Where is the justice? (Где справедливость?)

Где справедливость? killua_bestboi Глава 34: В конце концов ты поймёшь, что ты достаточно хорош Краткие сведения: Не бойся того, что грядет, Потому что ночь вернёт солнце. И я знаю, что всё это кажется таким тяжёлым, Но в конце концов ты поймёшь, что ты достаточно хорош. Ты всегда был таким, ты всегда будешь таким. Хотя этот мир может заставить тебя чувствовать себя таким стыдным и одиноким, Но в конце концов я знаю, что ты исцелишься и станешь сильнее, чем прежде. ~ Мир, Натан Вагнер Изуку и Хитоши идут на свидание, которое не состоится. Альтернативное название: Изуку и Хитоши ведут себя как геи-идиоты, страдающие от посттравматического расстройства. Примечания: Привет, мой народ !!! Долгожданная дата наступила! Надеюсь, вам понравится! <3 !!!TW!!! В этой главе обсуждается причинение себе вреда, но не сам акт, а скорее менталитет, стоящий за ним, и смутное описание шрамов. Это тяжёлая тема, поэтому, если вы хотите/должны пропустить эту часть, остановитесь на словах «Пурпурноволосый подросток потянул за воротник своей толстовки…» И начните читать со слов «— Итак, я тут подумал, — сказал Хитоши…» Я включу краткое содержание в примечания в конце для тех, кто хочет знать, о чём шла речь. Берегите себя, ребята <3 (Дополнительные примечаниясм. в конце главы.) Текст главы “Пока, мам! Увидимся позже!” Изуку закрыл дверь, не дожидаясь ответа, но через полсекунды снова открыл её, чтобы надеть ботинки. Он вернулся домой вчера поздно вечером, почти в два часа ночи; Шигараки был совершенно серьёзен, когда сказал, что научит его играть в Mario Kart. Около 11:30 Изуку отправил маме сообщение, что он опоздает, чтобы она не волновалась, но она, наверное, уже спала. Когда он вернулся домой, ему не особенно хотелось спать, он слишком нервничал из-за несостоявшегося свидания с Хитоши — это было не свидание, они просто собирались выпить кофе в платоническом смысле, — поэтому он решил вместо этого поработать. К тому времени, как он закончил, на часах было 04:38, и он был уверен, что пожалеет о том, что не лёг спать так поздно. Он это сделал. Он проспал будильник и опоздал, но, к счастью, его разбудила мама, которая только что вернулась домой после смены и удивилась, что он всё ещё спит, ведь он сказал ей, что пойдёт гулять с другом. Изуку буквально вскочил с кровати, пошёл в ванную умыться и почистить зубы, а затем вернулся в спальню, чтобы одеться — на нём была футболка с надписью «футболка» на катакане и узкие джинсы — и взять рюкзак. Он пробежал по коридору и выскочил за дверь, прежде чем понял, что всё ещё в тапочках. Он наспех обулся, засунул шнурки внутрь, не потрудившись их завязать, и снова выбежал за дверь, чтобы не опоздать на встречу с Хитоси. ~~~ К счастью, он пришёл на целых две минуты раньше, а Хитоши ещё не было. Изуку сидел на скамейке у кафе, ожидая друга. Он старался казаться спокойным, а не похожим на подростка, который нервничает из-за свидания с человеком, от одной мысли о котором у него замирает сердце. Ему не пришлось долго ждать, прежде чем в поле его зрения появилось его любимое фиолетовое облачко, а его аметистовые глаза ярко сияли, как звёзды на ночном небе. Изуку понял, что никогда не видел его ни в чём, кроме школьной формы, поэтому на мгновение удивился, когда увидел его наряд — на нём была тёмно-фиолетовая толстовка с храпящим котом и слегка потрёпанные джинсы. По скромному мнению Изуку, он выглядел очень красиво, но, опять же, Хитоши всегда выглядел красиво. Изуку встал и широко улыбнулся ему. — Привет! — Привет, — поздоровался другой мальчик, улыбнувшись в ответ, и это определённо не заставило сердце Изуку трепетать, нет, сэр. Однако улыбка Хитоши померкла, когда он заметил раны Изуку. — Что случилось с твоей рукой? Затем он поднял руку и нежно провёл большим пальцем по шраму на правой щеке Изуку. — А с лицом? Однако его беспокойство быстро сменилось смущением, когда он понял, что делает. Он быстро убрал руку, а его щёки и кончики ушей покраснели. — О, ничего страшного! — пискнул зеленоволосый подросток, густо покраснев. Молодец, Изуку. — Просто несчастный случай во время тренировки. Видя, что Хитоши всё ещё беспокоится, он помахал ему здоровой рукой. «Не волнуйся, моё лицо полностью заживёт, и мне просто придётся носить повязку ещё несколько дней!» “О, ладно, это хорошо”. — Так что… хочешь зайти внутрь? — спросил Изуку, и лицо Хитоши заметно просветлело, когда он кивнул. — Пойдём! Когда они открыли дверь, тихо звякнул колокольчик, и к ним подошла молодая официантка с тёмно-синими волосами, на рубашке которой была нашивка «она/они». — Добро пожаловать! Их взгляд на долю секунды задержался на изуродованном лице Хитоши, но улыбка не дрогнула. — Столик на двоих? — Да, пожалуйста! — ответил Изуку, а другой подросток был занят тем, что гладил полосатого кота, который подошёл к нему, как только они вошли. Она провела их дальше внутрь и показала полукруглую кабинку, в которой уже лежали две кошки — пёстрая и чёрная. Подростки сели в кабинку рядом друг с другом, Хитоши слева от Изуку, стараясь не потревожить кошек, а ещё двое подошли к ним от соседнего столика. — Вы готовы сделать заказ или мне вернуться через минутку? — спросила официантка, и Изуку вопросительно посмотрел на Хитоши. — Я бы хотел кофе со льдом, три порции эспрессо и немного молока, пожалуйста, — попросил фиолетовый подросток, едва взглянув на неё, когда чёрно-белый кот запрыгнул к нему на колени и потребовал внимания. — А мне — шоколад со льдом, — сказал Изуку, мягко улыбаясь явному энтузиазму другого мальчика. — Хорошо, сейчас подойду! — они вежливо улыбнулись мальчикам — и почему-то слегка приподняли бровь — и ушли готовить напитки. “Ты действительно любишь кошек, да?” Изуку усмехнулся. — Они воплощение милоты, как я могу не любить их? Хитоши взял в руки маленькую полосатую кошку и показал её Хидэки. — Посмотри на неё, она очаровательна. Это пушистый комочек милоты. — Ты тоже, — рассеянно пробормотал Изуку и взял котёнка из рук Хитоши их пальцы едва касались друг друга, и Изуку не мог не почувствовать, как по его телу пробежала искра и положил его себе на колени. Изуку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он произнёс это вслух, и он покраснел от смущения. Он задумался, не является ли покраснение заразным, потому что не мог не повторить выражение лица Хитоши. К счастью, официантка вернулась с их напитками, и Изуку не пришлось бормотать извинения или делать что-то, из-за чего он стал бы ещё больше похож на перезрелый помидор. Они понимающе посмотрели на него, поставили перед ним шоколад и подмигнули, прежде чем оставить подростков наедине. Изуку сделал глоток из своего стакана, держа его перед лицом, пока его щёки не приобрели более-менее нормальный цвет. Хитоши, похоже, было не намного лучше, его лицо раскраснелось. Подросток с фиолетовыми волосами потянул за воротник своей толстовки и собрался закатать правый рукав, но замер и потянул рукава так, чтобы его пальцы выглядывали из-под манжет ровно настолько, чтобы он мог погладить кошку, сидящую у него на коленях. Изуку нахмурился. Только сейчас он понял, что другой мальчик был в толстовке с капюшоном в жаркий день в середине мая. — Тебе не жарко в ней? Хитоши замер, а потом снова начал гладить его, бормоча что-то вроде «Я в порядке» или «Всё хорошо». Изуку отставил свой напиток, слегка обеспокоенный. — Ты уверен? Что случилось? Хитоши слегка съёжился, отказываясь встречаться взглядом с Изуку. — У меня… есть шрамы. Мозгу Изуку потребовалось несколько секунд, чтобы осознать то, что только что сказал другой подросток, и понять смысл сказанного. — О. Однако прежде чем он успел сказать что-то ещё, Хитоши явно запаниковал. — Простите, я не должен был поднимать эту тему! Я… Его тирада оборвалась, когда Изуку положил руку на плечо мальчика. — Эй, всё в порядке, — мягко сказал он, слегка сжимая его руку. — Они есть и у меня. Фиалковые глаза Хитоши расширились, встретившись с зелёными глазами Изуку, его взгляд метался между лицом и обнажёнными руками мальчика — на них тоже были шрамы, хотя и другого рода. — Не на моих руках, — добавил Изуку с грустной улыбкой, — но да, я понимаю. Он начал успокаивающе поглаживать мозолистую руку Хитоши большим пальцем. Подросток повыше был близок к слезам, казалось, он был расстроен гораздо сильнее из-за того, что его друг пережил то же, что и он, а не из-за того, что раскрыл свой секрет. — Почему? — прошептал он, прежде чем его глаза расширились. — Прости! Я имею в виду, я могу догадаться почему: из-за того, что у тебя нет причуд, из-за издевательств и всего, что ты мне рассказал, но… Я… Прости… — Он отвёл взгляд. — Я… — Изуку прикусил губу, пытаясь подобрать правильные слова. — Ты знаешь, что у некоторых людей в детстве в голове звучит голос, который говорит им, что они недостаточно хороши? Он не стал ждать ответа. — У меня этот голос был снаружи, он называл меня бесполезным Деку и использовал моё тело для тренировки причуды. Он встретился взглядом с Хитоши, в глазах которого читались такая теплота и понимание, что Изуку не смог сдержаться и открылся ему. «То, как к тебе относились в моей школе, полностью зависело от характера твоей причуды. Если у тебя была сильная, героическая причуда, как у Кацуки, то ты был их гордостью и радостью, и с тобой обращались как с королевской особой. Если у тебя была обычная или неинтересная причуда, например, эластичная кожа или способность менять цвет глаз по желанию, то ты не был для них так важен, но, по крайней мере, ты чего-то стоил. Но если у тебя не было причуды или была «злодейская» причуда... тогда ты для них даже не был человеком. У Хитоши от сочувствия на глазах выступили слёзы; его собственные учителя и сверстники, вероятно, не сильно от них отличались. Изуку только сейчас заметил, что мальчик с лавандовыми волосами взял его за руку — когда это произошло? — и нежно гладит его ладонь, как и сам Изуку. — Кажется, я немного рассказал тебе о том, как со мной там обращались. — Другой подросток кивнул. — Это продолжалось так долго, что я начал верить в то, что они говорили. Они действительно заставили меня ненавидеть себя. — Изуку шмыгнул носом, сняв правую руку с перевязи, чтобы вытереть несколько случайных слёз, не желая убирать левую руку из хватки Хитоши. — И какое-то время я думал, что заслуживаю этого. И… Я бы… я бы причинил себе боль, если бы их голоса в моей голове стали слишком громкими. Но со временем всё наладилось. Он неуверенно улыбнулся ему, и от ответной улыбки у него защемило сердце. Однако его лицо вытянулось, когда он понял, что вывалил на него свои проблемы, в то время как Хитоши должен был утешать его. — Прости, я… я всё испортил, когда ты… — Нет-нет, — перебил его Хитоши, качая головой. — Это я попросил. Он снова улыбнулся, и Изуку не смог не ответить ему тем же. — Дело в том, что я понимаю. — Он сжал руку другого мальчика. — Тебе не нужно прятаться от меня. Конечно, ты не обязан снимать толстовку, если не хочешь, но… просто знай, что я никогда не осужу тебя, особенно за что-то подобное. И если ты хочешь поговорить об этом, ты можешь. Ты всегда можешь поговорить со мной о чём угодно. Изуку почувствовал, как краснеет его лицо, но он бы снова сказал эти слова, сколько бы раз ему ни пришлось это сделать. Это всегда того стоило, если глаза Хитоши загорались так, как сейчас. — Спасибо, — Хитоши помолчал несколько секунд, прежде чем сделать глубокий вдох. — Я не всегда ненавидел свою причуду. У меня была своего рода комбинация причуд моих родителей, и в то время я думал, что это довольно круто. Даже после того, как она проявилась, родители поддерживали мою мечту стать героем. Но когда они умерли… Он зажмурил глаза и покачал головой, словно это воспоминание было слишком болезненным, чтобы даже думать о нём. «Меня отдали в приёмную семью. И никому из моих приёмных родителей и братьев с сёстрами не нравилась моя причуда. Меня заклеймили злодеем ещё до того, как я успел представиться. Мне, э-э-э… Мне не разрешали говорить, потому что они всегда боялись, что я использую свою причуду против них. Я постоянно менял приёмные семьи, потому что меня считали слишком опасным, а когда они всё-таки оставляли меня больше чем на несколько месяцев… Я не буду вдаваться в подробности, но это было некрасиво. Изуку кивнул. Он не просто понял, он почувствовал, что Хитоши трудно выйти из зоны комфорта и говорить о себе. «И через какое-то время я понял, что никто никогда не увидит во мне ничего, кроме злодея. И я... как вы и сказали, я начал верить в то, что они говорили обо мне. Для меня это было скорее наказанием. За то, что я был обузой, угрозой для всех, кто должен был обо мне заботиться». Изуку сжал его руку. — Это не так. Ты гораздо больше, чем те монстры, которыми тебя выставили. И я обещаю, что ты никогда не будешь для меня обузой. Ты… очень важен для меня. — Он мягко улыбнулся мальчику. — И если ты когда-нибудь почувствуешь себя так, я всегда буду рядом, если ты захочешь поговорить, или тебе нужно будет отвлечься, или что-то ещё. Хитоши встретил его взгляд, и уголки его губ приподнялись в благодарной улыбке. — Я… спасибо тебе. Они оставались в таком положении несколько мгновений. Смотрели друг другу в глаза, аметист и изумруд сталкивались, как галактики, сливаясь и создавая миллиарды звёзд. В какой-то момент — Изуку не смог бы сказать, сколько времени прошло, — котёнок на его коленях начал мяукать, требуя, чтобы его погладили. Мальчики отпустили руки друг друга и потянулись за напитками в тщетной попытке скрыть горящие щёки. Когда Изуку начал играть с котёнком, он заметил, что Хитоши поджимает губы, явно о чём-то размышляя. Через пару секунд он стянул толстовку через голову, оставив руки в рукавах. Он помедлил, прежде чем полностью снять её, оставшись в одной белой футболке. Взгляд Изуку упал на руки мальчика, на его шрамы, которые теперь были видны. Некоторые из них казались свежими, розовыми и выпуклыми, другие — белыми и поблекшими, а некоторым, возможно, было несколько лет. Было странно видеть на чужом теле шрамы, так похожие на его собственные. Изуку поднял руку, рассеянно потянувшись, чтобы коснуться их, но, осознав, что делает, отдёрнул руку. — Прости, я… э-э, прости… — Нет, всё в порядке. Хитоши, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке, но Изуку понимал, что это не из-за него. Впервые увидеть такие шрамы было не очень приятно. — Я просто, — начал Хитоши, не отрывая взгляда от руки Изуку, которой тот нежно гладил его по волосам. — Я всегда их ненавидел. Я всегда считал их признаком слабости. Коротышка хмыкнул. — Я понимаю, я тоже так думал. Но это не так. — Он убрал руку и начал гладить полосатого кота, который снова забрался к нему на колени. — Это просто шрамы, понимаешь? Они могут напоминать тебе о том, через что ты прошёл, но ты выжил. Вы пережили трудное время, и это был ваш способ справиться с ним, но, в конце концов, это также доказывает, что вы сильны. Что вы прошли через это и стали тем, кто вы есть сейчас. “Я думаю ...” Хитоши потер затылок. “Извини, это довольно тяжелая тема для начала дня ...” Изуку покачал головой. — Нет, не беспокойся об этом. Я имею в виду, что хорошо говорить о таких вещах. Я… я никогда раньше не мог ни с кем об этом поговорить. По крайней мере, не с тем, кто прошёл через это. Изуку рассказал Химико об этом в какой-то момент, когда они делились своим опытом издевательств и дискриминации по причудам. Она не могла до конца понять, каково это, не пройдя через это сама, но она понимала чувства, которые за этим стояли. Но обсуждать это с кем-то, кто прошёл через то же самое, было по-другому; в каком-то смысле это было очищающим. — Да… я впервые кому-то об этом рассказываю. Хитоши потёр шею. — Я рад, что это был ты. Изуку почувствовал, что его лицо снова краснеет — почему это продолжает происходить сегодня? — Итак, я тут подумал, — сказал Хитоши, меняя тему. — На прошлой неделе, когда мы тренировали мою причуду, ты сказал, что я должен тренировать её, даже если больше не хочу быть героем. Посмотреть, как далеко я могу зайти, раскрыть свой потенциал и всё такое. — Он посмотрел на Изуку, и тот кивнул, подтверждая, что они на одной волне. — Я немного подумал об этом и решил, что помимо тренировки своей причуды, я должен тренировать и своё тело. Его лицо ожесточилось, челюсть крепко сжалась. «Я хочу иметь возможность сражаться, защищать себя. Я не хочу больше никогда чувствовать себя беспомощным». — Хитоши, это здорово! — просиял Изуку. — О каком виде тренировок ты думаешь? — Ну, — он потёр затылок, — я не могу позволить себе ходить в спортзал, на занятия боевыми искусствами или что-то в этом роде, и я сомневаюсь, что мои приёмные родители будут за это платить. Изуку промычал. — Итак, я подумал… Хитоши отвёл взгляд и переключил внимание на трёхцветную кошечку, которая начала тереться головой о его ногу. — Может быть, если ты хочешь, мы могли бы, э-э, тренироваться вместе… С каждым словом его лицо заметно краснело, но Изуку не обращал на это внимания, его глаза сверкали от волнения. “Я бы с удовольствием!” Брови Хитоши взлетели вверх. “Неужели?” Изуку несколько раз кивнул. — Конечно! Хотя я не уверен, что смогу многому тебя научить, ведь я начал тренироваться чуть больше года назад, и мой стиль боя немного хаотичен, но я постараюсь изо всех сил! “О, эм, спасибо”, - улыбнулся Хитоси. — Итак, я думаю, что сначала нам стоит заняться физической подготовкой, прежде чем я научу тебя чему-то ещё, — начал бормотать Изуку, доставая из рюкзака блокнот. — Я около года ходил на занятия по айкидо, и мой сенсей сказал, что я довольно хорош, а дома у меня есть дополнительный посох, так что я могу научить тебя им пользоваться, если тебе интересно! Я должен составить для вас режим тренировок, в который обязательно будут включены силовые упражнения, растяжка и, конечно, выносливость. Мы можем пробежать пару километров и сделать базовую разминку перед боем, но каждый раз нам придётся что-то менять, чтобы вам не было скучно, а ваше тело не привыкало к определённым упражнениям. Затем я могу начать учить вас базовым приёмам атаки и защиты, с посохом или без, как вы захотите, но в основном это будет рукопашный бой, и о! Я обязательно добавлю тренировки на реакцию и маневренность, а также, может быть, паркур, если хотите… Изуку записывал свои мысли по ходу разговора, слишком погрузившись в бормотание, чтобы заметить, что Хитоши с любовью смотрит на него. После десяти минут болтовни и каракулей Изуку повернулся и посмотрел на своего друга. — Ну, что думаешь? Хитоси ухмыльнулся. ~~~ В конце концов они решили, что будут тренироваться вместе каждый день после школы, чтобы Хитоши не возвращался домой поздно и не попадал в неприятности с приёмными родителями. Поскольку Изуку больше не будет присоединяться к Стейну в его незаконной деятельности, у него будет свободное время, чтобы тренироваться со своим другом и после этого тусоваться с Лигой. Ему ещё нужно было поговорить с Шигараки о паре вещей, в основном касающихся Ному, но это могло подождать. Сейчас он сосредоточился на составлении режима тренировок для Хитоши, который включал примерный план питания с учётом его роста и веса. Хитоши пошутил, что Изуку воспринимает это слишком серьёзно, но более низкорослый подросток возразил, что это важно, и если он собирается помочь ему, то сделает это в меру своих возможностей. Итак, они решили провести первую тренировку завтра после школы. Хитоши был явно взволнован, но и нервничал, утверждая, что привести в форму мокрую лапшу будет проще, чем тренировать его. Изуку назвал его слишком драматичным, но заверил, что, хотя поначалу ему будет тяжело, со временем он привыкнет к физическим нагрузкам и быстро освоится. Кроме того, всего 14 месяцев назад сам Изуку был овощем, похожим на мокрую лапшу, а теперь он стал печально известным вундеркиндом 1-А. Хитоши отказывался верить, что когда-либо был слабым, как физически, так и духовно, и даже признавал, что Изуку был самым сильным человеком из всех, кого он знал. И если от этого комплимента зеленоволосый подросток буквально расцвёл, то это было не чьё-то, а его личное дело. Изуку пришлось показать Хитоши фотографии, сделанные до того, как он начал готовиться к вступительным экзаменам в Академию, чтобы убедить его в том, что когда-то он действительно был хрупким маленьким плаксой. С тех пор произошло так много всего, что это казалось почти нереальным. Тем не менее, тот факт, что Изуку превратился из слабого маленького ребёнка в того, кем он был сейчас, был достаточным доказательством того, что если он смог это сделать, то и Хитоши сможет — и это хотя бы немного успокаивало. Подростки пробыли в кафе ещё несколько часов, заказав ещё по одному напитку и свежей выпечке и болтая обо всём на свете. Изуку не замечал, что уже поздно, пока Химико не написала ему, спросив, чем он занимался весь день и почему игнорирует мемы, которые она присылала ему в TikTok. И тут он вспомнил, что не рассказал ей о своем нет свидание с Хитоши. Позже он так наслушался от неё. Телефонный звонок от мамы Деку, которая спросила, придёт ли он домой на ужин, стал для них сигналом к тому, что пора платить за напитки и еду и идти домой. Деку попытался заплатить за них обоих, но Хитоши отказался. По настоянию зеленоволосого подростка он сказал, что Деку может заплатить в следующий раз — это означало, что следующий раз будет, и щёки Деку в сотый раз за день вспыхнули. Они направились в район, где жил Хитоши, и по пути к его дому непринуждённо болтали. Дойдя до многоквартирного дома, где жили его приёмные родители, они неловко уставились друг на друга. — Так что… думаю, увидимся завтра, — Изуку переступил с ноги на ногу. — Да, — Хитоши потёр голые руки, его толстовка была завязана на талии. — Ещё раз спасибо тебе за сегодняшний день. — Не стоит благодарности. Как я уже сказал, я всегда буду рядом, если тебе нужно будет поговорить, — улыбнулся Изуку, покачиваясь на каблуках. — Спасибо, — бессонник потёр затылок. — То же самое и для тебя. Я имею в виду, что буду рядом, если понадоблюсь. — Он слегка улыбнулся, и сердце Изуку дрогнуло. — Спасибо. — Не зная, что делать с руками, он схватился за лямки рюкзака. — Тогда увидимся завтра. — Увидимся завтра. И напиши мне, когда вернёшься домой, — добавил Хитоши, опомнившись. — Я так и сделаю. — Изуку повернулся, чтобы уйти, но Хитоши окликнул его. “Идзуку?” “Хм?” Невысокий подросток склонил голову набок. — Сегодня я отлично провёл время, — сказал он, отводя взгляд, и на его щеках появился румянец. Изуку улыбнулся. “Я тоже”. ~~~ — Не могу поверить, что ты пошла на свидание и не сказала мне! Химико схватила Изуку за плечи и слегка встряхнула его — в основном для вида, но он всё равно потерял равновесие и упал обратно в кабинку. — Это было не свидание! — пискнул Изуку. Спиннер и Шигараки играли наверху в «Лигу Легенд», поэтому он не надел маску, и все видели, как его щёки покраснели. “Мы просто пошли выпить кофе в это кошачье кафе рядом с пляжем!” — Это свидание, Изу! Их местный вампир драматично вздохнул и плюхнулся на стул рядом с ним. — Ты такой безнадежный гомосексуалист. Изуку взвизгнул. “Я... я не такой!” Даби с любопытством наблюдал за их перепалкой, попивая что-то похожее на воду — возможно, это была водка. Он сидел на табурете, стоявшем дальше всех от входной двери, а Твайс стоял рядом с ним. Пользователь Доуплайн был слишком занят тем, что измерял Даби, чтобы обращать внимание на ссору подростков, — вероятно, он мог использовать свою причуду, чтобы создать клона пользователя огня, если бы возникла такая необходимость. — Ну хоть расскажи мне подробности! — заныла Химико, прежде чем её лицо озарилось, и она озорно улыбнулась. — Вы уже целовались? — Ч-что? — запнулся Изуку, превращаясь в буквальном смысле в малиновую помадку. — Н-нет! Кроме того... я даже не знаю, нравлюсь ли я ему... — пробормотал он, уставившись на свои руки в перчатках. Когда он не услышал, чтобы Химико сказала что-то насмешливое, он повернулся к ней и встретился взглядом с её сияющими глазами и широкой улыбкой. Она, может, и не заметила, что он только что сказал «если я ему тоже нравлюсь», но её выражения лица было достаточно, чтобы его щёки стали на пару тонов темнее, если такое вообще возможно. — Однако мы избавились от травм, — сказал он, переводя разговор на то, что на самом деле произошло сегодня. Химико одобрительно кивнула. «Верно». Она не стала спрашивать, что Хитоши сказал о себе; она могла быть любопытной, но когда дело касалось таких вещей, она всегда уважала личное пространство других людей. Изуку продолжил рассказывать ей о том, как он будет тренировать Хитоши, начиная с завтрашнего дня, и она была в восторге. Она даже спросила, можно ли ей как-нибудь присоединиться к ним, и Изуку пообещал как-нибудь познакомить их. Но сначала он должен был убедиться, что Хитоши не против того, что она злодейка. Возможно, СМИ не знали, что она член Лиги Злодеев — по крайней мере, пока, — но она всё равно была преступницей, находящейся в розыске. Однако они не думали, что это станет проблемой; все знали, кто настоящие злодеи. Примечания: Официантка — это я, я — официантка. Я здесь, чтобы поддержать этих ничего не подозревающих геев. Я спросила свою лучшую подругу, химика, пьёт ли Хитоши чёрный кофе или очень сладкий (карамельный макиато), потому что разрывалась между этими двумя вариантами (он кажется человеком, который пьёт чёрный кофе, как свою душу, но я сомневалась, действительно ли он такой или просто любит сладкое), и она ответила, цитирую: «Пришло моё время блистать. Хитоши страдает бессонницей, поэтому он знает, что сахар в кофе делает его менее насыщенным в долгосрочной перспективе (быстрый скачок уровня сахара в крови, более быстрое падение уровня сахара в крови, меньше энергии), поэтому он не стал бы пить слишком сладкий кофе, НО он не производит впечатление человека, которому нравится горькое (мы также должны учитывать биологию: молодым людям, как правило, нравится сладкое, а с возрастом мы начинаем отдавать предпочтение более мягким вкусам, например. на вкус Айзавы), так что мой ответ будет примерно таким: в каждом кофе по три порции эспрессо, немного молока, чтобы смягчить горечь». И вот он у вас! Спасибо, DawnDEve!!! Кроме того, я добавил, что «Айзава пьёт свой кофе чёрным, как его душа, прямо из кофейника, как воду» *** Я знаю, что вся эта история тяжёлая, но эта сцена засела у меня в голове с тех пор, как я начал делать заметки о развитии Шиндеку, поэтому я включил её сюда. Конечно, её можно пропустить, но она придаёт персонажам глубины и показывает, как они сближаются. Краткое содержание: Хитоши собирается закатать рукава своей толстовки, но не делает этого, и Изуку замечает это. Хитоши признаётся, что у него есть шрамы, явно подразумевая, что они у него на теле. Изуку понимает, говорит, что у него тоже есть шрамы, и немного рассказывает о своём опыте в Альдере и о том, как с ним обращались, что повлияло на его психическое здоровье и довело его до суицида. Изуку говорит ему, что никогда не осудит его и что Хитоши может поговорить с ним о чём угодно. Хитоши тоже открывается и рассказывает о своём опыте пребывания в приёмной семье. (они тоже ведут себя как идиоты-геи) Хитоши снимает толстовку, показывая свои шрамы, и они немного говорят о том, как он их видит и что они для него значат