2/2

Скара рассмеялся. Рука женщины оставалась вытянутой, взгляд — непоколебимым. В выражении её лица не было и намека на юмор. Краска медленно сошла с его лица. — Нет, — сказал он. — Блять, нет. Она приподняла бровь. — Если бы только у тебя был выбор. — Конечно, у меня есть выбор, — он нахмурился. — Это против грёбаного закона. Она хихикнула. — Закон? Ты всё ещё думаешь, что нас это волнует, после всего, что мы уже с тобой сделали? Справедливое замечание. — В любом случае, — продолжила она, убирая руку назад, как только поняла, что он упорно игнорирует её, — ты не в том положении, чтобы иметь какое-либо право голоса. Я удивлена, что ты до сих пор этого не понял. — Отъебись. Вы даже не нашли бы меня, если бы я не был соулмейтом вашего коллеги-Предвестника. Она с сомнением посмотрела на него. — Мы бы нашли тебя в любом случае. Не льсти себе. — Тогда почему я? Разве недостаточно было выбрать какого-нибудь другого человека с улицы? Я не имею никакого отношения к этому культу, организации, чему бы то ни было, так какого хуя вы прицепились к моей заднице? — он вспомнил краткое ознакомление с Фатуи, которое предоставила ему Люмин, когда пытала его в теле Чайлда. — И разве Предвестники не являются более высокопоставленными? Почему меня сразу повысили до шестого? Просто чтобы вы знали, я чертовски ужасен в работе под давлением, так что у вас ничего не выйдет. На этот раз рассмеялся пилот. — Никакого отношения… теперь это просто забавно. — Тебе неизвестно слово «совершенствование»? Он ещё раз загадочно усмехнулся и после этого ничего не сказал, отчего кровь Скары буквально закипела. — Вы оба проебались, — пробормотал Скара себе под нос. — Я уверена, ты поймёшь, как только встретишься с Боссом, — сочувственно сказала женщина рядом с ним, хотя невинная улыбка на её лице говорила об обратном. — Сейчас ты пытаешься сопротивляться, но я сомневаюсь, что ты захочешь вернуться, как только узнаешь всю ложь, на которой была построена твоя жизнь. Скара хотел стереть с лица эту глупую улыбку, но верёвка, впивающаяся в его кожу, была слишком сильной, чтобы он мог с ней справиться, поэтому он оскалил зубы и сосредоточил всё своё внимание на том, чтобы терпеть боль, пока они не доберутся до места назначения. Он презирал то, каким беспомощным он был, хотя и был настроен дать отпор с того момента, как его вырубили прямо перед Люмин. Он должен был дать отпор, он должен был, иначе он рискнул бы никогда больше не вернуться в эту проклятую невыносимую кофейню. Его желудок сжался. Он будет скучать по этому. Будет скучать по всем, с кем он был так тесно связан, словно со своей семьей, хотя он никогда в этом не признавался. Глупый Казуха и его случайные хайку, отвратительная гиперактивная Ёимия, раздражающая Аяка, которая никогда не могла высказать своё собственное мнение, и даже снисходительная Яэ, что всегда смотрела на него с самодовольной улыбкой, как будто знала каждую грёбаную вещь, которая приходила ему в голову… Больше всего он будет скучать по Эи. Его тупой сестре, которая всегда командовала им, как будто он ей принадлежал, которая не могла самостоятельно сварить лапшу быстрого приготовления, которая была такой идиотской и упрямой, что никогда не признавала свою вину, даже когда была явно неправа. Его грудь сжалась. Какого хуя. Неужели он всерьёз собирался вот так просто позволить Фатуи забрать его? Конечно нет. Но прежде чем он успел что-либо сделать, женщина рядом с ним расплылась в тревожной улыбке, как будто могла сказать, о чём он думает. — Ты действительно твёрдо решил сбежать от нас, это написано у тебя на лице, — она склонила голову набок. — Тогда я пойду дальше и сделаю то, чего не сделал Панталоне, и вкратце расскажу о том, что тебя с нами связывает. Он инстинктивно поднял голову. Блять. Он собирался проигнорировать её, потому что его серьёзно не заботило всё, что связано с Фатуи, но теперь он взял и показал, что ему наполовину интересно то, что она хотела сказать. — Ну, для начала… Она постучала пальцем по подбородку. — …твой отец был частью Фатуи. Скара замер. Затем он прокручивал её слова снова и снова, выворачивая их наизнанку и выжимая из них всё, пока не убедился, что не ослышался. — Что, прости? — тихо сказал он. — Он был предыдущим Шестым Предвестником, — холодно продолжила она. — Синьора, — предостерегающе сказал Панталоне, — не слишком увлекайся. — Конечно. Скара ничего не понял. Он просто не мог. Он едва помнил, каким был его отец, но мысль о том, что он служил Фатуи, вызывала у него бесконечное отвращение. Он редко видел отца, когда был моложе. Конечно, тот возвращался домой, чтобы навестить его, да и его мать была редким и далёким событием, но отец был частью Фатуи? Это немыслимо. Его мать ни за что не ужилась бы с этим. Она была доброй, тёплой, сострадательной, бескорыстной — всем, что было полной противоположностью каждому члену Фатуи, с которым он сталкивался до сих пор. Её выбор быть с кем-то из этой ужасной организации, и даже родить от него ребёнка… такого не могло произойти. Он вспомнил тот день, когда убили его родителей. Он не смог как следует рассмотреть лицо незваного гостя, но мог поклясться, что силуэт принадлежал мужчине. Какой мотив был у этого парня? Было ли это потому, что его отец сделал что-то непростительное в качестве Шестого Предвестника? Тогда зачем убивать и его мать тоже? Если подумать, этот человек на самом деле не пытался преследовать его, когда он убегал. Он был всего лишь ребёнком, и по сравнению с кем-то намного большим, чем он, его бы точно поймали в мгновение ока. Неужели этот человек специально оставил Скару в живых? Не успел он опомниться, как вертолет начал снижаться, и раздался резкий удар, когда он приземлился на вертолетной площадке на вершине… … Горы? Дверь вертолета открылась. Синьора грубо подняла Скару на ноги, и он немного споткнулся, потому что почему бы и нет, ведь его ноги были, блять, связаны вместе, подумал он, когда она насмехалась над ним. Он потихоньку выбрался из вертолёта на каменистую почву, осматриваясь по сторонам. Ему казалось, что прошли десятилетия с тех пор, как он был под открытым небом. Его взгляд скользнул вправо, где окружающие горы поднимались из земли, их зазубренные вершины разрезали облака в сумеречном небе. Они были усыпаны вечнозелёными деревьями вплоть до серебристо-белых вершин, стоявших на страже невероятно голубых озёрных вод внизу, в которых отражалась луна. Весь пейзаж выглядел потусторонним и мистическим. Затем он повернулся к той части полигона, на которой они находились, и его настроение мгновенно испортилось. Здесь было множество солдат Фатуи, охраняющих вход в гору, хотя он был настолько узким, что он сомневался, что два человека могли пройти через него одновременно. Все солдаты, находившиеся поблизости, немедленно поклонились, как только Синьора и Панталоне появились в поле зрения. — С возвращением в Заполярный, Предвестница Синьора и Предвестник Панталоне, — поприветствовали они в унисон. Это напугало Скару. Предвестники не сделали ничего, чтобы признать их. Синьора просто подтолкнула Скару к проходу, и он едва удержался, чтобы не упасть лицом вниз в который раз. Как он и думал, только один человек мог пройти здесь одновременно, и все трое вошли в один ряд, только чтобы Скара остановился, как только понял, что дальше земли больше нет. Перед ними была глубокая, кажущаяся бездонной пропасть. Он едва мог разобрать доносящиеся снизу звуки, и со временем понял, что они всё больше и больше напоминают лязг металла о металл, пока, наконец, не появились две цепи и из чёрных глубин не поднялся лифт. Он замедлился и остановился. Его металлические двери открылись, интерьер выглядел совсем не привлекательно. Его втолкнули внутрь, пол лифта задрожал у него под ногами, пока он пытался обрести равновесие. Пол просел, когда двое Предвестников вошли следом за ним. Как только они оказались внутри и двери закрылись за ними с чрезмерно громким лязгом, в лифте внезапно зажглись потолочные светильники, и прямоугольный дисплей с кнопками загорелся красным оттенком. Глаза Скары расширились, когда он окинул их взглядом. Тут было двадцать три этажа, и все они были помечены буквой «В» перед ними. Все они подземные. Синьора нажала на B-23. Автоматический голос раздался из динамиков, встроенных в лифт. — Требуется проверка радужной оболочки глаза. Над кнопками этажа располагался прямоугольный дисплей. Синьора немного наклонилась, пока её правый глаз не оказался точно в пределах круга, показанного на дисплее. Раздался звуковой сигнал, и кнопка B-23 загорелась синим цветом. — Проверка радужной оболочки глаза завершена. Доступ к В-23 предоставлен. Добро пожаловать, Предвестница Синьора. Лифт дёрнулся, затем начал двигаться. Но это был не спуск. Он двигался вправо. — Что за… — встревоженно сказал Скара, прижимаясь спиной к стене лифта, когда тот с пугающе быстрой скоростью рванулся в сторону, и при этом случайно ударился головой о холодный металл. В его глазах вспыхнули звёзды, и только когда он посмотрел вниз на пол, чтобы успокоиться, он понял, что у него на шее повязка. Неудивительно, что он чувствовал слабость с тех пор, как очнулся в вертолёте. Ёбаный Чайлд был избит в его теле, и ему даже порезали шею. Теперь, когда Скара узнал, что привело его в блог, он почувствовал себя немного лучше, но ему всё равно было противно даже находиться здесь. Панталоне хихикнул, даже не вспотев, когда лифт продолжил движение. Синьора лениво проверила свои ногти. Они оба каким-то образом устойчиво стояли на ногах, как будто приросли к грёбаной земле. — Обожаю смотреть, как люди впервые поднимаются на этом лифте, — радостно сказал Панталоне. — Никогда не надоедает. — Тогда что означает гребаная буква «В» на всех этих кнопках? — прошипел Скара. — Мы явно не собираемся спускаться. Панталоне пожал плечами. — Не всё должно иметь значение. — Ёбаный ад. Затем, так же быстро, как он начал двигаться, без всякого предупреждения лифт резко затормозил, и Скара чуть не врезался прямо в Панталоне. Автоматический голос раздался снова. — Зона В-23. По какой-то причине дверь открылась не сразу. В то время, как они просто стояли, Синьора одарила его мрачной улыбкой. — Мы идём прямо на встречу с Боссом. Надеюсь, ты в предвкушении. Скара не был. На самом деле, он никогда раньше так сильно не испытывал надвигающегося чувства обречённости за всю свою жизнь. Затем в динамиках раздался другой голос. Холодный и высокий, звучащий так, словно принадлежал чрезвычайно надменной женщине. — Синьора, Панталоне, вы можете идти. Босс хотела бы встретиться с нашим гостем наедине. Синьора хмыкнула. — Конечно, — она помахала Скаре. — Надеюсь, вы плодотворно проведёте время. Прежде чем он успел отпустить ей неприятное замечание, металлические двери открылись. То, что лежало за пределами, было в основном кромешной тьмой, и, выйдя из лифта, он вообще не был уверен, как собирается входить внутрь. Когда двери за ним закрылись, из темноты появилась фигура, которой оказалась дама, одетая в серое пальто и чёрные джинсы — обычный наряд, который вы надели бы на офисную работу. Она посмотрела на него мгновение, затем, к его большому удивлению, начала развязывать веревки, сковывающие его ноги, хотя руки оставила нетронутыми. — Я главный секретарь Фатуи, — представилась она, — и все зовут меня просто Мила. Добро пожаловать, Скарамучча. Он молча кивнул ей, по общему признанию, отчасти заинтригованный этим местом. В руке она держала что-то похожее на пульт дистанционного управления и нажала кнопку. Вся площадь немедленно осветилась, лёгкое гудение разнеслось по помещению, когда электричество пробежало по цепям. Теперь он обнаружил, что они стоят в коридоре с множеством закрытых дверей, выстроившихся вдоль стен по обе стороны от них, до самого конца, где стояла единственная дубовая дверь. Он догадывался, к кому вела эта дверь. — Мы находимся в зоне B-23, где проходят основные административные дела Фатуи, — объяснила она, ведя его через коридор. Он последовал за ней и осмотрел двери, когда они проходили мимо них. Те были пронумерованы от одного до одиннадцати — от одного до пяти справа и от шести до одиннадцати слева. Может быть, сотрудники для каждого из Предвестников? Но это казалось неправильным, потому что Мила была здесь, а она не была Предвестником. — Ты не будешь приходить сюда очень часто, когда будешь Предвестником, но Босс может время от времени запрашивать встречи. Его глаз дёрнулся. — Послушай, я не собираюсь становится Предвестником. Мила остановилась перед дубовой дверью, и он тоже. Она повернулась к нему с непонятным выражением лица. — С нетерпением жду возможности поработать с тобой, — в конце концов сказала она, полностью игнорируя его заявление. Он подавил желание с разворота ударить её ногой в лицо. — Босс, — сказала она тому, кто находился за дверью. — Скарамучча готов встретиться с вами. Несколько секунд спустя раздался тихий щелчок, когда дверь открылась сама. Мила кивнула Скаре, затем повернулась и ушла. — Подожди, что? — крикнул он ей вслед, но она уже исчезла за одной из дверей. Его руки все еще были связаны, так как же, черт возьми, он должен был открыть дверь? Он точно не знал, почему у него были сомнения насчет того, чтобы использовать свободную ногу вместо рук и открыть дверь, но в конце концов он все равно сделал именно это. Вероятно, он мог бы использовать свои плечи, чтобы приоткрыть дверь, но это придавало ему крайне жалкий вид, когда он представлял, как делает это. Комната, на удивление, уже была ярко освещена, в отличие от всех других помещений, в которых он побывал до сих пор. — Вот так распахивая дверь пинком, кем ты себя возомнил? Подождите. Этот голос был знакомым. Чертовски знакомым, хотя он никогда не слышал, чтобы это исходило от кого-то, кто не был им самим. Чайлд стоял неподалеку с неприятным и отталкивающим выражением на лице. Скара выбил бы из него дух прямо здесь и сейчас, после всего, через что он заставил его пройти, но, к сожалению, его руки все еще были связаны вместе, так что ему пришлось довольствоваться испепеляющим взглядом. — Если бы я только ранил тебя сильнее, — прорычал он. Чайлд посмотрел на бинты у него на шее. — Тебе повезло, что я достаточно любезен, чтобы потрудиться даже подлатать тебя. Теперь я думаю, что должен был просто оставить рану открытой. — Захлопнись, ты, кусок грёбаного… Кто-то в комнате прочистил горло. Громко. Скара не знал почему, но он не ожидал, что Боссом Фатуи будет девушка. И при этом такая молодо выглядящая, с волосами, собранными в светло-каштановый боб, который подчеркивал ее бледное лицо. Она сидела за большим столом перед еще большим монитором, который сдвинула в сторону. Еще два монитора были по бокам от нее. Скара не мог сказать, что показывалось ни на одном из дисплеев; вероятно, они защищали экран от посторонних глаз. Скара почти принял бы ее за юную невинную школьницу, если бы не ее тревожно бесстрастные глаза. — Тарталья, ты можешь идти, — сказала она, ее голос был намного глубже, чем ожидал Скара, и в нем чувствовались превосходство и харизма. Было ли Тарталья его настоящим именем? Наверное, нет. Скара догадался, что это его титул Фатуи (поскольку Тоня постоянно называла его «Ая-»), и что Чайлд было фальшивым именем, которое он давал всем остальным. Чайлд поклонился. — Да, Босс. Он немедленно вышел из комнаты. Дверь закрылась за ними с громким щелчком. Девушка наклонила голову. — Рада видеть тебя, Скарамучча. Меня очень удивляет, что ты не оказал особого сопротивления, когда прибыл сюда с Синьорой и Панталоне. Он бросил на нее ледяной взгляд. — Конечно, я этого не сделал. Все это время я был практически обездвижен, особенно когда Тарталья был ужасно покалечен в моем теле. Она невозмутимо кивнула. — Поняла, — она указала на черное кожаное кресло, расположенное рядом с чем-то вроде кофейного столика. — Присаживайся. Он неохотно сел. Она встала из-за стола и села напротив него на другое кожаное сиденье. — Прежде всего, прекрасного тебе вечера, — безмятежно сказала она, скрещивая ноги. — Я позволю тебе задать ровно три животрепещущих вопроса, которые у тебя есть прямо сейчас. Он пристально посмотрел на нее. Он уже ненавидел все в этой девушке, особенно то, как она держалась, глядя на него так, словно он был ниже ее, но… у него действительно были животрепещущие вопросы. — Мой отец… Почему мой отец был частью Фатуи? Она размышляла несколько секунд, ее зеленые глаза ничего не выражали. — Он был частью рядов Фатуи с тех пор, как был подростком, — спокойно сказала она. — Я верю, что его семья была убита у него на глазах, — непоколебимо продолжала она, — и ему некуда было идти. Он был беден и начал грабить других людей, чтобы выжить, даже заходя так далеко, что убивал их, если они сопротивлялись. Один из моих солдат Фатуи был свидетелем его действий и завербовал его. Он принял это. Всего за пять лет он быстрыми темпами пришел к власти и занял должность Шестого Предвестника. Он был вторым самым молодым человеком, ставшим Предвестником, фактически, в возрасте всего лишь двадцати одного года. На этом она остановила свой ответ и посмотрела на него. Скара попытался осмыслить информацию, но для него это было слишком, потому что к горлу подступило предательское чувство желчи. — Если ты плохо себя чувствуешь, я могу больше не отвечать ни на какие вопросы… — Нет, — быстро сказал он, впиваясь ногтями в колени. — Второй вопрос. Почему убили моего отца? Девушка по-прежнему не проявляла никаких внешних признаков… чего-либо вообще. Она была как чистый грёбаный лист. — Твой отец имел несчастье не выполнить одну из своих самых важных миссий, — она сделала паузу по какой-то странной причине, ее глаза скользнули по нему. Затем он понял, почему она это сделала, из-за того, что она сказала несколько мгновений спустя. — Он не смог убить твою мать. После услышанного весь его мир мгновенно перевернулся с ног на голову. Она продолжила. — Твоя мать была дочерью ныне бывшего директора Тэнсюкаку. У твоего отца была миссия убить её, но он не понял истинной личности твоей матери, пока не стало слишком поздно. В тот момент он даже попытался скрыть её от нас, но мы провели собственное расследование и выяснили его предательство. Чтобы наказать его за это, я послала людей убить их обоих. В глазах у Скары покраснело, его руки отчаянно пытались высвободиться из пут. — Ты… Она вздохнула. — До сих пор для меня непонятно, как твоя мать так долго скрывала свою личность от твоего отца. Как ему потребовалось целых шесть лет, чтобы понять, что она лгала ему. — Почему? — потребовал он. — Почему ты делаешь меня Шестым Предвестником сейчас? Почему ты просто не приказала своим наёмным убийцам Фатуи убить меня вместе с ними? Она окинула его оценивающим взглядом. — Это твой последний вопрос. И, отвечая на него… Он в ужасе уставился на неё, когда невесёлая улыбка скользнула по её губам. — Твоя мать пыталась защитить тебя, — сказала она, забавляясь. — Зная, что её убьют, она отправила тебя к семье своего брата, чтобы они защитили тебя. Это настоящая причина, по которой тебя приняли в семью Райден. В любом случае, ты сам в значительной степени Райден. Как только мы узнали, куда ты отправился, я отдала приказ убить Райден Макото, чтобы семья Райден была запугана и передала тебя нам. Однако они этого не сделали. Нынешний директор Тэнсюкаку, твой дядя, по какой-то причине ушёл в отставку, и Райден Эи потратила это время, чтобы переехать в лучшее место и спрятать тебя, предположительно, с помощью клана Кудзё. Прошли годы, а тебя нигде не было видно. Потом наступило 2 февраля, и Тарталья нашёл тебя. Естественно, мы должны были тебя вернуть. В конце концов, смерть была слишком лёгким наказанием для твоего отца. Мы должны были убедиться, что его ребенок тоже заплатит за его грехи. Она долго выдерживала его яростный взгляд, а затем сказала: — Теперь ты продолжишь наследие своего отца как Шестой Предвестник. Ты будешь всем сердцем служить Фатуи и никогда больше не увидишь своих друзей из Тэнсюкаку. Что ж, есть ещё одна вещь, которая, я уверена, тебя бы очень заинтересовала и без вопросов скрепила бы твою сделку с нами. — Тогда давай, блять, послушаем её. Её глаза сверкнули. — Что, если я скажу тебе, что твоя мать всё ещё жива? Его разум оцепенел. — Прошу прощения? Ты буквально только что сказала, что её убили по твоему приказу. — Да. Я приказала убить её, но этот человек потерпел неудачу, — девушка пожала плечами. — Вместо этого она убила его и инсценировала свою собственную смерть, вступив в сговор с полицией, чтобы обнародовать информацию о том, что она умерла. Её местонахождение в настоящее время неизвестно. Скара почувствовал, как его захлестнула волна предательства. Его мать была жива и даже не потрудилась поискать его всё это время? Был шанс, что девушка лгала ему, но… — Сейчас мы пытаемся её найти, — сказала она. — Мы подозреваем, что она тоже может иметь какое-то отношение к исчезновению нынешнего директора Тэнсюкаку. И, надеюсь, ещё это заставило тебя кое-что понять. Она оценила его реакцию, её глаза пронзили его. — Твои друзья из Тэнсюкаку, вероятно, знают, где твоя мать, и решили всё это время не говорить тебе. Она внезапно и резко рассмеялась. — Твоя милая сестра даже не сказала тебе, что она сама из Тэнсюкаку, не так ли? Ты узнал об этом от кого-то постороннего. Она не собиралась тебе ничего рассказывать, ни раньше, ни сейчас, ни когда-либо. — Блять, что за наглая ложь, — сказал он, хотя и без особой убеждённости. Она была права: Эи никогда ничего ему не рассказывала. Пиздец. Девушка подперла щёку ладонью. — Итак, Ренджи, ты понимаешь, почему ты не можешь доверять им сейчас? Он стиснул зубы. — Не называй меня так, сука. Она злобно ухмыльнулась. — Я заставлю тебя пожалеть об этом позже, но сейчас, я надеюсь, ты понимаешь, почему твоя преданность должна быть у нас. Она встала и вернулась к своему столу, даже не повернувшись к нему лицом, когда сказала: — У тебя нет выбора, кроме как быть частью Фатуи, ведь иначе ты не сможешь найти свою мать.

***

Несколько минут назад. Блять. Яэ смотрела, как вертолёт улетает в ночь, и внутри неё поднималась волна холодной ярости. — Дерьмо, — сказала Сара. — Прости, Яэ, — выдохнул Казуха, держась за плечо и морщась. — Это случилось без всякого предупреждения. Рот Яэ сжался от гнева. — Это не ваша вина, — сказала она, хотя было некоторое затяжное разочарование их некомпетентностью. — Я должна была предполагать, что они выкинут что-то подобное. Кокоми вышла из магазина и осторожно подняла Ёимию, стараясь не травмировать её вывихнутое плечо. Сара сделала то же самое с Казухой и Аякой. Яэ грубо захлопнула дверь кофейни и направилась к лежащему на полу нокаутированному Арлекино, холодно оценивая его. — Что нам делать с этим Предвестником? — спросила Кокоми, занимаясь латанием Ёимии. Яэ ударила его ногой в бок, по общему признанию, нуждаясь в каком-то способе выплеснуть своё разочарование. Он перевернулся на спину, как тряпичная кукла. — Мы заберём его для допроса, — холодно сказала она. — Нам нужно точно выяснить, как много они знают о Райден Хикари. — А что насчет Скарамуччи? — сказала Сара. — Забудь о нём, — резко сказала она. Сара немного напряглась. — Теперь уже слишком поздно возвращать его обратно. У нас была такая возможность, и она ускользнула у нас из рук. Единственное, что мы можем сделать, это надеяться, что он каким-то образом сбежит, но я сомневаюсь, что он сделает это теперь, когда уже находится в их лапах. Сара не задавала вопросов, хотя эта идея явно её смутила. — Тогда как мы сообщим ей о том, что случилось? — Скажем правду. Она, скорее всего, примет это, — она сделала паузу. — Я всё равно не думаю, что она когда-либо так сильно любила своего сына. — А Эи? Лицо Яэ потемнело. — Мы найдем какой-нибудь способ сказать ей. Я должна буду убедиться, что она не сделает ничего опрометчивого, как только узнает.

***

В момент перемещения обратно в его собственное тело, Люмин отстёгивала его от металлического стола, который они использовали для пыток и допросов людей, а после он хмуро посмотрел на неё. — Какого хрена ты сделала это с ним, зная, что это моё тело? — зашипел он. Она просто улыбнулась. — Почему бы и нет? Это твоё тело. Было довольно забавно видеть выражение его лица, будто это ты. — Сумасшедшая сволочь. Он едва слез с металлического стола самостоятельно, смущённо нуждаясь в помощи Люмин, чтобы поставить дрожащие ноги на пол. — Босс хочет встретиться с тобой после этого, — сказала она. — Тебя, наверное, выебут. Просто небольшое предчувствие. — Ха. Спасибо. — Заслужил, честно. — Заткнись. — Ух ты, даже спасибо не сказал за то, что помогла тебе поймать его? — прорычала она. Он одарил ее неискренней улыбкой. — Большое тебе спасибо. — Ублюдок. Она вытолкала его из комнаты и захлопнула за ним дверь. Он, честно говоря, почувствовал, что его сейчас вырвёт на пол. Его голова пульсировала от боли, словно по ней снова и снова били тысячью кувалд. Он почти пожалел, что не вернулся в тело Скарамуччи; травмы, которые он получил там, были далеко не такими серьёзными, как то, что, чёрт возьми, случилось с его родным телом. Он направился к лифту, подавленный и измученный. В какой-то момент необузданная ярость охватывала его всякий раз, когда он вспоминал о том, что произошло в Наруками, но она проходила так же быстро, как и появлялась, и он чувствовал себя пустой, глухой оболочкой, когда вспоминал свою мать из того времени, когда в мире всё было хорошо. — Малыш, — тихо сказала она. — Всё будет хорошо. Катя сейчас в лучшем месте. Аякс сидел перед каменной табличкой и тихо плакал. На ней были вырезаны два отпечатка лап, а под ними надпись: «Если бы любовь могла спасти тебя, ты бы жила вечно». — Я хочу увидеть её снова, — сказал он сквозь рыдания, — я хочу снова погладить Катю. Мать обняла его. Он уткнулся лицом ей в плечо. — Она будет навещать тебя во снах, — ласково сказала она. — Она всегда будет присматривать за тобой. — Но я хочу, чтобы она была здесь, со мной. — Для неё это невозможно, — сказала она, крепче обнимая его. — Она тоже хочет увидеть тебя снова, но мир решил, что ей нужно уйти. — Но… но… — Малыш, — она отстранилась, обхватив его щеки ладонями, глядя на него с мягкой улыбкой. — Она прожила с тобой счастливую жизнь. Хорошие воспоминания, которые ты оставил, — это всё, что имеет значение. Она вытерла его слёзы. — Она бы не хотела, чтобы ты вечно грустил. Порадуйся за Катю, хорошо? Он всхлипнул. — Я не могу быть счастлив без неё… Мать взъерошила ему волосы. — Можешь. Почему бы нам не пойти приготовить что-нибудь?

___

Он дотащился до вестибюля лифта и нажал кнопку вызова.

___

Смерть его собаки Кати стала первой потерей в его жизни. Он постепенно смирился с этим, и вскоре после этого он стал свидетелем чего-то настолько прекрасного и удивительного, что сильная боль от потери Кати казалась далёким сном. Его младшая сестра Тоня появилась на свет. Он был с ней почти всё время; всякий раз, когда его родители были заняты работой, он менял ей подгузники, помогал учиться ползать и даже был первым человеком, который услышал её первые слова. — О-оу, — внезапно сказала Тоня, и Аякс расхохотался, увидев яркую улыбку на её лице. — О-оу. О-оу, — повторила она, взволнованно хихикая. — О-о-о!

___

Лифт прибыл. Чайлд вошёл.

___

— Ты действительно нравишься Тоне, — сказала его мать, и на то были веские причины. Тоня цеплялась за него весь день, когда они сегодня ходили на рынок. Она улыбнулась. — Ты ей нравишься даже больше, чем я. Он рассмеялся. — Возможно. — Я знаю, что ты много заботился о ней, когда она была младше, — сказала она, теперь выглядя немного грустной. — Хотела бы я не быть так занята работой. — Всё в порядке, мамуля. Я буду продолжать заботиться о ней, пока ты будешь занята. Мне нравится это делать. Она погладила его по голове. — Не волнуйся, я определённо буду чаще бывать рядом с твоим следующим братом или сестрой. Он остановился. У неё отвисла челюсть, как будто она не должна была раскрывать эту информацию. — Мамуля, у меня будет ещё один брат или сестра? — взволнованно сказал он. Она смущенно рассмеялась. — Мы с твоим папулей собирались рассказать вам, ребята, на следующей неделе… ну что ж. Да, это так. У вас с Тоней будет младший братик. Он просиял, а затем немедленно потащил её из дома, чтобы сделать ещё несколько покупок для детей, на что она с готовностью согласилась.

___

Действуя на автомате, он нажал кнопку B-23 и сравнил радужку глаза со сканером. — Проверка радужной оболочки глаза подтверждена. Доступ к В-23 предоставлен. Добро пожаловать, Предвестник Тарталья.

___

Как и обещала его мать, она больше заботилась об Антоне, и на этот раз она была той, кто услышал его первые слова. Но по мере того, как Аякс, Тоня и Антон росли, их мать постепенно возвращалась к своей тяжелой работе из-за внезапной болезни их отца. Их мать была единственным кормильцем семьи, и Аякс чувствовал себя ужасно, не имея возможности как следует её прокормить. Когда она приходила домой на ужин каждый вечер, в ней была эта… маниакальная энергия, как будто она не позволяла себе отдыхать, даже заходила так далеко, что ненавидела время, когда не работала, и её взгляд становился всё более и более отстранённым. Вскоре она уже почти ни с кем из них не разговаривала, даже с Аяксом. Затем их отцу таинственным образом стало лучше, и на короткое время всё наладилось. Их мать начала улыбаться и снова стала ближе к ним. Вскоре у их родителей родился третий ребенок, и все были счастливы. Рождение Тевкра на свет, казалось, означало что-то хорошее, словно благословение за то, что все они так долго держались. Мать сказала Аяксу правду, как только Тевкру исполнился год. — Я работаю в организации под названием Фатуи, — сказала она ему после того, как все уснули после окончания празднования первого дня рождения Тевкра. — Я была там ещё до того, как встретила твоего отца. Мой Босс дал мне задание, которое требует, чтобы я отправилась в Инадзуму, так что я не вернусь в течение нескольких месяцев. Он уставился на неё, не смея ничего сказать. Она мрачно продолжила: — Твой отец снова медленно заболевает. Ты уже совсем взрослый, так что я надеюсь, ты сможешь позаботиться о Тоне, Антоне и Тевкре, пока меня не будет. — Какая миссия? — сказал он, беспокойство сжало его грудь, словно тиски. — Это опасно? Мама, ты всё это время подвергала себя опасности? Она вдруг стала выглядеть очень, очень измученной. — Это моя работа, — сказала она. — Я делаю всё, что в моих силах, ради всех вас. — Ты не можешь уволиться? — сказал он, но уже знал ответ. Она выдавила покорную улыбку. — Не волнуйся, — сказала она, хотя уголки её глаз были напряжены. — В конце концов, тебе через несколько лет исполнится двадцать два. Я буду рядом, чтобы увидеть, кто твой соулмейт. На следующий день она ушла, не сказав ни слова. Аякс мог только сказать своим младшим, что она уехала в командировку. Что ещё хуже, его отец снова попал в больницу. С тех пор Аякс погрузился в тёмную, тёмную бездну ненависти к себе и беспомощности. Он ничего не мог сделать, чтобы помочь, но он боялся. Боялся того, чтó его мать отправили делать в Инадзуму, боялся ухудшения состояния отца, боялся, что его младшие потеряют свет в глазах и пройдут через то же, что и он… Затем всё рухнуло в тот день, когда кто-то, кого он не узнал, постучал в дверь и мрачно сказал: — Инесса Михайловна скончалась при исполнении служебных обязанностей. Я говорю с Аяксом Николаевичем? — Да, — сказал он с пустым лицом, в то время как его сердце, казалось, полностью остановилось. — Следуйте за мной, — сказал человек. — Мы хотели бы перекинуться с вами парой слов.

___

Лифт двигался с головокружительной скоростью. Чайлд оставался на месте, безучастно уставившись в противоположную стену.

___

— Твоя мать умерла достойной смертью. — Достойной смертью? — повторил он, невесело улыбаясь. — Она никогда не увидит, как вырастет Тевкр. Она изо всех сил старалась оплатить папины счета, но в итоге погибла из-за какой-то дурацкой миссии, которую ты ей дала, и у неё не было другого выбора, кроме как согласиться. Какая достойная смерть? Анна Соловьёва с любопытством посмотрела на него. — Я не думаю, что ты тоже ей сильно помог. Во всяком случае, все вы тянули её вниз. Я помню, что она была гораздо лучшей убийцей, когда ни к кому не была привязана. Он впился в неё взглядом и намеревался прошипеть в ответ язвительное замечание, но остановился. Потому что она была права. Забота о них и одновременная работа на Фатуи загнали её в угол, где у неё не было другого выбора, кроме как согласиться на потенциально опасную миссию, которая, как она знала, вероятно, положит конец её жизни. Его мать выбрала смерть вместо жизни с ними. — Аякс, — сказала Анна Соловьёва, — твоя семья сейчас в растерянности. Никто больше не зарабатывает для вас деньги. Как вы собираетесь поддерживать себя с этого момента? В этот момент ярость, какой он никогда раньше не испытывал, пронзила его, как раскалённый нож. — Ты хочешь, чтобы я работал на тебя, — сказал он, его глаза сверкали. — Ты даже не пытаешься это скрыть. Она приподняла бровь. — Ты прав. Я думаю, это пошло бы на пользу всем нам, не так ли? — Ты отправила мою мать на смерть. — Нет, — просто сказала она, — это сделал ты.

___

Лифт медленно остановился. Двери открылись, и он вышел в тот же коридор, по которому шёл в тот роковой день, когда впервые встретил Анну Соловьёву, Смотрительницу Фатуи.

___

— Аякс. Его отец лежал на больничной койке, его грудь поднималась и опускалась, и каждый его вздох выглядел так, словно он мог стать последним. — Отец, — сказал он, проглатывая комок, образовавшийся в горле. — Как у тебя дела? — Хорошо, — ложь. — С Тоней, Антоном и Тевкром всё в порядке? — Они тоже в норме, — ещё одна ложь. — А твоя мать? Как она? Он сделал глубокий вдох. Просто соври ещё раз, сказал он себе, это не так уж трудно. — Она занята работой, но в остальном с ней всё хорошо. Его отец слегка улыбнулся. — Неужели… Он, вероятно, знал, что случилось с его матерью, но Аякс отбросил эту мысль в сторону. У Аякса почти не было времени навестить отца в больнице после того, как его завербовали в Фатуи. Он проводил почти все часы бодрствования, безжалостно тренируясь, не жалея ни секунды на отдых. Он возвращался домой на ужин, некоторое время медитировал в своей комнате, затем спал час после полуночи и просыпался ни свет ни заря, чтобы приготовить завтрак для братьев и сестры, а затем отправился тренироваться в штаб-квартиру Фатуи. Таков был его распорядок дня каждый божий день. Пока не настал день, когда его отец тоже покинул этот мир, как и его мать, как и Катя, и Аякс почувствовал, что проваливается в глубокую, тёмную дыру тьмы, страданий и гнева. Он яростно карабкался по карьерной лестнице, пока в возрасте девятнадцати лет не стал одиннадцатым Предвестником, а также самым молодым Предвестником в истории. Именно тогда он больше не мог выдерживать непреодолимого давления и рассказал Тоне и Антону правду о своей работе, а также правду о том, как умерла их мать. В ту ночь трое братьев и сестер обнялись, и они оба поклялись защищать и помогать старшему, отказываясь допустить, чтобы то, что случилось с его матерью, случилось и с ним.

___

Он подошёл к дубовой двери и заговорил. — Я здесь, Босс. Дверь со щелчком открылась. Анна Соловьёва улыбнулась ему. — С возвращением, Тарталья, — сказала она. — Ты выполнил свою миссию, приведя Скарамуччу к нам. Обещанная оплата будет отправлена на твой банковский счёт завтра. Чайлд кивнул. — Спасибо. Больше она ничего не сказала. Он прочистил горло. — Люмин сказала, что Вы хотели поговорить со мной… — О, ничего особенного, — сказала она необычно весело. — Я просто хотела поздравить тебя с тем, что ты сделал то, что не многие смогли бы сделать. — И… что это? Она выглядела удивленной. — Как будто тебя даже не волнует, что он твой соулмейт. Чайлд с пониманием сказал: — Ах. Я не слишком много думал об этом. Во всяком случае, обмен телами был для меня не чем иным, как неудобством, хотя это и помогло нам дойти до этого момента. Она кивнула. — Конечно. Затем из-за двери раздался голос Милы. — Босс, Скарамучча готов встретиться с вами. Это было быстро. Анна Соловьёва нажала кнопку на своём столе, чтобы отпереть дверь. Разве она не собиралась сначала заставить его уйти? — Подожди, что? — сказал Скарамучча с другой стороны двери. Наверное, потому, что Мила только что ушла от него, не сказав ни слова. Затем, к отвращению Чайлда, Скарамучча пинком распахнул дверь, как какой-то нецивилизованный гангстер. — Вот так распахивая дверь пинком, кем ты себя возомнил? Он наблюдал, как Скарамучча медленно осознал его присутствие в комнате, и на его лице появилось хмурое выражение. Он выглядел так, словно собирался преодолеть расстояние между ними и избить его, и собрал все насильственные действия, которые не мог совершить, в один кипящий взгляд. — Если бы только я ранил тебя сильнее. Чайлд посмотрел на повязку у него на шее, теперь глубоко сожалея о своем поступке. — Тебе повезло, что я достаточно любезен, чтобы потрудиться даже подлатать тебя. Теперь я думаю, что должен был просто оставить рану открытой. Он слишком устал, чтобы вступать в какие-либо споры, поэтому просто скучающе наблюдал, как лицо Скарамуччи исказилось от гнева. — Захлопнись, ты, кусок грёбаного… Анна Соловьёва прочистила горло. — Тарталья, ты можешь идти. Наконец-то. Он поклонился, облегчение нахлынуло на него. — Да, Босс. Он быстро вышел из комнаты. Он просто не понимал, как они со Скарамуччей могли быть родственными душами. Он должен был «понять почему», когда встретил его, по словам всех остальных, кто встречался со своими соулмейтами, но это не было похоже на то, что он внезапно ощутил таинственное чувство связи с ним. На самом деле, это было скорее таинственное чувство отвращения. Огромная вспышка боли снова пронзила его голову, и он зашипел от ощущения. Боги, он яро желал вернуться в свою комнату и поспать.