Драбблы по хванцесту

Звон цепей, ударяющихся о каменную стену, разносится по небольшой комнате, которая уже давно стала больше походить на камеру. Привычная темнота окружает со всех сторон. Мерный стук сердца заглушается до боли родным голосом, заставляя уже по привычке нервно пятиться, натыкаясь на холодный камень. — Джунхо… Давай, посмотри на меня. Этот спокойный и ласковый голос резко контрастировал с тем, что происходило раньше. И будет происходить. Джунхо не хочет этого. Он вертит головой из стороны в сторону, на глаза уже начинают накатывать слезы, предвещающие истерику. Он хочет кричать. Так громко, чтобы его услышали. Чтобы его спасли от этого, прекратили все его мучения. Чтобы брат прекратил и спас от самого себя. Парня словно окатывает ледяной водой. Той самой, в которой он чуть не захлебнулся, чуть не утонул, когда его плечо прострелил самый родной человек. Человек, ради которого он был готов пожертвовать всем. Он был предан ему с самого начала. Холод морозит оголенную кожу. Повязка на глазах мешает нормально сосредоточиться на происходящем. Он старался отсчитывать до тысячи каждый раз, когда оставался один. И в этот раз тоже. — Джунхо, прошу, посмотри на меня. Джунхо отсчитывает. Но в этот раз не из-за того, что остался один. Он так же часто просто пытался рассмотреть узор на стене, когда наручники особенно сильно натирали его запястья и скрип кровати всё не выходил из головы. Он делает спокойный выдох, и горло начинает дрожать. Цифры мелькают перед закрытыми глазами, шепот тихо слетает с едва приоткрытых губ. Он так же считал до тысячи, когда только начинал бояться собственного брата. Он никогда не хотел об этом думать. — Джунхо, пожалуйста, я умоляю тебя… Это становится последней каплей, и он открывает глаза. Перед ним никто не стоит, и он уже давно не слышит своего собственного имени. Джунхо продолжает сидеть на своей собственной кровати и отсчитывать секунды, надеясь на хоть чье-либо возвращение. Запястья всё ещё натирают фантомные оковы.