Психология

Антон замер. Он буквально забыл как дышать. Взяв парня за шиворот, его прижали в стене. — не бойся, Антош, — похлопав младшего по плече, сказал Вадим, — твой отец тот ещё гад, — продолжил он, отведя взгляд в темную часть проулка, — как думаешь, если я тебя здесь грохну, твое тело быстро найдут? — ухмыльнулся мужчина, посмотрев прямо в испуганные зелёные глаза. — или не кому даже искать? — посмеявшись собственным словам, он прижал подростка ещё сильнее к стене, — твой старый просто гнида, на меня травить мусоров, смелости набрался что ли? Антон просто молча слушал, не двигаясь, и не издавая ни одного лишнего звука. Он ждал очередного избивания. А может прямо здесь его ебаная жизнь и закончиться? В этом сыром, темном переулке. А действительно, кому его искать? Кому он нужен? С этими мыслями даже как-то проще было воспринимать реальность. Не для кого бороться. Не к кому возвращаться. Ты сам по себе. Так чего же ты боишься? — жалко мне тебя Тош, — немного ослабив хватку, отказал Вадим, — отгребаешь постоянно из-за отца, а сам и сдачи дать не можешь, — выдохнув, и натянув такую противную улыбку, продолжил он. Отпустив парня полностью, и отстранившись буквально на парочку сантиметров, мужчина продолжил. — не сладкая у тебя жизнь — опустив на бок голову, отказал старший, наблюдая за сжавшимся парнем. Удар прилетел в солнечное сплетение. Заставляя младшего согнуться и завыть от резкой боли. —но это не значит, что я тебя так просто отпущу, — схватив парня за скулы, он поднял его голову, заставляя Антона смотреть себе прямо в глаза. Младший, скривившись от боли, и держась за место удара, смотрел в глаза мужчины. На что тот только ухмыльнулся. Ему нравилась эта картина. — а ведь, я с тобой могу сделать всё что угодно, и всем будет плевать — продолжал Вадим. Следующие минут пятнадцать, прошли молча. Только что и были слышны: то редкие выкрикивания, то скулеж от боли.              

***

— думаю, твой отец был бы очень рад, увидеть тебя сейчас, — сидя возле лежачего, и еле дышащего на земле парня, который был без сознания, мужчина медленно поглаживал спутанные, и липкие от засохшей крови волосы подростка, — мдам Антош, так ты долго точно не выдержишь, — взяв того за волосы, и приподняв голову, отказал старший. Он оглядел побитое лицо Антона, ухмыльнулся результату, и наконец поднялся. — если ты останешься в живых, и если тебя кто нибудь, да и будет искать, я искренне удивлюсь — отдаляясь от подростка, на последок кинул он, скрываясь за домом. Да прям дежавю сука. И на что ты надеялся Антон? Чего ты ждал? Для таких отбросов как ты, даже этого мало. Нужно было сразу убить. Ещё тогда. Если бы тебя убили с самого начала, то этого не было бы сейчас. Не было бы проблем с Арсом. Вадим бы отстал. Но нет. А действительно, зачем тебе бороться? Для чего? Или для кого? Для очередных избиений?              

***

Темнота. Ничего больше. Сплошная, непроходимая темнота. Знаете это чувство, когда всё. Конец. Вот-вот и всё закончиться. Ты больше никогда не откроешь глаз. Не сделаешь вдоха. Не посмотришь в такие желанные, глубокие, голубые байкалы. Но в последний момент, когда эта ниточка рвётся на твоих глазах, тебя резко вырывают на свет. И что ты видишь? Белый потолок. Резкий запах медикаментов и прочей больничной херни впивается в нос. Где-то сбоку, над ухом, пищит какая-то херень, которая показывает — жив ли ты, или всё, кранты, открывайте крышку. Парень лежит в больничной койке, в какой-то широкой и длиной белой футболке. На его лице надета специальная маска, а из вены торчит трубочка. Вау, да прям действительно дежавю. Только чего-то не хватает.... Дверь в палату медленно открывается, из-за неё показывается уже такая родная голова, а затем мужчина и полностью заходит в комнату, он медленно подходит к койке, и садиться скраю, покрывая ладонь парня своей. — я так переживал.... — начал старший, — я.. я когда тебя увидел.... — с запинками продолжал он, — здесь, на кровати, всего перемотаного.. а когда мне сказали про переломы, я.. я.... — сильнее сжимая ладонь младшего, проговорил мужчина, переходя на шёпот, он просто не смог договорить. Он опустил голову, и уставился в пол, тяжело дыша. Затем, он почувствовал как Антон, поглаживал большим пальцем тыльную сторону его ладони. Арсений повернул голову в сторону парня, и посмотрел в прикрытые, зелёные глаза. — ты.. ты не приходил в себя неделю, сердцебиение было очень слабым... В конце даже хотели отключать аппаратуру, я тогда чуть с ума не сошел, я думал что это конец, что всё, ты уже не очнёшся, но ты очнулся.. Психолог улыбнулся сквозь слёзы, а Антон просто смотрел в эти голубые глаза, и молча слушал. — знаешь, я долго над этим думал... А после нашей ссоры и вообще решил забыть, но всё же, после того что случилось, я должен это сказать.... — отведя взгляд, сказал мужчина. — я тебя не считаю просто другом, или своим пациентом, за это время, что мы провели вместе, ты стал для меня чем-то очень важным в моей жизни, ты заполнил ту пустоту, которая жила во мне уже много лет, ты стал тем человеком, который ждал меня дома, с которым я чувствовал себя спокойно, которому я смог доверять.... Ты стал для меня самым главным в этой жизни, — старший замолк буквально на пару секунд, а для подростка это молчание длилось целую вечность, — и я бы хотел прожить остаток этой жизни с тобой. Глаза Антона округлились до такой степени, что казалось вот-вот, и они просто выпадут из глазниц. Ему только что признались? Или это сон? Может он всё там же, на холодном асвальте? А это уже так, побочки. — Антон, ты согласен провести остатки этой жизни со мной? — повернув голову в сторону парня, и уставившись прямо в удивлённые глаза, он с нетерпением, и неким страхом дожидался ответа, который не заставил себя долго ждать. Кивнув пару раз на такой желанный, и долгожданный вопрос, Антон улыбнулся, это всё, на что он сейчас был способен. Но если бы не койка, и его состояние, он бы сейчас повыс на шее мужчины, и розцеловал бы его от не передаваемой радости. Получив ответ, Арсений наконец смог выдохнуть, и успокоиться. Ведь он согласился. Он сказал да. Подсев чуть ближе к парню, и нагнувшись над ним, он оставил нежный, ощутимый поцелуй на макушке подростка. — тебе нужно отдыхать, — уже во всю улыбаясь, сказал Попов, и отстранился от Антона, всё так же сидя на койке.              

***

Месяц реабилитации прошел мучительно долго. По словам Антона, еда в больнице была просто ужасна, а кровать не удобная и скрипучая. И постоянные горькие таблетки, и прочее. Наконец они дома, всё, что напоминало об этом инциденте, это гипс на ноге парня, который должны были снять только через неделю. Всё же, приятно просыпаться в обнимку с любимым человеком. Так и проснулся Антон, открыв глаза, первое, что он увидел, это лицо Арсения, расслабленное, и мирно посапывающее за пару сантиметров от лица подростка лицо мужчины. Пододвинувшись чуть ближе, он оставил невесомый поцелуй на носе старшего, тот смешно поморщился, и приобняв парня, прижал ближе к себе. Получив недовольное мычание. Но буквально через несколько секунд, Антон и сам прижался к Арсению, и уткнулся носом в грудь старшего. — доброе утро — улыбнулся старший, поглаживая волосы Антона на макушке. — доброе — промурлыкал младший, накрываясь одеялом ещё больше. Всё же, утро действительно доброе.