Ликвидатор проклятий

С Грегори Ричардосоном Драко особо не общался, но он знал, что этот маг не лез в авроратские сплетни и не отзывался о нём с пренебрежением, за что Драко мысленно отнёс его в группу адекватных волшебников. Ричардсон был статным мужчиной, примерно ровесником Люциуса, с женой и детьми, поэтому Драко ощущал неловкость, когда говорил с ним на «ты». — Смотри, я буду давать теорию. Всё же у меня с теоретической базой получше. Потом ты будешь проводить практику и показывать, что делать, а я буду смотреть и поправлять, — предложил Ричардсон. Драко не возражал, лучшего варианта он всё равно не смог придумать. Он набросал примерный план занятия, но не имел представления как себя вести. Эту встречу он представлял несколько дней со всеми вариациями вплоть до драки с Уизли. И пусть морально он был готов ко всему, он чувствовал страх. Присутствие Грегори успокаивало, но не сильно помогало. — Прекрати себя накручивать. Они почуют твой страх, и тогда точно жизни не дадут. Помни, что ты всё равно в более выигрышном положении, чем они. Ты преподаватель, который влияет на их успеваемость и рекомендацию от Аврората. Мерлин, с кем я говорю? Да ты должен с высока на них смотреть! Ты в их возрасте уже работаешь и преподаёшь, а они только лекции писать могут! Это Драко взбодрило. Мысленно он представил как Уизли и Фининган давятся от зависти, оттого что Драко достиг большего несмотря на судебные разбирательства и подмоченную репутацию. — Я только одного понять не могу: зачем тебе это всё, Малфой? Я был уверен, что ты уйдёшь сразу после пройденного полгода, — спросил Ричардсон. Хороший вопрос, на который Малфой отвечать не собирался. Что он мог сказать? Не говорить же, что ему не нужен ни аврорат, ни отдел по ликвидации проклятий, ни, просто Мерлин, преподавание! Аврорат — это лишь одна из ступень для достижения величия и очищения репутации. Сначала нужно было засветиться в каких-то благородных делах, оценить послевоенную обстановку, а потом потихоньку восстанавливать влияние Малфоев. Но Ричардсону нельзя такое говорить. — Альтернативы не было. Ни одна академия не примет меня в середине года, да и не знаю я, чем хочу заниматься, поэтому пока сижу здесь. — Не хочешь говорить, не надо, — отрезал Ричардсон. Драко казалось, что он правдоподобно соврал. Драко понимал, что его жизнь сложилась самым благоприятным образом: родители живы и здоровы, деньги есть, даже есть шанс построить карьеру. Но Драко даже и не думал строить карьеру в Аврорате, а вот в Министерстве — почему бы и нет. Но чтобы проникнуть в Министерство и обзавестись рычагами давления и связями, нужно было начинать с Аврората. Надо показать как он изменился, поменял взгляды и вырос. Драко выбрал не самый легкий путь достижения цели, но после всего пережитого покорение Аврората и обучение бывших сокурсников не кажется чем-то сложным и муторным.

***

Ричардсон тщательно подготовился к паре, он даже выписал свои требования в блокнот и разработал систему оценок. Драко же только недавно узнал, что он по своей практической части принимает зачет в конце семестра. Когда Драко с Ричардсоном шел по запутанным коридорам академии, он пытался продумать свою речь и представление, но в этот момент красноречие покинуло его. Драко решил, что вдохновение придет к нему во время занятия. С гриффиндорцами нет смысла заранее что-то готовить, те, будто специально, всегда меняли правила игры. Подходя к нужной аудитории, Драко и Ричардсон услышали свист, крики и хлопки. В кабинете стоял настоящий шум и гам, и Драко вспомнил как Гриффиндор вел себя на уроках в Хогвартсе. — Мерлин, им что по пятнадцать лет? Какое счастье, что у меня две дочки, — сказал Ричардсон, удивленный ребяческому смеху от юных курсантов. Драко был уверен, что стоит ему войти в аудиторию и наступит гробовое молчание. И он не ошибся.