Сангиновый

Гао Чун и Шэнь Шэнь вместе, когда приходит письмо от Чжан Юйсэна, где сообщается, что тот в городе. Что он приехал, услышав о Долине Призраков, посетившей Конференцию, и хочет быть наготове на случай опасности. Для пары братьев отрадно знать, что тот, кто так долго сторонился их, проделал весь путь до Юэяна, чтобы быть рядом с ними, если что-то пойдёт не так. Остаётся сообщить эти новости Чжао Цзину, и они вместе направляются в комнаты своего пятого брата. Когда двери открываются, Чжао Цзин сидит за столом, за которым любит заниматься каллиграфией, и с любопытством смотрит на пришедших. Увидев их лица, он кладет кисть и выпрямляется. "Даге. Уди. Вы выглядите так, будто только что получили хорошие новости". Шэнь Шэнь сначала не понимает, почему Гао Чун застывает на полпути, пока не прослеживает его взгляд и сам не замирает пораженный шоком и неверием. В другом конце комнаты развалившись на кровати Чжао Цзина сидит призрак, пришедший с Департаментом Неверных. Постельное животное Хозяина Долины. Вэнь Кэсин. Удобно устроившийся и выглядящий, будто он владелец этого места, в каждой его линий сквозит элегантность и соблазнительность. Он кажется совершенно непринужденным: рядом с ним миска с орехами, в руке - кувшин вина. Вся поза подразумевает, что он первоклассная наложница. Вэнь Кэсин моргает, глядя на них своими большими тёмными глазами, и улыбается, заталкивая очередной орех в рот, излишне многообещающим движением: "Герой Гао. Герой Шэнь. Вина?" Оба изумленно таращатся на Вэнь Кэсина. В свою очередь, улыбка Вэнь Кэсина медленно увядает, оставляя на его лице детское выражение с широко раскрытыми глазами. Как будто ему интересно, что же случилось. Чжао Цзин вздыхает: "Даге. Уди. Пожалуйста, расслабьтесь. Что бы вы ни пришли сказать, вы можете свободно говорить перед Кэсином. Я знаю, что вы ещё недостаточно много с ним общались, но он хороший мальчик. Я доверяю ему". Не обращая внимания на то, как обе стороны уставились друг для друга, он ведёт себя мудрее. Чжао Цзин говорит так, чтобы привлечь Вэнь Кэсина, польстить ему и удивить тем, что он скажет своим братьям, что ему можно доверять. Вэнь Кэсин позволяет себе выглядеть именно так, чтобы Чжао Цзин продолжал копать могилу в своей неуёмной гордости. Гао Чун приходит в себя с бОльшим достоинством, чем Шэнь Шэнь: это и есть причина, по которой он - лицо альянса, к кому его братья всегда обращаются, чтобы выступить публично либо справиться с кризисом: "Прошу прощения за то, что так на тебя уставился, Вэнь-дарен. Мы не ожидали, что у эрди будет компания. Я не хочу вас оскорбить, но я уверен, вы понимаете: некоторые разговоры лучше вести исключительно между вовлечёнными сторонами…?" Вэнь Кэсин моргает, прежде чем снова улыбнуться, засмеяться и, перекинув ноги через край кровати, приподняться одним плавным грациозным движением. "Конечно, конечно. Я оставлю вас наедине с вашими делами, Герой Гао, Герой Шэнь. Дядя Чжао". Он кланяется каждому из них по очереди, либо не замечая, либо игнорируя то, как глаза Гао Чуна и Шэнь Шэня вылезают из орбит при обращении «дядя Чжао». Орехи всё ещё в руке, и он, кажется, уверен, что ему ничего не будет за кражу красивой керамической миски. Чжао Цзин не пытается его остановить. Как только двери закрываются, Шэнь Шэнь с ошеломленным возмущением поворачивается к Чжао Цзину: "Эрге! Ты мягкосердечный, глупый или что-то третье? Что он здесь с тобой делает?" Чжао Цзин ошеломленно смотрит на них двоих, похоже, не понимая их реакции. "Я уже сказал", - отвечает он голосом, говорящим, что он в растерянности. - "Кэсин и я стали довольно близкими друзьями. Он хороший мальчик: не по своей вине он оказался там, где оказался. Вы бы осудили его за это?" Шэнь Шэнь недоверчиво усмехается: "Друзьями? Поэтому он тогда так разлёгся на твоей кровати? Как будто он ждёт, чтобы ему раздвинули ноги и сорвали цветок?" Чжао Цзин потрясённо моргает: "... это так ты обо мне думаешь, уди?» - Он вздыхает, качая головой и откинувшись на спинку кресла. - "Я думаю, что Кэсин не умеет расслабляться не в такой манере. Похоже... это его привычка. Я пытаюсь мягко отучить его от этого, показать ему, что в этом нет необходимости, но это так глубоко укоренилось в нем. Неудивительно, что он продвигаeтся очень медленно". "Привычка? Что это за привычка?" - Шэнь Шэнь усмехается. Чжао Цзин резко и неодобрительно смотрит на него. Это достаточно необычно, что заставляет Шэнь Шэня задуматься. "Привычка, которая развилась у человека после восьми лет насилия и ублажания Хозяина Долины Призраков. Он постельный раб, уди. Вы действительно удивлены, что он чувствует потребность казаться желанным в любой момент времени? Неужели вы действительно не понимаете, что это вбито в него с тех пор, когда он был достаточно молод, чтобы не знать, что на самом деле означает соблазнение? Кто-то в его положении делает то, что, согласно опыту, от них ожидается, чтобы избежать... неодобрения". Шэнь Шэнь и Гао Чун замолкают, осознавая, что Чжао Цзин почти наверняка прав. В каждом движении и действии Вэнь Кэсина сквозит неприкрытая чувственность и сексуальность, что подчёркивается тем, как он ходит, как говорит, как улыбается и даже трепещет ресницами. Учитывая характер его положения в Долине Призраков, им следовало подумать, что такое поведение даже не было выбором, в большей степени потому, что это всё, что он умеет делать. Это... чудовищно, что молодой Вэнь Кэсин выучил с детства, что "соблазнительный" должен быть его состоянием по умолчанию. "Я пытался убедить его, что ему здесь безопасно", - тихо говорит Чжао Цзин. - "Что у него есть место, куда он может пойти и где ему не придется беспокоиться о том, что его используют таким образом. Это твой ответ, уди. То, что Вэнь Кэсин делает здесь, - это наслаждается уголком спокойствия, где он может пить вино, есть любимые закуски и искренне разговаривать, не опасаясь за свою неприкосновенность". Шэнь Шэнь, по крайней мере, имеет здравый смысл, чтобы стыдить себя за такие похотливые предположения о брате и, ну... за то, что он осуждал Вэнь Кэсина. Он вспоминает прибытие призрака. Он пришёл с Департаментом Неверных, единственный мужчина в этой группе, и с улыбкой заявил, что просто предпочитает их компанию. Неужели, думает Шэнь Шэнь, это потому, что по опыту тот чувствует себя в большей безопасности с женщинами, чем с мужчинами? Гао Чун вздыхает: "Это очень любезно с твоей стороны, эрди, предложить ему это. «Дядя Чжао». Понятно. Я рад, что он нашел в тебе человека, которому он может доверять". "Как и я в нём", - отвечает Чжао Цзин, как обычно, кротко и не критикуя несправедливые предположения. - "Что привело вас сюда, даге? Уди?" Гао Чун кивает, выпрямляясь. Намёк на радость заполняет его глаза: "Юйсэн здесь". Чжао Цзин явно удивлен: "Чжан Юйсэн? Наш брат? В поместье Санбай?" "Нет, не в поместье, в Юэяне. Он прислал нам письмо сегодня утром. Он был обеспокоен, узнав о приезде Долины Призраков, и хочет быть рядом, если он нам понадобится. На всякий случай". Чжао Цзин улыбается, светясь тем же восторгом, что и они. "Это замечательно! Хотелось бы, чтобы он приехал и позволил нам разместить его здесь, но… неважно. Нам придётся договориться о встрече с ним. Разумеется, он не может отказать нам в обеде после всего этого времени?" Гао Чун улыбается, кивая: "Я надеюсь, что нет. Было бы здорово увидеть его снова. Но эрди…" Улыбка Чжао Цзина исчезает, на лице появляется любопытство: "Даге?" "Я рад, что вы делаете то, что вы делаете для Вэнь Кэсина. Тем не менее... держите это от него в секрете? Как вы и сказали, Хозяин Долины Призраков владел им очень долгое время. И он должен будет сообщить об этом своему Гучжу, а его Гучжу имеет сомнительные намерения... ну, я бы предпочел, чтобы они не узнали, согласны?" Улыбка сходит с лица Чжао Цзина, он хмурится: "Ты ему не доверяешь? Даге... он далеко не так верен своему Гучжу, как мог бы подумать его Гучжу. Он хочет уйти, он не станет вредить нам". "Может быть я искренне заблуждаюсь, но Хозяин Долины может причинить ему боль, уди, если он заподозрит, что тот утаивает информацию. Лучше всего, чтобы он оставался в неведении". Чжао Цзин вздыхает и медленно кивает: "… хорошо. Вы, конечно, правы". ---- Чжао Цзин не удивлен, когда Кэсин неожиданно проскальзывает в комнату, через несколько мгновений после того, как его названные братья ушли. Его царственное лицо кислое, брови нахмурены, губы надуты от отвращения. Чжао Цзин усмехается: "Что за лицо, Кэсин?" Вэнь Кэсин властно оглядывается на дверь: "Они думают, что ты дурак. Это меня раздражает". "О боже, - думает Чжао Цзин. - Обидеться от его имени? Он действительно крепко поймал это любопытное существо, не так ли?" "Понимаю... меня это тоже раздражает, Кэсин. Так было всегда". Вэнь Кэсин щёлкает языком: "Всегда? Хммм. Дураки - это те, кто не видит того, что лежит прямо перед ними. Вы были бы более хитрым и эффективным лидером Альянса, чем этот седой шут. Хотите, я позабочусь о нём?" Чжао Цзин снова смеётся, зная, что пограничный шутливый тон Кэсина вовсе не означает, что тот на самом деле шутит. "Ты становишься беспокойным из-за того, что должен вести себя прилично? Хочешь быть моим убийцей, Кэсин?" Вэнь Кэсин хихикает, губы кривятся в ухмылке: "Я бы хотел быть твоим убийцей, дядя Чжао". Чжао Цзин встает, улыбаясь, и идет к своему прирученному призраку: "Хотя твой энтузиазм восхитителен, Кэсин, боюсь, я не могу позволить тебе сделать это". Надутые губы и большие тёмные щенячьи глаза обращаются к нему: "Почему?" "Кэсин... ваш Гучжу сделался и оставался Хозяином Долины так долго только благодаря своей способности убивать?" Вэнь Кэсин приподнимает бровь: "Нет." "Хм", - кивает Чжао Цзин. - "Тогда я не представляю. Что ещё удерживает его на вершине?" Вэнь Кэсин смотрит, как Чжао Цзин неторопливо шагает, и отвечает после минутного размышления. "Коварство. Хитрость. Талант читать мысли и намерения других и выставлять своих противников дураками, позволяя им считать себя жёлтыми воробьями вплоть до того момента, пока он не разыграет свою выигрышную комбинацию". Чжао Цзин улыбается: "Понятно. В этом отношении мы с твоим Гучжу очень похожи, Кэсин. Я позволил им поверить в то, что я дурак, потому что мне выгодно быть недооцененным, мой мальчик. Я позволяю им копать себе могилы и управляю всем из-за кулис". Вздыхая и поворачиваясь к Кэсину, он говорит: "Чжан Юйсэн прибыл в Юэян. Один из наших братьев". Вэнь Кэсин моргает, поражённый внезапной сменой темы: "Это то, о чём они приходили сообщить?" "Да. Сейчас я расскажу тебе, Кэсин, как мы будем использовать Чжан Юйсэна, чтобы сорвать с пьедестала моего любимого даге. Я думаю, тебе это понравится". По лицу Вэнь Кэсин медленно расплывается улыбка, глаза сверкают: "Расскажи."