War of Change

      В этот раз сон Эрвина был куда спокойнее, чем прошлой ночью. Сон пришёл сразу. Не пришлось ворочиться полоину ночи в попытке уснуть. И кошмаров уже, кажется, не было. Хотя хороших снов тоже не было. Сейчас Смиту совсем ничего не снилось. Возможно, это было и к лучшему. По крайней мере, можно было нормально выспаться и набраться сил. Правда, оен мноо спать — то вредн. И никто не отменял других дел помимо сна. Поэтому утром следующего дня Эрвину пришлось проснуться от звука будильника. Работу всё ещё никто не отменял. Сегодня тоже был рабочий день, как и два предыдущих дня. Но, благо, что Эрвин хотя бы высался. И, соответствено, чувствовал себя уже горпздо лучше. Можно было с увереннстью сказать, что Эрвин выспался. Хотя, честно оворя, он бы ещё немного поспал.       Благодаря тому, что Смит выспался, то и на работу он пришёл вболее хорошем настроении. И выглядел он более бодрым, чем вчера. Многие это заметили, обратив внимаие на состояние Смита. Поэтому мужчина уже не получал вопросов о том, что с ним проиошло. Почти не получал ю Иногда находилась пара человек, которые всё же решили удостовериться всё ли с их коллегой нормально. Даже несмотря на то, что блондин уже выглядел нормально.       Леви всё ещё ходил хмурым. И был не очень общительным. Хотя сегодня, что удивительно, он поздоровался с Эрвином, когда они впервые за сегодняшний день встретились в коридоре полицейского участка. У Смита даже настроение поднялось, когда он услышал приветствие от Аккермана в свой адрес. На его лице появилась небольшая улыбка. Но брюнет, к сожалению или к счастью, этого не заметил. Он просто прошёл мимо. А Эрвин уже пропал из его поля зрения во время проявления своей радости. — А он добрее, чем кажется, — сказал сам себе Эрвин, когда Леви отдалился от него. — Или мне показалось?       Эрвину хотелось верить, что Леви не ёрствый сухарь.Что брюнет умеет быть добры, заботливым, умеет сострадать. И, что важнее всего, умеет любить. В конце концов, Леви тоже человек. Соответственно, он должен испытывать хоть какие-то чувства и эмоции. Не бывает такого, чтобы человек был совсем лишён этого. Если же и бывает, то только у больных людей. А Леви не больной. Иначе его бы просто не взяли рвботать в полицию. Сюда не берут тех, у кого проблемы с психикой. Если он здесь, то всё нормально.

***

«А он довольно… милый. Не раздражающе милый» — подумал Леви, когда они с Эрвином поздаровались и разошлись кто куда. Как правило, Аккермана раздражали омеги. Его раздражало, когда люди были слишком добрыми и любили всё милое и сопливое. А омеги были именно такими по своей натуре. Эрвин, в какой-то степени, тоже был таким. Но в то же время его как будто что-то отличало от большинства других омег. И это привлекало, а не наоборот, отталкивало. И, что больше всего привлекло Леви в Эрвине, так это то, что Смит переживает за их общение, хотя они только-только познакомились. Они толькои ещё не знали друг друга. Но Эрвин уже хотел, чтобы у них всёбыло хорошо. И он в принципе хотел общаться с Леви, хотя на деле брюнет многих пугал, из-за чего эти многие не хотят с ним общаться. Особенно много в этом списке было омег. Эрвин же его совсем не испугался. Его не смущало и не пугало, что Леви постоянно ходит недовольноый и грубит всем по поводу и без. Удивительный омега. И ведь не только в плане поведения. У Смита была ещё и довольно необычная внешность для омеги. Леви сам был таким же. Но и среди омег было очень сложно (а может, даже и невозможно) высоких людей. Обычно они были довольно маленького роста. Иногда поучалось дорасти до среднего роста. Быть таким, как Эрвин — это не что-то обычное и стандартное для его второго пола. Отклонением это нельзя было назвать. Любой человек может быть низким или высоким. Даже если это отличается от общепринятых цифр «нормы». Но Эрвина и Леви можно было назвать выделяющимися. Потому что именно так и было.       На протяжении сегодняшнего дня Леви и Эрвин пару раз довольно-таки приятно поболтали. Ну, как поболтали. Смогли выйти на диалог, который не ограничивался только «привет» и «пока». Что-то у них точно должно получиться. Глаза Эрвина светились, когда он видел Леви. На его лице появлялась лёгкая улыбка. Рядом с Леви царила какая-то особая атмосфера. Эрвин никогда так не реагировал на альф. Смит встречался с тем, что некоторыми людьми хочется общаться больше, чем с другими. Но, как павило, блондин сталкивался с таким среди омег. Но не среди альф. — Почему ты так тянешься ко мне? — спросил Леви. — У нас в участке есть омеги, с которыми ты мог бы найти общение. Их мало, но они есть. В конце концов, я уверен, что у тебя есть друзья омеги вне работы. Так почему твой выбор пал именно на меня? Ты прямо светишся, когда находишься рядом со мной. — Но… ты ведь тоже. — Ты не отвтил на мой вопрос. — Потому что ты… особенный. Не такой, как все остальные альфы. Мне не хочется ощаться с остальными алфами так, как с тобой. Мне кажется, это та самая связь между алфой и омегой. Ну, знаешь, когда они становятся истинными друг для друга. Можешь думать, что я псих. Мы знакомы всего пару дней. Но ты не такой, как все остальные альфы. Что-то в тебе отличает от них. Ты запоминающийся. Это меня в тебя и привлекло. Даже если на первый взгляд может показаться, что «Да кто такой этот Леви? Как с ним можно общаться? Урод!», то потом понимаешь, что он не выходит из твоей головы. Ты постоянно думаешь о нем. Хочешь увидеть этого человека. Хотя бы ненадолго. Когда ты рядом даже настроение поднимается. Хочется улыбаться. У меня действительно есть друзья. Ты прав. И с коллегами на работе мы бщаемся, но такую реакцию вызываешь только ты. Можешь считать меня психом, но… я не тот человек, который будеь врать. Я всегда говорю как есть. Просто знай, что я никогда не совру тебе. Что бы ты ни спросил. — Ты влюбился?       Эрвин покраснел. Он сам сказал, что он всегда будет говорит правду, если Леви что-то у него спросит. Но какой человек прямо скажет другому человеку, что он его любит? Страшно же. Скорее всего, человек соврёт в такой ситуации. Хотя, если Эрвин скажет, что он не влюблён в Леви, то ложью будут его слова о правдивости его ответов, которые он будет давать не зависимо от вопроса. — Ты красный, как помидор, Смит. — Прости… Я не хотел. Я знаю, что я не должен был этого делать. Можешь считать меня полнейшим уродом. И даже прекратить со мной общаться. Наши отношения только начали налаживаться, но… я это заслужил. Накажи меня по всей строгости. — Ты странный. Очень странный. Но я, наверное, не должнен тебя наказывать. К сожалению или к счастью, у меня просто напросто нет таких полномочий. Я тебе не мама и не папа. Я просто чужой человек, коллега по работе. Да и это просто как-то неправильно что ли. Тем более, что ты ничего плохого не сделал. Каждый может влюбиться. Правда… Я удивлён, что именно в меня. Я… Не очень эмоциональный человек. Особенно сложно мне тяжело выражать любовь. Я не тот человек, который будет говорить тебе или кому-либо ещё «я люблю тебя». Я другой. Не такой, как все. Тебе не стоит со мной связываться. Это будет ошибкой. Большой ошибкой. — Кажется, я без тебя уже не смогу. Сейчас все мои мысли заняты только тобой и никем больше. Такое ощущение, что если я попробую не с тобой, а с кем-то другим, то… Я не буду счастлив. Я потеряю себя. — Да что ты? — одна бровь Леви приподнялась и изогнулась. Он явно был удивлён.       Эрвин ещё больше покраснел. Леви предупреждал, что для него подобное поведение — это нормально. Но… на Эрвина сейчас это сейчас не действовало. Ему на это сейчас было совсем всё равно. Единственное, на чём он сейчас был зациклен — это то, что он чувствовал в данный момент времени. А так, как он чувствовал это, он говорил об этом. В какой-то момент Смиту стало совсем неудобно перед Леви. Хотелось просто провалиться сквозь землю. И больше не позориться перед Аккерманом. Леви увидел, что Эрвин стал чувствовать себя совсем неудобно перед ним. Леви было хоть и сложно выражать свои эмоции, озвучивать их в том виде, в котором они были, но это не значит, что он был бессердечным и совсем не умел сопереживать другим людям. При виде состояния Эрвина Леви стало… неудобно перед ним. Брюнет всегда был груб с людьми. Но сейчас бы один из очень редких случаев, когда он чувствовал вину за такое своё поведение. — Неужели всё настолько серьёзно? Ты прямо совсем расклеился. — Прости, — Эрвин продолжал извиняться. — Прости. Я наговорил тебе всякого только что. Я не должен был этого делать. Это я во всём виноват. Просто забудь то, что я только что тебе сказал. Не придавай этому особого значения. Я… Просто оставайся тем, кем ты сейчас являешься. Ты мне ничего не должен.       Хоть у Эрвина и было особое отношение к Леви, но он всё равно не хотел ему, как и любому другому человеку, доставлять какие-либо проблемы. Пусть это иногда и было ему же в минус. Сейчас, к примеру, он мог остаться без того внимания Леви, которое он хотел подключить, но зато не доставит ему проблем и позволит ему жить так, как он жил до встречи с ним. — Эрвин, успокойся. Пожалуйста. Мне даже как-то некомфортно стало. Я, вроде, ничего и не сделал, но получается, что довёл тебя. — Поэтому я и говорю, что это я во всём виноват. И только я. Ты ничего не сделал. Плохого, по крайней мере. Твоей вины здесь нет. Ты не виноват. — Прекрати извиняться. И успокойся. Я не могу смотреть на тебя в таком состоянии. Мне хоть и трудно выражать какие-то эмоции, но это не значит, что я их не испытываю и что я бесчувственная мразь. Хотя мне и довольно часто бывает плевать на других людей. Ты весь красный, Смит. Мне кажется, что даже помидоры не настолько красные.       Эрвин отвернулся и закрыл лицо руками. Он впервые был в таком состоянии. И ничего не мог с собой поделать. Но всё же попытался успокоиться.       Леви задумался над той ситуацией, которая разворачивалась у него на глазах. Он уже несколько дней общается с омегой. И в целом обращает на него внимание. Леви не тот человек, который стремится завести себе друзей. А если он с кем-то и общается, то только с альфами. Он никогда не испытывал желания общаться и проводить время с омегой. Сейчас же омега признаёт я ему в своих чувствах, а он сам пытается его успокоить. Как такое возможно? Это единственная мысль, которая крутилась у Леви в голове в данный момент. Я не знаю что со мной происходит. Ты какой-то не такой омега. Чтобы я хотел позаботиться об омеге? Если бы это только что не призошло на моих глазах, то я бы не поверил, если бы мне кто-то сказал о таком. Я не тот человек, который очень рвётся заводить друзей и семью. Я одиночка. Моя мать хочет, чтобы я нашёл себе омегу, чтобы у нас были дети… Я не хочу её расстраивать. Она дала мне всё, что могла. И я очень благодарен ей за это. Но и семья с огромным количеством друзей, особенно, если они будут среди омег, не принесёт мне счастья. Я не вмжу в этом смысл своей жизни. Можешь считать меня каким-то бракованным альфой. Наверное, ты, как и все, считашь, что любой альфа хочет трахнуть хорошенько какого-нибудь омегу, как можно больше иметь с ним половую связь и чтобы он родил ему целый выводок. Но я не такой. Я другой. Я не стремлюсь ко всему этому. Но что-то внутри, в самой глубине моей души говорит мне, что я не должен тебя отпускать. Оно говорит, что мне хорошо только тогда, когда тебе хорошо. А если тебе плохо, то и мне плохо. Оно говорит, что я должен подойти и помочь. Ты не думай, что я эгоист и думаю только о себе. Просто… Для меня непривычно пытаться излишне заботиться о других и помогать им. — Это называется «связь между альфой и омегой», Леви, — Эрвин внимательно слушал Аккермана. — Такое бывает, когда вы предназначены друг для друга. — Не говори ерунды. Никакой связи нет. Мы с тобой просто коллеги по работе. Не больше. В крайнем случае коллеги по работе. Но это уже действительно край. Дальше между нами ничего нет и быть не может. — Но… Что это тогда, если не связь и не предназначение, по-твоему мнению? — Просто совпадение. Вот и всё. Я не верю в связь. Кто бы что ни говорил. — Тогда что ты скажешь насчёт меток? Что они связаны? Что партнёры могут быть только друг с другом, а с друг ими им плохо? Это для тебя просто совпадение? — А ты веришь, что нет? — Это физиология альф и омег. Это факт. У всех омег и альф так. У всех. По-другому не бывает. Это не может быть совпадением, понимаешь? Если бы у нас с тобой не было бы такой реакции друг на друга, то мы и правда были бы просто коллегами по работе. Но… Посмотри на нас. Посмотри на то, что с нами происходит. Что это? Как ещё это называть? Все, кто находил свою истинную пару, описывали это именно так. — Повторяю ещё раз. Это просто совпадение, — эту фразу Леви произнёс немного недовольно. Ему не очень понравилось, что Эрвин продолжал настаивать на своём. — Между нами ничего нет и быть не может. Мы с тобой просто не сможем быть вместе. Я ужасный человек, как бы ни было неприятно это осознавать. Я слишком грубый. Особенно для омеги. Ты будешь часто расстраиваться из-за того, что я могу накричать на тебя из-за чего-то, к примеру. Я не хочу, чтобы ты страдал из-за этого. Я грубый, но я не бессердечная мразь. Я могу позаботиться о других и обеспечить им нормальнцю жизнь. Иначе я бы не пошёл в полицию. Я просто хочу прожить оставшуюся часть своей жизни в одиночестве, которое у меня было всегда. — Странная штука. Хотя, с другой стороны, если действительно любишь человека, то почему бы и нет? Это знак того, что ты принадлежишь человеку. И он является только твоим. — Леви. Мы должны быть вместе. Это наша судьба. Это всё не просто так. В этом определённо что-то есть. Не просто же так всё это с нами происходит. — Я не знаю, Эрвин… Как-то странно это всё. Ты милый. Но… Я не могу, понимаешь? Просто не могу. — Но почему? Что не так? — Я одиночка. Мне суждено быть одному. Все, кто мне был дорог в какой-то момент уходили из моей жизни. Как правило, умирали. Я не хочу кого-либо ещё терять. Я не вынесу потерю ещё одного дорогого для себя человека. Да и я сложный человек. Тебе со мной будет плохо. — Откуда ты знаешь, что мне с тобой будет плохо? Мы знакомы пару дней. Мы ещё не узнали друг друга достаточно хорошо. Для этого на нужно сходить на свидание. Ну, знаешь, вне работы в кино сходим. Или в кафе. Да в парк просто погуляться, в конце концов. Что нам мешает это сделать? Я думаю, что ничего. Поговорим по душам. Узнаем друг друга получше. И уже тогда будем решать. — Ну ты и наглый. Не ожидал от тебя такого. Ты так серьёзно настроен. Не думал, что ты до такой степени интересуешься. — Ты не такой как все. Из-за этого ты очень интересный. Хочу узнать тебя получше. — Ты зовёшь меня на свидание? — Ну да. Почему нет? — Ты совсем осмелел. Разве обычно не альфы зовут омег на свидание? Потому что у нас получается наоборот. — Если бы я не позвал тебя на свидание, то ты бы позвал меня! — Не думаю. — Вот поэтому именно я это и сделал. Давай как-нибудь после работы сходим вместе куда-нибудь погулять. Просто поговорить мы могли бы и на работе. Но мы ведь на работе, верно? Нам нужно работать. И здесь нас могут подслушать. Не то, чтобы я что-то от кого-то скрываю, чего никто не должен знать, но в то же время не думаю, что кому-то нужно это знать. — А может, я не хочу никуда с тобой идти? Может, я не люблю тебя. — Давай для начала просто попробуем. Не попробуешь — не узнаешь. Может быть, всё будет нормально. Пожалуйста, Леви. Хотя бы один раз. Если ничего не получится, я больше не буду к тебе приставать с этим.       Леви задумался. Любые отношения — это серьёзно. А более серьёзные отношения — это ещё серьёзнее. Поэтому играть с этим было нельзя. Если задуматься и предположить что будет дальше, то Эрвин будет либо счастлив, либо он примет на себя довольно сильный удар. Чего-то посередине здесь быть не может. Леви не хотел соглашаться. Но и делать Эрвину больно он тоже не хотел. А нужно было что-то выбрать. Одно. — Хорошо… — Леви принял решение. — Давай попробуем. Но пока что только попробуем. На данном этапе я не буду ничего обещать. Не хочу разбивать твои мечты и зря обнадёживать тебя. — Спасибо, — Эрвин засиял. Он был очень рад, что Леви согласился хотя бы попробовать. — Ты свободен на выходных? — Пока у меня не было никаких планов. Поэтому думаю, что я свободен. — Тогда можем встретиться на выходных. — Отлично. Я знаю очень хорошее кафе не так далеко отсюда. Там вкусно, но при этом не очень дорого. Если хочешь, то можем сходить туда. — Можешь сам выбрать место, куда пойти. Мне не столь важно. Если ты хочешь туда, то почему нет?       Эрвин предложил обменяться номерами, чтобы быть на связи. Смит был счастлив. А Леви пытался осознать во что он ввязался.