Я найду тебя, Вилли Вонка

      Наши мечты и надежды навсегда с нами, даже если это всего лишь мираж.       Самолёт приземлился в аэропорту Хитроу, у трапа мужчин уже ждал Лимузин, за рулём которого сидел пожилой водитель в форменной одежде. Он работал у Чарли уже семь лет. Мужчины спустились по трапу и сели в машину. Оба так и не смогли больше поговорить. Это неловкое молчание было обоюдным, шок и смятение, вот их состояние. Почему-то Чарли не мог смириться, что его старания чуть ли не высмеяли. Настоящий Вилли никогда бы так не сказал, кричали его мозг и сердце, да вот только в его сердце жил кто-то, вроде идола. Все эти годы создавая образ кондитера, он начал привносить в его образ свои черты. Так бывает, что память, стирая какие-то подробности, постепенно заменяет воспоминания о людях на желаемое. Так мы иногда придумываем то, чего никогда не было. Год за годом, играя Вилли на публике, он вжился в роль, склеились внешность, воссозданная умпа-лумпами, и внутренняя душа человека с лицом Вилли. На публике он совершенно избегал прикосновений, но со временем стал сторониться их и без грима. Его смех перестал быть естественным и чистым, как колокольчик, теперь это было «Хи-хи-хи». Дело ещё было в том, что Чарли помнил Вонку с одной стороны, но узнать его настоящего он почти не успел. Вилли был старше, пример для подражаний, но часто людям свойственно идеализировать тех, кто им важен. Этот придуманный человек полностью завладел им. Парень каждый день играл в Вилли. Стол перед зеркалом теперь стоял постоянно, Чарли вставал, и начиналось его перевоплощение, всё начиналось со вставки линз после ванны, потом надевался парик и наносился специальный гель, чтобы причёска выглядела живой, потом маленькие человечки Тик-ток и Ник-лок, наносили изумительный грим. После этого, никто в мире не отличил бы его от оригинала.       Они подошли к огромным воротам, и фабрика гостеприимно впустила их. Ди было страшно, а точнее сказать, темно на душе. Его фабрика, подумать только! У него есть всё, и в тоже время ничего.       Они зашли в здание и пройдя длинный коридор с глухими дверьми, остановились у лифта. Он был стеклянным с прозрачной панелью. Поднявшись на один из этажей, они вышли напротив резной светло-коричневой двери. Вилли-Чарли открыл её, и они вошли в просторную комнату, немного безликую. Всё здесь было идеальным, холодным и неживым. Как в чертогах снежной королевы, подумал Ди, стоп, я когда-то знал эти сказки, это уже что-то. Разве может человек что-то придумать, к примеру невероятную конфету, в таком скучном кабинете? Вот если бы он что-то изобретал, даже просто представив это, то здесь было бы не так скучно. Он сказал об этом Чарли. На что тот заявил, что для изобретений есть другое место, а это просто кабинет, здесь он ведёт журналы, отчёты, наблюдения, принимает посетителей и иногда ест в перерывах между работой. У него здесь есть всё необходимое, но это не место для творчества. Иногда ему нравится тишина и отдых от слишком шумных человечков. Если ему интересно, то, отдохнув немного после перелета и обеда, он покажет всё великолепие фабрики — шоколадной кухни. Ди смотрел на этого молодого мужчину, полностью занятого своим делом. Неужели это он сделал его таким? Кто такой Вилли Вонка? Ведь у него должен быть кто-то, кроме фабрики.       — Ответь пожалуйста на один вопрос, — он волновался немного задавая его.- У меня есть родные или какие-то родственники?       Чарли немного замялся, он присел на диван возле окна и с какой-то тоской и болю сказал:       — Нет, вернее уже нет. Т… Твой отец умер не так давно. Это случилось просто от старости, ему было семьдесят восемь, у него был Альцгеймер. Он ничего не помнил в самом конце пути и искренне верил, что его навещает его родственник. Это было трудно, — его голос дрогнул. Тут парень не выдержал, и слезы навернулись на глаза, — мне его не хватает, он был сварливым стариком с очень плохим характером. И, вместе с тем, он и единственный, с кем я делился всем. Пусть он на следующий день и не помнил ничего, но у меня было чувство, что хоть кто-то меня понимает. — Чарли умолк и посмотрел вдаль. Он быстро справился с собой и, встав с дивана, подошёл к столу, нажал кнопку на телефоне и заказал им обед.       Ди сидел в кресле возле стены, перебирая пальцы, он не мог осознать и принять тот факт, что всё важное в его жизни, которое не случилось, прошло мимо него.       — Значит у меня был отец, что ж я его не помню, и у меня есть фабрика, о которой я ничего не знаю. Но самое странное — у меня есть замена, которая, судя по сводкам, справлялась здесь за меня даже неплохо. А у тебя ведь были родители, что с ними, они так и живут здесь?       — Нет, они давно живут отдельно, ещё ты был тут и мы решили купить им дом за городом. Мама счастлива, у них с папой сейчас неплохая молочная ферма, они недавно купили новое оборудование и элитного быка для разведения. — Когда Чарли говорил всё это, его лицо преобразилось совсем, сейчас это был живой и весёлый молодой мужчина, маска Вилли Вонки упала. Этот человек нравился Ди. Что-то в нём было настоящее и отчего-то знакомое. В памяти всплыла картинка — парень, совсем юный, с ярко голубыми глазами и лёгкой улыбкой, стоит перед зеркалом и меряет чёрный цилиндр. Ещё что-то в его глазах, что-то похожее на глаза Алекса, когда он смотрел на него. Он понял одну вещь, этот человек смотрел на него с любовью в тот день. Осознание этого было резким и непонятным. Тот парень любил его, вернее он любил своего наставника Вилли. Именно по этой причине он искал его и ждал. Но что теперь, он искал Вилли, а получил Ди, заключённого из тюрьмы строгого режима. Как теперь быть? Его личность стёрта и, наверное, навсегда. У него другие манеры, привычки. Тот человек, которому подражал этот парень, действительно умер. Он смотрел на себя в зеркало и видел там странного мужчину в пиджаке, как с чужого плеча. Ди разделся, сняв пиджак и расстегнул рукава тёмно-синей рубашки, закатал их до локтя и почувствовал себя, наверное удобно. И тут Чарли открыл ящик стола и вытащил одну деталь, он обращал внимание, что Ди щурится. Ранее он носил очки. Они все эти годы пролежали в столе. Вилли одевал их только когда работал с мелкими деталями или мелким текстом. В тюрьме мелкого текста не было, а вернее он не обращал на это внимание. Выбирал для чтения журналы или крупный текст, да и времени им отвели мало на подобное.       — Как странно, они и правда мои, — взяв протянутые очки он примерил их и понял, чего ему и вправду не хватало.       — Ну конечно они твои, Вилли. Как жаль, что ты совсем ничего не помнишь.       — Это не совсем так, иногда мне приходят какие-то обрывки, которые были скорее сном, чем реальностью. Но теперь я верю, что это были какие-то эпизоды из прошлого. Пару раз в них был ты, но это как смотреть со стороны, не связно.       Принесли обалденный обед, от увиденных блюд мужчина с глотнул. Столько лет есть простую, хоть и самим приготовленную пищу, это одно, а когда перед тобой ставят каре ягнёнка с нежным соусом и овощами на гриле, паштет и свежайшую выпечку, то можно и слюной подавиться. Чарли сидел с прямой спиной, ел медленно, тщательно жуя пищу, а Ди просто ел, получая удовольствие от процесса. В тюрьме кормили неплохо, но поесть вкусно было настоящим кайфом.       Чарли было больно: как жить в мире где на самом деле нет Вилли Вонки? Есть какой-то мужчина, сильный, брутальный, он опасен и умеет выживать. Но нет его Вилли. Сердце больно кольнуло, хотелось выйти на крышу фабрики и закричать во всё горло. Его так мучил тот факт, что он так и остался один. Но что если, оказавшись здесь на фабрике, в привычной обстановке, память вернётся, и он вспомнит его?       После обеда, они оба пошли в шоколадный цех. Чарли переоделся в рабочий костюм, при помощи умпа-лумпа снял грим, теперь это был именно он. Снял тёмные линзы, парик, снял стойкий образ, который мог сохранятся по нескольку дней, но он боялся солёной воды, это была личная разработка, вместе с умпа-лумпами. Они почти год изготавливали этот грим. Ведь в дальнюю поездку человечков не возьмёшь. Его розовая кожа и такие же красивые губы, что-то шевельнули в душе Ди. Он почему-то чувствовал, как начинает возбуждаться, когда смотрит на эти губы. Оу, ему нужен Алекс. У него давно не было секса. Так стоп, это незнакомый парень, вернее незнакомый ему, а он думает о сексе с ним. Недостаток секса заметен, жил годы без этого, а теперь ломка какая-то. О чем он говорит? А, о каком-то цехе. Кажется шоколада, или шоколадном, ну мы на шоколадной фабрике, какой он ещё должен быть. Они вошли в лифт и проехали несколько этажей выйдя на нужном. Это была сказка. Настоящая, про молочные реки и кисельные берега, шоколадные и сахарные. У Ди было чувство, что он умер и попал в рай. Впечатляло всё: и съедобные растения и невероятная река с водопадом, они сели в лодку и катались по ней. И тут мужчина увидел маленький домик по правому берегу. Чарли попросил маленьких человечков, которые вежливо кланялись ему, остановить. Один из этих малышей, упал на колени и что-то пролепетал. Чарли сказал, что это он так рад ему.       Они подошли к домику, и Ди очень захотелось войти в него. Чарли, сказал, что иногда приходил сюда, когда тосковал или не мог ничего придумать. Это и есть его секретное место. Внутри домика было очень занятно. Тут было много полочек с сувенирами и игрушками. Стояли модельки самолетиков и лодок, коллекция красивых старинных машинок, стоял большой диван и удобный стол, заваленный всякими набросками, записками, обрывки бумаги лежали на полу.       — Это и есть мой настоящий кабинет, дом, в котором прошло моё детство, где мы все были счастливы.       Ди смотрел на этот мир, чужой мир, и ему стало грустно, просто невыносимо, проснулось чувство, что он никогда не сможет создать подобное, даже если и вспомнит хоть что-то. Захотелось сбежать из этого яркого, совершенно чужого шоколадного рая в реальный мир, светлый и понятный. Но он обещал попробовать немного, и попробует найти здесь своё место. И губы этого парня, почему так хочется поцеловать их. С Алексом такого не было.