Противоположности

Катя села обратно за кухонный стол и закрыла лицо руками, беззвучно заплакав. Саша даже не сразу понял, что девушка плачет, сначала ему пришлось присесть перед ней на корточки и попытаться взглянуть на ее лицо снизу, чтобы увидеть покрасневшие глаза. Картина, конечно, была довольно забавная, а ситуация, как говорится, страшная. Что может быть хуже для девятнадцатилетнего парня, чем остаться один на один с рыдающей девушкой? — Ты чего? — прошептал Саша, едва дотронувшись до колена девушки указательным пальцем, будто боясь, что эта эмоциональная бомба вот-вот взорвется, стоит только задеть не тот провод. — Мне конец, — в тон парню ответила Катя. — Мама меня убьет. — Чего? — Саша встал и отошел на пару шагов назад. Осмотрев кухню, где только что произошла такая странная сцена, парень перевел взгляд на девушку. Она так и сидела за столом, сгорбившись и закрыв лицо руками, но уже не вызывала в парне жалость или сочувствие. — Ты ведь понимаешь, что этот разговор был неизбежен? Или ты собиралась всю жизнь так существовать? Тебе уже двадцать семь лет — что, кстати, пиздец, я думал тебе типа двадцать три или около того — и тот факт, что ты выглядишь как школьница, не обязывает тебя вести себя как маленький беспомощный ребенок! Возьми себя в руки, блять! — выпалив эту речь чуть ли не на одном дыхании, Саша не сразу заметил, что лицо девушки уже не пряталось за ее нежными ладонями, а ее большие глаза смотрели прямо на него. — Александр, — девушка громко шмыгнула носом. — Вы извините, что из-за меня вы стали невольным свидетелем этого… недоразумения. Мне правда неловко, прошу прощения. Катя, наконец, встала из-за стола и направилась в ванную, оставив парня в состоянии назревающего взрыва. Непонимание, скопившееся в груди Саши, грозило вырваться наружу, и парень, прислушавшись к этому чувству, последовал за девушкой, уже во второй раз за утро оказавшись у закрытой двери в ванную. Но врываться, с ноги открыв дверь, не входило в его принципы, поэтому парень остался в коридоре, измеряя шагами его расстояние в ожидании Кати. Реакция Саши могла бы показаться неоправданной, чересчур бурной, но, знали бы вы парня поближе, поняли бы — его поведение имеет смысл. Шагая по коридору, Саша думал о том, как часто ему приходилось извиняться за то, в чем его вины не было и быть не могло. Извиняться за драки, которые начинал не он, за слова, которые были сказаны не с той интонацией, за убеждения, которые не соответствовали чьим-то ожиданиям. И каждый раз эти извинения из него вытягивали, насильно прививая чувство вины. А сейчас Катя добровольно делала это сама с собой. Насиловала себя этой виной и стыдом, этими извинениями, в которых никто не нуждался. Спусковым крючком словесного запала парня стала открывшаяся дверь ванной. Катя еще не успела выйти в коридор, когда парень начал свою речь. — Просишь прощения? Серьезно? — Саша не кричал, а почти шипел, сдерживая внутри эмоции и выпуская их медленно, как выпускает воздух вскипевший чайник. — За что ты извиняешься? За то, что твоя мать не уважает тебя? За то, что я сам остался у тебя ночевать и из-за этого случайно увидел эту дурацкую ссору? За что? Зачем ты постоянно просишь прощения? Ты ни в чем не виновата! Ты просто живешь! Живешь и не желаешь никому зла. Катя, которую этот поток слов застал врасплох, так и стояла в коридоре, смотрела на парня и не понимала, в какой момент своей жизни свернула не туда. Какие поступки привели ее к тому, что какой-то школьник отчитывает ее в ее собственной квартире? И почему его слова вызывают такое тепло в душе? — Спасибо, — прошептала она и слегка неловко обняла парня. — Неожиданно, — признался Саша, ответив на объятие. — А за что спасибо? — Не знаю. Просто захотелось, и я сказала, — Катя крепче прижалась к незнакомцу. — Сначала мне хотелось извиниться, но я подумала, вам это не понравится. — Я, конечно, все понимаю, — после неловкой паузы произнес парень, освободившись из непредвиденных объятий. — Но мне все-таки девятнадцать, я еще достаточно юн, красив и полон сил и все такое… Не «выкай» мне, короче. Где ты тут «шугар дэдди» нашла? — Изви…- Катя вовремя осеклась и промолчала, остановив себя на полуслове. — Проехали, давай собирайся, я тебя завтраком накормлю. Катя, чье лицо выражало необыкновенную степень недоумения, уставилась на парня. — А зачем? У меня и здесь еда есть. Саша закатил глаза. — Ну да, а зачем жопу вытирать? Все равно она испачкается! — А это тут при чем? — Не знаю, — Саша сердито махнул рукой. — Мне мама так вечно говорит, а я всегда мечтал использовать эту фразу. Похуй, одевайся.

***

Кто бы мог подумать, что вчерашний бар, в котором произошла необъяснимо случайная встреча Саши и Кати, днем принимает гостей в качестве кафе. Веет от этого чем-то европейским, не находите? Катя тоже это чувствовала, сидя за той же барной стойкой, что и ночью, но теперь не с шотами, а с тарелкой сытного омлета и стаканом свежевыжатого апельсинового сока. Перед Сашей же официант поставил тарелку томатного супа. — Суп на завтрак? — не скрывая отвращения, спросила Катя. — Да. — Томатный? — Да, — Катя продолжила смотреть на парня, будто ожидала более полного ответа. — Да, томатный. Я уже взрослый, если ты не заметила, могу есть, что захочу! — А я что? Я ничего и не говорю, ешьте свой томатный суп на завтрак, не я же потом буду по врачам бегать с гастритом, — девушка пожала плечами. — Ты когда успела мамку включить, слышь? — Саша зачерпнул очередную порцию супа и завис с ложкой в воздухе. — Ладно, брат, пусть мне тоже какой-нибудь омлет сделают, — с этими словами он отодвинул суп в сторону официанта, старательно игнорируя самодовольную ухмылку Кати. — Я в-тебя подожду, — вместо злорадствований произнесла девушка и отложила вилку и нож. — Зачем? — Ну, так принято. Неприлично начинать трапезу, если кто-то за столом еще ждет свое блюдо. Саша тяжело вздохнул. Это был такой тяжелый вздох, какой бывает у репетитора, которому родители заплатили кругленькую сумму, а он только что понял, что ребенок тупой, как пробка. — Ты вообще когда-нибудь делаешь то, что сама хочешь? — Не знаю, — девушка пожала плечами. — А в-ты что, делаешь только то, что хоти-чешь? — А как еще? Зачем вообще дана жизнь, если ты делаешь не то, что хочешь? — Но ведь хотя бы иногда нужно делать то, что… нужно. — Конечно, — Саша печальным взглядом проводил тарелку супа, которую из-под его носа забрал официант. — Но то, что нужно, нужно делать только тогда, когда это не противоречит тому, что хочешь. — Не поняла, — честно призналась Катя. — Ну смотри, мне нужна работа. Я должен работать, чтобы зарабатывать деньги и не сидеть на шее у матери, — Саша сделал небольшую паузу и уставился на девушку, чтобы удостовериться, что эта простая истина доступна ее осознанию. — Но вместо того, чтобы идти работать в офис, я устраиваюсь работать барменом, потому что это весело и приносит мне удовольствие. — А я думала, ты работаешь в баре, чтобы совмещать с учебой. Прошедший мимо официант громко усмехнулся, за что получил от Саши не слабый пинок. — Уматывай отсюда, — парень проводил официанта грозным взглядом и вернулся к собеседнице. — Зачем нужно образование? Чтобы получить диплом. Зачем нужен диплом? Считается, что без диплома нельзя получить работу. Но у меня уже есть работа. Соответственно, зачем мне диплом? А если мне не нужен диплом, то зачем мне образование? За стойкой повисло молчание, вызванное неожиданным столкновением принципов. Катя ковыряла омлет вилкой, Саша смотрел на Катю и думал о том, что все испортил. Катя не думала, что парень все испортил, она думала о том, как повезло Саше быть таким свободным. Оба даже не заметили, как перед Сашей появилась тарелка с омлетом, и официанту пришлось неловко кашлянуть, чтобы выдернуть ребят из их размышлений. — Я не безответственный. — Я не зануда. Фразы, произнесенные почти одновременно, остались висеть в воздухе. — Я не говорил, что ты зануда, — Саша принялся ковыряться в омлете ножом. — Просто иногда меня поражает твое нежелание жить. — Нежелание жить? — Катя бросила приборы и уставилась на парня. — Ты меня к числу суицидников приписываешь? — Нет, просто… Вместо того, чтобы жить, ты существуешь. Загоняешь себя в рамки, которые сама же придумала. Глупо как-то, понимаешь? — девушка медлила с ответом, поэтому Саша продолжил. — Перед выходом ты хотела надеть ахуенный зеленый шарф, но передумала. Почему? — Мама говорит, я уже не маленькая, чтобы носить такие яркие вещи. Пришла пора одеваться женственно, иначе меня замуж не возьмут. — Ну, во-первых, как парень, могу уверенно сказать, что я не собираюсь жену выбирать по шарфу. Во-вторых, получается, что для зеленого шарфа ты уже взрослая, а для того, чтобы самостоятельно делать выбор — слишком маленькая? С хуя ли ты маму-то слушаешь? Тебе двадцать семь лет! — А можно не вставлять мой возраст в каждый наш разговор? — прошипела Катя. — Нельзя, я прихуел с него.