Новогодняя сказка

Баки шел по незнакомым улицам. Под ногами упруго скрипел недавно выпавший снег, не успевший ещё превратиться в грязную городскую жижу. А под толстую кожаную куртку умудрялся проникать злой морозец. В этот небольшой город в России он попал благодаря заданию Сэма и сейчас, когда всё уже было сделано, просто шатался бесцельно по улицам, оттягивая момент, когда он снова окажется один в своей пустой квартире в Нью-Йорке. Рядом нескончаемым потоком шли весёлые люди с подарками, сияя в ожидании праздника радостными лицами. Еще бы! Как-никак — Новый год. Некоторые даже сторонились его, будто боялись, что хмурость этого мрачного человека передастся и им. Баки чувствовал себя чужим в этой холодной стране, да и, что кривить душой, на этом празднике жизни. Город игриво подмигивал праздничными огнями. Над головой, куда ни глянь, в вечернем полумраке переливались всеми цветами радуги сотни гирлянд разных форм и размеров. Большие часы на центральной площади города пробили шесть. Значит, до Нового года осталось всего-ничего: каких-то шесть часов. На площадях стояли наряженные зеленые красавицы, вокруг которых толпились дети, развлекаемые Дедами Морозами, что для Баки тоже было не очень привычно. Он даже не заметил, как оказался возле очередного из них. Этот Дед Мороз был странный: будто куда-то спешил, но дети держали его за длинную шубу и не давали уйти. — Еще! — потребовал мальчик с красными щеками, будто сошедший с новогодней открытки. Дед Мороз словно засомневался: стоит ли, понимая, что так детвора его точно скоро не отпустит, но потом сказал наигранным басом с едва заметным акцентом, который Баки показался знакомым. — А тебя, мальчик, в следующем году ждет большое путешествие с родителями. Мальчик захлопал в ладоши: — Точно! Я так и знал. Остальные дети загалдели: — И мне! И мне расскажи! Но тут тот же мальчик мимоходом взглянул на Баки и махнул рукой в варежке в его сторону: — И этому грустному дяде расскажи. Дед Мороз взглянул на Барнса и, казалось, примерз к земле. Как в красивой детской сказке в этот момент с неба посыпал снег огромными хлопьями. Снежинки мягко ложились на плечи Деда Мороза, норовя в мгновение ока засыпать ледяную статую. — А ему, — наконец оттаял Дед Мороз, — принесет счастье Дед Мороз лично. Еще до 12 часов. Проговорив это, Дед Мороз резко развернулся, без труда оторвал от себя детские руки и, явно стараясь не бежать, скрылся за углом. Поведение незнакомца Баки удивило, но не настолько, чтобы преследовать его. Баки, еще побродив пару часов по праздничному городу, пошел в гостиницу. Встречные прохожие становились все более веселыми, кто-то уже пьяно улыбался ему, очевидно, начав отмечать раньше положенного. Баки с унылой мыслью, что будет, пожалуй, единственным, кто в этом городе встретит праздник в одиночестве, вошел в холл гостиницы и поднялся на свой этаж. Он открыл дверь и, сделав шаг внутрь, сразу понял, что в темноте номера он не один. Голова тут же переключилась в режим Зимнего солдата. Баки стал стремительно рассчитывать траекторию движения, чтобы не попасть под пулю, но из темноты раздался мягкий шёпот знакомым голосом: «Успокойся. Это я», и Баки неожиданно понял, откуда ему был знаком акцент Деда Мороза на улице. Барнс щелкнул выключателем, и комнату залил холодный голубоватый свет. Земо сидел в кресле возле столика все в той же красной шубе, закинув ногу на ногу. И его вид… Баки назвал бы несчастным. Вот только непонятно было из-за чего: то ли у того что-то случилось, то ли сам наряд, который явно претил его натуре, вызывал отрицательные эмоции. Баки едва сдержал улыбку, слишком уж хотелось поддеть барона этим красным «халатом», в котором тот нелепо смотрелся со своей осанкой и драматично сложенными на коленях ухоженными руками с идеальными ногтями. Вместо этого Баки постарался добавить своему голосу нотки гнева и спросил: — Ты сбежал и хочешь создать мне неприятности? Я второй раз покрывать тебя не буду! Он бросил кожаную куртку на кровать и на автомате включил радио: старая привычка из сороковых. Комнату наполнили мягкие звуки джаза. — Нет… — поморщился барон. — Я бы вообще не стал втягивать тебя во все это, если бы не гудрон… — Гудрон? — переспросил Баки, пододвигая кресло ближе к барону и садясь напротив. Становилось всё интереснее. Кажется, Баки видел какой-то небольшой заводик недалеко от центра, значит, там барон и испачкался в гудроне. Представить как пальто, брюки и водолазку залило чёрной вязкой жижей он был в состоянии, даже испытал некоторое удовлетворение потому, что с барона в тот момент, наверняка, слетела вся спесь. — Допустим. А это откуда? Баки указательным пальцем коснулся холодной гладкой красной ткани. Барон мнимо-безразлично пожал плечами, при этом плотнее закутался в свой наряд: — Остался в цехе, видимо, после большого корпоратива, судя по количеству бутылок из-под алкоголя. Баки кивнул, давая понять, что ответ его устроил, и продолжил допрос: — А на заводе ты как оказался, вместо того чтобы быть в Рафте? — Это долгая история, — томно-устало произнес барон, и его взгляд устремился вверх, к потолку. Он стал напоминать кающуюся грешницу, которая просит у бога прощения за все свои грехи. Явно намекая, что настолько несообразительный человек, как Баки, мог попасться только отъявленному грешнику. Барнс проигнорировал постановочную позу, потянулся вперёд, взял его за подбородок живой рукой, заставляя смотреть на себя: — Или говоришь, или я тебя сдам, — беззлобно пообещал он. Карие глаза напротив недовольно сверкнули: — Я не могу выдать тебе государственную тайну. Можешь сдавать, я все равно должен был сегодня завершить дело и вернуться в Рафт, но непредвиденные обстоятельства… — барон снова красноречиво замолчал, давая понять, что всё не просто, и Барнс все равно не поймет всех тонкостей ситуации. — Ты не мог вернутся в Рафт в красном халате? Не достаточно пафосно для тебя? — поддел его Баки, портя барону всю игру. — Не в этом дело… — замялся барон, все еще не желая «открывать карты». — Давай уже, выкладывай! — Баки вальяжно развалился в кресле, чувствуя сейчас свое превосходство и власть над Земо. Он ему верил, рядом с креслом валялась на полу борода и шапка, и на них видны были черные пятна, да и запах стоял в комнате специфический. Барона вполне могли использовать в каком-то важном деле, если не было другого выхода. Но одежду-то Земо в итоге все же нашел, так что Барнс хотел узнать причину того, почему тот не следовал плану, а пришел к нему. — А у тебя нарядненько, — усмехнулся Земо, кивая на новогоднее убранство номера и шампанское, стоящее на столике у кровати. — Кого-то ждал? Барнс только сейчас понял, насколько Земо в своем одеянии идеально вписался в новогодний интерьер номера. Теперь у Баки волей случая было все, что положено в такую ночь, и даже собственный Дед Мороз. Джаз создавал атмосферу, а за окном хлопьями падал пушистый снег. Но от темы Барнс Земо уйти не дал. — Попытка не засчитана, — хмыкнул Баки, вспоминая при этом, каким образом его номер из стандартного и скучного превратился в переливающееся всеми цветами радуги гирляндовое чудо. Причиной этого светового безумия стала горничная, которая вдруг с чего-то решила, что Баки — её долгожданный принц, и в его отсутствие превратила комнату в яркое сверкающее нечто, перед которым меркла даже центральная площадь города. Сама она, ожидая, что избранник оценит ее усилия, ждала на кровати в костюме Снегурочки, прикрывающем, разве что, совесть столь активной дамы. Когда Баки вежливо попросил её удалиться, она стала кричать что-то на матерном русском, из потока которого Баки только разобрал, что он «голубой» и импотент. Барышня слишком разошлась, поэтому, когда в номер постучали, Баки совсем не удивился. Администратор, надо сказать, весьма услужливый молодой человек, узнав причину криков в ночное время, схватил вырывающуюся и визгливо орущую девицу и уволок подальше от хладнокровно взирающего на женскую истерику Баки. Спустя полчаса в номер вновь постучали, теперь уже немало удивив Баки, и с извинениями «за случившийся инцидент» попросили принять «скромный» презент от администрации в виде десяти бутылок шампанского. Баки сначала не понял, откуда такая щедрость. Одна бутылка — еще куда ни шло, но целых десять для отеля такого уровня — точно перебор. Но тут до него дошло, что пару раз ему не хватило рублей, и он дал чаевые долларами, не особо утруждая себя пересчетом на российскую валюту, видимо, для местных это были большие деньги. Эти чаевые и возвели его в статус ВИП-клиента, да и, возможно, вызвали у горничной желание заполучить богатого американца. — Я всё ещё жду ответа, — сказал Баки, глубокомысленно молчавшему барону. Вместо ответа тот чуть распахнул шёлковую дедовскую шубу, и пола сама поехала в сторону, открывая взору голую ногу все выше и выше, пока Баки не понял, что под этой шубой нет совсем ничего. Он резко запахнул на бароне нелепый халат. Ночной стриптиз ему был сейчас совсем не нужен. — Эта гадость прошла сквозь материал брюк и выпачкала все, — обречено выдохнул барон. — Надо найти тебе одежду, — внезапно севшим голосом проговорил Баки и развернулся к шкафу. — Я там смотрел, — послышалось за спиной. — Мне ничего не подошло, — всё с тем же унынием констатировал барон. Земо был прав: комплекция у них была слишком разная. — Я скоро вернусь, — отчеканил Баки и, прихватив с кровати куртку, вышел из номера.