное количество на будущее — вдруг, понадобится еще? Нужно было ловить момент, пока Снейп выбит из колеи и искренне согласен помогать Сириусу — а то мало ли, потом, после смерти Гарри, Сириус вновь что-то ему выскажет не то, и профессор передумает? Так Гарри спокоен, упрощенную вариацию нового зелья крестный выпил в понедельник, а, к тому времени, как нужно будет пить базовый курс, основа для которого только настаивается, уже будет понятно, подходит ли крестному модификация лекарства директора.       В воскресенье работы над зельем, кроме как поздним вечером, не предвиделось, и Гарри, которого фестралы гнали разобраться с делами побыстрее, занялся завещанием. По традиции, непринужденно сложившейся редкими вылазками за пределы школы для разговоров с крестным, Гарри обошел неприметные сигнальные чары Тонкс — в отличии от мракоборцев постарше, та не накладывала на тайные ходы параноидально полную сетку, когда отлучалась со своего поста по мелкой необходимости на пару минут. И этого было вполне достаточно владельцу Карты Мародеров.              Визит в Гринготтс порадовал: пара письменных заявлений, несколько зачарованных пустых пергаментов, и, оказывается, для того, кто уже умеет подписываться отпечатком ауры, нет проблемы составить текст в удобное время и отправить с помощью парного почтового артефакта. Да, Гарри законспектировал инструкции, чтобы не ошибиться в формулировках, и соответственно, не дать кому-то ушлому облапошить близких, однако, в итоге, составление текста оказалось предельно простым. Когда он сел писать последнюю волю, справился минут за двадцать — и подтверждение от гоблинов, что она корректно составлена и будет принята к сведению, он получил ещё до ужина.       Нет, ну а что там, собственно, долго думать? Долю прибыли от патента несложно передать крестному — это относительно безопасно, ведь те артефакторы, кто честно обратился к ним с Гермионой за лицензией, перечисляют деньги через банк. Больше ничего, кроме памятных вещей, вроде фотоальбома и гитары, Гарри крестному оставлять не решился — он отнюдь не нуждался в деньгах и до сих пор винил себя в смерти родителей Гарри, его, скорее всего, только расстроило бы наследство от крестника. Так что небольшое состояние Поттеров Гарри, недолго думая, завещал друзьям поровну. Что-то ему подсказывало: рано или поздно половины будут всё равно объединены, Рон и Гермиона явно скоро перестанут ходить вокруг да около и признаются друг другу в любви. Луне Гарри завещал долю в предприятии близнецов Уизли, в которое летом вложился: в конце-концов, Луна — мечтательница и заядлая путешественница, она и отличным компаньоном может стать, привозя дивные ингредиенты и идеи, и самой ей процент от доходов магазина не будет лишним. Больше у Гарри, в общем-то, ничего и не было…              Если не считать ветхого старого дома на болоте. И впечатляющего погоста вокруг него. С этим у Гарри, наоборот, возникло огромное затруднение: проверка записей, сделанных после разговора с портретами предков, показала, что ритуал, на который он самоуверенно рассчитывал, с учетом теперешней магической силы Гарри, проводится почти два месяца! Неразумно заставлять Волдеморта столько ждать просто для того, чтобы успеть обзавестись кровным наследником Поттеров — положа руку на сердце, если мотивация лишь «чтоб добро не пропадало», естественным путем, и то, наследника сделать быстрее. Правда, без отца под боком у него с доступом «домой» возникнет та же проблема, что уже была пять поколений назад — защитные чары перестраивать нужно тоже отнюдь не пару часов.        Как бы там ни было, отцом Гарри становиться не собирался — он же не аристократ какой, чтобы, во что бы то ни стало, заботиться о решении проблемы, даже так. Наоборот, подобная мысль показалась дикой и была сразу отброшена: заведомо оставить ребёнка сиротой? Конечно, просто нужны более быстрые альтернативы, чтобы капризная защита дома признала за главного еще одного человека. И таких была парочка — только и они не без подвоха.       Вот, например, с Гермионой (или с Луной), был простой и незатейливый способ: жениться, магически поклясться, закрепить брак на своей земле… Гарри не знал, кто его первый побьёт за подобные идеи: девушки, Рон (за Гермиону) и Невилл (за Луну), или самому стоит побиться головой о стену, ведь он всерьёз думал над этим вариантом целых две секунды. К счастью, хоть с колдунами необязательно было проворачивать интимный вариант — отношения в подходящих союзах варьируются от партнерских до побратимских. Осталось всего ничего — уговорить Рона потратить ночку-другую на то, чтобы излазить тот самый дом, который его пугал до икоты и был ему противен с первого взгляда, и, пусть и в компании Гарри, но раскрасить каждую вторую-третью половицу собственной кровью. Да еще и у друга возникнут проблемы с женитьбой даже после смерти Гарри — до момента, пока не закончится десятилетий «траур», придётся довольствоваться только отношениями, не подкреплёнными клятвами…       Сириус тоже унаследовал земли, которые он не хотел открывать… Да, в случае Гарри, человеческих жертвоприношений не нужно — но правда ли Рон скажет ему «спасибо» за такой подарок? Ведь после первого незабываемого впечатления он избегал вылазок во владения Поттеров — а такие были в конце лета и на рождественских каникулах, ради утихомиривания инфери, налаживания контакта с «умными» портретами и проверки библиотеки. Книги там, конечно, есть, но и, чтобы сделать дом пригодным для жилья в понимании Рона, нужно вложить уйму сил и денег. Хотя, вроде как, собственный дом ему бы не помешал…       Так, размышляя о дилемме, Гарри вновь направился в сторону подземелий. Раньше, чем договаривались, стоило спросить у профессора разрешения сварить котел кроветворного в его лаборатории. Все равно чаровать заключительную стадию над пробным зельем для Сириуса нужно несколько раз, с достаточно долгими интервалами, и Гарри вряд ли доверят много работы кроме вливания магии «родственника» для закрепления эффекта. Но, в итоге, как-то так вышло, что после последней закупоренной бутылочки зелий и отдыха с кружкой горячего шоколада, Гарри осознал себя разрисовывающим кровью половицы проблемного дома в компании совсем другого человека. Собственно, почему нет? Снейп уж точно этому мрачному месту применение найдёт, может и дедово наследство сподобится расконсервировать — теперь имеет право, а уж с условием открыть зельеварню и продолжать какие-то исследования ему всяко проще, чем Гарри.       Под утро вторника Гарри засыпал (ну, или, скорее, валился от усталости) почти довольным: вроде бы, ничего не забыл. Даже, послушав совета Мораг, обеспечил себе «портрет». Целых пять, если точнее. Правда, несколько странно было оставлять в семейной галерее один из набросков, простеньких — пером по пергаменту. Их для Гарри, укоризненно прищурившись на отсутствие пояснений причин, сделала Луна (сам он вообще рисовал, как курица лапой). Кому-то, наверное, показалось бы кощунственным и то, как много крови, магии и воспоминаний Гарри влил в эти изображения, какие сложные заклинания накладывал, и каким истощенным после этого (и еще более активных кровопусканий накануне) он стал. Колдуны, если уж заморачиваются таким волшебством ради посмертных портретов, растягивают нагрузку на много дней, да и хотя бы берут изображение поприличнее — ему же потом столетиями общаться с другими портретами.       Однако, Гарри смотрел на вопрос просто: на красивости времени нет особо, лишь бы сходство было. Краснеть перед собратьями будет не он, а самообучающийся искусственный интеллект на базе воспоминаний Гарри, и, раз уж самому Гарри по жизни краснеть не привыкать, это творение точно страдать не будет… Зато, если он что забыл рассказать, рисунок напомнит, советом поможет при надобности, связным поработает — его несложно носить с места на место, если что. И у близких будет, кому высказаться через несколько дней после похорон. Опять же, то, что рисунок простенький, поможет им быстрее смириться с потерей — точно не будет некоторого отождествления, которое случалось у горюющих по родным владельцев таких портретов.       Продуктивный понедельник, однако, закончился. И вторник, который Гарри преимущественно (если не считать писем) промаялся дурью, прошел, и даже среда клонилась к концу. Все сложнее и сложнее становилось ждать, пока будет составлен план насчет Волдеморта. Профессор Снейп поделился обнадеживающей вестью: в ночь с пятницы на субботу Волдеморт использовал самые сильные укрепляющие зелья — утром он прислал сообщение с требованием новых. Больше того, кто-то из Пожирателей рассказал, как его выставили со встречи посреди разговора без объяснений и даже без заклинания вдогонку — Лорд тёр виски и морщился, будто от боли. Очевидно, что самочувствие после уничтожения крестражей все же несколько страдало, так что Гарри тешил себя мыслью, что надолго это составление плана нападения не затянется. Опять же, если задействуют Сириуса, Гарри помогут нормально объяснить ему ситуацию — он не будет мямлить что-то невнятное, боясь произнести хоть слово и глянуть в глаза.       Но сколько нужно ждать? Раз директор уничтожает крестражи, а его странное отношение к Гарри на самом деле объяснимо, на него можно рассчитывать при планировании. Если уж не в вопросе сохранения жизни Гарри, так в вопросе его смерти ради ослабления общего врага, на Дамблдора логично положиться. Но когда Гарри не знает о прогрессе, как-то еще тревожнее. Похоже, пора караулить неуловимого директора, говорить с ним начистоту и обсудить варианты. А то еще чуть, и Гарри психовать начнёт: мандраж больше не помогают унять ни полёты, ни прогулки по опушке Запретного леса, ни монотонная помощь в огороде Хагрида, который ещё не знает, что Гарри проинструктировал Хэдвиг навязаться к нему в питомцы. Профессор МакГонагалл, в отличие от Снейпа, отсутствие Гарри на своих уроках (на всех уроках!), игнорировать не собиралась: она уже прислала ему вызов в кабинет на завтра сразу после завтрака, и Гарри предчувствовал пространную головомойку с большим количеством отработок. Но ходить на уроки казалось такой бессмыслицей…       Неожиданно расчихавшись, Гарри отложил последние штаны, которые только что складывал, и вновь взял в руки уже сложенную мантию. Пару часов назад ему пришла в голову светлая мысль перебрать пожитки: всё кому-нибудь меньше работы. Так что мелкий мусор он выбросил, сувенирчики и артефакты рассортировал, библиотечные книги вернул, Снейпу его старые учебники отдал, а свои книги и конспекты сложил отдельно на случай, если Гермиона найдёт им применение. В конце концов, там много и всяких свитков времён, когда ребята проводили исследования. Вот сейчас пришел черед одежды: на свою полку в шкафу Гарри набросил простенькую иллюзию, и стал складывать чемодан. Сколько-то времени он спокойно поживёт, доставая вещи оттуда, зато потом его пожитки будет быстро и несложно сдать на барахолку.       Однако, сколько всего интересного так найти можно! Негромко матерясь и не переставая чихать, он вытряхнул и почистил чарами карманы — от мелкодисперсного порошка. Когда, блин, успели? Из рук у едва знакомых девчонок Гарри уже некоторое время старался ничего не брать, в особенности, съестного, за своей тарелкой и кубком следил изо всех сил — да и Гермиона караулила, но вот опять! До порошка дошли! Хорошо, что на один из главных компонентов самых распространённых порошковых приворотов у Гарри банальная аллергия — не было бы, так после суток в этой мантии, имея привычку прятать руки в карманы, он бы уже на кого-то слюни пускал. Вспоминать грустно, как с Роном плохо вышло, когда он съел конфеты на тот момент чуть более наивного в вопросах коварства старшекурсниц Гарри.       В раздражении Гарри побросал в чемодан оставшиеся вещи, благо, там были только несколько пар носков, и наскоро его закрыл. Нужно было умыться — слизистая отекала, да и тот факт, что Гарри абстрактно призадумался о прелестях определённой брюнетки, говорил сам за себя.       Холодная вода бодрила слегка чересчур, но Гарри продолжал и продолжал, пока к нему не пришла наконец уверенность, что он сейчас не побежит кому-то признаваться в любви.       Из зеркала смотрел слегка растрёпанный парень с припухлым, красноватым носом и прищуренными глазами. Как после попойки, — с иронией подумал Гарри, надевая очки (много более презентабельно не стало, следы полностью сойдут только через минут двадцать). Он рассеянно собрал распушившиеся после сушки волосы в хвост, отмечая, что зелёные пряди начинаются уже очень низко. Эх, где тот «беззаботный» третий курс, на котором он их заработал… С ведьмами тогда проблем точно не было. Вот так и стоит пойти в гостиную — пусть бы некоторые дуры полюбовались, какую образину из «героев» их «любовь» делает. И нашли же когда, за пределами школы паника, а они только о том и думают, выгодно ли шашни с «избранным» крутить. Будто кому-то на месте Гарри до романа было бы. Ага, среди того периодически зацикленного кошмара, в котором Гарри барахтался.       Кстати, а почему он вопрос именно так ставит вообще? Не Гарри ли ещё утром сожалел, что не попробовал с кем-то встречаться после Чжоу? Приворотные пытаются подлить по три раза в день, и чем эти расчётливые стервы — не вариант? Вычислить, кто, ведь совсем не сложно — да даже думать сильно не нужно, таких две трети гриффиндорок, если брать возраст от четырнадцати и старше, и еще сколько-то с других факультетов. Почему в самом деле Гарри с ними такой джентльмен? Или ему поцелуи и что поинтереснее меньше всех нужны?       Всё ему раньше было недосуг потакать своим капризам — находились более важные вещи. Нет, лето, когда не с Дурслями, обычно проходило неплохо, и тусовки в гриффиндорской башне, и сугубо развлекательные вылазки с Сириусом — все эти рок-фестивали, пляжи и прогулки, которые они несколько раз себе позволили, без зазрения совести используя Оборотное, сваренное крёстным для похода в банк… Гарри было нечего бояться, ведь в крайнем случае он всего лишь глотнул бы яд, а такие вот выходные помогали не сходить с ума, тратя всё остальное время на посиделки в мрачных домах над пыльными фолиантами… Но это всегда было как бы «между делом». Вся жизнь — в перерывах между схватками с Волдемортом и его слугами, и в поисках метода победить.       Прорва времени (за почти шесть лет!) была потрачена на попытки разобраться в невнятных теориях о временных прыжках и других проблемах! И, если друзья Гарри смогут хотя бы использовать приобретённый опыт, то для Гарри это не актуально! Он с тем же успехом мог тратить свободное время исключительно на квиддич, настольные игры, исследование школы и тому подобное! Не разбираться с происходящим вовсе, просто жить и получать какое-то удовольствие, пока была возможность! Зачем крестражам много академических знаний, ведь так и так умирать?       Жаль, Гарри тогда не знал, что его время с определившего судьбу Хэллоуина было ограничено пятнадцатью годами… Всё на что-то надеялся, боролся с обстоятельствами, рук не опускал… Столько важного переделал, что о той же личной жизни вообще забыл. Можно было найти кого-то, с кем свидания интереснее, чем с Чжоу, а то и ответить для себя на вопрос, какого пола человека вообще нужно искать… Но Гарри времени почему-то не было, Волдеморт же, крестражи! Теперь, когда жить осталось всего-ничего, это немного по-идиотски воспринимается. Обидно, однако, умирать, кхм, праведником…       Нет, определённо, будь Гарри действительно влюблён, он бы сейчас признаваться не стремился — зачем человека потом травмировать известием о своей смерти через пару дней? Да и подставлять: всё же, Волдеморт продолжает видеть Гарри своим врагом, и все, кого Гарри любит — тоже под ударом. Но Гарри не влюблён, а предметно примеряет на себя философию Сириуса насчет «нагуляться» перед смертью. На другой конец света он уже вряд ли съездит, а вот с кем-то замутить еще можно успеть. Если рассмотреть вариант с этими любительницами приворотов, они же на что-то подобное и рассчитывают, так? Значит, язык не повернётся сказать, что Гарри воспользуется чьей-то доверчивостью… Бросив ещё один задумчивый взгляд на отражение, Гарри постановил себе подождать в комнате, пока лицо придет в норму, и попытался вспомнить, как там эта брюнетка, не поскупившаяся на порошок, выглядела, чтобы идентифицировать ее личность. Может, она и без зелья ничего?       Так, теребя в задумчивости волосы, Гарри вернулся в комнату — и едва не столкнулся с Роном в дверях.       — О, вот ты где! — Обрадовался друг. И тут же состроил недоуменную рожицу. — Что ты такой потрёпанный-то?       — Расчихался от альстромерии, — мрачно объяснил он.       — А. — Рон нахмурился, сообразив. — Слушай, да примени ты уже наконец ограждающие чары, по-моему, давно пора.       — Да я так их и не модифицировал, — пожал плечами Гарри. То есть, он, конечно, знал, как прекратить поток приворотов — но был не готов ни глубокие ожоги на чьих-то руках оставлять, ни прыщи на всё лицо (первый вариант ограждающих чар знал он, а второй — Гермиона). Гарри еще неделю назад решил, что фан-клуб достал, но не до такой же степени! Он собирался видоизменить чары на более мягкое наказание… Только это быстро скатилось в списке приоритетов и забылось после всего того, что было в последние дни. — На самом деле, мне скорее просто пора начать кое с кем встречаться, остальные быстро умерят пыл в таком случае.       — Особенно, если на девушку всё же набросить небольшую защиту, чтобы соперницы ей не мстили, — согласно кивнул Рон. — Фух, ну я рад, что у тебя на лад пошло. Ты же нам расскажешь наконец, кто она? Не подумай, я не то, чтобы требую, просто мы боялись, ты скоро вены вскроешь — Гермиона уже за справочники по психологии села… Я сразу и не поверил, что тебе какая-то девчонка может столь сильно заесть, но с пятницы ночами не спать, а днями — неприкаянным ходить, и три стопки пергамента на все эти письма извести…       Это было… неожиданно — так вот, значит, как друзья интерпретировали его меланхолию и бесцельные прогулки вдали от замка! Как драму в начинающихся отношениях — потому что Рон видел в понедельник гору скомканых черновиков, которые Гарри, конечно, поспешно исчезнул, привлекая еще больше внимания.       — А почему вы не решили, что я всё ещё переживаю по поводу того, что профессор Снейп рассказал пророчество обо мне?       — Ты в подземельях большую часть выходных провёл, — отмахнулся Рон. — В его компании. И вы оба без видимых повреждений, значит, как-то с ситуацией примирились… В любом случае, Гарри, если мы и не угадали, хватит нас избегать. Неужели ты думаешь, что существует ситуация, в которой мы бросим тебя без поддержки?! Нет, понимаю, что на четвёртом курсе я тебя здорово обидел, но после того ведь…              — После того, до того, без разницы, Рон. — Перебил его Гарри, освобождая от необходимости договаривать. — Я ни разу в жизни не пожалел, наоборот, благодарен судьбе за то, что мы с тобой оказались в одном вагоне Хогвартс-экспресса и дружим до сих пор. Это так, к слову, чтобы ты не сомневался.       — Я тоже ни разу не пожалел, — улыбнулся друг в ответ. — И, слушай, я тебя искал, вообще-то. Дамблдор снова хочет тебя видеть — в восемь. Это уже через двадцать минут…       — Он в школе? — Переспросил очевидное Гарри. Где-то под рёбрами заныло: вот и разговор напрашивается. Скорее всего, они и с профессором Снейпом уже успели парой слов перекинуться…       И вдруг, тревожное ощущение от предстоящего планирования последней для Гарри встречи с Волдемортом, перебило нечто новое — яркое, всепоглощающее, яростное. Сводящее с ума. Шрам прошило резкой болью.       Волдеморт гневался столь сильно, что не контролировал себя, и гнев этот, как всегда в таких случаях, Гарри ощутил даже сквозь постоянный пассивный щит. Уже предчувствуя неладное, он осторожно скользнул в чужое сознание. Реддл стоял в тёмном ветхом доме, смотрел на маленькую пустую коробочку. И ощущал вселенскую скорбь о чем-то очень дорогом. Плюс, убийственную ярость, конечно.       Гарри грязно выругался и поспешно похлопал себя по карманам, чтобы удостовериться: палочка на месте. Шрам продолжал саднить — от этих ощущений тоже пришлось отгораживаться.       — Прости, мне нужно срочно бежать! — Пояснил он Рону. — Да, пойду к Дамблдору. И ещё, только что Волдеморт обнаружил пропажу того, что взял директор, — и собирается проверять дальше. Он больше не сомневается в том, что их целенаправленно искали, направляется в пещеру. А там, сам понимаешь…              Рон кивнул несколько испуганно, но решительно.       — В школу сейчас, в отличии от пещеры, пробраться незамеченным сложнее. Невозможно, когда директор в замке. Конечно, скажи ему. Мы с Гермионой тоже будем периодически поглядывать на Карту. А ты, Гарри, пока враг не в себе, попробуй ещё посмотреть аккуратно, вдруг он навестит и тот тайник, о котором мы не знаем!       Гарри кивнул тоже, поспешно отводя глаза: он знал о «тайнике» и без подглядываний.       — Береги Гермиону, — сказал он. — Пусть на всякий случай достанет зелье удачи — и, если что, не бойтесь использовать его, не дожидаясь меня.       — Надеюсь, не пригодится, — ответил Рон. — Но предчувствие что-то не очень. Ещё этот Малфой, скотина, чему-то радовался…              Да, если Малфой, который занимался в Выручай-комнате всё ещё неизвестными, но предельно подозрительными делами, вдруг радовался — это тоже ничего хорошего, — подумал Гарри.              — Всё будет нормально, — Гарри хлопнул Рона по плечу, и, обменявшись с другом ободряющими улыбками, поспешил наконец в директорскую башню.       … — Здравствуй, мой мальчик. Прости, что вновь позвал тебя так поздно, но дело чрезвычайно серьезное, касается крестражей. В четверг я обещал взять тебя с собой…              Всё, что Гарри спешил сказать о Волдеморте, вдруг выпало из головы, стоило ему это услышать. Значит, у директора уже есть план. Судя по тому, что здесь нет профессора, директор расчитывает справиться сам — и хорошо, наверное…              — Так Вы знаете, где Он? — Взволнованно выпалил Гарри.              Хотя, почему бы директору не знать — несколько хитрых заклинаний на подступах к спрятанному артефакту, и на Волдеморте, который придет проверять свой тайник, вполне может оказаться следилка. Да, директор всегда готовится загодя. Это позволяет ему быть в курсе действий врага. В том психологически расшатанном состоянии, в котором Волдеморт находится в последние недели, немудрено совершить ошибку, не заметив слежку… Особенно после того, как узнал об очередном пропавшем крестраже.       — Мы пойдем вместе… сейчас?       — Я не справлюсь без твоей помощи, — с тяжелым вздохом ответил Альбус.              Ещё бы, — полетели вскачь мысли Гарри. Как можно справиться с уничтожением неуничтожимого Гарри без него самого? Все эти воспоминания, которые они подолгу просматривали последние две недели, все эти рассуждения, призванные подчеркнуть важность миссии по ликвидации якорей жизни Волдеморта… В четверг можно было подумать, что Гарри предлагают искать следующий крестраж вместе — но уже через сутки, ночью, Гарри узнал, что далеко ходить за крестражем не нужно. Впрочем, важностью своей смерти он вполне проникся. И правильно, что они встретят Реддла до того, как тому придет в голову проверить тайник в Хогвартсе — мало ли, какой план он для этого придумал бы! Да и потом, не решит ли Волдеморт сделать новые крестражи, когда он поймет, что не может найти больше ни одного?              Только вот, идти сейчас — значит прямо сейчас, да? Казалось, Гарри умирал много раз, да и готовился умереть уже несколько дней — но почему-то всё равно оказался не готов. Может, стоит выпить яд? Он даже не попрощался ни с кем нормально, Гермиону, и вовсе, разве за завтраком видел… За неделю можно было бы столько всего…       «Хватит!» — Оборвал сам себя Гарри, напоминая упрямому чувству самосохранения, зачем он это все делает. Нашло, когда проснуться! В экстремальных ситуациях Гарри не думал о нем вовсе, и умирал очень легко. В субботу он быстро принял решение и был готов ему следовать. Но с каждым прожитым днем ожидания неизбежного оставаться спокойным становилось всё сложнее. Так зачем ему эта неделя, чтобы продлить позорные сомнения? Она, вообще-то, была тяжелая, переживания и подкрепление последней воли магией выматывали, повторять не хочется — но это были правильные, рациональные действия! Пусть будет, как есть, нечего ставить под вопрос свою решимость. Пора — значит пора, Волдеморт — вот на ком нужно сосредоточить свои мысли. Не дать ему узнать лишнего, сделать так, чтобы он убил Гарри.              — Хорошо. — Сказал Гарри Дамблдору, напряженно дернув плечами. — Я готов. Пойдемте.              — Не так быстро, — покачал головой Альбус. — Если ты готов пойти сегодня со мной, у меня будет условие. Ты должен мгновенно, не задавая вопросов, выполнять любой мой приказ.              — Разумеется. — Сказал Гарри. Это же очевидно, что командовать должен кто-то один, и уж точно не смертник.       — Подумай, Гарри, до конца ли ты понял то, что я сказал. Ведь тебе придется следовать любому приказу, даже такому, как «беги», «прячься» или «возвращайся назад». Ты даешь мне слово?       — Я… да, конечно. — Зачем может понадобиться команда «прячься» в схватке с Волдемортом? Странно…       — Если я велю тебе спрятаться, ты это сделаешь?       — Да.       — Если велю убежать, подчинишься?       — Вы обещаете мне, что Ваши действия сегодня будут направлены на то, чтобы победить Тома Реддла, Волдеморта, Темного Лорда? — Пора уже заканчивать этот глупый допрос, иначе они проворонят Реддла. Убегать уж точно не понадобится.       — Да, конечно. — Ответил ему Альбус. И они, впервые за почти всё время знакомства, вроде как, договорились действовать заодно.              

***

             От боли, разрывающей шрам, больше не было никакой возможности абстрагироваться — Гарри едва справлялся плыть, дементоры бы побрали Волдеморта, начаровавшего здесь столько слоев защиты, что приходилось действительно преодолевать все препятствия без применения лазеек вроде аппарации прямо ко входу. Прямую трансляцию чужими глазами пришлось заблокировать глухим щитом, несмотря на то, что она могла быть полезна: или Гарри видит то же, что и враг, или не рискует получить болевой шок, барахтаясь в море.              Да на что там особо смотреть? Волдеморт «всего лишь» превратил озеро воды в озеро лавы — и назад, выплёскивая свою ярость на отсутствие верных инферналов. Уже ради того, чтобы почувствовать примешанный к ярости страх, стоило провести половину рождественских каникул именно так — по одному выманивая инфери из воды, переподчиняя и расколдовывая человеческие останки, чтобы потом их можно было достойно похоронить. К сожалению, Сириусу пришлось конфунднуть группу спелеологов, внушив им байку о том, в какой (конечно же, уже обвалившейся) дыре они нашли столько сравнительно неплохо сохранившихся трупов. О том, что им самим в голову пришло трупы вытаскивать, как и мысли о том, что вода приходила и уходила из пещеры циклично. Нельзя сказать, что на скептичный взгляд Гарри в состряпанной истории было мало изъянов, но, с учетом сильнейших антимаггловских чар на берегу, проверять её не полез бы никто из тех, кто мог ею заинтересоваться. Ну, они на это надеялись — в конце концов, в городишке, что неподалёку, и так огромный переполох был, с прессой и непростой организацией идентификации личностей погибших — такой сюрприз перед праздниками! Однако, думалось магам, раз уж Гарри с Сириусом предпочли проделать всю эту работу, чтобы похоронить тело младшего Блэка в семейном склепе, может, и кто-то еще из родственников людей, убитых Волдемортом ради этой ловушки, будет признателен за шанс найти тело — пусть и через столько лет.              И всё же, здесь и сейчас Гарри боялся, что они опаздывают. Когда директор начал поглаживать стены в поисках самой уязвимой точки в барьере, Гарри тоже поспешил искать. Да, чувствительность у его чар была на порядок меньше, чем у столь сильного колдуна, а в таких местах тот факт, что ты уже здесь был — вовсе не аргумент, но хоть что-то!       — Здесь, — наконец сказал Дамлдор. — Мы пройдем здесь. Правда, проход запечатан.       Дамблдор отступил от стены, направил на нее волшебную палочку. Поверхность стены украсилась очертанием арочного прохода, таким ослепительно белым, как будто в стене образовалась трещина, за которой сиял мощный свет. Не мешкая, Гарри прикоснулся к арке свежим порезом, фиксируя проход. Дамблдор посмотрел на него со смесью странных чувств — но Гарри вдруг стало совсем не до дешифровки: боль усилилась ещё на порядок и, кажется, он выпал из реальности под наплывом эмоций беснующегося Волдеморта. По крайней мере, Гарри четко осознал происходящее вокруг него только тогда, когда они уже плыли по озеру в ветхом суденышке.       — … еще немного, Гарри. Думаю, на острове тебе должно стать проще. К сожалению, другого пути через воду нет… — Говорил директор где-то над ним. Гарри моргнул и непроизвольно потер лоб: теперь, когда Волдеморта не было рядом, болело значительно меньше, но в этом-то и была проблема... Волдеморта не было рядом.              — Стойте, зачем нам на остров?! Реддл уже ушел! — Нужно было возвращаться — все очевидно пошло не по плану. Они не успели, Реддл разминулся с ними буквально на пару мгновений. Волдеморт увидел всё, что ему было нужно: медальон в чаше имел совершенно другую ауру, чем подлинник. Где-то вверху, под сводами пещеры, был ещё один выход, и Реддл предпочел воспользоватся им: ведь он был один, для проверки не было смысла тащить с собой жертву.       — Том? Ушел? — Несколько растерянно спросил директор.       — Да! Мы его упустили! Он уже покидал остров, когда я закрепил арку! — Гарри завозился, пытаясь разобраться, как управлять лодкой: та продолжала приближать их к острову. — Директор, поверните же ее назад! Нужно перехватить Реддла! Хогвартс он вряд ли пойдет штурмовать, на подготовку к такому нужно время, но зачем тянуть, он в таком хорошем настроении, чтобы на меня напасть, не задумываясь!       — Гарри, неужели ты забыл, что я тебе показывал? — Покачал головой Дамблдор сокрушенно. — Том бессмертен, перед тем, как его преследовать, нам необходимо найти и уничтожить все его крестражи... Похоже, я был неосторожен, и он что-то заподозрил... Если он убедился в надежности ловушки, и оставил крестраж на месте, мы должны сделать все, чтобы с ней справиться. Будем надеяться, что он не решил забрать крестраж из пещеры с собой, это отбросило бы нас фактически в начало...       — Да нет там никакого крестража! — Возмутился Гарри. — О чем, Моргана Вас побери, Вы говорите?! Зачем Вам сдалась подделка, которую слепил Регулус?! Настоящий медальон давно уничтожен!       — Но как же… — Пробормотал Дамблдор. — Ты не лукавишь, Гарри?       — Да конечно, не вру я! Осталось только, чтобы Волдеморт меня убил, и всё, крестражи закончатся! Зараза, на какие-то секунды разминулись — и ладно я, едва ровно из-за его поганого настроения стоять мог, почему Вы ничего не наколдовали, вряд ли бы он ушел от боя, если бы нас заметил!       — Я не понимаю… — ответил ему директор ещё более растерянно, чем ранее. — Тебе нужен был Том? Ты знаешь о природе вашей связи? И ты пришел сюда со мной в надежде на бой, в котором ты… умрешь?       — Да, это же очевидно! — Подтвердил Гарри, уже понимая, однако, что нет, похоже для Дамблдора это было не так. — Хорошо, ну, а по-Вашему, что я здесь делал?       — Пришел, чтобы помочь мне забрать крестраж, как мы и условились в кабинете. — Ответил директор, сверля его пронзительным взглядом.       — Все крестражи, кроме кольца Гонтов, мы с ребятами уничтожили ещё до конца лета, и Вы знаете об этом после легилименции Сириуса! Тот, что был в этой пещере, разыскал его брат многие годы назад! — Зло сверкнул глазами Гарри. — В какую игру Вы играете?!       — Я не играю, Гарри. Я никогда не считывал сознание Сириуса сверх поверхностных мыслей — их восприятие получается у меня естественно с детства, но Сириус, как и большинство достаточно сильных магов, интуитивно этот поток сознания прикрывает.       — Вы стёрли ему все знания о крестражах! Когда он собирался рассказать о наших успехах всему Ордену! Нельзя исключить из чьей-то памяти информацию случайно!       — Ты и это знаешь… — На Дамблдора было жалко смотреть, так он посерел и стушевался (хотя нет, Гарри было не жалко). — Я клянусь тебе, я не проверял его память. Просто заколдовал, чтобы он забыл о крестражах, столь темные знания не следует передавать всем вокруг, Сириус импульсивен, он неминуемо создал бы множество проблем… Вот и тебе он явно рассказал слишком поспешно, ни с кем не согласовав…       — Ну так теперь вместо него проблемы создали Вы! Сириус, по крайней мере, не разговаривает шарадами, а просто делает! — В сердцах заметил Гарри, резко махнув рукой. Лодка от такой экспрессии сильно покачнулась, и, наконец повинуясь его воле (возможно, директор отпустил собственный контроль), поплыла в обратном направлении.       — Осторожнее, Гарри, до берега теперь далеко! Под водой охранники этого места! — Постарался образумить его директор.       Гарри уставился на него мрачным взглядом. Почему каждый раз, как дело связано с Дамблдором, происходящее приобретает оттенки фарса и элементы цирка?       — Когда Вы были в этой пещере последний раз, директор? И какие чары расплели на тот момент? Поделитесь, для разнообразия, хоть этой информацией? — Язвительно поинтересовался он.       — Я нашел это место еще в ноябре. — Не стал отпираться собеседник. — На входе был только один щит, требующий крови, но скалы были обработаны дурманящими составами — усиливающими навязчивые идеи, сбивающими концентрацию при колдовстве, рассеивающими внимание, снижающими критичность мышления… Было много всего, так что, из соображений безопасности, до десятого декабря я предпринимал контрмеры. Потом, миновав прихожую, я имел возможность убедиться, что озеро — само по себе сложный артефакт, который невозможно пересечь иначе, чем на этой лодке или по воздуху, однако, на десять футов над водой начинаются блокирующие чары, а лететь ниже опасно из-за реакции инфери, скрытых в озере. Полагаю, на ауру Тома чары реагируют иначе, но для меня самым простым способом оставалась лодка — после того, как я понял, что зелье в чаше тоже ментального класса и управлять метлой на обратной дороге будет затруднительно.       — Мы с Сириусом и Гермионой были здесь во второй половине рождественских каникул. Выходит, сразу после Вас. Лодку даже не искали, — пояснил Гарри. — Ведь мы пришли за телом Регулуса, и не было смысла плыть на остров.       — Мерлин… — слабым голосом воскликнул директор, — вы искали его в озере?! Среди инфери?! Сириус потащил сюда двух подростков?!       — Мы бы и летом сходили, но тогда у меня еще не было такой подкованности в теории и хотя бы минимальной практики по отмене чар трансформации тела в голем. Получается, тогда с инфери можно было только ввязаться в драку, а мы этого не хотели. Что ж, спасибо, что расчистили чары на входе. И что не так в действиях Сириуса? Он сам — маг неслабый, с ним была совершеннолетняя талантливая ведьма, и я, вооруженный опытом первой половины каникул, проведенных в доме предков. В этой дыре моё колдовство никакой Надзор бы не засёк. Или, крестному меня на вылазки по семейным делам брать нельзя, а Вам почему-то вести меня в эту пещеру можно? Кстати, если Вы думали, что крестраж все еще здесь, и не знали, что мы похоронили трупы, выходит, Вы отступились на целых три месяца?       На этот вопрос директор отвечать не спешил: между ними повисла тишина, прерываемая только почти неслышным плеском воды о борт лодки. Наконец, он пояснил, тщательно подбирая слова.       — Это были непростые месяцы — зимой Том существенно усилил влияние и даже после того, как он допустил тактический промах на Косой аллее, грамотное противодействие требовало моего внимания. Кроме того, необходимо было исследовать один артефакт на случай, если с его помощью можно найти другие крестражи… Что до пещеры, я продолжал разбираться с результатами диагностики чар, которые получил в декабре, но всё указывало на то, что защиту невозможно пройти в одиночку — тот, кто выпьет зелье, будет неспособен противостоять его влиянию и не сможет взять крестраж. Я не мог так рисковать. Необходимо было взять напарника. Но тот, кому я открыл бы тайну крестражей, стал бы подвержен искушению, которым обладает темная магия… Да и я был не уверен, что кто-либо из моих взрослых последователей сможет помочь, ведь, чтобы переплыть озеро вдвоем, одна аура должна быть на порядок слабее другой и теряться на её фоне — чем моложе тот, кого я мог взять с собой, тем надёжнее. Возможно, Нимфадора могла быть неплохим выбором, но не знаю, могла бы она в перспективе искать другие крестражи, и не оступиться в процессе поисков…       — Так почему бы не подрядить на эти поиски тот крестраж, который живой, всяко экономнее, — проворчал Гарри, нетерпеливо посматривая на медленно приближающийся берег. — Долго же Вы сомневались в моей благонадежности!       — Ты считаешь, зря? — Сухо спросил его директор. — Вы с Томом связаны пророчеством, но оно не дает достаточно пояснений о вашей судьбе. Делает ли это тебя лучшим кандидатом для поиска крестражей? Ты видишь глазами Тома, и не говори, что это на тебя не влияет! Послушай себя, ты готов опрометчиво преследовать врага, чтобы ввязаться в бой, ты...       — Разве я не для того родился? — Перебил его Гарри. — Чтобы сделать все для падения Лорда?!       — Ты готов на отвратительные вещи ради победы, — с нажимом продолжил свою мысль Дамблдор, — эти грубые кровные чары на входе в пещеру! А эти заигрывания с некромантией, ты сам сказал, вы искали конкретного инфери! Сначала упокоение, потом решишь, что управление и поднятие по сути своей не отличаются... Неужели ты не понимаешь, куда ведет тебя эта дорога?!       — В могилу она меня ведет, — безразлично ответил Гарри. — За кого Вы меня принимаете, я не собираюсь ничьи останки "поднимать"! Но мои "сомнительные" способности помогли найти и обезвредить пятерых мини-Реддлов! Значит, мои действия не бесполезны! Думается мне, я очень даже с пользой для общества прожил свои годы!       — Как ты узнал, что с тобой сделал Том? Это Северус тебе расказал, я прав? — Покачал головой директор. — И теперь ты считаешь меня чудовищем — но ведь я старался уберечь тебя от лишней боли!       — Он, по крайней мере, не приравнивает меня к Реддлу, как Вы! Конечно, Вам было не с руки открывать мне правду! — Гарри поморщился: опять директор видит в нем несмышленыша. Они наконец добрались до берега. — И я даже не знаю, радоваться или злиться, что Вы не такой гад, как я думал — всего лишь стираете тем, кто Вас уважает, память, а не проверяете, что в ней хранится. В итоге из-за этой любви к секретам мы попусту теряем время на ненужной прогулке!       — Дерзкий мальчишка! Ты и сам не спешил доверить мне информацию о ваших успехах…       — «Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. К ней надо подходить с превеликой осторожностью.» Как Вы требуете доверия ото всех вокруг, не предоставляя своего доверия взамен?! Почему мы вообще должны доверять Вам свои тайны? Сириус пытался поговорить — но Вы списали со счетов его полезность, удостоверившись, что он не высовывается из старого дома, и приложили заклинанием, едва он сделал что-то без Вашей указки. Профессор обещал мне позавчера, что организует нам разговор, и мы обсудим, где мне умирать, чтобы нападение на Волдеморта было удобнее. Его просьбу о встрече Вы как, проигнорировали, не найдя времени в плотном графике?!       — Дико планировать при тебе твою смерть, — устало заметил Дамблдор. Из-за скудности выбора преемника, он вынужден был передать Гарри все свои ключевые догадки о возможных крестражах Волдеморта. Подбор материалов требовал времени, и за две недели накопилось множество дел. После последнего разговора с Северусом в пятницу, Альбус отсутствовал в школе несколько дней, занимаясь интригами Ордена, а когда вернулся, действительно решил отложить новый разговор до завтра — на сегодня был запланирован этот поход. Как он мог догадаться, что продуктивнее было бы делать наоборот?       — А без меня нормально? — Уточнил Гарри. — Надеюсь, мы хотя бы сейчас пришли к общему знаменателю? Я хочу знать, когда мы соберемся это сделать, и я не хочу тянуть книззла за хвост!       Прошло еще некоторое время, прежде чем они выбрались из зоны действия антиаппарационных чар и солёный морской запах сменился привычным лесным. Оставалось еще добраться из Хогсмидта, куда они перенеслись, в школу, и Гарри повернул на дорогу. На пробу, он чуть ослабил окклюментный щит, чтобы оценить, как там Волдеморт: у Лорда был откровенно неудачный вечер, он вполне мог собираться выместить на ком-то злобу, что, если на каком-то посёлке? Гарри должен знать, покуда ещё есть шанс что-то предпринять.       Спустя несколько секунд он зло зашипел. Неожиданно. Слишком быстро!       — Он в Хогвартсе! — Воскликнул Гарри. — Он внутри! У выхода из комнаты!       — О ком ты? — Встревоженно уточнил директор.       — Волдеморт в Хогвартсе! Малфой его пустил! В школе ведь тоже был крестраж — но уже нет, и сейчас Он узнает! А свита — в том числе, оборотни — они вообще уже в коридорах!       Гарри лихорадочно соображал, но все мысли быстро и незатейливо сходились в одну точку: в замке чужаки, которые могут убить кого угодно просто так — даже ребёнка! В замке смена мракоборцев, но двое против отряда Пожирателей! А как отреагирует Волдеморт на то, что увидит? Он не планировал встречи с директором, переложив это на подчиненных, но он и такого скорого визита в школу тоже заранее не планировал! Он может быть невменяем, да еще и он бессмертен, пока не убил Гарри. Однако сам Гарри здесь, в Хогсмидте, и за то время, пока он пробежит несколько миль до Выручай-комнаты, может успеть произойти всё, что угодно. Да и самый сильный маг из противников Волдеморта тоже здесь, а не там, где нужно! Как ни крути, это плохие предпосылки, и…       — Простите, директор. Это никуда не годится. Я вернусь в прошлое, чтобы это разрулить. Там еще поговорим, — пробормотал Гарри, надеясь перехватить Реддла в другом месте. Гарри лихорадочно шарил по карману, стараясь нащупать свой любимый флакончик для самоубийства. Как назло, тот запутался в подкладке, и у Гарри не сразу получилось его выпутать.       — В прошлое! — Сверкнул очками-половинками директор. — Ну конечно! Тогда мы будем там вовремя! Акцио.       — Стойте, что Вы… — успел ещё сказать Гарри, который обернулся на восклицание. А потом его руки коснулась золотая цепочки, и мир вокруг исчез.

***

      Вечер у Северуса не задался — впрочем, в последнюю неделю каждый вечер простым назвать не удавалось. История с Поттером горчила, а с тем же Драко — откровенно дурно пахла. Взвинченные подростки — как смертоносная ловушка с неизвестным принципом действия… Одно радовало, занятый своими проблемами Гарри, по крайней мере, не устраивал с Драко дуэлей за «слишком подозрительное поведение».       Вместо Поттера обязанности по «выведению змей на чистую воду» добровольно взял на себя мистер Уизли. После происшествия с ядом Рональд считал себя лично заинтересованным найти того, кто устраивает покушения в школе, и, ожидаемо (хотя, в данном случае, прямо в точку) легко выбрал главного подозреваемого.       — Есть мнение, что Вы присматриваете за Малфоем, — многозначительно проговорил парень, специально задержавшись после урока на этой неделе. — Так вот, он ходит в Выручай-комнату, как на работу — сидит там всё свободное время. Что-то ремонтирует, но они не говорят вслух, что. Крэбб и Гойл прикрывают его, следя, чтобы он не выходил, когда в коридоре кто-то есть. Они пьют Оборотное зелье и изображают разных учениц, чтобы не привлекать внимания к тому, что в этом коридоре постоянно топчутся одни и те же люди. Подозрительно, не находите?       — Как Вы это выяснили? — Спросил Северус, потирая виски. Он действительно «присматривал» за Малфоем — по собственной инициативе, как декан, который не желает, чтобы его подопечный кого-то убил, по просьбе Нарциссы, которая валялась у него в ногах и умоляла помочь ребёнку избежать гнева Лорда, по просьбе Альбуса, который знал о задании, данном Драко . Северусу даже удалось вовремя расстроить пару неуклюжих покушений Драко — когда тот еще пробовал подсовывать яды сам, а не передавать по цепочке посредников. Однако, что конкретно замышляет «ребёнок» сейчас, ему было неизвестно. Оборотное зелье — дорогостоящее и сложное в изготовлении, тратить ради такого?       — О, ну я попросил Мораг последить — это дальняя родственница Гарри, у неё там портрет удачно возле поворота в коридор висит. И по Карте Мародёров проверил, она показывает настоящее имя, несмотря на то, какое тело наколдовано. — Быстро сказал Рональд, почему-то несколько смутившись. Как это часто бывает с открытыми и эмоциональными молодыми людьми, его воспоминания были столь яркими, что сами просились быть показанными ментальному магу: Северус не считывал намеренно, но их тень в глазах подростка, конечно, заметил. Обиженный после мелкой ссоры с мисс Грейнджер — на ровном месте — парень бродил по школе, пока не столкнулся с мисс Эдгарс, хаффлпаффкой на курс младше. Решив, что это подкат, девушка отреагировала несколько чрезмерно — ударом в челюсть и цветастыми выражениями в духе рабочих окраин, в которых Северус рос. С учётом того, что днём ранее (как и днём позже) мисс Эдгарс наоборот, строила рыжему гриффиндорцу глазки, Рональда заинтриговало несоответствие — уже после этого он стал выяснять, не использовал ли кто-то её личину, и сопоставлять версии с результатами наблюдения за слизеринцами.       Тем не менее, новая информация не сильно помогала Северусу в полной мере расшифровать замысел Драко. Потому он был достаточно сильно удивлён его глобальностью, когда через день подоспело разъяснение взволнованной мисс Лавгуд.       … — Это два связанных между собой шкафа, «исчезающие». Они работают схожим образом с почтовыми артефактами. Один здесь, в школе, в Выручай-комнате — тот самый, поломанный, в котором в прошлом году застрял Монтегью. И Драко его починил, почти наладив стабильное сообщение между тем шкафом, что в другом месте, и тем, что здесь. У него явно не всё готово было, Гарри сказал, что шкаф плохо подействовал на него самого — остались раны на руках, и кого-то ещё сильно расщепило, однако остальные, видно, у кого магической силы побольше, прошли свободно. Похоже, они должны были как-то помочь Драко в его миссии, но, в свете какой-то новой информации, Сами-Знаете-Кто изменил план и тоже перенёсся сюда, пользуясь лазейкой в антиаппарационных чарах…       — Я понял, мисс Лавгуд, — вздохнул Северус. Альбус просил Минерву и Филиуса «на всякий случай» патрулировать коридоры, к ним должны были присоединиться трое из Ордена, можно расчитывать еще на одного мракоборца, в придачу к Тонкс, но всё это звучало отнюдь не надёжно… — Значит, Гарри просит предотвратить жертвы среди студентов и, по-возможности, само вторжение. Направляйтесь, пожалуйста, в башню, не мешкая, только прежде ответьте мне ещё на два вопроса. Сколько времени осталось, и где, собственно, сам Поттер? Почему Вы работаете совой?       — Меньше часа, — ответила девушка. — Гарри сказал, что, скорее всего, они с директором уже не на территории школы, и с ним нужно связываться. Сам Гарри с радостью бы что-то сделал, но случится неприятность: директор воспользуется хроноворотом. Гарри поговорил со мной, но никто другой его не видит. Ему тяжело удерживать сознание целостным вне тела, он передал сообщение и был таков. Сказал, что, скорее всего, уйдёт не в себя, ведь его материальное тело исчезло.       — Проклятье! — Процедил Северус сквозь зубы. — Очевидно не штатная работа артефакта, да?       — Да, реализовался сложный вариант, — расстроенно сказала мисс Лавгуд. — Там будет видно, когда Гарри сможет появиться.       — Понятно. Ну всё, спасибо за информацию, бегите теперь, и не высовывайтесь из башни. Я все сделаю.       И мисс Лавгуд понятливо исчезла.       Время же, которого вдруг стало слишком мало, понеслось с ужасающей скоростью: он разослал срочные уведомления всему педсоставу и орденцам, он запечатал гостиную Слизерина, он отдал приказы портретам и призракам доложить о том, кто из студентов отсутствует в гостиных, и найти этих любителей бродить за час до отбоя, он уже входил в учительскую, поспешно заполняемую взволнованными коллегами — а от Альбуса все ещё не было вестей.       Он уже сказал всем, что, по его сведениям, вероятность чрезвычайной ситуации возросла, уже каким-то чудом убедил Филиуса и Помону поднимать щиты факультетских гостиных незамедлительно, а дам, предпочитающих теоретические науки, и завхоза — проследить за порядком в них. Он уже дал Горацию одноразовый пропуск — чтобы проследил за подопечными самого Северуса и отвел мистера Крэбба и мистера Гойла туда же, несмотря на недовольное сопение (эти не пожелали быстро и тихо выполнить распоряжение, а потому вынуждены были присутствовать на экстренном собрании преподавателей в глухонемом состоянии). Северус уже потратил эти драгоценные минуты на организацию, а от Альбуса все еще не было вестей.       Филиус успел вернуться, доложив заодно, что все его студенты — как и студенты Помоны, кстати, посчитаны — и все на месте, включая мисс Лавгуд, три дюжины тех, кто засиделся в библиотеке, и семерых вечно голодных мелких, застрявших на кухне. Затерявшиеся по всем закоулкам замка парочки разбежались по спальням сами: факультетские призраки, когда выполняют приказ декана, мотивируют не хуже профессора во плоти. У Северуса не хватало мистера Малфоя — но он догадывался, где тот может быть, а у Минервы — мистера Поттера, который, по словам его друзей, ушел с Альбусом. Альбусом, который пока не ответил даже на Патронус. А вот Минерва уперлась рогом, что распоряжения Альбуса более разумны — нужно охранять ходы в замок, а не сосредотачивать всех на никому не нужном восьмом этаже… Римус, который тоже сегодня был здесь, ожидаемо, поддержал ее мнение, Нимфадора потянулась следом, и только Филиус и Уилльям, вроде бы, поняли объяснения правильно, осознав, что Северус о конкретном месте говорит неспроста. Но время, пока они спорили, продолжало неумолимо бежать. Северус принял за лучшее оставить спор на старшего коллегу — тот сейчас убедительно напомнит Минерве сбегать наконец запечатать вход в львятник, и спор уймется сам собой.       А Северус спешил, собственно, к Выручай-комнате — самой лучшей предосторожностью было бы просто остановить Драко, если это вообще возможно на этом этапе. Ведь при отсутствии Гарри в принципе, убить его нереально. И не факт, что Темный Лорд смертен сейчас — так что сопротивление орденцев может лишь дать время на эвакуацию детей из школы, если здесь и впрямь завяжется бой.       В голове роились бесконечные мысли на тему того, сколько же много разговоров и событий последних дней необходимо будет скрыть от Темного Лорда на предстоящем вскоре отчете, но Северус волевым усилием заменил эту кашу на более нужное сейчас: «Мне необходима та ипостась комнаты, в которой находится Драко Малфой».       Ничего не изменилось. Несмотря на то, что Северус двигался туда-сюда размашистым шагом: стена оставалась пустой и унылой.       «Мне необходимо то место, в котором Драко Малфой ремонтирует исчезающий шкаф».       На четвертом развороте Северус раздраженно щелкнул каблуками — он ведь правильно помнит? Нужно пройти трижды?       «Мне необходимо то место, в котором Драко Малфой ремонтировал исчезающий шкаф» — повторил он попытку в раздражении. Дверь зачарованной комнаты проявилась, поманив его надеждой — но ф.г там, исчезла раньше, чем Северус успел протянуть руку.       — Северус? Вы здесь? — В коридоре послышался знакомый голос.       — Да. — Северус откинул на пару секунд капюшон мантии-невидимки. — Возможно, мне придется позже играть другую роль, потому сейчас, пока я еще могу быть полезен, я предпочел бы инкогнито.       — Так вот, кому он ее отдал. Вам вообще не стоит участвовать в схватке, — нахмурился Альбус. — Возможно, сегодня тот самый день. Вы уверены в нападении сейчас? Минерва не смогла объяснить мне, почему враг должен появиться в коридорах, минуя потайные ходы в школу.       — Драко создаст новый ход, с помощью парных исчезающих шкафов, — ответил Северус. — В эту комнату. Она не поддается на предельно четкую команду, Альбус. Попробуйте своей властью.       Альбус кивнул. Прикоснулся к стене, тихо шепча. Дверь вновь проявилась и исчезла.       — Чего и следовало ожидать, — пробормотал директор. — Желания того, кто внутри, всегда приоритетнее. Пока мы не угадаем слова, которыми комната была открыта, даже зная, что там происходит…       С палочки директора сорвалась серебристое создание — лучше позвать тех, кто будет встречать гостей, сейчас, ведь гадать можно днями.       — Я отправил Вам сообщение сразу, как сам был предупрежден, — заметил Северус. — Что Вас так задержало? Неужели, угроза нападения на школу — недостаточно веская причина вернуться?       — Гарри исчез, — ответил Альбус сдавленным голосом. — Мы плыли… Но его вдруг не оказалось рядом. Я искал, Северус, долго искал — никакие чары не смогли его выявить под водой… Мне казалось, он умеет плавать…       — Он не утонул, если Вам именно это важно. На него просто отвратительно действуют хроновороты — и он бы точно Вам об этом сказал, будь у него возможность. Но похоже, Вы-будущий опять приняли решение за него. С Поттером такое чревато.       — Это аномально — исчезать при применении хроноворота, — пробормотал Альбус. — Хотя, помнится, в Отделе Тайн он разгромил целый стеллаж, если было взаимодействие с поврежденными приборами… Вы предполагаете его состояние, или как-то держите с ним связь?       — Я не знаю, что точно с ним могло случиться при применении хроноворота и где он сейчас. Скорее всего, раз Вы не смогли найти его тела, на данный момент оно на каком-то ином плане бытия, и с этим ничего не поделать. Сознание здесь, у нас, но Поттер не может почти ни с кем взаимодействовать, так что связь односторонняя — он лишь успел передать причину, по которой Вы воспользовались артефактом. И вот мы здесь, — Северус указал на дверь, — а ход времени нарушен. Гарри сможет вернуться в материальном виде только тогда, когда аномалия стабилизируется. Или… не сможет вообще.

***

      Несмотря на некоторую призрачность своего состояния, Гарри старался не драматизировать. Во-первых, он уже подобное переживал совсем недавно — когда Рон был отравлен, а во-вторых, он был достаточно уверен в уравнениях Гермионы и в своих расчетах на их основе. На самом деле, при использовании хроноворота у Гарри изначально было четыре равновероятных варианта — и они даже должны реализовываться последовательно с каждым новым применением артефакта, а потом — заново в том же порядке. Только вот до этого дня Поттер еще не успел испытать их все, потому не знал, какой вариант будет следующим. Это не создание нескольких петель, ведь такое уже было. Не нарушенная петля из-за выпадения Гарри из времени — по той же причине. Очевидно, не нормальная петля, которая, как ни странно, могла получиться. Остается только вариант с вовсе неслучившейся петлей — где-то там бродит единственный экземпляр директора, который о будущем не помнит. Гарри же мироздание из уравнения пока исключило, и у директора теперь нет предпосылок создать петлю. Жаль, что из-за их «небольшого» хронического недопонимания до неё вообще дошло.       Но, как и любой человек действия, Гарри не привык смотреть назад, когда нужно смотреть вперёд. Конечно, наиболее вероятным исходом будет то, что Гарри совершит самоубийство сразу после возврата в нормальное состояние. Это должно произойти в момент, когда могла бы начаться временная петля… Теоретически. На тот момент Волдеморт уже будет в школе, если повезет, он даже не выйдет из Выручай-комнаты.       И все же, Поттер предполагал, что директор отложил свой поход в пещеру, когда Гарри исчез. Значит, на этот раз что-то может измениться. Значит, нельзя сидеть сложа руки: нужно пробовать улучшать ситуацию насколько это возможно — и узнавать о ней максимальное количество информации, на будущее. Потому он первым делом помчался «аппарировать» к Луне. Потому, уверившись, что его собственного тела он не чувствует и не знает, где искать, Гарри навестил Волдеморта. Потому снова и снова, с упорством барана старался влиять на то, что Волдеморт делает.       Гарри не был готов к тому, что последнее будет безрезультатным.       За последние годы Поттер частенько попадал в сложные ситуации. Но он никогда еще не чувствовал себя настолько бессильным. Несмотря на все его попытки перехватить ментальный контроль над телом врага, не получалось откровенно ничего. Гарри мог до абсурдного мало: только смотреть, ведь враг его даже не заметил. Гарри в этом мире существовал пока только для столь странно одаренных людей, как Лавгуды — и не существовал даже для автора крестража в собственной голове.       Битвы великих магов — это нечто невообразимое. Со все возрастающим волнением Гарри наблюдал, но с каждой секундой понимал, что он не сможет придумать никакого плана. Волдеморт был слишком сильным, и, уж точно, Гарри переоценивал раньше свое владение волшебством. Он ничего не может противопоставить такому, сколько не готовься.       Волдеморт, как ни печально, сразу выявил отсутствие диадемы на своем месте. Как Гарри и опасался в будущем, это понимание окончательно сорвало все планки. Летящим шагом Лорд пересек захламленную комнату — горы спрятанных вещей услужливо поспешили освободить ему место, а дверь в коридор распахнулась ещё до того, как он подошел к ней вплотную. Плана у Лорда не было: в его мыслях витали немного противоречивые, но, несомненно, разрушительные намерения. Убить Дамблдора. Мальчишку Поттера. Ощипать перья всем этим подпаленным курицам. Можно всем гриффиндорцам — они никогда не нравились истинному ценителю чистоты крови. Или всем магам — как смеют они, ничтожные, спокойно жить, когда у него такое разочарование?       В коридоре было чрезвычайно темно: значит, когда мальчишка Малфой и те, кто его сопровождал, вышли из комнаты, в коридоре кто-то был. Слуга Лорда бросил волшебный порошок, столь удачно подвернувшийся в каком-то каталоге буквально неделю назад, и включенный в подготовку. У Пожирателей была Рука Славы, дающая возможность одному из них видеть в самой страшной мгле и вести остальных.       Но Лорду не нужен какой-то там проводник. Лорду тьма пройти не помешает.       Он, конечно, нашел желаемое направление. Нашел и тех, кто пробовал его встретить. Не стал убегать от сражения — зачем?       И от заклинаний нагрелся воздух, задрожал пол. Ничего не оставалось стабильным дольше мгновения: стены надвигались с ужасающей скоростью, грозя сбить с ног, из них то и дело вырастали острые шипы и штыри, раскаленные добела предметы появлялись тут и там, люстра, стоило Волдеморту под нее сместиться, стекла на голову лавовой рекой — и это, не считая постоянно летящих в него связок вычурных боевых чар. Даже Гарри, привыкший замечать вострокрылый снитч в непогоду, едва ли успевал осознать все атаки, пользуясь откликом чар всевидения, которые применил Волдеморт, но… Сам Лорд справлялся поддерживать физические щиты и возводить новые, когда они выдыхались, блокировать чужие заклинания и яростно, негодующе наступать в свою очередь. Големы-доспехи, пущенные в схватку умелой рукой декана, рассыпались под его напором в пыль, несколько стен, ограничивающих пространство для сражающихся, были снесены едва ли не сырой магией — теперь колдуны бились уже не в темном узком коридоре, а в огромном, пропыленном и заваленном «зале», в который сквозь поврежденные стены прокрадывался свет от факелов. Гарри чувствовал, как гудел волшебный замок, стараясь удержаться на краю разрушения: в пылу боя маги мало уделяли внимания тому, задевают ли они простую стену или несущую.       Секунды растянулись в бесконечность: Поттер отчаянно надеялся, мечтал и верил в то, что этот бой сейчас закончится, в конце концов, временной парадокс должен вот-вот схлопнуться! Сколько было, две, три, ну максимум, пять минут? Между тем, как Гарри увидел, где Волдеморт, и директор взялся за хроноворот? Еще немного, и новый парадокс начнет Гарри. Он не допустит того, что происходит! Ни за что.       Ведь взбешенному Волдеморту оказались чужды любые ограничения. Вот профессор Флитвик, так и не успев завершить сеть изящных чар, вдруг странно застывает — половина его тела превращается в камень. Реддл использовал то, что противник — полугоблин, наслал проклятье магии крови, чтобы победить одного из лучших дуэлянтов Европы.       Что-то неуловимое, прозрачное, но даже на уровне ощущений омерзительное попало в Лорда… Казалось, вот сейчас он не устоит на ногах и упадет на пол, однако… с ужасом Гарри понял, что это всего лишь упала защита — а сами чары были успешно ею отбиты в сторону директора.       Вот Дамблдор, молча и сосредоточенно посылавший в Волдеморта мощнейшую магию, вздрагивает так же, как мгновение назад — Волдеморт, а потом вдруг хватается здоровой рукой за почерневшую. Его палочка выскальзывает из рук, и он оседает на пол. Еще год назад они бились абсолютно на равных, но не сейчас… Вот декан, неверяще отмечая это движение краем глаза, отвлекается на директора — и тоже пропускает заклинание. Три противника, столь отчаянно ставшие между Волдемортом и его абстрактным планом уничтожать все подряд и побольше, отлетают изломанными куклами на несколько ярдов — и Гарри больше не видит, что происходит с ними, ведь очередная волна магии вызывает новый обвал, отделяющий его от тел. Не первая смерть на глазах у Гарри, но сознание забилось в неслышном крике: этого всего слишком много. Опять слишком знакомые люди. Неожиданно, слишком невозможно помочь. Просто слишком ужасный враг…       Вот Волдеморт стоит посреди созданных короткий битвой разрушений и раздраженно вдыхает потрескивающий от волшебства воздух. Этого мало. Есть, что разрушить еще…       — Мой Лорд, — услышал он почтительный голос и обернулся на звук. Снейп.       Он спокойно, будто видел такое каждый день, поприветствовал Реддла в замке и выразил почтение, демонстративно не поднимая палочки, хотя Гарри, вслед ощущениям Реддла, почувствовал слабый фон новых поддерживающих чар. Гарри догадался: галереи верхних этажей и крыша могут обрушиться — декан Слизерина боялся именно этого.       Снейп предложил Лорду свои услуги почти светским тоном, намекая на то, что с радостью проводит его туда, куда Лорду нужно. Это был хороший тон: в услужливость поверил даже Гарри, начиная сомневаться в том, что Снейп только что оценил свои шансы на победу, как нереальные, и, сняв мантию-невидимку и поменяв тактику, всего лишь пытается отвлечь и успокоить Волдеморта. Не допустить в школе такого же буйства, о котором Гарри читал в газете после ограбления Гринготтс.       Впрочем, любой тон не может быть гарантией успокоения монстра. Снейп махнул палочкой, создавая над Лордом что-то вроде зонтика, и падающий кусок штукатурки скатился по невидимой преграде рядом с его ногой, не задев голову. Но Лорд все равно вспыхнул раздражением на недостаточно расторопного подчиненного. А вместе с тем, на нерасторопность отряда Пожирателей, которые должны были нападать на Дамблдора, но почему-то оставили эту встречу Лорду. На нерасторопность других — позволивших когда-то наглому мелкому гриффиндорцу заманить их в ловушку и довести до того, что они ослушались Лорда… Вновь на Снейпа, который с победой над стариком, в общем-то, становился все менее полезным, на Снейпа, который неплохо понимал в долгоиграющих подлых проклятьях, которых Лорд отбил сегодня немало, и…       — Авада кедавра, — отрывисто бросил он после невербальных чар, прерывая тихий говор ненадежного слуги. С этими постоянными предательствами лучше перестраховаться. В конце концов, если хочешь сделать что-то хорошо, нужно делать самому. Ни на кого нельзя положиться.       «Нет, пожалуйста, нет, » — в отчаянии подумал Гарри, в который раз уже за последнее время пытаясь сбить Волдеморту концентрацию или чары, или выйти, наконец, из временной петли, или хоть что-то… На его глазах профессор что-то шепнул, и «зонтик» над Лордом осыпался мелкими искорками, осевшими на кожу. Сам профессор поспешил уклониться от укусов появившейся за спиной многоголовой гидры и отсечь её головы. Уклониться туда, куда уже летел холодный зеленый луч — потому что больше было некуда.

***

      В это невозможно было поверить. Нереально, неправда — невозможно, и всё тут. Гарри не мог умереть! По определению, разве не так?!       Упрямые куски каменной кладки наконец поддались его напору, и отлетели в сторону, поднимая клубы пыли. Рон закашлялся, тем не менее, стремясь переступить через образовавшийся пролом и проникнуть в отсеченную обвалом часть коридора. Он обязан был увидеть своими глазами. О том, с Кем ему предстоит встретиться, если портрет обознался, Рон даже не подумал.       — Проф? Это правда?! — Срывающимся голосом выкрикнул он.       Между редкими, тут и там все еще держащимися в воздухе кляксами Мгновенной Тьмы и оседающей пылью Рон отчетливо увидел две фигуры. Серые от каменной крошки, с растрёпанными волосами, со сложными выражениями лиц — да вообще, с одинаково покрытыми ссадинами и наливающимися синяками лицами (у обоих слева отметин больше, видно, падали на соседнюю груду камней схожим образом)… Несомненно, живые. От облегчения Рон, казалось, мог разрыдаться — едва не забыл отправить Гермионе вспышку с условным сигналом, что не всё потеряно. Впрочем, тут ему в голову наконец пришла страшная мысль — если Мораг ошиблась, предположив смерть Гарри, может, она обозналась и насчёт Сами-Знаете-Кого…       Рон нервно дёрнулся, стараясь осмотреть остальное пространство. Но третьей фигуры нигде не было видно.       — Осмелюсь заметить, мистер Уизли, к шестому курсу говорить более связно можно научиться и троллю, — вывели его из подступающей паники язвительные интонации. — Что именно Вы пытались уточнить?       — Говорят, Сами-Знаете-Кто мертв, — прошептал в ответ Рон, продолжая выискивать доказательства глазами.       — Да, чтоб мне провалиться, да! — Чуть истерично хохотнул Гарри, и только тогда Рона попустило. Он перевел взгляд на друга. — Но ещё Пожиратели были! Что на Карте?! Где они могут быть?       — Они уже на полпути в штаб мракоборцев. Отпадно выглядишь, кстати, — прокомментировал Рон, бесцеремонно сгребая его в короткие объятья. Несмотря на то, что следы на помятых лицах Снейп и Гарри друг другу только что залечили, видок у них был еще тот… — А еще говорят, что Сами-Знаете-Кого победил профессор Снейп — причем после того, как ты, Гарри, появился прямо из воздуха и закрыл его от Смертельного Проклятья своим телом…       — Неправду говорят, — тихо выдавил сквозь зубы профессор. Несанкционированное специальной комиссией использование хроноворотов противозаконно, а доказанное игнорирование Авад — невероятный и очень интересный для изучения специалистами феномен. — У мистера Поттера мантия-невидимка, сползшая с плеч при движении. Его своевременная реакция просто вывела нас обоих из-под удара.       — Так точно, сэр, — очень понятливо покивал Рон. — Я чертовски рад, что ты в норме, хотя очевидно же было, что ты не умер, время же шло себе спокойно, — добавил он Гарри на ухо.       — Знаешь, это... не совсем так. Как я понял, у меня есть последний шанс, — задумчиво ответил ему Гарри. — В этот раз все было по-другому… Я стал… нормальнее, понимаешь? Теперь буду жить с одной попыткой. Мне еще нужно привыкнуть к этой мысли…       — О! Это… — Рон растерялся. Он не смог подобрать определения: Гарри выглядел так, будто на него снизошло огромное облегчение, но… Билл… Раньше Гарри мог исправить всё, что угодно! Всегда! Так как же так, почему он не сможет исправить Билла?! — Ты уверен?       — Уверен, — усмехнулся Гарри. Он вспоминал о загадочном вокзале. — Знаешь, ты упустил отличную возможность получить по наследству мою «Молнию».       — Перебьюсь… Так, а где… Ну, сам знаешь, Он? — Выдавил из себя Рон, силясь найти хоть какой-то еще источник эмоций, кроме разочарования. В конце концов, друг жив, а враг — мертв, это же хорошо?       Вместо ответа Гарри кивнул куда-то вниз. Рон проследил за его взглядом и почувствовал, как ужин просится наружу: Уизли, оказывается, стоял на плитке, залитой подсохшей кровью, в непосредственной близости от отрубленной головы. Безносой.       Гарри, в отличии от Рона, Волдеморт был почти не интересен: эта партия сыграна. Вокруг было достаточно темно и грязно, но Гарри дышал — снова полной грудью, шалел от пьянящей свободы и привкуса удачи на губах, все казалось обьемным и ярким — живи, радуйся, некому мечтать отобрать это у тебя из-за невнятного пророчества! Гарри каким-то чудом дали выбор, и он вернулся — к той жизни, которую давно научился ценить. Зависшие в воздухе пылинки и неслышное дыхание спасенного профессора некоторое время назад подтвердили, что Гарри не стоит надеяться избавиться от временных аномалий, с ними придется жить... Зато новых сложных периодов года, помимо тех, что уже есть, Волдеморт ему больше обеспечить не сможет!       Гарри с легким беспокойством следил за тем, что делает Снейп: все-таки первое, что услышал Гарри, когда очнулся — сдавленный всхлип, а первое, что почувствовал — болезненную, судорожную хватку на плече. И даже сейчас, хотя Гарри и очнулся уже минут десять назад, профессор выглядел ошарашенным и продолжал то и дело бросать на Гарри встревоженные взгляды. Событий сумасшедшего часа для него было явно многовато, но ведь не присядешь — профессор уже вызвал нескольких домовых эльфов и раздавал им указания относительно поддержки стабильности этой части замка.       Сквозь проём, пробитый Роном, тем временем, пробралась профессор Спраут. Её добродушное личико было слегка распухшим от слёз, а его выражение сменилось на несколько пришибленное, стоило ей заметить Гарри. Первым делом она, почему-то, приобняла его — а Снейпа начала многословно и достаточно сумбурно благодарить. И всё это — цепко осматривая их на предмет очевидных травм — от её суеты Гарри несколько зарябило в глазах. Профессор Спраут вела себя как никогда похоже на миссис Уизли… Пока профессор Снейп не оборвал её восклицания, жестом указав на последствия сражения для замка. Профессор Спраут ахнула, и, казалось, полностью позабыла о людях, вертя головой и бормоча: «силки на правую стену… вьюнок на анфиладу, но вот здесь можно укрепить только чарами…»       — Ох..ть! — Прошептал Рон, не в состоянии оторвать глаз от другого, завораживающе-отвратного зрелища. — А чем вы его так?!       — Заговором на невезение, — пояснил ему профессор, отдав последнее распоряжение домовику.       Только удачей и можно объяснить то, что случилось: Северус был уверен, что намеренно создать такое стечение обстоятельств невозможно. Временная аномалия, которую спровоцировали Альбус и Гарри, закончилась неожиданно вовремя для Снейпа, Гарри действительно вернулся в общую для всех реальность, и… спас ему жизнь, оказавшись на пути заклинания Лорда. А всё, что успел осознанно сделать для победы сам Северус — это исказить свои предыдущие чары в другой заговор. Да еще, пожалуй, разрушить очередной щит Лорда — ранее, в момент, когда общими силами им еще удавалось теснить Лорда. Нелепая, невероятная и странная смерть одного из самых страшных магов современности вовсе НЕ являлась заслугой Северуса. Можно ли считать заслугой то, что заклинание множественных рассечений, которое он использовал против гидры, созданной Лордом, срикошетило от стены, когда тело Гарри, заблокировавшего путь предназначенной Северусу Аваде, задело Снейпа? Что заклинание (не)удачно рассекло аккурат шею потерявшего сознание — и не обновившего щит от физических воздействий — Лорда? «Карма настигла, » — сказал ему Гарри, когда сопоставил, что случилось. Однако, Северусу все не верилось. В его голове никак не хотели уложиться несомненной приятные, но абсолютно противоречивые факты: Лорд — мертв, а Гарри, каким-то чудом, снова жив.       — Пять баллов с Гриффиндора за неподобающие выражения, — заметила профессор Спраут. — Северус, мои, Ваши, и львята могут остаться в школе на каникулы, но Рейвенкло необходимо выселить в полном составе, их башня слишком близко отсюда, это небезопасно.       — Вот так всегда, независимо от того, сколько полезного ты сделаешь, чуть что — минус балл, — буркнул себе под нос Рон, но профессора предпочли его не услышать.       — Я так и подумал, Помона. Учебный процесс сейчас налаживать неконструктивно, пусть отправляются праздновать Пасху домой, всё равно до выходных два дня. Как там с эвакуацией?       «Была эвакуация?» — Удивился Рон, но перебивать не решился: знает он профессоров, наконец вспомнят, что они с Гарри — студенты, и отправят подальше.       — Ученики первого и второго курса все успели пройти через камин Аберфорта, — нахмурилась профессор Спраут, — мы начали минут двадцать-двадцать пять назад, получив сообщение Альбуса об оборотнях на территории, тогда же я оставила детей на Сивиллу и Чарити, и поспешила к вам. Я дала девочкам знак остановить отправку, как только поняла, что тревога уже не актуальна. Передам Ирме и Септиме, чтобы взяли доступ и сопроводили воронят постарше в мою гостиную — комнаты до сих пор запечатаны на вход. Что, конечно, меня безгранично радует.       Северуса итоги тоже скорее радовали: преподаватели, в случае надобности, смогли бы перебрать управление защитой своего родного факультета на себя — но только после смерти актуального декана.       — Забирать младших должны отправиться Аргус и Хагрид, — добавила профессор Спраут. — Аберфорт обещал ещё организовать сопровождение до ворот, ночь, всё-таки. Но кто-то должен открыть им вскоре доступ на территорию…       — Я смогу где-то через час. Мне нужно в больничное крыло, — ответил ей Снейп. — Как минимум, у Филиуса, если Поппи успела наложить искусственное жизнеобеспечение, должны быть солидные шансы, и ей не помешает помощь с его проклятием. Может, и с Минервой повезет... Вы точно уверены, что посторонних в коридорах больше нет?       — Да. И я уже открыла гостевой камин для их отправки, Нимфадора, Энтони и Римус сопроводили. Но всем проклятым действительно не помешает Ваша помощь, Северус, — серьёзно кивнула профессор Спраут. — Поспешите, здесь я справлюсь.       — Всем? — Переспросил Снейп, но не стал дожидаться уточнений — перенёсся в больничное крыло с подоспевшим к нему домовым эльфом.       — До сегодня не знал, что они могут аппарировать в Хогвартсе, тем более, с кем-то, — пробормотал Рон.       — Могут, они же, по сути, часть волшебства замка. Но это отбирает у эльфов и дома, в котором они живут, уйму магии, — ответил ему Гарри, наблюдая, как несколько смешных ушастых созданий пробираются через завал с увесистыми мешками — безо всякой магии, как другие боязливо заворачивают в ткань тело и голову Волдеморта, и как профессор Спраут надиктовывает перу записки коллегам, сворачивает их в летающие самолетики, сосредоточенно наколдовывает большие садовые горшки… В общем, выглядит, как человек, у которого есть план. — Сириус говорил, без поддержки волшебством хозяев, дом от подобной активности эльфа стремительно ветшает. Нам уж точно нельзя злоупотреблять, да они нас и не послушают. Пойдем пешком. Профессор? Вы не против, если мы тоже направимся в больничное крыло, или Вам здесь нужна помощь?       — Вы же не послушаетесь совета отправиться в мою гостиную и хорошенько выспаться, не так ли, молодые люди? — Ответила ему женщина, на секунду отвлекаясь от своего занятия. — Конечно, идите, заодно, и вас там осмотрят. Я вскоре все укреплю, но этого хватит разве до понедельника. Хорошо бы к тому времени наши специалисты по трансфигурации пришли в норму — без их навыков или, хотя бы, подписей на запросах помощи Министерству ремонт будет в разы сложнее. Постарайтесь помочь там. И спасибо Вам, за то, что Северус цел, да и вообще, за то, что вы тут сделали…       — И почему я впервые слышу о существовании гостевого камина, — прошептал Гарри другу, — насколько бы он упростил отлучки из замка и обратно… А то всё закрытый пансион с охраной потайных ходов…       — Этот камин тоже не про нас, — возразил ему Рон, — насколько я понял, он только на выход из школы, открывается директором — или деканами, если он даст им допуск, причем он кратковременный, на день-два, да ещё и открыть камин можно только после какой-то специальной проверки ауры. Камины гостиных, похоже, тоже работают на выход — но явно могут быть открыты любым профессором…

***

      — Всё равно, я чувствую, что многое пропустил, — сказал Рону Гарри, когда они выбрались к более целым коридорам. Здесь, в отличии от эпицентра событий, большинство картин уцелело — их обитатели весело приветствовали парней и, кажется, даже запускали хлопушки. — Все откуда-то точно знают, что произошло, хотя всё закончилось вот буквально только что. Значит, директор и профессора еще живы, а группа Пожирателей, которую привёл Малфой, поймана, так?       — Из Пожирателей один убит, там повсюду летали Авады, остальных мракоборцы собирались доставить в штаб — сразу, как стало известно, что Сам-Знаешь-Кто уничтожен. Малфой, вроде бы, пока в больничном крыле, но без палочки и связан. А насчет состояния раненых я ничего не знаю, — горько нахмурился Рон, перепрыгивая через исчезающую ступеньку, — вот в больничном крыле и увидим. Но я знаю, что у эльфов был приказ переносить к мадам Помфри тех, чьи раны близки к критичным — нам крикнула Тонкс, когда Билла подрал оборотень. Брат упал, не двигаясь — а потом исчез с хлопком аппарации. Директор, декан, и профессор Флитвик тоже исчезли у меня на глазах — я как раз был неподалёку коридора, куда их вынесло взрывной волной.       — Значит, и с Биллом что-то серьёзное, — потерянно отметил Гарри. — Мне очень жаль, я и впрямь больше не могу…. Скажи, кто ещё пострадал? Если ты был не в башне, то, наверное, не один?       — С Биллом хуже всех, остальные нормально, мы ведь разделили Феликс. Ты же не думал, что мы с ребятами могли такое пропустить? Малфой пропал в Выручай-комнате, тебя и директора на карте не было, зато профессора сначала собрались все, а потом подозрительно поделились на группы — кто в гостиные, а кто — на восьмой этаж, вместе с Биллом, Тонкс, и этим вторым из Министерства. И хорошо, что мы пошли посмотреть! Встретили гостей в коридоре — они куда-то спешили за Малфоем. Там был такой здоровяк, он-то и начал сходу разбрасываться Авадами — но у нас получалось уворачиваться. Их преследовали Люпин, Тонкс с напарником и Билл — Люпин как-то вёл остальных наших через Мгновенную Тьму, распыленную в соседнем коридоре. Я ещё поговорю с Фредом и Джорджем, пусть бы думали, кому они высылают заказы… Но помощь поспела не сразу, сперва нам пришлось немного туго… Невилл и Джинни отбивались от волшебников, а мы с Гермионой — палили по оборотням, их там было много, они очень быстрые, но моё новое проклятье, на счастье, работает. И всё же, мы никак не могли попасть в одного, он вообще выглядел странно, как будто наполовину превратился — хотя до полной луны еще сколько… Он-то Билла и подрал, наших ослепил свет, когда они выбежали в коридор… Мы отвлеклись, двое Пожирателей проскочили мимо нас куда-то дальше, но я успел связать Малфоя, и они, почему-то, вернулись, стали биться с Невиллом и Тонкс… Люпин сцепился с этим последним оборотнем чуть ли не врукопашную, Гермиона боялась применять чары — Люпин же тоже оборотень, вдруг, промахнулась бы, он бы тоже тогда летал под потолком в фиолетовом шаре и бился о непроницаемый барьер… В Невилла попали чем-то, он упал, но домовики его не забрали, мне кажется, модификация сонного… Потом, не поверишь, появилась профессор Спраут — и это стало решающим поворотом… понимаешь, у неё были с собой семяна, она бросила их в Пожирателей, и они тут же начали расти, прямо на их коже, я никогда ничего подобного не видел… Гермиона потом сказала, что это был аконит — он ведь ядовитый, а для оборотней и вовсе ужасно неприятен. Так что с такой подмогой удалось наконец скрутить всех, хотя у Люпина и осталось несколько ожогов… Мракоборцам не на всех хватило антиаппарационных наручей, но оборотни обычно и не умеют аппарировать, да и по ту сторону камина должен был появиться Кингсли, так что, я думаю, никто не отвертится… Было бы намного хуже, если бы они разбежались по замку…       — А вы очень вовремя задержали Малфоя — невесело усмехнулся Гарри. — Понимаешь, это у него было задание — убить директора, все остальные, по большому счету, не должны были вмешиваться, они — то ли группа поддержки, то ли молчаливые свидетели для Малфоя… в любом случае, наверное, разделяться с ним не предполагалось. Не представляю, какой у него вообще был план. Тут ещё кое-что, они пришли, по сути, без достаточной подготовки, Малфой не закончил работу над исчезающим шкафом — это что-то вроде портала, так они сюда и проникли — они вообще не должны были приходить сегодня. Но Волдеморт узнал о том, что его игрушки пропали из тайников, и растерял, то ли от страха, то ли от злости, всю расчетливость. Раньше он и не собирался в школу до убийства Дамблдора, но, побывав в пещере — ты помнишь, я говорил, — решил срочно проверить диадему. Поторопил Драко, поднял всех на миссию наспех…       — Знать не желаю, как бы это выглядело, если бы они подготовились «подобающе», — передёрнул плечами Рон. — Но, если с Драко всё обстоит так, то почему они вообще были в тех коридорах? Если директор остался возле Выручай-комнаты?       — Мало ли, что он накладывал, может дезилюминационные чары, директор-то опасался, что появится кое-кто похуже Пожирателей. Может, Малфой вообще не понял, кто там в коридоре, когда бросал порошок, а может — струсил… Этого я не видел. Думаю, Люпин лучше профессоров сориентировался с погоней благодаря чутью, — ответил Гарри.       — Кстати, а как так получилось, что Сам-Знаешь-Кто окончательно..?       — С последней игрушкой тоже разобрались сегодня, так что…       Гарри толкнул двери больничного крыла, находя удачный повод уйти от разговора. Неизвестно, сколько удастся избегать объяснений о своей бытности крестражем, но, по крайней мере сейчас, он об этом говорить не хотел.       На койке ближе к двери полусидел отчаянно зевавший Невилл. Он неуверенно махнул Гарри, таращась на него во все глаза. Гарри махнул в ответ, но ничего сказать не успел — его обзор загородила буйная грива кудрявых волос, а ребра заныли от чересчур сильного давления.       — Блин, почему все меня обнимают, — пробормотал Гарри сдавленно, — и тут же получил несколько болезненный тычок от Гермионы. Подруга, не в силах много говорить, неопределённо покачала головой, и отступила на несколько шагов — туда, где возле койки с отдёрнутой ширмой сидела заплаканная Джинни. Рон поспешил к брату, а Гарри задержался — Невилл легонько дёрнул его за рукав.       — Рад, что ты цел. — Сказал он. — Слышал, тебя убили, почти сразу после того, что произошло с директором и профессорами, — Невилл кивнул головой в противоположную от кровати Билла сторону. Там, несмотря на загородку, Гарри увидел отблески ярких чар поддержки дыхания, да и спор мадам Помфри и Снейпа был частично слышен. — Когда меня расколдовали, девчонки глотали успокоительное флаконами…       Гарри кивнул приятелю, и тихонько подошел к остальным: конечно, вряд ли они много знают, с учетом того, как там частят заклинания над другими пациентами, но хоть что-то. На подушке Билла Гарри увидел абсолютно неузнаваемое лицо, рассеченное и разодранное так страшно, что оно казалось гротескной маской. Джинни наносила на раны какую-то остро пахнущую зеленую мазь.       — Чарами… никак? — Шепотом спросил Гарри. Он, конечно, знал, что от укусов оборотня лекарства не существует, но фаза луны...       Джинни отрицательно помотала головой.       — Его же искусали не при полной луне! — Категорично сказал Рон, смотревший в лицо брата с таким выражением, как будто надеялся, что раны затянутся от одного его взгляда. — Он не должен… Билл не станет… настоящим…       — Мадам Помфри сказала, что он скоро очнётся, — поспешно заверила его Гермиона. — И да, оборотни обращают себе подобных только в полнолуние. Но… это зачарованные раны, они вряд ли исцелятся полностью, и… — Гермиона неуверенно посмотрела на Рона и, впервые на памяти Гарри — с намеком — на него самого.       Гарри вдруг отчетливо почувствовал себя здесь лишним. И виноватым. Он теперь ничем не мог Биллу помочь — сверх того, что могут другие маги… Не после того, как оставил на лавке белоснежного поезда белоснежного вокзала изуродованную тёмной магией часть Волдеморта.       — Родители должны скоро быть здесь, — хрипло добавила Джинни. — И Флёр тоже, — на этом имени Джинни скривилась. — Профессор Флитвик сказал, что пустит их вместе с остальными.       — Профессор Флитвик в порядке? — Спросил Гарри, ухватившись мыслями за что-то позитивное и стараясь не думать о том, как еще и посмотреть в глаза испуганным Уизли и невесте Билла.       — Мадам Помфри хотела его задержать, чтобы он отдохнул, после того, как профессор Снейп снял с него проклятие, но он настоял, что должен заниматься делами. Сказал, они подняли многовато защиты, и он сейчас — самый «незанятый» декан, который может впустить на территорию замка тех, кого слишком поспешно эвакуировали. И ещё, он собирался лично проследить за размещением на остаток ночи его студентов. Я не очень поняла, почему…       — Профессора опасаются за башню Рейвенкло, и полагают, что её тоже стоит укрепить во время ремонта. Они выводят оттуда всех во избежание, — пояснил Гарри. Сам он не считал, что у башни есть шанс даже накрениться, не то, что упасть, но он и не специалист. Впрочем, профессора, возможно, тоже не сильно в таком разбирались, а потому им действительно проще с утра отправить всех, кого можно, на каникулы домой.       — О, — округлила глаза Гермиона. — Тогда ясно. Ну, мадам Помфри не было особо времени с ним спорить. Я так думаю, с момента их переноса она держала три контура для поддержки жизнеобеспечения, и не знала, что делать: на каждом из профессоров по проклятию, и у всех — множественные переломы, а она не может оторваться от стабилизационных чар, чтобы со всем справиться. Когда мы пришли, она даже на Невилла не сразу нашла минуту, диагностика не выявила срочной проблемы, и она вернулась к поддержке контуров. Билл тогда уже был стабилен, а раны ему мазал эльф — но Джинни взяла это на себя. Профессор Снейп появился очень вовремя — я пыталась помочь мадам Помфри, но я же не знаю, как держать эти контуры, мы смогли только залечить у профессора МакГонагалл несколько переломов до его прихода… А потом он просто взял профессора Флитвика на себя, да и для Невилла нам зелье посоветовал…       Её рассказ был прерван действием: из-за дальних ширм как раз вышел сам профессор Снейп. Он устало опустился на одну из пустых кроватей в двух шагах от гриффиндорцев. Мадам Помфри, тем временем, поспешила к шкафчикам с настойками. Никто из них больше не поддерживал какого-то постоянного колдовства над пациентами — а значит, в нем уже не было необходимости.       Наверное, гриффиндорцы смотрели на взрослых слишком выразительно — мадам Помфри, вздохнув, сказала, что их декан и директор тоже пойдут на поправку, хотя очнутся, скорее всего, много позже.       Гарри вдруг встретился взглядом с профессором Снейпом. Тот усмехнулся — едва заметно подняв правый уголок губ вверх. И Гарри тоже захотелось улыбнуться. После слов мадам Помфри ему вдруг стало намного, намного легче. Хотя бы здесь обошлось. Да, если бы у Гарри — как и у директора — не было привычки скрывать друг от друга всё на свете, могло получиться по-другому. Не будь у Волдеморта, опять же, во многом благодаря действиям Гарри, столь паршивого настроения и вселенской злости, всё могло сложиться по-другому. Не угоди Гарри в нелепую ситуацию с хроноворотом, он мог бы помочь в одной из битв сколько-нибудь лучше. Наверное, умей он в самом деле просчитывать ситуацию наперёд, не было бы этого нападения на Хогвартс, всё случилось бы в другом месте. По коридорам не бегали бы оборотни и Пожиратели, которым едва удалось противостоять, Билл не был бы весь исполосован ранами… Однако, правда в том, что Гарри понятия не имеет, как всё было бы, если не так. А уж его опыт был достаточно богат, чтобы нарисовать в воображении сотню куда более ужасных исходов. В которых с их стороны могли быть не несколько пострадавших, что вскоре придут в себя, а многие убитые.       — Министр скоро будет здесь, он только что аппарировал из Министерства, — сказал вдруг голос из натюрморта на стене.       — Ну конечно, ему не спится, — проворчал профессор. — Спасибо, Эдвард.       Ленивое движение палочки призвало яркий сгусток Патронуса, которому Снейп бросил: «Филиус, пожалуйста, ещё Министра и его охрану встретьте, чтобы лишний раз не бегать».       — Отличная попытка, Северус, — хмыкнула мадам Помфри, закончив детальную диагностику Невилла, которому наконец досталось должное внимание. — Но ты же понимаешь, что Министру нужен будешь именно ты? Ведь это ты победил Того-Кого-Нельзя-Называть!       Профессор недовольно поджал губы: всё он понимал. Министр не может спать после того, когда мракоборцы посылают сообщение о нападении на школу и о Пожирателях. Снейп, как один из деканов, тем более, когда директор и его заместитель без сознания, обязан с Министром поговорить, объяснить, что случилось. А заодно и то, откуда они с директором почти за час до нападения взяли, что что-то должно непременно случиться. И как во всём этом деле замешан Драко Малфой, которого все видели дерущимся на стороне Пожирателей.       — Мы выступили четверо против одного, пожалуй, пятеро, если считать Поттера, который подоспел последним, — возразил Северус из духа противоречия. — Почему все, даже Филиус, благодарят именно меня?! Более удачной случайности…       — Но как же! — Воскликнула медиковедьма. — Когда портреты, которых педсостав же и оставил бдить, передали то, что в школу проникли оборотни — а потом и Сами-Знаете-Кто, все перепугались за детей. Когда соглядатаи, разбежавшись с уничтожаемых картин в более тихое место, увидели обвал и Альбуса без сознания, надежды, что школа не будет взята под контроль Сами-Знаете-Кем, почти не осталось! А потом сэр Николас обрадовал нас, что ты с Ним совладал, именно что один на один! Мы сразу не знали, что и думать, но тут передали новую весть, подтвердили смерть врага, и, к сожалению, предположили смерть Гарри…       — Да кто ещё подтвердил-то? — Не выдержал Гарри. — Там же темно было, и всё, что только можно, сгорело или деформировалось!       — Мораг смотрела, с клочка гобелена с Варнавой и троллями. — Отозвался Рон. — Насчет смерти Сам-Знаешь-Кого она была уверена, и неудивительно, ей там наверное только пол и было видно. Твою она тоже предположила, я не поверил... Мы же шли мимо картины, на которой она мелькнула, она ещё сказала, что уйдёт праздновать твою удачу с семьей, помнишь?       — Да, точно, — кивнул Гарри. И правда, было что-то такое смутное, тогда просто было сложно отмечать детали.       — Мордред знает что! — Высказался профессор. — И пары минут не прошло, как слух уже по всей школе! Они и не видели ничего толком, а уже болтать!       — Это же Хогвартс, — заметила Гермиона. — Здесь не так, чтобы легко удерживать тайны. Вы не переживайте, профессор, за подробностями все как раз к Вам и пойдут…       Выражение лица профессора вдруг стало откровенно изумлённым, а потом постепенно — встревоженным, по мере того, как до него доходила вся ситуация. Что бы он теперь не рассказал, слухи, как и легенды, уже сложились. Каждый ученик и житель соседней деревушки, не говоря о коллегах, уже что-то себе придумал — и кому приписали заслуги, Северус только что слышал. Сейчас по Британии полетят совы...       Хотя было бы из-за чего переживать, подумал Гарри. Ну, победил Волдеморта — это же хорошо. Ну помог Снейпу выжить студент — ввиду отсутствия трупа Гарри, только эта часть правды не подверглась бы сомнению… Никто Гарри даже не спросит, зачем бросился спасать всеми нелюбимого профессора — и так понятно, он же против монстра бился и побеждал!       — Я теперь как чертова знаменитость… — едва слышно и несколько испуганно прошептал Снейп, осознавая неизбежное. Гарри, который скорее понял по движению, чем услышал фразу, обнадеживающе (как он надеялся) хлопнул Снейпа по плечу.       — Да ладно Вам, — протянул он, тщательно пряча неуместный смешок, — повышенное внимание после инцидентов с Темными Лордами бесит только первые пару лет. Ну знаете, с непривычки…